- За победу! - провозгласил Рагар, и голос его, сильный и звучный,
далеко разнесся над засыпанным пеплом склоном.
- За победу! - клич Конана походил на рычанье льва.
- За победу! - от рева Хафры дрогнул воздух.
- За победу, - отчетливо произнесла Калла, не сводя глаз с
посуровевшего лица аргосца.
Они выпили вино, смешанное с пеплом - словно причастились к плоти
огненных демонов, трубивших наверху боевой вызов; затем Рагар, отстегнув
мечи, сунул их в руки Конана.
- Эй, а это зачем?
- Сохрани их для меня. Там, - аргосец махнул в сторону вершины, - мне
не понадобится сталь. Вернусь - отдашь... а не вернусь, считай эти клинки
платой за место на корабле.
- Кром! Я не возьму с тебя платы! - Конан насупил брови.
- Тогда пусть они будут даром, капитан. И знай, это не простое
оружие. Если я не вернусь, тебе придется...
Внезапно Калла, придвинувшись ближе к Рагару, робким жестом коснулась
его груди.
- А ты можешь и не вернуться?
- Могу. Но стоит ли сейчас думать об этом?
Он кивнул; потом, отступив на пару шагов, поднял взгляд на лицо
Конана.
- Помнишь дорогу к Учителю?
- Помню.
- Если свидишься с ним, передай поклон от аргосца Рагара по прозвищу
Утес.
- Если свижусь, передам.
Три человека в молчании глядели, как четвертый уходит вверх по
склону, исчезая в серой круговерти, погружаясь в пепельную метель. Шаг
Рагара был тверд, но спина, без привычных длинных клинков, казалась голой
и беззащитной; серые хлопья ложились на его плечи и голову, тонкими
струйками стекали вниз. "Да поможет тебе Митра", - неслышно произнес
Конан. Он не взывал к грозному Крому - тому были безразличны дела людей;
тем более, увидевших свет не в суровой Киммерии, а в солнечном Аргосе.
- Все! Идем к кораблю! - повернувшись, Конан начал спускаться. Мечи
аргосца он пристроил на плече; свисавшие с ножен перевязи мерно стучали в
спину. Он впервые держал в руках это оружие, и оно показалось ему почти
невесомым - легче, чем привычный тяжелый клинок или киммерийская секира.
Доносившееся сверху рычанье сделалось громче: видно, огненные демоны
Кардала собирались вот-вот вырваться из кратера. Внезапно раздался долгий
протяжный гул, земля вздрогнула, и в пяти шагах от киммерийца рухнул
камень величиной с кулак. Он оглянулся; в сгущавшейся тьме фигуры кушита и
девушки маячили позади слабыми тенями.
- Эй, Хафра! Начинается камнепад! Брось бурдюк и чаши, помоги Калле!
- Я сама! - В ее хриплом голосе звучала прежняя неукротимость. -
Сама!
- Сама так сама, - проворчал Конан. - Давай бегом к берегу, пока нас
не пришибло камнями!
Он бросился вниз, каждое мгновение ожидая тупого удара по голове,
плечам или ребрам, но камни падали еще не очень густо. Впрочем, у самой
вершины мог идти настоящий каменный град, а это значило, что Рагар уже
мертв. Едва Конан подумал об аргосце и его предполагаемой гибели, как
вверху снова громыхнуло, и камнепад прекратился. Пепел, однако, падал
по-прежнему, и в двух шагах не было видно ни зги.
Теперь, сквозь давивший сверху рев, он разобрал звонкие удары
корабельного била. Видно, Сандара сообразил, что надо помочь
возвращавшимся отыскать дорогу! Звуки колокола раздавались где-то совсем
близко, и киммериец, довольно кивнув, обернулся и крикнул:
- Эй! Слышите?
- Да, хозяин! - долетел ответ Хафры.
- А-а-а! - несомненно, то был голос Каллы.
Конан замедлил шаги. Тут, у самого берега, дышалось полегче, чем
наверху; ему даже почудилось, что с моря потянуло свежим бризом. Возможно,
и в самом деле поднимался ветерок, относивший пепел в глубь суши - теперь
он падал не так густо, но светлее от этого не становилось. Наступил вечер.
