третьего человека в Туранской Империи.
Генерал тоже заметил Конана и хвост процессии пиратов, и выкрикнул
приказ. Когда Конан, замыкающий цепь, проходил сквозь стену воды, от
основного отряда туранцев отделилась небольшая группа и бросилась к
водоему.
Конан крикнул своих людям, чтобы они бежали бегом, повернулся и
остановился лицом к водной завесе с внутренней ее стороны, с небольшим
круглым щитом убитого туранца и собственным огромным мечом в руках.
Сквозь стену воды прошел гвардеец. Он набрал в грудь воздуха, чтобы
закричать, но его крик был оборван сочным ударом, когда меч Конана прошел
сквозь его шею. Тело и голова воина отдельно друг от друга свалились в
водоем. У второго гвардейца было время ударить смутно различимую фигуру,
что возвышалась над ним, но его меч отскочил от щита Конана. В следующий
миг он тоже упал в водоем с разрубленным черепом.
Раздались крики, частично заглушенные шумом воды. Конан прижался к
стене тоннеля. Буря стрел просвистела сквозь водную завесу, разбрызгивая
воду, и отразилась от стен и пола тоннеля.
Быстрый взгляд показал Конану, что его люди уже исчезли во мраке
тоннеля. Он бросился бежать вслед за ними, так что когда спустя несколько
мгновений гвардейцы снова ринулись сквозь стену падающей воды, они не
встретили никого.
Тем временем в ущелье раздались крики, исполненные ужаса, когда вновь
прибывшие остановились среди трупов. Генерал опустился на колени перед
мертвым принцем и умирающей девушкой.
- Это принц Тейяспа! - вскричал он.
- Принц вне пределов вашей власти, - пробормотала Роксана. - Я бы
сделала его королем, но вы отняли у него мужество... отняли все... и я
убила его.
- Но я привез ему корону Турана! - воскликнул генерал. - Йилдиз
мертв, и народ восстанет против его сына Ездигерда, если ему будет за кем
последовать...
- Слишком поздно, - шепнула Роксана, и ее темноволосая голова упала
на плечо.
Конан бежал по тоннелю, а позади него отдавался эхом топот
преследователей-туранцев. Там, где тоннель выходил в огромное естественное
помещение, стены которого хранили в себе могилы забытой расы, он увидел
своих людей, которые нерешительно столпились внизу. Одни разглядывали
пламя, бьющее из отверстия в полу, другие смотрели вверх на лестницу, по
которой они спустились.
- Бегите на корабль! - взревел Конан, приложив к рту сложенные чашей
руки.
Слова его отразились странным эхом от черных цилиндрических стен.
Пираты устремились в расселину, которая вела из пещеры во внешний
мир. Конан снова повернулся и прижался к стене рядом с самым выходом из
тоннеля. Он ждал, пока топот преследователей не стал громче.
Имперская гвардия вынырнула из тоннеля. Снова меч Конана просвистел в
воздухе и обрушился на врага, пробивая насквозь кольчугу, кожу и тело, и
вгрызаясь в позвоночник. С воплем гвардеец полетел с помоста перед
тоннелем головой вниз. Инерция увлекла его мимо спиральной лестницы на
середину пола пещеры. Его тело угодило в дыру, из которой вырывался
бледный огонь и застряло там, как пробка в бутылке. Пламя погасло с
хлопком, погрузив пещеру во мрак, который лишь едва рассеивался слабым
светом из отверстия в потолке высоко вверху.
Конан не видел, куда упало тело гвардейца, потому что смотрел в
тоннель, готовый встретить очередного врага. Следующий гвардеец показался
наружу, но отпрыгнул назад, когда Конан свирепо бросился на него. Раздался
шум голосов; стрела просвистела рядом с головой Конана, ударила в
противоположную стену пещеры и сломалась о черный камень.
