таращился через плечо назад, что-то пытался сказать...
Стэн сам не знал, зачем прихватил с собой Радена. Не хотелось
оставлять его кругачам - ведь это значит: люстрации. Еще больше не
хотелось уходить одному. Если старик отлежится, можно будет податься к
хилиастам, о которых он говорил. Самое время найти какую-нибудь нору
поглубже, выждать, затаиться, пока все затихнет. О столице-то сейчас
нечего и мечтать. Ну а дальше - посмотрим!
РАДЕН
Ночь застала их в лесу, в небольшой ложбине, куда Стэн свалился,
споткнувшись о бурелом, да так и остался - не было сил даже
шевельнуться. Было тихо только где-то в чащобе, откуда тянуло болотной
сыростью, утробно ухала ночная птица выпь. Пахло смолой, прелью,
грибами. Раден лежал на влажном мху, вытянув руки вдоль тела; толстые
щеки сильно отвисли, глаза полуприкрыты; дышал он редко, со стоном.
Стэн уже давно сообразил.. что все зря: старик не отлежится.
Похоже, это конец. Слишком много на него сегодня свалилось: разгром,
труба, засада, Ян... Это при больном-то сердце. Может, лекарь
где-нибудь в городе и помог бы, подумал Стэн, а здесь все, крышка,
пора молитвы читать. Хотя - какие молитвы, не нужны ему никакие
молитвы: еретик ведь!
Где-то далеко ударила длинная пулеметная очередь, раскатилась эхом
на весь лес. У канала, определил Стэн. В кого это они?.. Неужто тех
двоих еще не взяли?! Ладно, не его это дело, мордатый сам пусть
думает, ежели такой умный. Удирать надо, а он какую-то идиотскую возню
затеял. Может, они из какой-нибудь тайной секты, вдруг у них там
покойников вообще не хоронят: какие-нибудь свои ритуалы...
Стэн поправил ночные очки, наклонился к старику. Радон беззвучно
шевелил губами, уставя неподвижный взгляд в ночную сферу. Вздохнув,
Стэн обхватил себя руками, съежился. Да, очки эти чудесные он все-таки
сохранил. Выходит - на память! И еще - чехол. Так и протаскал весь
день, не снимая. Между прочим, потому и жив до сих пор. Там, в
геликоптере, в него попало, и в канале - дважды; да еще грохнулись в
развалины эти - машина вдребезги, а им всем хоть бы что, даже не
поганились! В общем, не простые это чехлы, с секретом. И от пуль
предохраняют, и разбиться не дают... Кому скажешь, ни в жизнь не
поверит! Как они тогда в кабине раздулись - будто мячи резиновые! Это,
значит, чтоб падать не больно. М-да... А вот Яну не повезло, прямо в
висок, как на заказ, и комб не спас. Надо было ему соваться под пули,
идиоту, старик вон все одно богам душу отдает, кстати, это смерть Яна
его скорей всего доконала, уж очень он прикипел к желторотому.
Выходит, судьба у них такая, столько, значит, боги им отмерили...
- Стэн?! - вдруг отчетливо позвал Раден. - Ты где?
Старик незряче шарил перед собой руками, хватал воздух.
- Здесь, я здесь! - Стэн сжал старику ладонь, ужаснулся: как
ледышка. - Ты лежи, лежи...
- Стэн, мальчик, - с натугой заговорил Радон, - слушай меня
внимательно... запоминай! Мы считали, сфера - это навечно! Как
проклятье, за грехи наши... Там, за сферой, была война. Давно...
Атомные мины... мы были обложены со всех сторон - минный пояс! Они
взорвались одновременно... резонансная волна... накрыла страну,
понимаешь?.. Пространство выродилось, думали - навсегда!..
В горле у него захрипело, забулькало; скрюченными пальцами Радон
дернул ворот рубахи.
- Чепуха! - вдруг выдохнул громко. - Процесс обратим, слышишь?..
Мы вернемся - обязательно!
Руки обессиленно упали на мох, широко открытые глаза уставились в
пустоту ночи.
- Я, старый осел, не догадался, - продолжал совсем тихо. - А он -
смог!.. Так просто: обратная связь... Мы никогда не порывали
полностью, это - псевдоколлапс! Энергия проникает, сфера проницаема...
Иначе - тепловая смерть, смерть...
Раден говорил все тише, Стэн еле улавливал, ничего не понимал:
может, бредит?
