НО, ЕВА, Я ХОТЕЛ ТЕБЯ. Я - НУ...
Я думаю, что правительство время от времени проделывало нечто
подобное. Но я уверен, что никто не подозревал о существовании
независимого подрядчика.
Я знал многое из того, что ценилось - и, пожалуй, более чем
необходимо - относительно детектора лжи и сыворотки правды - я ведь
скрывал свое имя. Вы знаете, что детектор лжи ненамного изменился с ХХ
века? Были, конечно, способы определения по поту, отпечаткам пальцев и
другие - но вещи посложнее испытывались в лабораториях. То главное, на что
полагались сейчас - это записи в Системе. Все другое немного стоило в
суде. Наркотики - другое дело.
Мозг с патологией мог сопротивляться и амталу, и пентоталу. Но были и
ребята с наркопробой.
Что такое наркопроба?
Когда идешь искать работу, то проходишь тест на сообразительность или
на способности - инвентаризацию личности. Я уверен, что все прошли через
это, и все данные заложены в Центр. В случае необходимости вы можете
поднять их. Они открываются в вашей юности и ведутся всю жизнь эти
проклятые записи. Вы проходите то, что психологи называют пробой личности.
Это значит, что вы считаете глупостями именно то, что именуется глупостями
в книгах.
Итак, вы учитесь давать тот ответ, который они ищут. Вы заучиваете
маленькие экономящие время фокусы. Вы чувствуете безопасность, вы знаете,
что это игра - и игра сознательная.
Это нечто подобное.
Если вы не боитесь и если вам и раньше доводилось пробовать наркотики
для этих целей, вы можете сопротивляться.
Наркопроба есть не что иное, как приобретение опыта сопротивления
действию "сыворотки правды".
- К черту! Я спрашиваю, ты отвечаешь, - сказал я.
Я решил, что старый испытанный метод допроса лучше: пытки и угрозы
пытками.
И я их использовал.
Я встал рано утром и приготовил завтрак. Налив стакан апельсинового
сока, я встряхнул его за плечо.
- Что, черт бы тебя...
- Завтрак, - сказал я. - На, выпей.
Он выпил, и мы отправились на кухню завтракать.
- Море выглядит сегодня прилично, - заметил я. - Пожалуй, мне пора в
путь.
Он кивнул, не отрываясь от яичницы:
- На обратном пути заворачивай ко мне, слышишь?
- Слышу, - сказал я. - Загляну.
Мы болтали все утро, угробив три кружки кофе. Выяснилось, что судьбы
наши похожи. Когда-то он был медиком, имевшим обширную практику (позже он
извлек из меня несколько пуль и не спрашивал, откуда они взялись).
Некоторое время он был в отряде первых астронавтов. Позже я узнал, что его
жена умерла от рака годов шесть назад. Он тогда бросил практику и больше
не женился. Он искал способ покинуть мир, нашел его и воспользовался им.
Но хотя мы стали близкими друзьями, я так и не рассказал ему о том,
что мне нужна его аппаратура, ни о том, как я ее использовал. Это можно
было сделать, я был уверен: он один из немногих, кому бы я доверился. С
другой стороны, я не хотел делать его сознательным соучастником моих
незаконных операций. К чему причинять беспокойства друзьям, делать их
морально ответственными за твои дела?
Так я стал человеком, который не существует. И одновременно получил
возможность становиться тем, кем хочу. Все, что мне надо было сделать для
этого - написать программу и скормить ее Центру через аппаратуру этой
станции. Единственное, в чем я нуждался после этого - в выборе жизненного
пути. Это было несколько труднее.
Я должен был иметь профессию, где мне всегда платили наличными. Кроме
того, плата должна была быть достаточно велика, чтобы я мог жить так, как
хотел.
Это значительно суживало возможности, отсекая многие виды легальной
деятельности. Я мог обеспечить себя достаточно реальной биографией,
выбрать подходящую область деятельности и стать служащим. Но зачем мне
это?
Я сотворил новую личность и ввел ее в Центр. Это было забавным
пустячком, фривольным капризом, то, что я сделал тогда. Я жил на борту
"Протея", поставленного на якорь в маленькой бухточке островка у побережья
Нью-Джерси.
