Виктор ЖИЛИН
ДЕНЬ СВЕРШЕНИЙ
Повесть
ТРОИЦА
Эти ребята вынырнули со стороны пустыря и двигали точнехонько к
проему. Резво двигали. Если бы не Джуро, мой напарник, я бы их
наверняка проморгал ну и схлопотал бы от Ялмара. Не впервой, конечно,
но радости, сами понимаете, мало - рука у гада тяжелая. В общем,
спасибо Джуро, он хоть и дрыхнул все утро, пригревшись тут же, на
кровле, но вдруг его будто укололо. Глаза продрал, морда в ржавчине,
башкой туда-сюда: "А это что за типы?.."
Крыша старого цеха - самое высокое место в округе, тут завсегда
дозорный пост. Весь Комбинат как на ладони: развалина на развалине,
глядеть тошно. От зданий одни скелеты; кругом кирпич битый, бетон,
скрученная арматура, мусор, дрянь всякая - попробуй там что отрой? А
вот старьевщики как-то ухитряются.
Сразу за оградой - бетонные чаши отстойников, залитые какой-то
окаменевшей гадостью, за ними до самых гор - сизая гниль золоотвала,
вся в мелких трещинах, будто сеть черная сверху наброшена. Негде здесь
укрыться, хоть ты лопни. Как я их проморгал - ума не приложу! Ну
словно из-под земли, как демоны! Сгоряча я даже на мнимонов погрешил,
может, думаю, ранние пташки? Глянул вверх - оранжевый час идет, какие,
к чертям, мнимоны?!
Потом-то я допер. Не иначе как по каналу они пробрались, что к
отстойникам подходит, больше неоткуда. А это, я вам скажу, суметь надо
- там в два счета костыли обломаешь и поминай, как звали.
В общем, шустрые ребята. Но какого дьявола они сюда поперлись? На
старьевщиков вроде не похожи - ни повозки, ни тачки, да и одежонка не
та, чистая больно. Зрение у меня - что надо, но сколько ни пялился,
оружия не разглядел. Может у них что и есть, только не то здесь место,
чтобы пушки свои прятать. Чуть зазевался - и амба. Это вам не столица!
Тут как родился, сразу палец на спусковой крючок и гляди в оба. Одно
слово - Зенит! Катакомбы, шахты, городишек брошенных - пропасть. Опять
же, горы в двух шагах. Ну, а население известно какое: вся рвань под
семью сферами сюда стекается.
Раньше, говорят, в наши края кругачи наведывались, порядок,
значит, наводить. Вроде считается, что все Призенитье запретно для
поселений - фон, мол, какой-то. Смех и грех. Чуть что, весь сброд - в
катакомбы, как крысы, и никакими силами их оттуда не выковыряешь: там
целый подземный город. Теперь не суются. Я тут полгода, ни одного
кругача в глаза не видел - не до нас им теперь. Правда, Пузырь
божился, что вчера их конный патруль встретил, но Пузырь есть Пузырь,
ему и не такое мерещится, который месяц не просыхает...
А эти трое шпарят себе открыто, средь бела дня, словно по
проспекту, и прямиком к нам. Это, значит, к Ялмару в лапы, ну а кто он
такой - всем известно. И чем это пахнет - тоже.
- Психи, что ли? - ворчит тут Джуро и бинокль достает.
Единственный на всю ватагу, его только дозорным и доверяют. Долго
крутил, настраивался, биноклик-то дрянненький. Вдруг, смотрю, замер, в
окуляры вдавился.
- Постой, постой, - сипит. - А ведь там - девка! Чтоб мне сдохнуть
- девка! Ну-ка, Стэн, глянь...
И бинокль бесценный мне сует. Я, конечно, не поверил. Джуро у нас
малость того, чокнутый он на этой почве, всюду ему бабы мерещатся.
Откуда им здесь взяться? Старухи древние, всякие там колдуньи,
знахарки, гадалки - эти да, встречаются. А женщин молодых сроду не
бывало, если какая и заводится, то спаси и помилуй, не было и не надо!
Навел я фокус. Эти трое вот-вот к пролому подойдут. Гуськом
топают, торопятся. Первый - здоровенный дядя, аж квадратный весь, в
бинокль не влезает, честное слово. Грудь колесом, за плечами рюкзачок
- нас с Джуро запихать можно, еще место останется. Одет чудно, не
по-здешнему. Куртка широченная, под стать мешку, шаровары, высокие
ботинки - то ли армейские, то ли нет - не поймешь; на башке какая-то
дикая шапчонка, вроде петушиного гребня - красная. Где только
выкопал?..