- Держись их, Стэн! - вдруг услышал явственно. - Они из тебя...
человека сделают!.. Иначе - пропадешь!
Старик всхрипнул, дернулся - затих. Стэн, выждав с минуту,
наклонился: Раден больше не дышал.
Обхватив колени руками, Стэн долго сидел на поваленном стволе,
глядя на заострившееся лицо старика. Как странно, думал он, всего-то
полдня прошло, а кажется - родного потерял! Вот ведь сволочной закон!
Почему вдруг прикипаешь сердцем неизвестно к кому?.. Ну кто он мне?..
Умный - да, спору нет, на деда чем-то похож, но ведь еретик! Мне бы от
него подальше, отмучился - и ладно, примите, боги, душу грешную и
будьте милостивы! Так нет же: ведь теперь до смерти его не забыть! Как
и Яна... Вот тоже - не друг, не брат, вообще непонятно, кто и откуда!
Может, для меня это как раз лучший выход: как бы еще все повернулось,
останься он жив? Они ж и впрямь психованные: как пить дать, в город бы
поперлись и меня бы с собой прихватили... Все понимаю - а жалко.
Засело где-то внутри, что, может, это лучший из парней, кого я в жизни
встречал. Это надо же: собой прикрыть старика чужого! Что ни говори, у
нас здесь таких не сыскать... Вот ведь какие дела... Одержимые они -
вот что! Это у них общее, у Радена и у тройки! Потому, видать, и
сошлись, хотя цели разные. Отверги - понятное дело, им глазное -
распространить свою ересь, святой храм свалить; что тройка задумала -
неясно, только сдается, что их цель еще пострашней, недаром кругачи
так всполошились!..
Потом Стэну вспомнилось, как отпихнул его Бруно - молча, между
делом. Как от надоевшей мухи отмахнулся. А Лота даже глаза не подняла,
пустое место он для нее: что есть, что нет... Не в себе они были - это
понятно, но все же нельзя так, не собака он им. Эх, да что говорить!..
Стзн просидел так долго, думая о разных вещах, прикидывая. Идти
никуда не хотелось, да и куда идти?! Столицам - отпадает; обратно в
горы, к ватажникам? Нет уж, сыт по горло... В общем, хоть здесь живи,
в лесу, со зверями дикими! Прав Радон: так и в самом деле пропасть
недолго. Решаться надо...
Он встал через силу, наломал лапника, плотно прикрыл тело Радона -
могилу вырыть было нечем, одна винтовка с собой. Постоял перед темным
холмиком, вдыхая резкий запах свежей хвои. Что-то сосало под сердцем:
неприятное, смутное... Может, и впрямь поискать этих, мелькнула
шальная мысль. Все одно, деваться некуда, так хоть взглянуть на них в
последний раз! Вдруг лежат они там, в канале, и прикрыть-то некому?!.
Больше не раздумывая, Стэн двинул сквозь густой подлесок туда,
откуда раздавались давешние выстрелы, с каждым шагом убеждаясь все
сильнее, какого дал маху, оставив Лоту с мордатым. Перед глазами
против воли всплывали дикие картины - одна страшней другой.
Лес спал, угомонились даже ночные птицы, чуть потрескивала сухая
хвоя под ногами. Узкая звериная тропа причудливо петляла меж толстых
замшелых стволов.
Он успел пройти всего сотню-другую шагов, когда впереди что-то
слабо клацнуло. "Затвор!" - мелькнуло в мозгу. Нырнув в сторону, Стэн
затаился, сжимая в руках винтовку.
- Эй, вылезай! - раздалось с тропы. - Свои!.. "Бруно! - Стэн
перевел дыхание. - Значит, они его искали..."
Мордатый стоял поперек тропы, держа на руках Лоту - легко,
играючи. Она обхватила его шею руками, бледное лицо было обращено на
Стэна, громадные белки глаз будто светились.
- Что с ней? - вырвалось у Стэна. - Ранена?
- Тихо! - шикнул Бруно. - Не ори!.. - Он разжал руки. Лота
соскользнула на землю, встала, поджав одну ногу. Придерживая девушку,
Бруно достал трубку, сунул в рот. - Ногу она малость того... - сказал,
раскуривая. - Видать, переломчик небольшой... - Он выпустил дым,
оглянулся. - Но это ерунда, - добавил рассеянно. - К завтрему
пройдет...
