- Оч-чень странно, - заявил высокий мужчина. Ввалившиеся щеки и
глубоко запавшие глаза придавали ему вид человека, страдающего неизлечимой
болезнью. Но те, кто знал его, утверждали, что его гложет его собственный
несносный характер. - Если это такая полезная штука, то почему его не
используют армии Немедии, или Аквилонии, или какой другой цивилизованной
страны?
Махаон опередил Конана.
- Открой глаза, Нарус, - сказал он, - и в первый раз попробуй
взглянуть на жизнь беспристрастно. Думай. Мы можем появиться, нанести удар
и исчезнуть, прежде чем пешие лучники успеют вогнать в землю острые
колышки для защиты от конной лавы, в то время как солдаты с пиками и
просто пехота смыкают ряды, готовясь к отражению известной им опасности.
Вражеская кавалерия только успеет выставить свои копья, а наши стрелы уже
пронзят их сердца. Попробуй, наконец, улыбнуться, Нарус. Представь, как
они удивятся такому сюрпризу!
Нарус растянул губы в улыбку, отчего стал еще больше походить на
жертву чумы. Его попытка была встречена смехом и неприличными замечаниями
товарищей.
- Махаон правильно понял суть метода, - провозгласил Конан. - Отныне
он будет моим сержантом.
На изуродованном лице Махаона появилось изумленное и в то же время
задумчивое выражение. Остальные криками выразили одобрение, даже, похоже,
Нарус - только по своему.
- А сейчас, - сказал Конан, - вы по очереди будете стрелять в мишени.
Сначала - с неподвижной лошади.
Он гонял их почти до полудня. Сначала они стреляли, пуская лошадь
шагом, затем с галопа. Конечно же, к концу этого времени они еще не
сравнялись в мастерстве с туранской легкой кавалерией. Но их умения было
уже достаточно, чтобы посеять смятение в рядах любой западной армии.
Лучшим после Конана был, естественно, Махаон и, ко всеобщему изумлению,
Нарус. После они вернулись в конюшни, где предоставили лошадей заботе
конюхов. Теперь люди были свободны до утра, как было в обычае всех наемных
отрядов. Утром в конюшне должна была состояться их следующая встреча.
Конан собрался уходить, когда его остановил Махаон.
- Момент, капитан, - сказал он Конану, остановив его у двери. В
молодости Махаон был красавцем. Если оставить в покое багровый шрам, по
его лицу можно было сказать, в каких боевых кампаниях он участвовал. На
левой щеке вытатуирована небольшая шестиконечная звезда - страна Хот. Из
мочки правого уха свисали три тонких золотых серьги аргосской работы.
Волосы были подрезаны в стиле офирского пограничья - коротко спереди и
длинно сзади.
- Было бы лучше, капитан, если бы мы скорее были приняты на
чью-нибудь службу. Не прошло и нескольких дней, а кое-кто уже громогласно
заявляет, что здесь нам слишком мало платят, и не пойти ли принять еще
одну клятву, но под другим именем и у другого совета.
- Можешь передать, что скоро мы поступим на службу, - уверенно заявил
Конан. Однако в душе его шевелился червь сомнения - они ни разу еще не
пробовал обратиться к богатым торговцам, которые могли бы быть
заинтересованы в их отряде. - Как видно, я сделал правильный выбор. Ты
прирожденный сержант.
Махаон промолчал и спросил:
- Ты знаешь, кто я такой?
- Я знаю, кто ты, но мне нет никакого дела до того, кем ты был. -
Конан посмотрел ему прямо в глаза, и Махаон понимающе кивнул.
- Ладно, я присмотрю за ними, капитан.
Пробиваясь сквозь толпу нищих, шлюх и бандитов, которых стало,
казалось, вдвое, а то и втрое больше, чем десять дней назад, Конан
направился к "Знаку Тестис". Никто из благородных не рисковал уже
появиться здесь без охраны, и все носилки, кого бы в них ни везли -
настоящую леди или дочку купца - сопровождали закованные в железо воины.
Городской стражи, как всегда, не было видно.
