хоть сработают за парус!
Демон пришел в полное уныние.
- Увы, мой юный господин! Стихии мне не подвластны, ни морские, ни
небесные... А чтобы распоряжаться ветрами, надо иметь такую силу и власть,
какие мне и не снились!
- Это верно, - Конан тоже понурился, затем повернул голову,
рассматривая совсем еще близкие берега Обглоданного острова. - Вот с
собаками у тебя неплохо получается, приятель. Если б у них были плавники
вместо лап, мы могли бы...
- Стой, хозяин! - Шеймис в возбуждении приподнялся. - Превосходная
мысль! Просто отличная! Сейчас я разыщу там, - он кивнул на воду, -
подходящую тварь, способную доставить нас к берегу.
- А она не пожелает нами закусить? - подозрительно спросил Конан.
- Ну, я постараюсь найти что-нибудь не очень большое и не слишком
прожорливое, - заверил его демон и принялся колдовать. Его крылья, как уже
успел заметить киммериец, являлись важнейшим магическим инструментом, и
сейчас Шеймис то простирал их над водами, то ставил торчком, то
закутывался в эти жалкие серые полотнища словно в кургузый плащ. Не
оставались без дела и руки; они непрерывно шевелились, выписывая в воздухе
странные фигуры и символы, напоминавшие Конану то контуры пивных бочек, то
островерхие крыши домов. Увлеченно наблюдая за стараниями своего слуги, он
не сразу заметил, как плот, дрогнув, пошел значительно быстрее.
- Что, получилось?
Шеймис огладил усы и самодовольно усмехнулся, показав мелкие зубки.
- Конечно, мой господин!
Поглядев на воду слева и справа от плота, Конан разобрал, что там
колышется нечто темное и волнистое, что-то смутное, не то плавники, не то
щупальца, не то огромные клешни. Неведомая тварь, вероятно, подпирала плот
спиной, и при мысли, что лишь десяток бревен отделяют его от какого-то
жуткого чудища, юноше стало не по себе. На родине ему не приходилось
сталкиваться с морем, но даже в озерах Киммерии водились существа крайне
неприятные и опасные - вроде древних, обросших водорослями щук в рост
человека. Такая рыбина могла отхватить целиком руку или ногу, а тварь, что
тянула сейчас плот, казалась куда больше щуки.
- Кого ты вызвал? - Конан постучал костяшками пальцев по бревну и
снова покосился на воду. Плот набирал скорость, и впереди, у концов
бревен, начали вихриться бурунчики пены.
- Не знаю, как назвать это существо, - демон неопределенно повел
тощими руками. - Может, морская корова? Или бык? Хмм... - Он призадумался,
почесывая нос.
- А на что она похожа? - Конану не давали покоя не то щупальца, не то
клешни, которые он смутно разглядел в воде. По его мнению, у коров, даже
морских, этаких жутких конечностей быть не могло.
- На что похожа? - Шеймис, отвлекшись от своих размышлений, кисло
сморщился. - Ох, хозяин, лучше тебе этого не знать! Приятной эту тварь
никак не назовешь! И безобидной тоже... Так что лучше ты сиди тихо, а я
буду держать ее покрепче...
Конан замер, скорчившись посередине плота. Тянулось время; жаркие
солнечные лучи жгли шею и плечи, едва прикрытые рваной туникой, и иногда
юноша торопливо зачерпывал горсть воды, а потом выливал ее прямо на
голову, с наслаждением ощущая, как прохладные струйки освежают кожу.
Тяжелая сумка с камнями оттягивала пояс, рукоять дубинки под коленом
успокаивала своей внушительной твердостью; впрочем, он понимал, что если б
тварь, тащившая плот, вздумала напасть на них, от камней и палки было бы
мало толку. Тут оставалось лишь полагаться на Шеймиса, вид которого внушал
некоторые опасения. Устроившись на носу, демон застыл в напряженной позе,
стиснув кулаки и полузакрыв глаза; судя по всему, духу сумерек приходилось
нелегко.
Миновал полдень, солнце неторопливо покатилось вниз, на запад, к
закатным странам и великому океану, что омывал побережье огромного
материка. Конан привстал на коленях, сощурил глаза: далеко впереди над
водами поднималась темная полоска с едва приметной вертикальной черточкой
- башней маяка.
