иероглифами, как те, которые вырезаны на пыльных стигийских могилах.
Похоже было, что именно эта вещь наложила страшное заклятие на сатрапа,
она же дала ему потрясающее могущество черной магии. Сверхъестественные
силы защищали его от тех отчаявшихся патриотов, которые пытались
прикончить его. Странные багровые огни сверкали в окнах высокой башни его
дворца, которую, как шептались люди, он превратил в мрачный храм какого-то
темного и кровавого бога.
Ужас бродил по улицам ночного Яралета, словно призванный из царства
смерти чудовищными, дьявольскими преданиями.
Люди точно не знали, чего они боятся в ночи. Но это не были пустые
сны, от которых они вскоре стали запирать двери и окна. Говорили о мельком
увиденных за окнами крадущихся подобиях летучих мышей - о парящих темных
ужасах, неведомых человеческому знанию, опасных для человеческого
рассудка. Расползались слухи о выломанных ночью дверях, о жутких воплях и
визге, исходящих из глоток людей - за которыми следовала абсолютная
тишина, исполненная зловещего смысла. Самые смелые говорили о том, как
восходящее солнце освещало через разбитые двери внутренность домов,
которые оказывались внезапно и необъяснимо пусты...
Вещью из Стигии была Рука Нергала.
- Она выглядит, - сказал тихо Аталис, - как рука с когтями,
вырезанная из старой слоновой кости, вся покрытая странными иероглифами
забытого языка. В когтях рука держит шар из дымчато-туманного кристалла. Я
знаю, что она есть у сатрапа. Я видел ее здесь, - он махнул рукой, - в
моем кристалле. Ибо, хоть я и не колдун, мне ведомо кое-что из Черных
Искусств.
Конан беспокойно поежился.
- Ты знаешь, что это за вещь?
Аталис слабо улыбнулся.
- Знаю ли я? О да! Старые книги говорят о ней и нашептывают мрачную
легенду ее кровавой истории. Слепой ясновидящий, написавший Книгу Скелоса,
много знал о ней... Рука Нергала, именуют ее с дрожью в мыслях. Говорят,
что она упала со звезд на закатные острова дальних западных пределов, за
века и века до того, как возвысился Король Кулл и объединил под своими
знаменами Семь Империй. Столетия и эпохи, которые нельзя охватить разумом,
прокатились над миром с тех пор, как бородатый пиктский рыбак выловил ее
из глубин и завороженно уставился к дымчатые огни кристалла! Пикты
обменяли ее на товары у жадных купцов-атлантов, и она перешла на восток.
Иссохшие седобородые маги древней Тулы и темного Грондара изучали ее тайны
в своих пурпурных и серебряных башнях. Люди-змеи из таинственной Валузии
вглядывались в сверкающую глубь кристалла. С ее помощью Ком-Язох правил
Тридцатью Царями, пока Рука не обратилась против него и не убила его. Ибо
Книга Скелоса гласит, что Рука приносит владеющему ею два дара: первый -
власть, не имеющая границ; второй - смерть, чудовищнее которой не бывает.
В тихой комнате раздавался только спокойный голос философа, но
черноволосому воину показалось, что он слышит, как во сне, слабое эхо
грохочущих колесниц, лязг стали, крики пытаемых королей, тонущие в громе
рушащихся империй...
- Когда весь древний мир погиб в Катастрофе, и море погребло в своих
глубинах разбитые пики затерянной Атлантиды, а народы один за другим
вернулись к дикости, Рука исчезла из пределов досягаемости человека. Три
тысячи лет Рука спала, но когда юные королевства Кос и Офир вышли из
варварства, талисман был вновь обнаружен. Мрачные короли-колдуны угрюмого
Ахерона пытались раскрыть ее тайны, а когда сильные гиборейцы растоптали
это жестокое королевство, Рука перешла на юг, в пустынную Стигию, где
кровавые жрецы этой черной земли использовали ее в чудовищных целях в
ритуалах, о которых я не смею говорить. Когда какой-то смуглый колдун был
убит, Рука была похоронена вместе с ним и спала долгие столетия... но
теперь грабители могил снова вернули к жизни Руку Нергала, и она попала к
Манхассем Хану. Искушение полной и абсолютной власти, даруемой Рукой,
развратило его, как до него - бесчисленное количество других, покорившихся
коварной власти Руки. Я боюсь, киммериец, боюсь за все эти земли, ибо
теперь, когда Рука Демона проснулась, и темные силы снова бродят по
земле...
