- Да... да... но кто ты?
- Конан Киммериец. Что девица вроде тебя делает на поле сражения? -
спросил он.
Но она будто не слышала. Она слегка нахмурила лоб, словно в
раздумьях, и беззвучно, одними губами повторила его имя.
- Конан... Конан... да, именно это имя! - Она подняла изумленный
взгляд на его покрытое шрамами бронзовое лицо. - Меня послали найти тебя.
Как удивительно, что ты меня обнаружил!
- А кто послал тебя за мной, девчонка? - подозрительно проворчал он.
- Я Хилдико, бритунка, рабыня из Дома Аталиса Далековидящего, что
находится в Яралете. Мой хозяин тайно послал меня пробраться среди воинов
короля Йилдиза и найти некоего Конана, наемника из Киммерии, и потайным
путем привести его в город и в Дом. Ты - тот, кого я искала!
- Вот как? И что твоему хозяину нужно от меня?
Девушка покачала темноволосой головой.
- Это мне неведомо. Но он велел сказать тебе, что он не желает вреда,
и если ты придешь, то получишь много золота.
- Хм, золота? - пробормотал он задумчиво, помогая ей подняться на
ноги и поддерживая ее бронзовой рукой за белые плечи, так как она
покачивалась от слабости.
- Да. Но я не успела на поле до начала битвы. И спряталась от воинов
в тростниках у реки. И вдруг - летучие мыши! Они внезапно оказались
повсюду, падали с неба на людей, убивали... Один из всадников бежал от них
сквозь камыши и, не видя меня, сбил под копыта лошади...
- Что с этим всадником?
- Мертв, - она вздрогнула. - Летучая мышь вырвала его из седла, а
затем бросила его труп в реку. Я потеряла сознание, потому что лошадь в
панике ударила меня...
Девушка подняла маленькую руку к ране на лбу.
- Тебе повезло, что ты осталась жива, - пробурчал Конан. - Ладно,
девчонка, мы отправимся в гости к этому твоему хозяину, и выясним, что ему
нужно от Конана. И откуда он знает мое имя!
- Ты пойдешь? - беззвучно шепнула она.
Он рассмеялся и, запрыгнув в седло черной кобылы, поднял девушку
могучими руками на луку седла перед собой.
- Да! Я одинок, среди врагов, в чужой стране. Моя работа окончилась
вместе с гибелью армии Бакры. Почему бы мне не встретиться с человеком,
который выбрал меня среди десяти тысяч воинов и сулит мне золото?
Они перебрались через реку по утонувшему в тени броду, пересекли
погруженную во мрак равнину и добрались до Яралета, твердыни Манхассем
Хана. Сердце Конана, которое никогда не билось с большей радостью, чем в
предчувствии приключений, пело.
4. ДОМ АТАЛИСА
Странная беседа происходила в небольшой комнате с драпированными
бархатом стенами, освещенной тонкими свечами. Комната принадлежала
Аталису, которого одни называли философом, другие ясновидцем, а третьи
плутом.
Эта таинственная личность была худощавым мужчиной среднего роста, с
великолепной головой и строгими чертами истинного ученого, однако острый
взгляд его напоминал скорее взгляд проницательного торговца. Он был одет в
прямое платье из богатой ткани, а голова его была обрита в знак того, что
он посвятил себя искусствам и наукам. Аталис негромко говорил со своим
собеседником, и сторонний наблюдатель, если бы таковой нашелся, мог бы
заметить в его поведении странную особенность. Беседуя, Аталис
жестикулировал только левой рукой. Правая его рука лежала на бедре,
неестественно вывернувшись. И время от времени его спокойное умное лицо
ужасно искажалось внезапным спазмом сильной боли. В этот миг его правая
нога, скрытая под длинным одеянием, судорожно дергалась.
Его собеседником был тот, кого в городе Яралет знали и чтили как
принца Тхана, отпрыск древнего и аристократического дома Турана. Принц был
высоким худым человеком, юным и неоспоримо красивым. Его правильное и
крепкое тело воина, спокойная уверенность его серо-стальных глаз обращали
на себя большее внимание, чем пышность завитых и надушенных черных волос и
расшитого драгоценностями плаща.