Точно - чокнутый, пронеслось у Стэна. Если перелом - месяц, как
минимум. Как же теперь?..
Лота вдруг легко прыгнула вперед, вцепилась ему в плечи.
Лихорадочно блеснули глаза - совсем близко.
- Где Раден? - прошептала торопливо. Стэн судорожно вздохнул,
качнул затылком назад: "Там!.."
- Умер???
Он молча кивнул. Почему-то было страшно смотреть ей в глаза.
- Когда?.. - Стэн почувствовал, как судорожно сжались ее пальцы. -
Ну же?..
- Час... нет, два назад! - с трудом выдавил Стэн. В горле стоял
спазм.
- Поздно-о! - вырвалось у Лоты со стоном. - Ведь чувствовала же...
Она круто обернулась. Бруно тут же подхватил ее на руки.
- Вот что... - бросил отрывисто. - Отведи-ка нас к нему! Только
быстро...
Плохо соображая, Стэн пошел назад. В спину подгоняли торопливые
шаги Бруно.
Не без труда отыскал ложбинку в чащобе, невысокий холмик.
Прислонив Лоту к стволу, Бруно тут же разворошил лапник. Вместе с
Лотой склонился над Раденом.
"Да что они, не верят, что ли?! - подумал Стэн. - Совсем
обалдели!.."
Через минуту оба выпрямились, Бруно хмуро покачал головой, сунул в
рот трубку.
- Да, поздно... - мертвым голосом произнесла Лота, глядя в землю.
- На полчаса бы раньше!..
Какое там полчаса, хотел вскрикнуть Стэн, но промолчал. Понял: не
в себе она. Ян, да еще Раден - небось, к смертям-то не привыкла!
- А ведь я могла спасти его, - вдруг сказала отчетливо. Подняла
глаза. - Надо было только увидеть!.. Никогда себе не прощу?
Что-то такое у нее в голосе было, что Стэн сразу поверил: да,
могла! И не простит, конечно... Белые неподвижные глаза Лоты теперь
смотрели на кого. Стэн невольно поежился: странный взгляд, непонятный.
Вроде добрый и в то же время - гневные искорки в глубине.
- Я понимают - ты хотел как лучше, - сказала негромко. - Только...
только зря ты его увел!..
Стэн потряс головой - почему зря?! Ведь кругачи же! Не до старика
им было - слава богам, сами живы! Да еще нога...
- Ладно! - подал голос Бруно. - Чего уж там... - Он подхватил Лоту
за талию, усадил на поваленный ствол. Присел рядом. - Передохнем
малость...
Вообще-то, конечно, зря, мысленно согласился Стэн. Останься он,
может, и нога у Лоты была бы цела.
Лота сидела сгорбившись, спрятав лицо в ладони, чуть качала
туловищем - взад-вперед. "Плачет!" - понял Стэн. Что ж, пусть
выплачется, авось полегчает. Может, Ян для нее самым родным человеком
был, может - любила его. Что он о них знает?! По сути - ничего, ведь
до сих пор темнят, скрывают, хотя чего уж теперь-то скрывать, все
равно не выгорело у них: Яна потеряли, да еще Лота...
- Стэн, - вдруг негромко позвал Бруно. - Давай-ка сюда!
Стэн подошел ближе, присел на корточки перед ними. Лота отняла
ладони - громадные глаза были сухи. Отвердевшее осунувшееся лицо будто
враз постарело. Хмурый лоб прорезала решительная складка. Стэн
невольно поджался - такой он ее еще не видел. Перед ним сидела не
потерявшая голову от горя девица, а собранный, готовый на все человек,
который твердо знает, что и как...
- Вот что, парень, - сказал Бруно, выковыривая прутиком пепел из
трубки, - давай начистоту!.. - Он покосился на Стэна, продул мундштук.
- Положение тебе известно... Яна больше нет, у Лоты - нога... В общем
- хреновое положение. А дело делать надо! Соображаешь?
Стэн облизнул пересохшие губы: неужто в столицу пойдут?! С этих
одержимых все станется!..
А Бруно неторопливо раскурил трубку и негромко, будто для себя,
заговорил о том, что есть на свете дела, которые хоть умри - а сделай,
и вот у них как раз такое дело, к тому же не все так безнадежно, как
он, Стэн, назерное, себе представляет, умелого человека никакие стены
не остановят - если с умом, конечно... Короче, есть тут у них одна
мыслишкам - на крайний случай приберегали! - в два счета можно в