"Знак Тестис", как и обычно к полудню, заполнился молодыми и
голодными музыкантами, художниками и философами, жаждущими получить свою
порцию из общего котла. Конан уже привык и не обращал внимания на шум. Он
схватил руку пробегавшей мимо Керин.
- Ордо еще не вернулся?
Она с размаху опустила кувшины на ближайший стол. Один из них
треснул, и вино потекло на сидящих, что вызвало разгневанные упреки. Керин
не обратила на это внимания.
- Прислал с мальчишкой послание, - холодно сказала она. - Ты должен
встретить одноглазого в "Знаке полной луны", что на улице Сожалений,
спустя час после того, как солнце минует зенит.
- Почему именно там? Он не сообщил, почему не сможет прийти сюда?
Ее глаза сузились.
- Была упомянута какая-то танцовщица... с грудями, - прошипела она. -
Хватит. Если тебе нужно что-то еще, спроси об этом одноглазого козла!
Конан с трудом подавил улыбку. Пусть Ордо думает об этой танцовщице.
Но ему придется дорого заплатить, если он еще раз окажется вблизи Керин.
Конан пытался разрешить сложную проблему - хватит ли ему времени на
тарелку жаркого, которое было здесь несравненно лучше, чем на улице
Сожалений - когда подошедшая Ариана положила ему руку на плечо. Конан
улыбнулся, решив, что оставшееся время можно провести с большей пользой.
- Пойдем ко мне, - сказал он, обвив ее талию рукой. Прижав девушку к
себе, он ощерился в самой приветливой своей улыбке. - Поговорим о поэзии.
Ариана не смогла сдержать смешка.
- Если ты под этим словом подразумеваешь то, что я думаю, боюсь, что
разговорами дело не ограничится. - Улыбка на ее лице погасла, и она ищущим
взглядом посмотрела ему в лицо. - Есть более важные вещи. Но сначала ты
должен мне поклясться, что никому не расскажешь о том, что тебе сообщат.
Клянись.
- Я клянусь, - медленно повторил Конан. Он внезапно понял, почему до
сих пор не на службе. Несомненно, что любой отряд на службе у лорда или
торговца будет обязан выступить в поддержку трона в случае народных
волнений. Но Конану вовсе не хотелось принимать участие в уничтожении
Арианы и ее друзей. Особенно Арианы.
- Я все думал, - продолжил он, - когда же ты наконец решишься
рассказать мне о восстании.
- Так ты знал?! - изумилась она и, прижав палец к его губам,
заставила его молчать. - Идем со мной.
Они прошли через залу и вышли в небольшую комнату в задней части
трактира. Находившийся здесь Стефано хмуро уставился на облезлую стену.
Гракус, коренастый скульптор, оседлал скамейку и улыбался. Философ и
обладатель большого носа, называвший себя Левкасом, сидел, скрестив ноги,
на полу и задумчиво жевал свою губу.
- Он знает, - просто сказала Ариана. Все повскакивали с мест.
Конан ненавязчиво положил руку на меч.
- Он знает! - вопил Стефано. - А я говорил! Он опасный человек! Мы не
должны иметь с ним никаких дел! Это не для нас!
- Приглуши голос, - посоветовала Ариана. - Ты что, хочешь, чтобы об
этом узнали и все остальные?
Стефано виновато опустил глаза. Она продолжила.
- Да, это правда, что нанимать людей, подобных Конану, не входило в
наши планы. Каждый из присутствующих выражал желание принят
непосредственное участие в подготовке и проведении восстания.
- Ты, по крайней мере, можешь писать стихи, - пробурчал Гракус. - А
мне остается лишь переписывать да разбрасывать их на улице. Скульптурами
народ на борьбу не поднять.
- Король Гариан на троне сидит, - неожиданно произнес Конан. - Король
Гариан на пищу глядит. - На него смотрели недоуменно. - Я видел один такой
стишок. Это не ты написала?
- Нет, это Галия, - сухо ответила Ариана. - Мои стихи намного лучше.
- Это все дела не касается, - взвизгнул Стефано. - Мы знаем, почему
ты ему доверяешь! - Он встретил ледяной взгляд Конана и нервно сглотнул. -
Я считаю, что это слишком опасно. Оставим нанимать бойцов Таэрасу. Он их
знает, а мы нет.
