подошла не сразу.
- Ариана здесь? - спросил он. Первым делом надо предупредить ее о
Левкасе.
- Она отсутствует, - игнорируя Ордо, ответила Керин. Пошла, кстати,
договариваться о твоей встрече.
- Керин, я хочу тебе сказать... - начал было Ордо, но девушка
опрокинула на него кувшин вина и убежала.
- Ее мало обезглавить! - совсем испортилось настроение одноглазого. -
Похоже, нас обоих бросили. Пойдем на улицу Сожалений, я знаю там один
уютнейший уголок. Там царит такой разврат, что шлюхи, услышав о нем,
краснеют!
- Надеюсь, это не "Знак полной луны"? - рассмеялся Конан.
- Ну совершенно никакого сходства, - заявил Ордо и, напоминая своим
голосом раненого шакала, затянул песню.
Знавал я из Альцибии девчонку
Я запустил ей руку под юбчонку
От золота волос лица не видно
А оказалось, что она фригидна
Ее...
В трактире воцарилась мертвая тишина.
- Конан! Ты почему не поешь?! - Смеясь, Конан поднялся со своего
места, и под прицелом ошеломленных взглядов они вышли на улицу, распевая
во всю глотку второй, совершенно неприличный куплет песни.
10
- Ты уверен? - переспросил Албанус. В тусклом свете свисавших с
потолка светильников он походил на волка.
Деметр ощетинился.
- Ты хотел, чтобы за Стефано проследили. Я нанял людей. И я в этом
уверен, иначе бы меня здесь не было.
- Иди за мной, - и Албанус скрылся в дверях.
Его нисколько не волновали стиснутые зубы и побелевшие кулаки
Деметра. Он проследил за ним, и это главное. Албанус уже вживался в роль
короля. В конце концов, остались считанные дни. Сегодня были завершены все
приготовления.
Темноглазый лорд направился в комнату, где он проводил ночи с
Суларией. Правда, женщины здесь не было. Дернув особым образом шелковый
шнур звонка, он направился к письменному столу.
- Когда? - лихорадочно царапая пергамент, спросил он. - Сколько у
меня есть времени?
- Я не знаю ее замыслов, - сухо ответил Деметр. - Разве недостаточно,
что она собирает сегодня всех своих партизан-мирмидонов?
- Идиотка, - только и произнес Албанус. Быстрыми движениями он
посыпал влажные чернила песком и зажег огонь под горшочком с воском. Вошел
раб, но Албанус его игнорировал. Он стряхнул с пергамента песок, сложил
его и оттиснул на теплом воске свою личную печать.
- Все ли заговорщики собрались, когда твой человек передал тебе это
сообщение?
- Как только появился третий, он немедленно побежал ко мне. Зачем ей
нужны эти люди, если она не собирается наносить удар?
Выругавшись, лорд передал письмо рабу.
- Отдашь лично в руки командиру Ведженту не позже чем через четверть
часа. Отвечаешь головой. Марш!
Раб поклонился и выбежал из зала.
- Если они еще не начали, - пояснил Албанус, - то у нас еще есть
надежда их остановить. - Он подошел к лакированному сундуку и откинул
крышку. - И я ее остановлю!
Деметр с опаской заглянул внутрь.
- Но каким образом? Ты убьешь ее?
- Нет, никогда тебе не быть королем, - рассмеялся орлиноносый лорд. -
Существует тонкое искусство подбора наказания в соответствии с
преступлением и преступником. А сейчас отойди в сторону и молчи. - Второго
предупреждения не потребовалось. Юноша сунул себе под нос коробочку с
благовониями - говорят, от чародейства плохо пахнет - и принялся мечтать о
хорошем.
Смахнув со стола какую-то бесценную хрустальную вазу, Албанус положил
на него круглый черный поднос. Он был весь покрыт паутиной линий,
слепившей глаза. Проследить отдельную линию было невозможно.
Албанус подернул рукава своей синей туники, открыл какой-то сосуд и
покрыл серебристые линии пурпурной жидкостью, сопровождая свои действия
заклинанием. Жидкость расположилась точно на серебре, ничуть при этом не
изменившись.