Рядом с Аталисом, который сидел в кресле с высокой спинкой, сделанном
из темного дерева и покрытом сложной резьбой, в которой были злобно
смотрящие химеры и ухмыляющиеся рожи, стоял столик из эбенового дерева,
инкрустированного слоновой костью. На столике покоился огромный кусок
зеленого кристалла, величиной в человеческую голову. Кристалл мерцал
странным внутренним сиянием. Время от времени философ прерывал беседу и
вглядывался в глубь мерцающего камня.
- Она найдет его? А он придет? - в отчаянии произнес принц Тхан.
- Он придет.
- Но с каждым мгновением опасность все возрастает. Даже сейчас
Манхассем Хан может наблюдать, и нам опасно быть вместе...
- Манхассем Хан лежит, опьяненный сонным лотосом, ибо Тени Нергала
были в мире в час заката, - сказал философ. - А на некоторый риск мы
должны пойти, если хотим освободить город от этого тирана с кровавыми
руками! - Его лицо болезненно дернулось в невольной гримасе непереносимой
боли, затем снова разгладилось. Он угрюмо сказал: - И ты знаешь, о принц,
как мало времени у нас осталось. Отчаянные усилия отчаявшихся людей!
Внезапно красивое лицо принца исказилось паникой и глаза его,
устремленные на Аталиса, вдруг помертвели, превратившись в холодный
мрамор. Почти столь же быстро жизнь вернулась в его глаза, и принц
откинулся на спинку кресла, бледный и вспотевший.
- Очень... мало... времени! - выдохнул он.
Скрытый гонг негромко прозвенел где-то в темном и тихом доме Аталиса
Далековидящего. Философ поднял левую руку, успокаивая встревоженного
принца.
Мгновением позже одна из бархатных драпировок отодвинулась, обнаружив
потайную дверь. В двери, словно кровавый призрак, возникла гигантская
фигура киммерийца, который поддерживал наполовину потерявшую сознание
девушку.
Негромко вскрикнув, философ вскочил на ноги и направился к мрачному
киммерийцу.
- Добро пожаловать... трижды добро пожаловать, Конан! Входи, иди
сюда. Вот вино... еда...
Он указал на табурет у дальней стены и забрал у Конана полуобморочную
девушку. Ноздри киммерийца расширились, как у волка, при виде еды. Но,
подозрительный как тот же волк, всегда настороже, чтобы не попасть в
ловушку, он обвел горящими голубыми глазами улыбающегося философа и
бледного принца, и осмотрел каждый уголок маленькой комнаты.
- Позаботьтесь о девчонке. Ее сбила лошадь, но она все равно
доставила мне ваше послание, - проворчал он и без церемоний пересек
комнату, налил и осушил кубок крепкого красного вина. Схватив
основательный кусок мяса с тарелки, он принялся насыщаться. Аталис
позвонил в колокольчик и передал девушку на попечение молчаливого раба,
который появился из-за другой драпировки как по волшебству.
- Ну, так в чем дело? - спросил киммериец, усевшийся на низкую
скамейку и сморщившись от боли в раненом бедре. - Кто вы такие? Откуда вы
знаете мое имя? И что вам от меня нужно?
- Мы поговорим позже, - ответил Аталис. - Ешь, пей и отдохни. Ты
ранен...
- Кром побери любые задержки! Будем говорить сейчас.
- Хорошо. Но позволь мне промыть и перевязать твою рану, пока мы
будем говорить.
Киммериец пожал нетерпеливо плечами и что-то невежливо пробурчал в
ответ на любезное поведение философа. Пока Аталис промывал его рану,
умащал ее пахучей мазью и перевязывал чистой полосой ткани, Конан утолял
голод, пожирая холодное мясо с пряностями и поглощая красное вино.
- Я знаю тебя, хотя мы никогда не встречались, - начал Аталис мягким
спокойным голосом. - Тому причиной мой кристалл - вон тот, на столике
рядом с креслом. В его глубинах я могу видеть и слышать на тысячи лиг.
- Колдовство? - Конан мрачно сплюнул, демонстрируя презрение воина к
подобным магическим штучкам.