Следом белобрысый паренек топает вразвалочку, башкой все крутит -
любопытный, значит. Тоже с рюкзаком, но поменьше. Раз в пять. Молодой,
может, чуть постарше меня, чистенький такой, упитанный - явно не из
наших.
Двинул я бинокль левее - чуть не выронил, даже окуляры вспотели.
Святая сфера, Джуре-то не привиделось! Третьей действительно шла
девица - и какая!.. Даже в мутные стекла ей дать: эта из настоящих!
Что надо девица, ничего подобного здесь не было и быть не может. Сразу
видно: или из столицы, или с горных ферм, что за Седловиной, там, по
слухам, еще сохранились семейные кланы... Высокая, прямая, русые
волосы до плеч. На голове ничего нет, так и идет простоволосая. И -
хотите верь хотите нет - в штанах! Натурально в мужских штанах, я
потому и не разглядел сразу. Да еще куртка балахоном до пояса, поди
различи!
Тут Джуро у меня бинокль выхватывает и по шее - это чтоб не зевал
больше.
- Дуй к Ялмару, - рычит. - Чтоб одна нога здесь, другая там!
А у самого морда, как у пса голодного, вот-вот слюни пустит. Так
бы и врезал, право слово!..
Шагнул я к люку, деваться-то некуда. По правде говоря, меня это не
касалось. Если тем остолопам жить надоело, черт с ними, туда дорога.
Но девицу-то зачем с собой таскать заговоренная она у них, что ли?!
- Стой! - шипит Джуро в спину. - Тут останешься. Глаз с них не
спускай! И смотри меня, сучья кость!..
Сверкнул-глазищами бешеными и вниз. Ружьишко и бинокль, конечно, с
собой прихватил - не доверяет, гнида. Все старики в ватаге мне не
доверяют: чувствуют, конечно. Как волка корми...
Ну, вернулся я на пост у трубы - что оставалось делать?! Эти
чокнутые уже пролома навали, по территории двигают. Ну, чего,
спрашивается, они тут потеряли? Ведь каждому идиоту известно. Комбинат
с окрестностями - за ватагой Ялмара: три десятка вольных ,один другого
краше, и по каждому давным-давно перекладина плачет.
Тут внизу, на площадке, зашевелились. Смотрю, сам Ялмар, Джуро,
Шакал с братанам Пузырь со своей псиной рыжей - видать, уже хватанул
где-то... И все рванули к водокачке только пыль столбом. Ясное дело,
там и перехватят. Еще группа - человек семь - почесала обход к дыре,
перекрыть выход. Короче, все кто оставался на Комбинате. Вот это
да-а!..
А троица эта как ни в чем не бывало меж куч мусора пробирается, и
никак им водокачку-то не миновать, потому что дорога через развалины -
одна, а там, значит, друзья добрые ждут не дождутся.
Посмотрел я вокруг. За оградой - пусто; самого болота; на тропе,
что к Станции ведет ни души. Наши сегодня на фермах промышляют, раньше
утра никак не появятся. Тут меня осенило - вот он, мой шанс
долгожданный! Ведь всей этой братии сейчас не до меня будет, а когда
вспомнят - меня и след простыл.
Как только я это сообразил, сразу и ходу - некогда раздумывать.
Главное - время! Не первый раз драпаю, знаю. Ялмар, змеюга плешивая,
все окрестные ватаги насчет меня предупредил. Успею катакомбы
миновать, считай - дело сделано: там горы, ищи-свищи...
Перед цехом, понятное дело, никого. Ну я и сиганул напрямик, не
разбирая дороги: через завалы, по грудам кирпича, через стены... Как
шею не свернул, сам не знаю. Ободрался весь, как чушка грязный стал -
зато успел. Теперь с водокачки меня уже не засекут.
Только я с кирпичной кучи съехал - последние штаны к чертям
собачьим! - эта тройка как раз внизу появилась, шагах в трехстах,
Идут, как на прогулке, рты разинув. Увидел я это дело, и что-то на
меня накатило. Эх, думаю, будь что будет, подпорчу этому подонку
праздничек в последний раз! Встал во весь рост, замахал руками, а
когда те трое ко мне повернулись, сложил руки крестом над головой -
знак опасности, известный каждому дураку. И ведь понимал, что глупость
делаю, себе во вред - а поделать с собой ничего не мог.