Голос Аталиса понизился до шепота и замер. Конан поежился и нарушил
молчание, неловко проворчав:
- Н-ну ладно... Во имя Крома, приятель, но я-то какое отношение имею
к этим делам?
- Ты один можешь уничтожить воздействие талисмана на мозг сатрапа!
Горящие голубые глаза расширились.
- Как?
- Ты единственный владеешь противо-талисманом.
- Я? Ты сошел с ума! У меня нет никаких амулетов и прочей магической
дребедени...
Аталис, подняв руку, заставил его замолчать.
- Разве ты не нашел странный золотой предмет накануне битвы? - мягко
спросил он. Конан уставился на него.
- Ну да, нашел. В Бахари, накануне вечером, когда мы стояли
лагерем...
Он сунул руку в кошель на поясе и вынул гладкий блестящий камень.
Философ и принц воззрились на него, забыв дышать.
- Сердце Таммуза! Воистину это и есть тот самый противо-талисман!
Талисман имел форму сердца, величиной с кулак ребенка. Сделан он был
из золотого янтаря или, возможно, из редкого желтого нефрита. Он лежал на
ладони киммерийца, сияя мягкими огнями, и Конан с благоговейным трепетом
вспомнил, как целебная пронзительная теплота талисмана изгнала из его тела
сверхъестественный холод крылатых теней.
- Иди, Конан! Мы пойдем с тобой. Из этой комнаты есть секретный ход
во дворец сатрапа, в зал, где он сейчас находится, - подземный тоннель,
подобный тому, которым моя рабыня Хилдико провела тебя под городом в мой
дом. Ты, вооруженный и защищенный Сердцем, убьешь Манхассем Хана или
уничтожишь Руку Нергала. Опасности нет, ибо сатрап лежит, погруженный в
глубокий магический сон, который приходит к нему всегда после того, как
ему приходится призвать Тени Нергала. А сегодня вечером ему пришлось
сделать это, чтобы победить туранскую армию Короля Йилдиза. Иди же!
Конан поднялся из-за стола и выпил остатки вина. Затем он пожал
плечами, пробормотал имя Крома и последовал за хромающим ясновидцем и
принцем в темное отверстие за драпировкой.
Мгновением позже они уже скрылись в отверстии, и комната осталась
пустой и тихой, как могила. Единственным движением было мерцание огней
внутри зеленого зазубренного кристалла на столике рядом с креслом. В его
глубине можно было разглядеть фигурку Манхассем Хана, лежащего в
наркотическом сне посреди огромного зала.
6. СЕРДЦЕ ТАММУЗА
Они шли сквозь нескончаемую тьму. Вода капала с потолка высеченного в
камне тоннеля, и время от времени с пола на них сверкали красными
огоньками глаз крысы - сверкали, и исчезали с яростным визгом. Маленькие
мусорщики удирали от ног странных существ, что вторглись в их подземные
владения.
Аталис шел первым, пробуя здоровой рукой мокрую неровную стену
пещеры.
- Я бы не стал возлагать эту задачу на тебя, мой юный друг, - сказал
он шепотом. - Но Сердце Таммуза попало в твои руки, и я ощутил
целенаправленность - судьбу - в его выборе. Мы называем противоборствующие
силы: Темную Силу - "Нергал", Светлую Силу - "Таммуз". Между ними
существует определенная связь. Сердце проснулось и каким-то непостижимым
образом сделало так, что его нашли - потому что Рука уже бодрствовала и
выполняла свое ужасное предначертание. Поэтому я поручил тебе это задание,
ибо Силы уже избрали тебя для этого деяния... ТИХО! Мы уже под дворцом.
Почти на месте...