- Называй так, если хочешь, - льстиво улыбнулся Аталис. - Но я не
колдун, я лишь ищу знания. Некоторые называют меня философом... - его
улыбка скривилась в чудовищный оскал агонии. Покрывшись мурашками от
ужаса, Конан смотрел, как корчится философ.
- Кром! Ты что, болен?
Задыхаясь от боли, Аталис упал в свое кресло с высокой спинкой.
- Не болен, проклят. Проклят этим негодяем, который правит нами
чудовищным скипетром магии, рожденной в аду...
- Манхассем Ханом?
Аталис устало кивнул.
- То, что я не колдун, сохранило мне жизнь - пока. Сатрап уничтожил
всех магов Яралета. Меня, скромного философа, он оставил жить. Но он
подозревает, что мне известно кое-что из Черных Искусств, и он проклял
меня этим смертельным недугом. Он корчит мое тело и истязает мои нервы, и
вскоре прикончит меня! - Аталис указал на неестественно скрюченную руку,
безжизненно лежащую на его бедре.
Принц Тхан дико глянул на Конана.
- Я тоже был проклят этим исчадием ада, ибо я следующий за Манхассем
Ханом в иерархии, и он полагает, что я могу желать его трона. Меня он
мучает другим способом. Болезнь мозга вызывает у меня приступы слепоты. В
конце концов она пожрет мой мозг и превратит меня в лишенную мыслей и
зрения воющую тварь!
- Кром! - Конан тихо выругался. Философ протянул к нему руку.
- Ты - наша единственная надежда! Ты один можешь спасти наш город от
дьявола с черным сердцем, который истязает нас!
Конан непонимающе уставился на него.
- Я? Но я не колдун, приятель! Все что может сделать воин с железом в
руке, я могу сделать для вас; но как я могу сражаться с магией этого
дьявола?
- Выслушай меня, Конан из Киммерии. Я поведаю тебе странную и
чудовищную историю...
5. РУКА НЕРГАЛА
Вот что рассказал Аталис.
В городе Яралет с наступлением ночи люди закрывают ставнями окна,
запирают накрепко двери и дрожат от ужаса, и зажигают свечи перед алтарями
своих покровителей-богов, и молятся до тех пор, пока чистый свет зари не
коснется квадратных башен города, превращая их в гравюру на фоне
светлеющего неба.
Ворота города не стерегут лучники. Стража не обходит дозором пустые
улицы. Не крадется вор по ветреным аллеям, и раскрашенные девки не стоят
на углах и в подворотнях. Ибо в Яралете негодяи и честный люд равно
страшатся ночных теней; вор, попрошайка, убийца и уличная девка ищут
убежища в вонючих притонах или плохо освещенных тавернах. От заката до
рассвета Яралет - это город молчания, и его темные улицы совершенно пусты.
Так было не всегда. Некогда Яралет был процветающим и веселым
городом, с бурной торговлей, полным лавок и базаров, в котором жили
счастливые люди. Ими правил сильной рукой мудрый и добрый владыка
Манхассем Хан. Он не брал больших налогов, правил справедливо и
милосердно, занимался своей коллекцией древностей. Его острый пытливый ум
был поглощен изучением этих древних предметов. В караванах медлительных
верблюдов, выходящих из Пустынных Ворот, всегда среди купцов ехали люди
Манхассем Хана, которые разыскивали диковины и редкости, чтобы купить их
для музея своего господина.
Затем он переменился, и чудовищная тень нависла над Яралетом. Словно
могучее и злое заклинание изменило сатрапа. Там, где он был добр, он стал
жесток. Где был справедлив и милосерден, стал злобным и подозрительным
тираном.
Ни с того, ни с сего городская гвардия схватила многих людей -
аристократов, богатых купцов, жрецов, магов, - они исчезли в темницах под
дворцом сатрапа, и больше их никто не видел.
Кое-кто шептался о том, что караван с далекого юга привез правителю
нечто из глубин проклятой Стигии. Немногие видели это, и один из них
сказал, дрожа всем телом, что вещь эта была покрыта странными нескладными
