чая и мою, и покупка боевого крейсера, почти разорили его. Впро-
чем, это его проблемы. Чтобы отомстить за смерть сына, он был
готов на всё.
Моя же проблема, наконец разрешенная, висела перед моими
глазами в кубе нуль-временной ловушки. Я осторожно приблизился к
телу Тхэна. Если меня караулила стая млечников, то один из них
мог занять освободившееся место в нервной системе хакусина. Но
нет, анализатор показал, что ни один орган внутри Тхэна не
функционирует. А первой, как известно, погибает в теле нервная
система. Хакусин Тхэн умер окончательно.
Легко сняв с груди Тхэна почти невесомый, невидимый куб
нуль-временной ловушки, я первым из людей смог рассмотреть млеч-
ника во всех подробностях. Теперь навечно живого и навечно не-
подвижного. Жизнь всей Вселенной сжалась для млечника в одно
мгновение. Действительно, ничего более прекрасного и более со-
вершенного, чем призрачный парусник, в мире нет. Его красота
действовала, как наркотик. И если он был виновником того, что
наши предки, принимая млечника за воспаряющую из тела умершего
"душу с крылышками", выдумали райские кущи, то в такой загробный
мир хотелось верить.
Не замечая времени, словно сам попал в нуль-временную ло-
вушку, я стоял над млечником, завороженный его красотой. Очнулся
я через час, лёжа на земле с гудящей пустой головой. Оказывает-
ся, находясь в трансе, я упал, и, вероятно, это спасло мне
жизнь. Было в красоте млечника что-то гипнотическое, опусто-
шающее сознание даже через зрительный нерв.
Пошатываясь, я встал и, как ни тянуло меня снова посмотреть
на млечника, пересилил себя и заставил готовиться к отлёту. Пер-
вым делом сорвал с себя лохмотья обгоревшей рубашки и въевшуюся
в тело кольчугу энергетической защиты, из-за которой на Пирене
так ни разу и не разделся. Управился я с вещами за полчаса -
благо почти всё упаковал ещё днём - и сел на тюк ждать приземле-
ния шлюпки с крейсера. Не упакованными остались только куб
нуль-временной ловушки с млечником - его ждал спецконтейнер на
крейсере, да мачта со светильником - не в темноте же мне сидеть.
Мирно, как ни в чём не бывало, верещали на все лады насеко-
мые, в реке кто-то плескался, а в долине волнами колыхалось море
мигающих светлячков, чётким полукругом очерчивая границу непро-
ницаемого купола волновой защиты. Боясь снова впасть в наркоти-
ческое наваждение, я лишь мельком бросал взгляды на застывшего в
ловушке млечника. Сердце моё пело.
Труп Тхэна уже со всех сторон облепили копошащиеся насеко-
мые, и в полутьме, еле озаряемой светильником автоматического
сачка, казалось, что он ожил и шевелится. Так, пожалуй, до
завтрашнего дня от него останется один скелет. Только сейчас я
заметил на Тхэне свои кроссовки. Называется - упаковался! Я
встал с тюка, подошёл к трупу, тряпкой из остатков рубашки об-
махнул с ног насекомых и снял кроссовки. Оставлять здесь целое
состояние я не собирался.
И в этот самый момент из глубины долины, эхом отражаясь от
купола волновой защиты, донёсся перепуганный визг долгоносов,
тут же заглушенный раскатами торжествующего рёва пиренского го-
лого тигра.
Я повернулся в сторону рёва и широко улыбнулся.
- С удачной охотой! - крикнул я в темноту во всю мощь своих
лёгких.
Донецк, декабрь 1992 - январь 1993гг.
------------------------------------------------------------------
С книжной полки Tim Kelly <2:465/240@fidonet>
Публикуется по изданию "Пришествие цивилизации" (C) МП "Отечество"
Дата последней редакции: 20.05.99
