утверждая, что это напрасно, так как пират просто дождется их и срубит им
по очереди головы, когда они будут появляться наверху. Конан угрюмо
улыбнулся.
Наконец Конан выбрался наверх. Он сел на каменном гребне, свесив ноги
в желоб и тяжело дыша. Конан принялся перевязывать раны, отрывая полосы
ткани от одежды. Одновременно он осматривался вокруг. Бросив взгляд
вперед, поверх каменной стены, на долину Акрим, он увидел одетых в бараньи
шкуры всадников - гирканцев, которые поспешно удирали в сторону гор. За
ними гнались всадники в блестящих доспехах - туранские солдаты. Внизу, под
ним, туранцы и запоросканцы мельтешили, как муравьи, и в конце концов
направились вдоль по ущелью по направлению в крепости, оставив нескольких
воинов сторожить Конана, на случай, если он решит спуститься.
Через некоторое время Конан встал, потянулся могучим телом, и
обернулся посмотреть на восток, на море Вилайет. Он вздрогнул, когда его
острый взор различил корабль. Прикрыв глаза рукой, он увидел, что это
туранская галера выбирается из устья речки, где Артабан оставил свой
корабль.
- Кром! - пробормотал он. - Значит, трусы поднялись на борт и
отплыли, не дожидаясь меня!
Он стукнул кулаком по ладони, издав глубокое горловое ворчание, как
рассерженный медведь. Затем он расслабился и коротко рассмеялся.
Собственно, ничего другого он от них и не ждал. Как бы то ни было, ему
основательно надоели гирканские земли, а на Западе лежало еще множество
стран, где он никогда не бывал.
Конан принялся высматривать опасную тропу, ведущую вниз с каменного
гребня, которую ему утром показал Винашко.
ПО ТУ СТОРОНУ ЧЕРНОЙ РЕКИ
Валерия осталась лишь эпизодом в жизни Конана, как и все
остальные женщины, кроме той, которой он сделал королевой
Аквилонии. Одинокий варвар странствовал по свету и вернулся,
наконец, в родную Киммерию. Там дошла до него весть, что
аквилонцы, которых горький урок крепости Венариум ничему не
научил, опять расширяет свои владения к западу, вторгаясь в
леса, населенные племенами пиктов, или, как их называли,
Пиктийские Дебри. Значит, впереди снова было кровопролитие и
много работы для таких искуссных воинов, как Конан.
1. Конан теряет топор
На лесной тропе стояла такая тишина, что даже мягкие сапоги,
казалось, поднимают немыслимый шум. Именно так думал одинокий
странник и двигался с осторожностью, которая необходима всякому,
кто переправился через Громову Реку.
Был этот юноша среднего роста с открытым лицом и коротко
остриженными каштановыми волосами - на голове не было ни шляпы,
ни, тем более, шлема. Одет он был по обычаю здешних мест в
шерстяную тунику, перетянутую поясом, короткие кожаные штаны и
сапоги доколен. Из правого голенища торчала рукоять ножа, на
широком поясе висели короткий тяжелый меч и кожаная сумка. Без
всякого страха углублялся он в зеленую чащу. Сложен он был,
несмотря на высокий рост, крепко.
Он шагал беззаботно, хотя последние хижины поселенцев остались
далеко позади и каждый шаг приближал его к той чудовищной
опасности, которая тенью нависла над древними дебрями. Шума он
поднимал немного, но был уверен, что наверняка засекут любой
треск чуткие уши в предательской зелени. Так что беззаботность
его была показной, он внимательно приглядывался и прислушивался
ко всему, особенно прислушивался, так как видимость вокруг была
не более чем на два шага.
Какое-то чутье приказало ему остановиться и положить руку на
рукоятку меча. Он встал как вкопанный посреди тропы и стал
соображать, что за звук он уловил да и был ли этот звук. Тишина
была поной - не верещали белки, не пели птицы. Потом взгляд его
упал на густые заросли в нескольких шагах перед ним. Никакого
ветра не было в помине, а одна из веток явственно колыхалась.
Волосы поднялись на голове путника и он не мог ни на что
решиться - ведь любое движение притянет к нему летящую из зелени
смерть.
В чаще послышался звук тяжелого удара, заросли закачались и
оттуда вертикально вверх взлетела стрела. Прыгая в укрытие,
путник видел ее полет.