Впереди замелькали факелы, послышались возбужденные голоса, и вскоре
Конан уже стоял у трапа, переброшенного на берег. Его ждал Сандара с
четырьмя моряками; остальные толпились на палубе. Одни, вытягивая шеи,
внимали отдаленному реву огненных демонов; другие пытались смыть пепел с
разгоряченных потных тел; третьи, самые стойкие, собрались у бочонка с
вином и огромных мисок с солониной и сухарями. Бросив на них одобрительный
взгляд, Конан пробормотал:
- Чем сильнее пес, тем больше он ест... - Затем киммериец хлопнул
Сандару по спине и ухмыльнулся. - Ну, как дела, косоглазый? Похоже, у вас
все в порядке?
- Можно сказать и так, господин мой Амра. Но чем быстрее мы выйдем в
море, тем лучше. Как бы этот островок не...
Кормчего прервал Хафра, внезапно вынырнувший из темноты. Лицо кушита
казалось растерянным; размазывая пепел по щекам ладонью, он кривил толстые
губы, словно пытаясь сдержать дрожь, сотрясавшую его огромное тело. Конан
с удивлением уставился на него.
- Эй, парень! Что с тобой? Напугался огненных демонов? Ты же хвастал,
что не боишься ничего?
- Кроме тебя, хозяин, - пробормотал кушит, пряча глаза. - Как бы ты
не содрал шкуру с бедного Хафры...
- Что случилось? - протянув руку, Конан ухватил чернокожего за ворот.
- Ну, говори!
- Твоя женщина, господин... Ты велел за ней приглядывать... Я... я ее
потерял...
- Где?
- Неподалеку... где-то у берега... - забормотал Хафра. - Была рядом
со мной, и вдруг исчезла... словно ее Нергал проглотил... Я только
отвернулся, а ее уже нет... в двух шагах ничего не видно...
- Хмм... Странно... - отпустив кушита, Конан покачал головой. -
Только глухой не услышит звон корабельного колокола, да и факелы можно
разглядеть... Кром! Эта женщина сведет меня с ума! Куда она делась?
- Может, ее и в самом деле Нергал проглотил? - произнес Сандара,
опасливо таращась в темноту. - Или огненный демон?
- Слишком она тощая, эта Калла, - киммериец в раздумье поскреб в
голове. - Демон скорее выбрал бы Хафру... в нем мяса втрое больше...
- Так что будем делать?
- Пошли людей с факелами на поиски - только пусть не отходят от
берега и долго не ищут. Думаю, Хафра не виноват... эта стигийская ящерица
сама решилась удрать...
- Но почему?
Конан пожал плечами.
- Женщина! - Он выговорил это с изрядной долей недоумения, а затем,
оглядев свой засыпанный пеплом корабль, распорядился: - Останемся здесь!
Будем ждать Рагара; возможно, он вернется ночью.
- А если не вернется? Если остров треснет и начнет тонуть? - Сандара
был полон сомнений.
- Кардал велик и быстро не развалится, так что мы успеем отплыть, -
утешил Конан своего кормчего. - Пошли людей на гребную палубу. Пусть
дремлют там, пьют или играют в кости, но будут готовы навалиться на весла
с первым же ударом барабана! Я пойду к себе, посплю... разбудишь, если
случится что интересное...
Он направился в свою каюту, недовольно хмурясь и покачивая головой.
Великий Кром! Куда же исчезла эта стигийка? Свалилась в море,
поскользнувшись на камнях? Или, удрав от Хафры, отправилась к вершине
вслед за Рагаром? Прямо в пасть огненным демонам? Зачем? Кто знает... Даже
боги не распутают клубка женских капризов... разве лишь одна Иштар...
Не раздеваясь, Конан повалился на ложе и закрыл глаза.
Цепкие руки Сандары трясли его, теребили за плечи.
- Амра, Амра! Проснись! Взгляни, что творится!
Оттолкнув кормчего, Конан сел, потер ладонями лицо, приходя в себя,
ощупал железный обруч на голове. Воздух в каюте был душным, жарким; в
распахнутое окно били горячие порывы ветра. Вытянув руку, он нашарил в
ларе кувшин с вином, вытащил зубами пробку, сделал несколько больших
глотков; потом протянул сосуд Сандаре.
- Возьми-ка, освежись... да успокойся! Каллу нашли?
В ответ послышалось громкое бульканье - кормчий следовал его совету.