- Возьми южнее, - приказал он Шеймису. - Мы идем прямо к гавани, а
мне туда совсем не нужно. Высадимся за городом, и хорошо бы попасть в ту
бухточку, откуда меня повезли на остров. Там есть пристань и тропа, что
ведет прямо к дому колдуна... я ее отлично запомнил.
Шеймис сморщился так, словно у него прихватило зубы, но пререкаться
не стал. Плот, слегка изменив направление, устремился к далекому берегу.
Море казалось пустынным. Отсутствие мачт и парусов на горизонте уже
начало удивлять Конана, но тут он вспомнил о сплетнях, ходивших по
базарам: Шандарат готовился к войне, и не просто к войне, а к походу за
море, на Жемчужный Архипелаг, куда отправится целый флот - боевые галеры
шаха и реквизированные купеческие суда, что повезут воинов. По-видимому,
слухи об этих самых реквизициях уже разлетелись вдоль побережья, и
торговые корабли не рисковали заходить в шандаратскую гавань. Ну, а раз
нет торговцев, то нет и пиратов, подумал юноша и, зачерпнув новую порцию
воды, вылил себе на голову.
Уже начало темнеть, когда таинственная тварь, с неослабевающим
усердием тащившая их плот, приблизилась к побережью. Тут, к югу от города,
берега были скалистыми и обрывистыми, но за грядой утесов, как помнилось
Конану, лежала равнина, тянувшаяся к Туранскому тракту и дальше за него,
на запад. Широкая полоса земли меж дорогой и скалами, где в зелени рощ и
садов стояли виллы шандаратской знати, и являлась целью молодого
киммерийца. Берег выглядел таким же безлюдным и пустым, как и море;
поэтому, не боясь, что его заметят, Конан поднялся во весь рост и начал
высматривать бухту, из которой его вчера повезли на казнь. Он помнил
приметный каменный столб, торчавший на северном мысу - что-то похожее на
полуразрушенный минарет или замковую башню - и вскоре обнаружил его, хотя
вечерний полумрак уже окутывал побережье темной полупрозрачной вуалью.
- Туда! - Он вытянул руку, и Шеймис покорно кивнул. Однако, когда до
каменистого пляжа с небольшим деревянным причалом оставалось два полета
стрелы, демон повернулся к Конану и негромко произнес:
- Лучше бы мне отпустить нашего скакуна, хозяин. Эта корова или
бык... словом, эта тварь предпочитает глубокие места, а тут, у берега,
мелко. Она начинает беспокоиться. Вроде бы...
Он замолчал, потому что движение плота вдруг замедлилось. Конан,
схватив шест, резко махнул рукой.
- Во имя Крома, отошли своего зверя подальше! Как бы он не собрался
нами поужинать!
Расправив крылья, Шеймис с усилием вытянул руки вперед, будто
преодолевая некое невидимое сопротивление; голый череп его покрылся
испариной. Губы демона непрерывно шевелились, шепча заклятья, сливавшиеся
в неразборчивое бормотанье, челюсть мелко тряслась, мосластые колени
ходили ходуном. Внезапно из-под плота вырвалось что-то округлое, большое и
блестящее; Конан успел заметить гигантский круглый глаз, воззрившийся на
него с беспредельным равнодушием, пару могучих щупалец толщиной с его
бедро и странную, похожую на клюв, пасть. Блеснув гладкой кожей в лучах
закатного солнца, чудище исчезло в пучине, а киммериец, изо всех сил
наваливаясь на шест, принялся грести к берегу.
- Уфф! - Шеймис повалился спиной на доски, напоминая бурдюк, из
которого выпустили вино. - Хвала светозарному Митре, все обошлось! Скажу
тебе, мой господин, лучше иметь дело с целой стаей псов, чем с этим...
этим...
- Ладно! Этот твой бык доставил нас на нужное место, а мы ничем не
отблагодарили его. Ты мог бы сотворить что-нибудь съедобное...
- Съедобное? - скривился Шеймис. - Съедобное он сам себе найдет!
Погляди-ка, хозяин!