Конан повернулся и стал спускаться по каменной лестнице, прыгая через
три ступени. Спустившись вниз, он увидел Иваноса, который подгонял
последних пиратов к расселине. Они были от Конана на противоположной
стороне пещеры, на расстоянии, которое он мог бы покрыть примерно в десять
прыжков. Слева от расселины, на высоте примерно пять ростов Конана над
полом, из тоннеля высыпала туранская гвардия и устремилась вниз по
лестнице. Несколько гвардейцев на бегу выпустили стрелы в киммерийца, но
освещение было слабым, а он двигался так быстро, что они промахнулись.
Однако в тот миг, когда ноги Конана коснулись пола, появилась еще
одна действующая сила. Каменные блоки, загораживающие отверстия могильных
отверстий, со скрежетом поползли внутрь. Сначала шевельнулись лишь
несколько каменных блоков, затем они стали двигаться десятками. Словно
личинки, выползающие из коконов, обитатели могил стали выбираться наружу.
Конан успел сделать только три прыжка к расселине, когда путь ему
преградила дюжина тварей.
Они имели тела, смутно напоминающие человеческие, но белые и
совершенно лишенные волос, тощие и волокнистые, как будто от долгого
поста. Пальцы их рук и ног оканчивались огромными загнутыми когтями. У них
были огромные глаза с тяжелым неприятным взглядом. Лица их больше
напоминали морды летучих мышей, чем человеческие лица: огромные уши,
маленькие вздернутые носы и здоровенные пасти, из которых торчали
заостренные, как иглы, клыки.
Первыми добрались до пола те существа, которые выбирались из нижнего
яруса камер. Но верхние ярусы тоже продолжали открываться, и твари
выбирались из камер сотнями. Они сноровисто спускались вниз по испещренной
отверстиями стене, цепляясь когтями. Те, которые добрались вниз первыми,
увидели последних пиратов, когда те входили в расселину. Указывая на них
когтистыми пальцами и пронзительно вереща, ближайшие к расселине твари
бросились туда.
У Конана волосы встали дыбом от свойственного варварам ужаса перед
опасностями сверхъестественного происхождения. Он узнал в тварях
чудовищных "брылюк" из запоросканских легенд - созданий, которые и не
люди, и не звери, и не демоны, но одновременно и то, и другое, и третье
отчасти. Их почти человеческий разум служил их звериной жажде человеческой
крови, а их сверхъестественные способности позволили им выжить, хотя они
были заточены в могилах в течение столетий. Созданий тьмы удерживало
взаперти магическое пламя. Когда оно погасло, брылюки вырвались наружу,
чудовищно свирепые и алчущие крови.
Те, которые спускались на пол рядом с Конаном, бросились к нему,
протягивая страшные лапы. С нечленораздельным ревом киммериец закружился
на месте, размахивая мечом, чтобы не подпустить тварей со спины. Меч
отсекал здесь голову, там лапу, а одну брылюку разрубил пополам. Но они
продолжали напирать, пронзительно вереща. Со стороны спиральной лестницы
раздались вопли туранцев. Брылюки набросились на них сверху, подобрались к
ним снизу и вонзили клыки и когти в их тела.
Лестница заполнилась корчащимися и дерущимися фигурами. Туранцы
бешено отбивались от напирающих на них тварей. Клубок тел, состоящий из
гвардейца и нескольких вцепившихся в него брылюк, скатился по лестнице и
упал на пол. Вход в расселину был основательно заблокирован визжащими
брылюками, которые старались протиснуться туда и погнаться за пиратами
Конана. Конан почувствовал, что еще несколько секунд, и они раздавят его
своей массой. Ни один выход из пещеры не был доступен.
С яростным ревом Конан промчался через пещеру, однако не в том
направлении, которого ждали брылюки. Конан двигался бросками и зигзагами.
Меч в его руке превратился в бушующий ураган стали. Киммериец достиг стены
в точке непосредственно под помостом, которым оканчивалась спиральная
лестница перед входом в тоннель. За ним оставался след неподвижных или
корчащихся тел. Твари вцеплялись в него кривыми когтями, разрывали на нем
кольчугу, драли на куски одежду, наносили глубокие царапины, из которых
текла кровь.