Притаившись за толстым стволом дерева с мечом в дрожащей руке,
он увидел, что на дорожку, раздвигая кусты, выходит высокий
человек.
На чужаке были такие же высокие сапоги и короткие штаны, только
не кожаные, а шелковые. Вместо туники на нем была кольчуга из
вороненой стали, голову защищал шлем. Не рыцарский шлем с
султаном - его украшали бычьи рога. Таких вещей не куют кузнецы
в цивилизованных странах.
Да хозяин шлема и не походил на цивилизованного человека. Его
темное, иссеченное шрамами лицо с горящими голубыми глазами
вполне соответствовало этим первобытным лесам.
Огромный меч в руке человека был в крови.
- Вылезай! - крикнул он, и выговор показался путнику незнакомым.
- Опасность миновала. Этот пес был один. Вылезай!
Опасливо покинул путник укрытие и поглядел на незнакомца. По
сравнению с ним он чувствовал себя слабым и ничтожным.
Двигался незнакомец скользящей походкой пантеры - да, не к миру
горожан или поселенцев принадлежал он, и даже в этих диких краях
казался чужим.
Великан пошел назад и снова раздвинул кусты. Путник сделал
несколько шагов за ним и заглянул в заросли. Там лежал человек -
коренастый, смуглый, сильный. Всю одежду его составляли
набедренная повязка, ожерелье из человеческих зубов и массивный
наплечник. За поясом убитого был короткий меч, а правая рука все
еще сжимала тяжелый черный лук. Волосы у него были длинные и
кучерявые, о лице же нельзя было судить - это было сплошное
месиво из крови и мозга. Голова была прорублена до зубов.
- Клянусь богами, это пикт! - воскликнул юноша.
- Тебя это удивляет?
- Ну, в Велитриуме и у поселенцев мне говорил, что эти дьяволы
время от времени пробираются через границу, но никак я не ожидал
его увидеть в этих местах.
- Черная река всего в четырех милях к востоку, - наставительно
сказал незнакомец. - А мне случалось убивать их и всего в миле
от Велитриума. Ни один поселенец между Громовой Рекой и фортом
Тускелан не может чувствовать себя в безопасности. На след этого
пса я напал поутру в трех милях от форта и с тех пор шел за ним.
А догнал уже тогда, когда он целился в тебя. Еще немного, и в
преисподней появился бы новый посетитель. Но я испортил ему
выстрел.
Путник глядел на него широко открытыми глазами: этот человек
выследил лесного дьявола, незаметно подкрался к нему и убил!
Такое искусство было невероятным даже для Конайохары, славной
своими следопытами.
- Ты из гарнизона форта? - спросил он.
- Я не служу в солдатах. Жалованье и права у меня как у
пограничного офицера, но я занимаюсь в дебрях своим делом.
Валанн знает, что здесь от меня больше толку.
Ногой он затолкал тело поглубже в кусты и пошел по тропинке.
Путник поспешил за ним.
- Зовут меня Бальт, - представился он. - Ночь я ночевал в
Велитриуме. Я еще не решил - то ли взять земельный надел, то ли
пойти в солдаты.
- Лучшие земли у Громовой Реки уже разобрали, - сказал огромный
воин. - Много хорошей земли между ручьем Скальпов, который ты
уже прошел, и фортом, но чертовски близко к реке. Пикты
переплывают через нее, чтобы поджигать и убивать - вот как наш.
И всегда ходят поодиночке. Но в один прекрасный день они
попытаются изгнать из Конайохары всех поселенцев. И, боюсь, это
им удастся. Даже наверняка. Потому что все эти поселения -
безумная затея. К востоку от Боссонского пограничья тоже полно
доброй земли. Если бы аквилонцы урезали владения тамошних
баронов да засеяли их охотничьи угодья пшеницей, то не надо было
бы ни границу переходить, ни с пиктами связываться.
- Странные речи для человека на службе губернатора Конайохары, -
заметил Бальт.