Аталис протянул руку и коснулся грубой поверхности камня,
загораживающего проход. Каменная глыба беззвучно отъехала в сторону на
невидимых противовесах. В тоннель ворвался свет.
Они стояли в одном конце широкого, полного теней зала, высокий
сводчатый потолок которого терялся во мраке. В центре зала, который был
пуст, если не считать могучих колонн и этого единственного предмета,
располагалось квадратное возвышение, а на возвышении - массивный трон из
черного мрамора. На троне находился Манхассем Хан.
Он был средних лет, но худой и истощенный до предела. Белая, как
бумага, нездоровая плоть, обтянутый кожей череп, черные круги вокруг
запавших глаз. Он лежал на спине, откинувшись, а на груди у его покоилась
рука с предметом, который он держал как скипетр. Это был жезл из слоновой
кости, один конец которого был сделан в виде когтистой лапы демона,
держащей дымчатый кристалл, который пульсировал неясными огнями, как живое
сердце. Рядом с троном на медном блюде курилось наркотическое снадобье:
сонный лотос, испарения которого давали колдуну силу вызвать демонов-теней
Нергала. Аталис вцепился Конану в руку.
- Смотри - он все еще спит! Сердце защитит тебя. Выхвати у него Руку
из слоновой кости, и вся власть покинет его!
Конан что-то проворчал в знак неохотного согласия, и двинулся вперед
с мечом в одной руке. Что-то в это было такое, что ему не нравилось.
Слишком легко...
- О, господа! Я вас ожидал.
Манхассем Хан улыбнулся им с возвышения. Они застыли в изумлении. Его
тон был мягким, но безумная ярость горела в его больных глазах. Он поднял
скипетр власти; он сделал движение...
Огни кристалла жутко вспыхнули. И вдруг, внезапно, хромой ясновидец
закричал. Его мускулы скрючились в судороге невыносимой агонии. Он упал на
мраморные плиты, корчась от боли.
- КРОМ!
Принц Тхан схватился за рапиру, но движение магической Руки
остановило его. Его глаза стали пустыми и мертвыми. Ледяной пот выступил
на побледневшем лбу. Он испустил пронзительный крик и упал на колени,
раздирая ногтями лоб, когда клыки ослепляющей боли вонзились в его мозг.
- А теперь ты, мой юный варвар!
Конан прыгнул. Он двигался как атакующая пантера, крепкое тело
превратилось в стремительный вихрь. Он был на первой ступеньке возвышения
раньше, чем Манхассем Хан успел шевельнуться. Его меч взметнулся вверх,
закачался и выпал из ослабевших рук. Волна полярного холода лишила
чувствительности тело. Холод исходил из туманного кристалла в когтях Руки.
Конан, задыхаясь, глотнул воздух.
Горящие глаза Манхассем Хана впились в его глаза. Лицо-череп
оскалилось в жутком подобии веселья.
- Воистину Сердце защищает - но лишь того, кто знает, как вызвать к
жизни его мощь! - злорадно хихикнул сатрап, наблюдая, как Конан пытается
вернуть силу могучим мускулам. Конан выпятил подбородок и дико, угрюмо
боролся против волны холода и зловонной тьмы, которые источал вместе с
темными лучами демонический кристалл, и которая понемногу затемняла его
рассудок. Силы вытекали из его тела, как вино из порванного меха. Конан
упал на колени, затем скатился к подножию возвышения. Он чувствовал, как
его сознание сокращается до слабой одинокой точки света, затерянной в
широком просторе ревущей тьмы. Последняя искра воли трепетала словно
огонек свечи под напором шторма. Без надежды, но с яростной, неодолимой
решимостью дикаря он продолжал бороться...
7. СЕРДЦЕ И РУКА
Закричала женщина. Манхассем Хан от неожиданности обернулся на звук.
Его внимание отвлеклось от Конана - фокус исчез - и в этот краткий миг
белая фигурка нагой девушки с темными сверкающими глазами и черным
водопадом кудрей быстро скользнула из тени колонны к беспомощному
киммерийцу.
Конан уставился на нее сквозь клубящуюся тьму. Хилдико?
Быстрая как мысль, она опустилась на колени рядом с ним. Белая рука
