ся. Можно было пойти в буфет.
В буфете продавали лимонад и конфеты. Пива не было. Мы пошли в фойе,
где публика гуляла по кругу против часовой стрелки. Дамы пожирали друг
друга глазами. Немного пожирали и меня, поскольку на мне был новый галс-
тук.
Во втором отделении было то же самое, только с роялем. Снова здорова-
лись, но теперь вариантов было больше. Сначала дирижер с пианистом, по-
том дирижер со старичком, а потом пианист со старичком. В конце опять
долго вызывали дирижера, хотя мне показалось, что многие нервно нащупы-
вают в кармане номерок гардероба. Я думал, что сыграют еще что-нибудь
для души, но не сыграли. В гардеробе было тесно и совершенно не понять,
где конец очереди. Однако ругались мало и очень вежливо.
Я высчитал, что следующий юбилей этого композитора будет через сто
лет. С удовольствием схожу в филармонию еще раз. Всегда интересно наблю-
дать обычаи, далекие от нашей повседневной жизни.
Банкет
После защиты все сразу пошли в кафе. Маршрут был известен. Впереди
шел герой дня Саша Рыбаков под руку с официальным оппонентом. Сзади жи-
вописными группами шли остальные. Все улыбались, будто совершили доброе
дело.
В кафе уже стоял накрытый стол, расположенный буквой "Т", как на аэ-
родроме. Бродили какие-то люди. Сервировка стола была на кандидата физи-
ко-математических наук. Все по-прежнему улыбались, только более нетерпе-
ливо. Наконец пришел ожидаемый заведующий кафедрой, и можно было начи-
нать.
Рядом со мной за столом расположился абсолютный незнакомец. Видимо,
он был родственником или школьным товарищем Рыбакова. Незнакомец был
близорук и удивленно вскидывал брови, поглядывая на буженину с хреном.
- Товарищи! - сказал завкафедрой. - Сегодня мы...
И все пошло как обычно. Через две минуты выяснилось, что Саша выдаю-
щийся экспериментатор. Пять минут спустя кто-то сравнил его с Ферми. А
через некоторое время нерасторопность Нобелевского комитета по физике
стала очевидной.
Стол был сервирован превосходно. Пожалуй, все-таки лучше, чем на кан-
дидата. Близко к доктору. Уровень коньяка в бутылках падал стремительно,
как нравственность в странах капитала. Мой сосед пил каждый тост, пока-
зывая незаурядные способности. Брови его заняли устойчивое верхнее поло-
жение. Наконец он поднялся с рюмкой в руке.
- Товарищи! - сказал незнакомец, угрожающе наклоняясь в мою сторону.
- Я специально прилетел из Новосибирска, чтобы сказать этот тост.
Все посмотрели на него с уважением. Приятно было, что он не забыл та-
кую мелочь.
- Выпьем, друзья, за вирусы, которым обязан наш диссертант!
Мы подняли рюмки, ожидая услышать смешную медицинскую историю. И
действительно, этот чудак из Новосибирска оказался остроумным человеком.
Он долго говорил о каких-то вирусах, а потом сказал:
- Юра, позвольте мне вас расцеловать!
Этого, конечно, не нужно было делать. Когда он приблизился к Саше,
который все еще доверчиво улыбался, брови его приподнялись еще сантимет-
ра на три. Хотя казалось, что выше нельзя.
- Кто вы? - прошептал незнакомец в наступившей тишине.
- Саша, - сказал Саша.
- А я думал, вы Юра, - еще тише сказал сибиряк. Горе его было неопи-
суемо.
- Нет, я не Юра, - мягко, но настойчиво сказал Рыбаков. Саша вообще
очень твердый человек. Это делает ему честь. Я бы давно не выдержал и
признался, что я Юра, раз это так необходимо. Хотя я Петя.
Короче говоря, выяснилось, что сибиряк приглашен в кафе "Север", а у
нас "Восток". Поскольку компаса у него не было, ошибка показалась прос-
тительной. Сашу он все же расцеловал.
- Может, я еще успею к своим, - сказал он, взглянув на часы. И отбыл.
Вот только мы не спросили, в какой ему нужно было город.
Дед Мороз
На Новый год меня уполномочили быть Дедом Морозом и возить мешок с
подарками по квартирам сотрудников.
- Ты у нас молодой и стойкий, - сказал парторг. - Должен справиться.
Потом только я понял, что он имел в виду.