- Это для меня звук пустой. Я наемник и продаю свой меч тому,
кто больше платит. Я сроду хлеба не сеял и сеять не собираюсь,
покуда существует тот урожай, который пожинают мечом. Но вы,
гиборийцы, забрались так далеко, что дальше некуда. Вы перешли
границу, спалили несколько деревень, выбили отсюда пару племен и
провели рубеж по Черной Реке. Но я сомневаюсь, что вы и это
сохраните, а не то что продвинетесь на запад. Глупый ваш король
не понимает здешней жизни. Нет подкреплений - не хватит и
поселенцев, чтобы отбить многочисленный набег из-за реки.
- Но пикты разделены на небольшие кланы, - сказал Бальт. - Они
никогда не объединятся. А любой клан мы уничтожим.
- И даже три или целых четыре, - согласился великан. - Но рано
или поздно появится человек, который объединит тридцать или
сорок кланов, так было в Киммерии, когда жители Гандера вздумали
передвинуть границу на север. Они хотели заселить южные области
Киммерии. Уничтожили несколько деревень и построили крепость
Венариум. Остальное тебе известно.
- Известно, - с горечью сказал Бальт. Воспоминание об этом
сокрушительном поражении было черным пятном в истории гордого и
воинственного народа. - Мой дядя был там, когда киммерийцы
прорвали оборону. Считанные единицы из наших остались в живых. Я
не раз слушал его рассказы. Варвары хлынули с гор и штурмовали
Венариум с неудержимой яростью. Вырезали всех - мужчин, женщин,
детей. И до сих пор на том месте лишь груда камней. Больше
аквилонцы не пытались захватить Киммерию. Но ты говорил о
Венариуме со знанием дела - ты что, был там?
- Был, - проворчал воин. - Был одним из тех, кто первым
взобрался на стены. Я еще пятнадцатого снега не увидел, а имя
мое звучало на советах стариков.
Бальт отшатнулся от него и смотрел в изумлении. Рядом с ним
спокойно шел один из тех самых визжащих кровожадных дьяволов,
что в давние дни падали со стен Венариума, чтобы залить его
потоками крови...
- Так ты варвар... - вырвалось у Бальта.
Великан не обиделся и кивнул.
- Меня называют Конан-киммериец.
- Я слышал о тебе! - взволнованно воскликнул Бальт. Ничего
удивительного, что пикт проиграл в этой игре, ибо киммерийцы
были такими же варварами, только еще более опасными. Конан,
несомненно, провел много лет среди цивилизованных людей, но это
не повредило его древним инстинктам. Бальт надивиться не мог его
кошачьей походке и умению двигаться бесшумно. Даже звенья
кольчуги не звенели, потому что были смазаны маслом. В самой
густой и запутанной чащобе Конан сумел бы пройти так же
беззвучно, как давешний пикт.
- Ты не из Гандера? - это было скорее утверждение, чем вопрос.
- Я из Таурана.
- Встречал воинов из Таурана, они неплохие в лесу. Но боссонцы
слишком долго прикрывали вас, аквилонцев, от диких людей леса.
Закалка вам нужна.
И действительно, боссонское пограничье с его укрепленными
селениями, где жили отчаянной храбрости стрелки, долго было для
Аквилонии надежной крепостной стеной от варваров. Сейчас в
поселениях за Громовой Рекой, росло поколение лесных людей,
способных противостоять варварам, но таких пока было немного.
Большинство жителей границы составляли такие, как Бальт -
земледельцы, а не следопыты.
Солнце уже скрылось за вершинами деревьев. Тени на тропе
становились все длиннее.
- Не успеем мы в форт до темноты, - спокойно сказал Конан. И
вдруг добавил: - Слушай!
Он стоял с мечом в руке, пригнувшийся, готовый в любую минуту
прыгнуть и нанести удар. Бальт услыхал дикий визг, оборвавшийся
на самой высокой ноте - крик человека либо смертельно
испуганного, либо умирающего.
Конан сорвался с места и помчался по тропе, с каждым шагом
отдаляясь от своего спутника, хотя тот также бежал изо всех сил.
В Тауране Бальт слыл неплохим бегуном, но варвар опередил его
без всяких усилий. Но юноша забыл об этом, потому что уши ему
пронзил самый страшный крик, который ему пришлось слышать в
жизни. Но на этот раз кричал не человек: то было какое-то
ликующее сатанинское мяуканье, торжество нелюди, убившей
человека, и эхо этого крика прокатилась где-то в мрачных безднах
за пределами людского понимания.
В ужасе Бальт чуть не споткнулся, но Конан продолжал все также
