из постелей офицерами резервного взвода, пока еще остававшегося на
корабле.
- Постройте людей на корме, - приказал Воронцов взводному командиру.
- Только сначала пусть приведут себя в порядок. Срок - пять минут. А у
меня и без этого забот хватит.
Воронцов, отставной капитан-лейтенант советского ВМФ, старший
помощник капитана стотысячетонного балкера флота торгового, не имея, в
отличие от Новикова, высшего психологического образования, практическими
основами этой науки владел виртуозно.
- Принять в отсеки левого борта пять тысяч тонн воды, крен довести до
пятнадцати градусов, дифферент на нос до пяти... - отдавал он команды
центральному компьютеру. - Зажечь дымовые шашки за второй трубой.
Потребовать с берега буксиры, семафором и гудками подавать сигналы "Терплю
бедствие".
Пусть те, кто организовал предательскую атаку, считают, что цель их
достигнута. Хоть на первое время. А там будем разбираться.
...Особняк стоял в глубине сада, отделенный от тихой окраинной улицы
оградой из местного камня-ракушечника. Принадлежал он адмиралтейскому
чиновнику довольно высокого ранга, предусмотрительно отбывшему со всем
семейством за границу еще весной, и был временно секвестрован для нужд
штаба флота, почему и сохранился почти неразграбленным.
Десять его комнат были богато и со вкусом обставлены модерновой
мебелью, напоминали о недавней спокойной и размеренной жизни. В них еще не
выветрились запахи непременного утреннего кофе, хозяйского табака, мастики
для натирания полов, а в женских помещениях - каких-то тогдашних
благовоний.
Хозяин, судя по фотографиям на стенах, был человек положительный и не
чуждый сибаритства, даже в парадном мундире выглядевший благодушно. Жена и
три дочки, не отличаясь красотой, смотрели с группового овального портрета
на нежданных гостей доброжелательно, с одинаковыми непринужденными
улыбками.
- Тоже вот, жили люди, - элегически заметил Шульгин, когда дамы
разошлись по спальням, а они вчетвером решили завершить вечер, как встарь,
пулеч-кой до двадцати, чтобы не засиживаться слишком долго.
- Они и сейчас где-нибудь живут, и даже, наверное, неплохо. Статский
советник, да по интендантской части, вряд ли с пустыми карманами уехал...
Электричество в этот удаленный от центра район провести в царское
время не успели, и играли они при свечах, задернув шторы. Новиков терпеть
не мог ощущения, которое возникало, когда он находился на свету, а в окна,
тем более первого этажа, заглядывала ночная тьма. Чтобы не было душно,
открыли дверь в коридор, ведущий на обширную веранду.
- Что-то тревожно мне, - сказал вдруг Шульгин, только что успешно
сыгравший мизер. По традиции за это дело выпили по рюмке "шустовского".
- Чего тебе-то тревожиться? Амнистер, и уже под закрытие идешь... -
спросил Левашов, тасуя карты. - Вот я на шести застрял, и никак.
- Не в том счастье. А в воздухе такое что-то... Как перед грозой.
Пойду-ка я осмотрюсь во дворе. - Воров боишься?
- Знал бы чего - сказал. - Сашка вышел из комнаты.
- Вообще-то он прав, - заметил Берестин. - Неплохо было бы охрану при
доме иметь. Глушь тут, и время военное. - Да чего там, - отмахнулся
Левашов. - Кому мы нужны? А если и что, так четыре мужика, вооруженные...
Не Чикаго же здесь...
Оружия у них действительно было достаточно. Возвратившись с фронта, и
Новиков, и Шульгин с Берес-тиным оставили здесь всю свою амуницию, включая
и автоматы с солидным запасом патронов. Да еще и в карманах у каждого было
по пистолету.
- А хорошо на дворе, - сказал, возвратившись, Шульгин. - Тишина, и
полынью пахнет...
Еще через полчаса встал из-за стола Левашов. Гальюн здесь
располагался в дальнем углу сада, куда вела узкая дорожка из плитняка.
"Вот вроде бы богатые люди, - думал он про хозяев, - а в доме не
сообразили ватерклозет соорудить. Летом-то ничего, а зимой не
набегаешься..."