Наконец он оторвался от горлышка, вытер губы и отрицательно покачал
головой.
- Нет. Пропала! Да и что тут сыщешь, в этакой-то тьме?
- Тогда зачем ты меня разбудил, косоглазый краб?
Сандара громко перевел дух.
- Поднимись наверх, мой господин, взгляни на гору! Двадцать лет
плаваю по морям, много чудес повидал, но такое... То ли драка там идет, то
ли колдовство творится... Похоже, Нергал со всем своим воинством сейчас
вырвется из-под земли, и остров взлетит к небесам! Говорю тебе, лучше
весла на воду, парус на рею - и отчалить от этих проклятых берегов!
Но Конан уже не слушал его бормотанье; еще раз приложившись к
кувшину, он торопливо направился на палубу. Берег и подножье горы скрывал
непроницаемый мрак, но два десятка факелов освещали судно и людей,
сгрудившихся у борта; тут были почти все, а значит, приказ держать гребцов
у весел оставался невыполненным. Громко выругавшись, киммериец отпустил
пару затрещин - тем, кому повезло попасться под горячую руку.
- Эй, Керда, Фрибат, Синдул, Гараста! Вы, ленивые псы! Вниз, к
веслам! И ждать команды! Я скажу, что вам делать - когда грести во всю
мочь, а когда вылезать наверх!
Люди, страшась его гнева, ринулись к люку, что вел на гребную палубу;
теперь у борта остались только марсовые и рулевые. Довольно хмыкнув, Конан
направился к мачте, легко вскинул свое огромное тело на нижний рей и,
выпрямившись, устремил взгляд вверх.
Да, тут было на что посмотреть! Хотя берег и море тонули в
непроглядной тьме, вершина огромного вулкана была ясно видимой, ибо вокруг
нее колыхалось голубоватое зарево. На фоне этой завесы, похожей на
одноцветное северное сияние, вырисовывался мрачный иззубренный конус;
трещины в нем светились багровым, и эти зловещие отблески, смешиваясь с
нижней частью голубой завесы, придавали ей странные фиолетовые и серые
оттенки. Эта игра красок происходила в полной тишине; казалось, красное и
багровое стремятся вырваться наружу, выстрелить из жерла вверх, словно из
гигантской катапульты, а голубой полог противодействует им, вжимает
обратно в недра земли. Со стороны это действительно напоминало битву -
некое магическое сражение, в котором свет боролся со светом.
К удивлению Конана, темная туча пепла рассеялась, небо было чистым, и
яркие звезды горели в нем точно глаза бесчисленных божеств, собравшихся
полюбоваться поединком. Хотя серая метель прекратилась, в воздухе, однако,
ощущалось какое-то напряжение; он был плотным, словно бы сгустившимся, и
порывы жаркого ветра, налетавшего с моря, не освежали кожи. Глубоко
вздохнув, Конан почувствовал слабый сернистый запах. Вероятно, если бы не
морской бриз, отгонявший ядовитые пары в глубь суши, запах был бы сильнее.
- Амра, господин мой! - кормчий, стоявший внизу, у мачты, дотянулся
до колена Конана. - Ты видишь это... это голубое... этот туман, что висит
над вершиной?
- Я не слепой, - буркнул киммериец.
- Как ты думаешь, что там творится? Красным светит раскаленный
камень... такое я видел и прежде... когда подземные духи гневаются, со
склонов гор текут огненные реки. Но вот эта голубая штука... и небо... -
Сандара вытянул шею, всматриваясь вверх. - Небо, ты погляди! Чистое,
звездное! А должно быть все в тучах! И ни пепел не падает, ни камни! Как
такое возможно? Я говорил с Хафрой и другими... с теми, кому тоже
доводилось видеть огненных демонов... они не понимают...
- Чего не понимают? - Конан плотнее прижался к мачте, обхватив ее
рукой. - Этот голубой туман словно крышка над котлом... Горячее варево
рвется наружу, а крышка не пускает!
- Думаешь, Рагар? - спросил кормчий, помолчав.
- А кто же еще? Клянусь Кромом, вряд ли у этого котла колдует наша
Калла!
Внезапно над горой прокатился грохот, словно подземные духи огня
разом ударили в свои чудовищные барабаны. Багровое свечение у краев