- Мы же знаем Конана, - возразила Ариана. - Кроме того, мы же решили
- и ты, кстати, согласился - самим начать поиск нужных людей, что бы там
Таэрас ни говорил по этому поводу. Вместе с Конаном мы получаем не одного
воина, а сорок сразу!
- Если они за ним пойдут, - усомнился Гракус.
- Они последуют за мной туда, где им платят золотом, - заявил Конан.
Гракус растерянно посмотрел по сторонам. Стефано насмешливо
рассмеялся.
- Да уж, золото!
- Идиоты! - упрекнула их Ариана. - Сколько раз мы с вами говорили о
тех, кто утверждал, что революция должна быть чистой. Что за нее должны
сражаться только те, кто бьется за идеалы? Сколько из них избежало кола? И
все из-за своей чистоты.
- Наше дело правое! - выкрикнул Стефано. - Золото пачкает нашу
революцию!
- Снова спорим об одном и том же, - устало покачала головой Ариана. -
Давно пора прекратить эти препирательства. Как, по-твоему, набирает людей
Таэрас? С помощью золота, Стефано! Золота!
- И с самого начала я возражал, - вспыхнул скульптор. - Народ...
- Народ последует за нами и поднимется, - перебила она. - Он
поднимется. А мы ничего не знаем о ведении войны. Их всех перережут!
- Но наши идеалы!
- Одних идеалов недостаточно! - она обвела взглядом заговорщиков, и
они нервно задвигались, почувствовав себя неуютно.
Конан понял, что самый сильный дух был заключен в ее пленительное
тело. Остальные ей не ровня.
- Все, что я хочу, - заявил Гракус, - это шанс биться с мечом в
руках. Конан, можно мне быть рядом с тобой в этот день?
- Я вроде бы не говорил, что присоединяюсь к вам, медленно произнес
киммериец.
Ариана онемела от изумления, нервно сцепив руки. На ее лице было
написано разочарование. У Гракуса отвисла челюсть.
- Я предупреждал, ему нельзя верить, - пробормотал Стефано.
- Мои люди пойдут за мной, - продолжил Конан, - если только я не
поведу их прямо на дыбу или на кол. Я не имею права связать себя
обещанием, пока у меня не будет представления о ваших шансах на победу. А
для этого я должен знать ваши планы.
- Он может предать, - быстро сказал Стефано.
- Тихо! - велела Ариана, всматриваясь в лицо Конана.
- Я не столь цивилизован, - тихо ответил киммериец, - чтобы предавать
друзей.
Девушка неуверенно кивнула. Стефано попытался заставить ее молчать,
но она его отстранила.
- Таэрас нанимает воинов. Он утверждает, что нам нужно, по крайней
мере, тысячу бойцов, и у него они скоро будут. Но основная наша сила - в
простых людях. Их гнев - и голод - настолько велики, что будь у них
возможность, они бы голыми руками стащили Гариана с трона. Некоторым
сказали, что они получат оружие. За ними последуют другие. У нас найдется
оружие для десяти тысяч человек - оно доставлено через границу. Кое-что,
несомненно, твоим другом Ордо.
- ДЕСЯТЬ тысяч? - изумился Конан, припомнив цифру пять, о которой
говорил его товарищ.
- Десять, - твердо ответил Гракус. - Я все это видел. Таэрас показал.
Целая куча оружия!
Пусть тогда Таэрас и считает, усмехнулся про себя Конан.
- Чтобы вооружить десять тысяч человек, пускай даже плохо, вы должны
были потратить целую уйму золота. Еще больше уйдет на тысячу экипированных
воинов Таэраса. Золото вы достали сами?
- По крайней мере, частично, - перешла к защите Ариана. - Но, как ты
знаешь, с доходами у нас не очень хорошо, а большая часть того, что мы
получаем от... от других источников, идет на содержание трактира.
- Есть еще те, - гордо сказал Стефано, - кто, как бы ни были они
богаты, видят нашу правоту. Они видят, что Гариан губит страну. Они и дают
Таэрасу деньги на приобретение всего необходимого.
- И кто же они? - спросил Конан. - Выступят ли они открыто, под
собственными именами, как только начнутся волнения?