Меня снаряжали всем коллективом. Шубы не нашлось, ее заменил защитный
костюм, оставшийся от занятий по гражданской обороне. Его обшили блест-
ками, а на ноги я надел диэлектрические боты. Когда прицепили бороду и
усы, я стал похож на престарелого космонавта.
Шеф посмотрел на меня и сказал, что к нему заезжать не надо. У него
нервный и впечатлительный внук. Остальные сотрудники были за детей спо-
койны, и я поехал, взяв такси на средства профкома.
Честно скажу, пять адресов я выдержал хорошо. Но у каждого человека
есть своя норма. У меня она, если без закуски, примерно граммов триста.
А давали без закуски. Некогда было закусывать.
Шестой адрес был дяди Феди. Он меня встретил как родного. Кинул внуч-
ке мой мешок с подарками, сказал, чтобы выбирала, а сам поволок меня в
кухню.
Там мы с ним посидели, как всегда. Потом пришла внучка и спросила:
- Дедушка, а Дед Мороз у нас будет ночевать?
- А что! Очень даже может быть! - закричал дядя Федя.
Тут я вспомнил, что внизу ждет такси, и вышел на улицу, держась за
мешок, где сиротливо болтался последний подарок. Оставался еще один ад-
рес - адрес Лисоцкого.
Таксист посмотрел на меня с сочувствием и сказал, что так мордовать
людей, конечно, нельзя. Посоветовал обратиться в соцстрах, а когда прие-
хали, довел меня до подъезда.
- Дальше уж сам! - сказал он, придав мне нужное направление.
Я полез на пятый этаж, используя перила как страховочную веревку. На
площадке между вторым и третьим этажами я увидел еще одного Деда Мороза.
Он сидел на батарее отопления и плакал, утирая слезы ватной бородой.
- С Новый годом, коллега! - приветствовал я его.
- Снегурочка! - замычал Дед Мороз, обливаясь слезами. - Где моя Сне-
гурочка?..
- Хорош г-гусь, - сказал я. - Снегурочку потерял!
- А ты без бороды! - ответил он, на секунду проясняясь. - Какой же ты
Дед Мороз, ежели ты без бороды?
- Ты тоже без бороды, - сказал я, отрывая ему бороду.
- Пусть, - дружелюбно кивнул он. - Куда путь держишь?
- На пятый, - сказал я.
- И я, - сказал он, отлипая от батареи. - Пошли вместе. Вместе у нас
больше шансов.
И мы пошли вместе, демонстрируя чудеса сплоченности и братства. Дед
Мороз дышал сплошным коньяком, и я ему невольно позавидовал. Дойдя до
цели, он спросил с усилием:
- Тебе в какую квартиру?
- Сорок семь, - выдохнул я.
- Мне тоже, - выдохнул он, и этот выдох меня доконал. Дальше я ничего
не помню.
Проснулся я на тахте. По правую руку лежал знакомый Дед Мороз, а по
левую -еще какой-то Дед Мороз, незнакомый. Мы были как богатыри художни-
ка Васнецова, только без лошадей.
Я перелез через незнакомого Деда Мороза и вышел из комнаты. В коридо-
ре мне попался Лисоцкий.
- Как себя чувствуете? - тревожно спросил он.
- Ничего, - сказал я и поинтересовался, почему такой наплыв Дедов Мо-
розов.
И Лисоцкий рассказал, что во всем виноват он. В прошлом году заказан-
ный Дед Мороз не доехал, попал в вытрезвитель. Поэтому на сей раз он для
надежности заказал меня, его жена заказала моего коллегу на своей рабо-
те, а бабушка вызвала из "Невских Зорь". Зато дети были очень довольны
обилием таких разнообразных Дедов Морозов.
Путевка
Однажды у нас вывесили заманчивое объявление. Вокруг него сразу же
собралась толпа. Я думал, это выговор в приказе. Подошел и поинтересо-
вался. В объявлении было написано:
"Имеются туристические путевки за полную стоимость:
Болгария с отдыхом - 220 р.
Западная Африка - 800 р.
Круиз вокруг Европы - 850 р.
Аргентина с заездом в Бразилию - 2200 р.
Япония теплоходом - 1200 р.
Обращаться в местком".
Я никогда не был в Японии теплоходом, а равно иным способом. В Арген-
тине с заездом в Бразилию, а также наоборот я тоже не бывал. В Западной
Африке и подавно. Я не был там в любых комбинациях и сочетаниях. С отды-
хом и без отдыха. Собственно, непонятно даже, что мне делать в Западной
Африке?