У перил веранды он остановился, залюбовавшись пересекающим
угольно-черное небо Млечным Путем. И не услышал, вернее, не обратил
внимания на едва слышный из-за треска цикад шорох за спиной.
Чья-то рука с размаху опустилась ему на лицо, зажимая рот. Олег
ощутил тупой толчок в спину и мгновенную острую боль под сердцем.
Инстинктивно он резко присел, выворачиваясь из захвата, и, уже теряя
сознание, изо всех сил закричал.
Негромкий вскрик Левашова услышал только Шульгин. И тут же включилась
его инстинктивная боевая программа. В подобных случаях он оценивал
обстановку и собственные действия только задним числом.
Взмахом руки он погасил все три свечи в канделябре и стремительно
метнулся к выходу. Не поняв сразу, что происходит, но зная, что Сашка
ничего не делает зря, Берестин потянул из наплечной кобуры "стечкин", а
Новиков стал нашаривать в темноте лежавший на диване "АКСУ".
Шульгин приостановился у выходящей на веранду двери. В голубоватом
смутном свете ущербной луны заметил в трех шагах от себя бледную двоящуюся
тень. Кто-то стоял за растущим посередине веранды старым абрикосом.
"Стрелять? Не стоит..." - Он остановил дернувшуюся было к карману
руку и с почти неуловимой для постороннего взгляда скоростью прыгнул
вперед. Развернувшись в полете, приземлился позади прячущегося за деревом
человека, коротким тычком выпрямленных пальцев под ребра опрокинул его на
кафельный пол веранды. От момента, когда он услышал вскрик Олега, прошло
едва ли больше пяти секунд.
Со стороны моря донесся мощный даже на расстоянии взрыв. И тут же,
словно это было сигналом, по всему саду загремели выстрелы. Целились в
него, Шульгина, и по окнам дома.
"Черт, фонаря нет", - посетовал Сашка. Рядом с ним, отбивая пластами
толстую морщинистую кору, ударило в дерево сразу несколько пуль. Присев на
корточки, Шульгин тоже выстрелил трижды, каждый раз на два пальца правее
вспышек, и, вопреки тому, что от него ждали нападавшие, рванулся не назад,
к дверям, а навстречу неприятелю, в темноту сада.
Распластавшись горизонтально, перелетел через балюстраду, упал на
четвереньки, с быстротой краба боком отбежал в буйную поросль золотых
шаров.
Из проема двери короткими очередями, прикрывая его, застучал автомат.
Тактический перевес перешел теперь на сторону Шульгина. Только
патронов в его "беретте" оставалось всего пятнадцать. И запасной обоймы в
карманах не оказалось. А нападение осуществлялось крупными силами. По
вспышкам направленных в сторону дома выстрелов он насчитал семь человек.
Восьмой валялся на веранде. Наверное, были и еще, с другой стороны сада и
на улице.
"У ребят патронов завались, надо, чтобы они не давали этим головы
поднять..." - подумал Сашка. Но Берестин с Андреем сообразили это и без
него. Новиков продолжал бить короткими очередями из проема двери, а
Алексей перебежал в конец коридора и открыл фланговый огонь. Вот в чем
просчитались организаторы налета. Они ожидали, даже в случае утраты
внезапности, что им ответят максимум три пистолета, и сейчас были в
растерянности, приняв выстрелы "АКСУ" за пулеметные. А это совсем другое
дело - атаковать через открытый двор под огнем двух ручных пулеметов.
Через минуту к двум автоматам присоединились еще два. Проснулись и
вступили в бой Ирина и Сильвия, имевшие спецподготовку не хуже, чем у
"зеленых беретов".
Привстав на колени, Шульгин, как на траншейном стенде, начал посылать
пулю за пулей в заранее отмеченные по отблескам дульного пламени цели.
- Сашка, ложись! - услышал он перекрывший грохот перестрелки
командирский голос Берестина.
Разрывая тьму оранжевым огнем, одна за другой полыхнули три гранаты.