Измельченные волосы с головы Сефаны (ее служанка любила деньги) были
высыпаны в ступку, сделанную из черепа девственницы. Албанус поместил в
нее еще какие-то незначительные добавки и перемешал все пестиком из бедра
младенца.
Этой смесью он покрыл другие линии на подносе. Порошок и жидкость
образовали замкнутую фигуру. Они нигде не касались друг друга, но иногда
части одного, казалось, были заключены внутрь частей другого. И все время
разные. При взгляде на этот лабиринт кружилась голова.
Какой-то момент Албанус колебался, наслаждаясь совершенством своего
творения. Он замер в предвкушении. Засуха засухой, а против живого
человека он сегодня выступает впервые. Он испытывал наслаждение, с каждым
моментом становившееся все острее.
Но лишнего времени не было.
Разведя руки в стороны, он начал произносить слова мертвого языка,
призывая, заклиная, приказывая. Пыль и жидкость замерцали. Его голос стал
настойчивее.
Деметр отступал, пока не уперся в стену. Древние слова раскаленными
молниями врывались в его душу. Зло, таившееся в глубине его души, знало,
что оно по сравнению с этим злом - что свеча против вулкана. Если бы страх
не лишил его сил, он бы сейчас закричал. Этот крик эхом катился по темным
закоулкам его сознания.
Казалось, от голоса Албануса тряслись стены. Заволновались на
незримом ветру гобелены. Внезапно на месте двух субстанций появилась
дымка, все еще повторяющая сложный рисунок. Дымка казалась более
вещественной, чем жидкость и порошок.
Сверкнула вспышка, и дымка исчезла. На подносе не осталось никаких
следов. Сияние в мозгу постепенно угасло.
Албанус устало уронил руки.
- Сделано! Дело сделано, - повторил он. Лорд взглянул на Деметра, и
юношу передернуло.
- Мой лорд Албанус, - слова застревали у него в горле, но страх
заставлял продолжать. - Я еще раз приношу вам заверения в моей
безграничной преданности. День, когда вы по праву займете трон, будет
величайшим днем в моей жизни.
- Значит, ты - мой верный пес? - Албанус скривил губы в усмешке.
Лицо юноши вспыхнуло в гневе, но он вымолвил:
- Я ваш верный пес. - Тогда - молчать! Когда понадобишься, тебе об
этом скажут.
Деметр побелел. Хозяин заметил это, но ничего не сказал. Похоже,
мальчик начал понимать свое настоящее место. Он был полезен. Возможно,
если он поймет все достаточно хорошо, его можно будет оставить в живых.
С прежней осторожностью лорд запер сундук.
- Идем, - сказал он, направляясь прочь. - Скоро мы должны встретиться
с другими.
Хозяин видел, что вопрос "с кем именно?" был готов сорваться с губ
юноши, но тот промолчал. Албанус позволил себе улыбнуться. Вот -
подобающее поведение. Королей не спрашивают, королям повинуются.
Как приятно будет стать королем всей Немедии! И даже больше - ведь
что ему чужие границы!
Они надели плащи и в сопровождении четырех факельщиков направились в
город. На выходе из дома к ним присоединились десять охранников, скрипя
кожей и звеня сталью. То, что они охраняли также и Деметра, было чистой
случайностью.
Грабители и бандиты спешили убраться с их дороги. С улицы Сожалений
доносилась музыка. Все, кто не мог нанять охрану, ложились спать с
молитвой, прося богов, чтобы воры их обошли сегодня стороной.
Когда они приблизились к дворцу Сефаны, где за окружавшей сад
алебастровой стеной вздымались колонны розового мрамора, на улице
показалась еще одна процессия. Албанус дал знак остановиться.
- Не ты ли это, Албанус? - прохрипел Веджент. - Дурная ночь. Мне
пришлось перерезать глотку любимого капитана.
Губы лорда искривились. Нет уж, этого в живых оставлять нельзя, будь
он хоть стократ полезней.