Тем не менее объявление меня смутило. Раз имеются путевки, значит
предполагается, что кто-то их купит. Интересно, кто бы это мог быть?
Немного настораживало, что путевки за полную стоимость. Это указывало на
возможность неполной стоимости, которая в данном случае улыбнулась ко-
му-то другому.
Надо сказать, что свободных денег у меня в этот момент не было сов-
сем. Не считая свободного рубля на обед. Его каждый день выдает мне же-
на. Но я все-таки пошел в местком, чтобы там не подумали, что я испугал-
ся объявления.
В месткоме рядом с несгораемым шкафом сидела симпатичная девушка. В
шкафу, по всей вероятности, лежали путевки.
- В каком месяце Западная Африка? - спросил я небрежно.
- В июле, - сказала девушка.
- Жаль... - сказал я. - Не годится. Там в это время жарковато.
- Возьмите Японию, - с готовностью предложила девушка. - Или Аргенти-
ну. Туда и туда теплоходом.
- Не переношу качки, - сказал я.
- Тогда круиз.
- А что это такое - круиз?
- Да мы сами точно не знаем, - сказала девушка. - Так написано.
- Я грамотный, - сказал я. - Но мне не хотелось бы платить 850 рублей
неизвестно за что.
Девушка сказала, что хорошо меня понимает. Я улыбнулся ей, и можно
было уходить с высоко поднятой головой. Я сделал все, чтобы приобрести
эти самые путевки.
- Ой! А Болгария! - воскликнула девушка.
Я вздрогнул.
- Что Болгария?
- Про Болгарию я совсем забыла! Очень дешевая путевка. Почти даром.
Вас это не затруднит. Да еще с отдыхом!..
- А нельзя Болгарию отдельно, а отдых отдельно? - спросил я. - Видите
ли, я имею возможность хорошо отдыхать внутри страны. У моего тестя да-
ча.
- Отдельных расценок нет, - сказала девушка. - Написано вместе и про-
даем вместе.
- Знаете что? - сказал я. - Я здесь еще не везде был. Дайте мне
что-нибудь поближе.
- В таком случае возьмите Пушкинские Горы. Со скидкой. Шестьдесят
шесть.
- Это даже излишне дешево, - пробормотал я и побежал занимать деньги.
Через полчаса путевка лежала у меня в кармане. Я ходил вокруг объяв-
ления и радовался. Во-первых, не нужно пересекать границу. Говорят, это
волнует. Во-вторых, тоска по Родине мне не грозит. Как где-нибудь в Ар-
гентине, у черта на рогах. А в-третьих, как-никак скидка!
Наверное, полная стоимость у этой путевки, как в Аргентину. Никак не
должна быть меньше, потому что все же Пушкин там жил. Был в ссылке, гу-
лял, писал стихи. А в Аргентине он никогда не был.
Между прочим, Пушкин вообще за границей не был. И ничего, прекрасные
стихи писал. А в Михайловское он ездил без путевки. Ему эти поездки об-
ходились дороже.
Народная тропа
Наш поезд отходил вечером. Это был специальный поезд к Пушкину. Он
должен был отвезти нас в Псков, подождать там, а вечером увезти обратно.
А мы должны были успеть за это время съездить на автобусе в Михайловс-
кое. Такая была установка.
В моем купе оказалась толстая женщина и супружеская пара средних лет.
Мужа звали Вадик. Он сидел за столиком и размышлял, положив голову на
кулак. По-моему, он не вполне сознавал, куда его везут.
Когда поезд тронулся, Вадик достал из кармана плаща недопитую бутыл-
ку. Его жена тренированным движением перехватила бутылку и сказала:
- Спи, убоище!
Убоище полезло на верхнюю полку, то и дело срываясь. Наконец оно там
угомонилось. Я тоже лег и попытался подготовиться к встрече с Пушкиным.
Так сказать, настроиться лирически. Для этой цели у меня имелся томик
стихов.
"Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит..." - начал читать я. Убо-
ище громко захрапело. Я положил стихи под подушку, стиснул зубы и закрыл
глаза.
Когда я проснулся, толстая женщина ела пирожки. Вадик выяснял у жены,
зачем она взяла его с собой. По словам Вадика, его выгоднее было оста-
вить дома. Незачем ехать так далеко, чтобы выпить.
Толстая женщина съела пакет пирожков и запила их лимонадом. Она все