Достигнув стены, Конан отбросил щит, взял меч в зубы, высоко
подпрыгнул и ухватился за край отверстия нижнего яруса, которое уже
покинул его обитатель. С обезьяньей ловкостью киммерийский горец полез
вверх по стене, используя отверстия камер как опоры для рук и ног. В один
из моментов, когда голова Конана оказалась на уровне одного из отверстий,
ему прямо в лицо уставилась жуткая морда брылюки, которая как раз
выбиралась наружу. Кулак Конана молниеносно устремился вперед и попал в
ухмыляющуюся морду твари, круша кости. Не задержавшись ни на миг
посмотреть, каков был результат удара, Конан полез дальше наверх.
Позади него по стене лезли вверх преследующие его брылюки. Наконец,
со вздохом облегчения и ворчанием, он оказался на помосте. Гвардейцы,
которые шли последними, увидели, что творится в пещере, и бросились бежать
обратно по тоннелю. Несколько брылюк устремились за ними как раз в тот
миг, когда Конан показался на помосте.
Твари не успели броситься на него, а он уже был среди них, быстрый и
смертоносный, как ураган. Меч Конана принялся крушить белую неестественную
плоть, и помост заполнился телами и обрубками тел. На мгновение путь был
расчищен от визжащих чудовищ. Конан прыгнул в тоннель и ринулся бежать что
было сил.
Впереди него бежали несколько вампиров, а перед ними - гвардейцы.
Конан, подбежав к тварям сзади, сокрушил одну, затем еще одну и еще, пока
все они не остались лежать позади него, корчась в лужах собственной крови.
Конан не снижал темпа, пока не добежал до конца тоннеля. Последние
гвардейцы как раз ныряли сквозь водную завесу.
Бросив быстрый взгляд через плечо, Конан увидел, что очередная волна
брылюк рвется к нему, протягивая когтистые лапы. Он проскочил сквозь стену
воды и оказался рядом с местом, где разыгралась недавняя битва с
туранцами. Генерал и его отряд стояли тут же, крича и размахивая руками.
Гвардейцы, только что вынырнувшие из-за водопада, бросились по карнизу
вниз, на землю. Когда сразу за ними выскочил Конан, туранцы продолжали
пререкаться, пока громкий крик генерала не перекрыл все голоса:
- Один из пиратов! Стреляйте!
Конан сбежал по карнизу и находился уже на полпути к желобу, ведущему
по стене наверх. Гвардейцы, бежавшие впереди него, которые уже успели
спуститься в ущелье, обернулись и уставились на него. Конан промчался мимо
них такими гигантскими шагами, что лучники, недооценившие его скорость,
осыпали стрелами камни позади него. Прежде чем они успели снова выпустить
стрелы, Конан добрался до вертикального желоба в скальной стене.
Киммериец скрылся в желобе, стенки которого на мгновение защитили его
от стрел окружавших генерала туранцев. Он устремился вверх, цепляясь за
выемки руками и ногами, как обезьяна. Пока туранцы пришли в себя
настолько, чтобы добежать до желоба и занять позиции напротив, откуда они
могли стрелять в него, Конан был уже на высоте шести своих ростов и быстро
поднимался еще выше.
Вокруг него снова просвистела туча стрел, со стуком ударяясь о камни.
Две-три попали ему в спину, но кольчужная рубашка помешала им пронзить его
тело. Еще пара стрел застряла в одежде. Одна попала Конану в правую руку и
прошла насквозь под самой кожей.
Со страшным проклятием Конан схватился за наконечник, выдернул стрелу
из раны, отбросил ее и продолжал взбираться. Кровь из раны заструилась по
его руке. Но когда в него выпустили стрелы следующий раз, он уже был
слишком высоко, и долетевшие до него стрелы потеряли силу. Одна попала ему
в башмак, но не смогла его проткнуть.
Конан взбирался все выше и выше, и туранцы внизу превратились в
крошечные фигурки. Поскольку их стрелы больше не долетали до него, они
перестали стрелять. До Конана донеслись отголоски спора. Генерал хотел,
чтобы его люди взобрались вверх по желобу за Конаном, а те протестовали,