Албанус подождал, когда Золотые Леопарды, человек двадцать,
приблизятся. Половина из них несла факелы, плащи их были сдвинуты назад,
чтобы не мешать мечу.
- По крайней мере, тебе удалось убрать Баэтиса. А нашел ли ты этого
варвара?
- От Таэраса еще не было известий. Скорее всего, - продолжил великан,
- судя по погоне за ним, это обыкновенный вор и убийца. Беспокоиться не о
чем.
В голосе лорда послышался упрек.
- Все, что может нарушить нашу встречу подобным образом, является
потенциально опасным. Кроме того, чем была вызвана прыть стражников? Они
уже давно не проявляли подобной активности.
- У меня нет повода допрашивать стражников, как это было в случае с
Мелиусом.
- Так изобрети его, - отрезал Албанус. - Откройте дверь, -
скомандовал он.
Веджент что-то прошептал своим людям. Шестеро подошли к стене,
разбившись на две группы. Двое в каждой тройке сцепили руке и подняли
третьего наверх. Тот, укрыв плащом усеянный осколками верх стены,
перевалил через нее. Из-за стены донесся слабый вскрик, и все смолкло.
Раздался шум убираемого засова, ворота открылись.
Не обращая внимания на валяющийся в луже крови труп охранника,
Албанус прошагал к дому.
По приказу Веджента двое остались у ворот. Остальные последовали за
лордом - через уникальный сад к самому дворцу с его белоснежными колоннами
и резными перекрытиями. Четверо забежали вперед по широким мраморным
ступеням и с треском распахнули бронзовые двери.
Находившиеся внутри люди повскакивали с мест, изумленно глядя на
ворвавшихся солдат. Всего их было шестеро.
Убрать! - бросил Албанус мимоходом и направился к лестнице. Деметр
следовал за ним.
- Нет, - закричал тощий большеносый мужчина. - Я бы не стал этого
делать. Я... - и, направленный метким пинком Веджента, исчез из пределов
слышимости.
Знакомыми коридорами Албанус шел к спальне. Он не раз бывал здесь с
более низменными намерениями. Но не более приятными, чем сейчас, отметил
он про себя, открывая дверь.
Деметр, осторожно оглядываясь, последовал за ним. Какие-либо следы
разрушения здесь отсутствовали. Сефана лежала на кровати и никак не
реагировала на их присутствие. Она была обнажена, в левой руке она сжимала
синее шелковые платье. Как будто собиралась его одеть, но раздумала.
Албанус удовлетворенно хмыкнул.
Юноша пробрался вперед. Глаза Сефаны были открыты. В них светилась
жизнь. Он прикоснулся к ней и тут же отдернул руку - она была тверда как
камень.
- Она жива, - снизошел Албанус. - Живая статуя. Зато теперь ей не
надо беспокоиться о старости. В таком виде ее красота сохранится на века.
Деметр поежился.
- А не проще ли было просто ее убить?
Взгляд Албануса был страшен из-за его снисходительности.
- Король обязан давать предметные уроки. Если кому-нибудь еще
захочется меня предать, он задумается о собственной судьбе. И о судьбе
Сефаны. Принять смерть значительно легче. Вот ты, Деметр, - можешь ли ты
меня предать?
Не в силах вымолвить ни слова, юноша отрицательно затряс головой.
Вошел улыбающийся Веджент.
- Вы бы только видели, как они нас умоляли! Как они просили пощады!
Глупцы, молитвами сталь не остановишь!
- Значит, убрали всех? - переспросил Албанус. - Всех, кто был в доме?
Слуг, рабов?
Великан расхохотался и провел ребром ладони по горлу.
- Всех в выгребную яму. Там был один такой симпатяга - он сказал, что
его зовут Левкас, как будто это что-то могло изменить. Он рыдал, как баба.
Говорил, что не он, а какой-то варвар - по имени Конан - должен был
заняться этим. Чего только не услышишь! Тебя-то что беспокоит, мой
повелитель?
Албанус заметно побледнел и впился глазами в Деметра.
- Конан - ведь так звали варвара, который продал тебе меч?!
Юноша кивнул, но глаза Албануса его не замечали. Он забормотал, не