Раздался отчаянный вопль смертельно раненного человека. Еще через
несколько минут бой прекратился. В "тревожных чемоданах" нашлись сильные
аккумуляторные фонари, вроде тех, которыми пользуются путевые обходчики.
- Седьмой, - сказал Новиков, за ноги подтаскивая к веранде последний
труп. - Остальные, похоже, сумели сбежать...
Пока они осматривали поле боя, Ирина с Сильвией, не замечая, что
выскочили из постелей в ничего не скрывающих прозрачных ночных рубашках,
хлопотали вокруг Левашова. Наташа, сама вся в крови от многочисленных, но
мелких порезов - ее осыпало осколками оконного стекла, - успокаивала
рыдающую и рвущуюся из ее объятий Ларису.
Длинный морской кортик вошел Олегу в спину по рукоятку, к счастью -
на два пальца ниже, чем требовалось для мгновенной смерти, и
браслет-гомеостат показывал, что он еще жив, а, значит, к утру будетв
полном порядке.
Неудобством, которое могло иметь роковые последствия, было то, что по
неизвестной причине браслеты не поддавались дублированию. Очевидно, они
были квазиживыми объектами, дубликатор же, хотя и мог воспроизводить
органику, но только мертвую, например, консервы или фрукты. И имеющиеся
три гомеос-тата, хоть и передавались из рук в руки тем, кто в данный
момент находился в зоне максимального риска, не могли обеспечить должной
защиты каждому и постоянно. Вот как сейчас. Попади убийца чуть-чуть
точнее, и спасти Олега уже бы не удалось.
- Неужели все напрочь мертвые? - спросил Берес-тин, осматривая тела.
- Слишком ты, Саша, метко стреляешь!..
- Ты бы сам поменьше гранатами швырялся. Наташку вон посекло... Да
вот этот, кажется, еще дышит, - показал Шульгин на кудрявого,
пронзительно-рыжего парня в черной толстовке, с развороченным осколками
животом.
- Тогда давай быстрее, оживи его чуток, порасспрашиваем...
Через полчаса к дому на "додже" примчалась высланная Воронцовым
группа поддержки из шести офицеров в касках-сферах и бронежилетах. Еще
через пятнадцать минут - конный взвод врангелевского личного конвоя.
Прочесывание местности ничего, разумеется, не дало. Пленный, придя в
сознание, показал, что в налете участвовало двенадцать человек, друг с
другом якобы малознакомых. Половина - бывшие матросы-анархисты, другая -
из разгромленного Слащевым отряда бандитствующего "капитана" Орлова.
Руководил всем человек лет сорока, по виду грек или обрусевший татарин.
Звали его Иван Степанович, но имя, конечно, вымышленное. Сам "язык",
задыхаясь и всхлипывая, говорил, что пошел на акцию не из идейных
соображений, а за большие деньги. Причины налета не знает, ему сказали,
что "надо кое-кого пощупать на предмет золотишка и камушков". В подобных
делах он участвовал и раньше, когда грабили особняки и дачи московских и
питерских богатеев...
Убедившись, что по горячим следам выяснить ничего не удастся,
пленного, перевязав, отдали в контрразведку для дальнейшей разработки.
Когда вернулись на "Валгаллу", уложили Левашова в лазарет для
окончательного выздоровления, узнали здешние новости и рассказали
Воронцову о своих делах, Новиков зашел в каюту к Сильвии.
Она только что вышла из ванной и встретила его в пушистом банном
халате. - Что, леди Спенсер, напугались маленько? Сильвия пожала плечами,
села на диван, поджав голые ноги.
- Вы пришли, чтобы спросить именно это? - Не только. Я хотел узнать
ваше мнение - данная акция, ее можно считать тем, что вы подразумевали,
или это на самом деле инициатива местных бандитов?
- Не знаю. Если бы только нападение на дом, а ведь одновременно и
попытка взорвать "Валгаллу"... Но даже если сейчас и вправду
самодеятельность, она вытекает из обстановки. Кто отдал команду французам,
мы выясним, но исполнитель не мог действовать самостоятельно. Вы поедете к
Врангелю с протестом? - Через час. Переоденусь в визитку и отправлюсь. -