Обернувшись, Конан увидел, как одна из довольно больших акул, что
следовали за плотом, вдруг забилась, до половины встала над водой, разевая
зубастую пасть и показывая белое брюхо, и исчезла.
- Надеюсь, пока они жрут друг друга, мы успеем добраться до суши, -
пробормотал киммериец, продолжая изо всех сил работать веслом. Вскоре
справа от них проплыл высившийся на мысу каменный минарет, а затем под
бревнами заскрипела мелкая галька; плот дрогнул и замер на мелководье.
Сумеречный берег был пустынным. У небольшой пристани покачивались две
лодки и баркас с высокой мачтой; за ними темнели скалы, поросшие внизу
кустарником и рассеченные небольшим ущельем. Начинавшаяся от пристани
тропинка вела прямо к нему.
- Прибыли! - Конан спрыгнул в воду, взметнул фонтан брызг и, положив
палицу на плечо, зашагал к берегу. Демон тащился следом, загребая
огромными ступнями и блаженно жмурясь; после жаркого дня вечерняя прохлада
была ему явно по душе. Миновав пристань и лодки, они выбрались на берег.
Киммериец остановился, пригладил растрепанные волосы, пошарил за пазухой и
вытащил пращу.
- Хозяин, а, хозяин! - проныл Шеймис за его спиной. - Не связывался
бы ты с этим колдуном! Пропадем! Оба!
- Не каркай! - достав из сумки увесистый голыш, Конан заложил его в
пращу. - Ты делай свое дело, приятель, а я буду делать свое. Всего-то и
надо придержать его на полвздоха! А там уж... - Он многозначительно
покрутил пращу над головой.
- На полвздоха! Это по-вашему, по-человечьему полвздоха... Да за
такое время любой приличный маг успеет превратить нас в пару крыс!
- Ну, для тебя это не очень страшно, - ухмыльнулся Конан, обматывая
ремень вокруг запястья. - Не скули, Шеймис! Идем, посмотрим, какого цвета
кровь у черного колдуна!
Он ступил на тропу, что вела от пристани к ущелью.
На славный город Шандарат пала ночь. Темная ее мантия, расшитая
сияющими самоцветами звезд, раскинулась над городскими стенами, башнями и
дворцами, накрыла непроницаемым пологом гавань, где, словно спящие
огромные чайки, дремали корабли; полумрак окутал поля и фруктовые рощи,
дороги, подобно стрелам рассекавшие степь, прибрежные бухты и острова, лес
на западе и глухо рокотавшее на востоке море. Черный плащ ночи круглился в
вышине будто гигантский занавес, на время прикрывший мир от благодатного
света Митры, и казалось, что, опуская его, солнечный бог говорит людям:
угомонитесь! Забудьте хоть ненадолго о честолюбии, о горделивых помыслах,
о жадности надежд и пустой суете стремлений, о борьбе и ненависти, о
голоде и страхе; забудьте о мелочных страстях, закройте глаза! И пусть
снизойдут к вам светлые сны и блаженный покой.
Но не было покоя под ночными небесами Шандарата.
Владыка его, блистательный Ашарат из рода Ратридов, стоя у окна в
своем любимом чертоге на верхнем этаже дворцовой башни, выглядел невеселым
и хмурым; душу его опять терзали тревоги и сомнения, не дававшие уснуть.
Еще вчера все было так просто и ясно; оставалось лишь вывести в море
корабли с войском, внезапно обрушиться на Архипелаг и завладеть его
сокровищами. А потом Неджес, мудрец и верный советник, изготовит
чудодейственный эликсир, снимающий с плеч человеческих груз прожитых
лет... потом захваченные жемчуга превратятся в звонкое золото, и в
Шандарат хлынут наемники... потом он, великий Ашарат, неподвластный
старости, поведет огромную армию на врага... Какого врага? Не все ли
равно... В Гирканию, в Туран...
Да, вчера все было ясным и простым, но сегодня владыка будто бы
пробудился от дремоты; темная пелена, затуманивавшая его разум, поредела,
разошлась, и еще недавно очевидное стало казаться сомнительным. Очень
сомнительным!
Зачем ему нужен этот Архипелаг? Сколько жемчуга там можно взять? Он
примерно представлял это, так как драгоценные дары моря вывозились через