Однако, похоже, зря я старался. Увидеть-то увидели, но даже не
затормозили, прутся дальше, словно бараны. То ли не поняли, то ли
начхать им... Меня аж затрясло: остолопы блаженные, ну и подыхайте на
здоровье! Не здесь, так в другом месте, все равно прикончат.
Плюнул я и рванул дальше: своих забот хватает. Мне ведь попадаться
никак нельзя - не простят! Первый раз чуть не угробили, неделю пластом
лежал, еле оклемался, теперь - прибьют, как пить дать прибьют!
Только я успел к ограде выскочить, сзади выстрел. Броде у
водокачки. Крики, вопли... Значит, не вышло у Ялмара втихую, шлепнули
кого-то. Наверное, долбака этого, с петушиным гребнем. Да лучше бы уж
- всех сразу, для них же лучше!
Сунулся я с ходу в коллектор, чтобы не лезть через стену, а там -
Аско Кривой!..
ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ
В общем, невезучий я! Нарвался, будь оно все трижды проклято! Кто
ж знал, что они перекроют не только проем, но и запасную нору, о
которой только свои знали. Аско, конечно, слышал шум - я топал, как
слон - ну и приготовился. Дуло двустволки смотрело мне точно в лоб, а
стрелял он без промаха, даром что одноглазый. В ватаге было два-три
человека, которых я мог о чем-то попросить, но только не Кривого. В
общем - хана!
Ну, выбрались мы на свет, Аско стволом показывает: пошел! По
правде говоря, он мог запросто шлепнуть меня тут же, на месте: второй
побег и все такое. Но он погнал меня назад, к старому цеху -
выслуживался, жлоб! Ноги у меня как студень сделались, еле
переставляю. И такая обида жуткая - хоть волком вой! Ведь все,
допрыгался, крышка теперь!
Аско - длинный, как жердь, сутулый - шагах в десяти, пушка
наизготовку - не достать! Ухмыляется: "А ну, сучи ногами, щенок!.."
Потом на тропу свернули, тут до меня дошло, почему Кривой не спустил
курок сразу. Повод ему был нужен, чтоб с поста смыться - к водокачке
торопился, хмырь!
Дорога еще та, а последние метры пришлось бежать, так я молил всех
богов, чтоб он себе шею свернул или хотя бы оступился. Но Аско -
стреляный воробей, его не подловишь!
Тут и водокачка показалась, от нее и осталось-то: кусок стены да
несколько пролетов лестницы. Я все на Аско косился - и не сразу
заметил, что там кто-то лежит, свесив руки. Вгляделся: что такое?!
Пузырь! Тут у меня еще мелькнуло, что больно уж тихо вокруг - ушли,
что ли?!
Выскакиваю на пятачок, что перед водокачкой, - аж дыхание сперло.
Великие боги, вот это да! На бетоне, на кучах битого кирпичам - вся
ялмаровская гвардия вповалку! Все, кто в засаде был. И можете мне
поверить - мертвое мертвых, уж я-то знаю. В общем, чистая бойня,
отродясь такого не видел!
Аско приотстал и увидал не сразу, а как узрел, тут у него челюсть
и отвалилась, даже ружьишко опустил. Не ожидал, конечно. Ну, а мне,
сами понимаете, терять нечего: пан или пропал! Я ведь специально чуть
тормознул, чтоб поближе к нему оказаться. Прыгнул я, чуть хребет не
сломал, но достал-таки его ногой. Пуля в небо, ружье в сторону, но
Аско, стервец, устоял. Мне бы, дураку, сразу отрываться и деру, а я -
сцепился зачем-то.
Кривой хоть и тощий, как червь, но жилистый, и хватка у него
бульдожья. Короче, подмял он меня - и за ножом, а я рукой-ногой
шевельнуть не могу. Как вывернулся, не помню, успел нож перехватить.
Но чувствую - не удержать, сильней он, сверху навис и гнет, гнет...
И тут рывок. Кривой вдруг вверх взмывает: морда перекошена, ногами
дрыгает. Тень какая-то мелькнула - никак подмог кто?!
Откатился я, вскакиваю. Грохот какой-то. Смотрю, Аско уже на
кирпичах лежит плашмя, глаз свой последний закатил. Ну, дела! А