Я изучал дзю-до. Как, известно, есть три школы: кодокон (японский
стиль), будо кваи и система Французской федерации. Последние две очень
много заимствовали из правил первой за небольшим исключением: там
использовались те же броски, захваты и другие приемы, разве что более
грубо. Простой стиль был приспособлен к нуждам людей низкорослой,
маленькой расы и больше основывался на скорости, ловкости и отточенности,
нежели на физической силе. Две последние системы заимствовали основы
техники, хотя это была ухудшенная копия. И это мне подходило: я был
большим и неуклюжим. Единственное, что мне мешало - моя расхлябанность.
Если вы изучаете кодокон, то вы можете и в восемьдесят лет успешно
проводить приемы: дело в том, что там все решает не физическая сила, а
техника. Я избрал свой способ: изучил и то, и другое, с одной стороны,
действовал погрубее, а с другой - я был уже не так силен, как прежде, в
своей юности, поэтому стиль определялся моими возможностями. И это давало
возможность поддерживать форму.
После того, как кончились занятия всей этой физкультурой, я
штудировал и слесарное дело. Немало времени отняло изучение способов
взлома даже самых простых замков, и я до сих пор полагаю, что наиболее
эффективный способ кражи - высадить дверь, сгрести, что подвернется под
руку, и бежать со всех ног.
Нет, я не отвергал путь совершения преступлений. Были люди, которые
совершали преступления, и были люди, которые их не совершали.
Я изучил все подробности того, что, по моему мнению, должно было
пригодиться. Я пока, возможно, и не специалист во всем, за исключением
своего собственного необычного способа существования, но все же много знаю
о всяческих малоизвестных вещах. И у меня было преимущество в моем способе
существования - точнее, несуществования.
Когда наличность моя начала подходить к концу, я решил разыскать Дона
Вэлша. Я знал, кто он таков, хотя он обо мне ничего не знал и, надеюсь,
никогда не узнает. Так я выбрал себе способ зарабатывать на жизнь.
С тех пор прошло десять лет, и у меня до сих пор нет оснований
жаловаться.
Как бы то ни было, я посылал открытку Дону каждое Рождество.
Не знаю, решили ли они, что я вожу их за нос. Они говорили что-то о
моем индексе склонности к насилию, а это значило, что у них есть либо мое
личное дело, либо доступ к Центру. Это означало, что я удержал равновесие
вплоть до кануна "Румоко".
Будильник был установлен на 5.45, и я перевел его на восемь. Если уж
им так много известно, то наверняка они знают и расписание дежурств.
Итак, наступил перелом. Целый месяц я провел здесь, держа свою руку
на грохочущем пульсе проекта "Румоко". Вот только если они знали, сколько
времени у меня действительно оставалось - срок, в который их работа
закончится, они могли - возможно, даже должны были, протянуть время и
придерживать меня. Мне нельзя было оставлять их в моей каюте на целый
день, ну а единственная альтернатива - передать их службе безопасности
корабля прежде, чем я вытрясу из них их задание - мне страшно не
нравилась, так как я не знал, был ли на борту их сообщник, а то и больше,
кем бы они ни были, и не затеяли ли они еще чего-нибудь после того, как их
фокус с Джи-9 не прошел, как было задумано. Во всяком случае, что-то
должно было быть приурочено к 15 сентября, плановой дате проекта.
Для того, чтобы заработать вознаграждение, я должен был передать
посылку. Но до сих пор ящик был пуст.
- Джентльмены, - сказал я, и мой голос показался мне чужим, с
замедленными рефлексами. Поэтому я постарался делать поменьше движений и
говорить медленно и осторожно. - Джентльмены, роли поменялись. И теперь
мое время. - Я развернул стул, сел напротив них, положил руку с оружием на
кисть другой, а ту - на спинку стула. - Послушайте предисловие
относительно моих дальнейших действий, которые я предполагаю в отношении
вас.
- Вы не правительственные агенты, - продолжал я, вглядываясь то в
одного, то в другого. - Нет. Вы защищаете чей-то частный интерес. Будь вы
агенты, вы, несомненно, должны были убедиться, что я не один. Вы прибегли
к крайним мерам, вынужденные допрашивать меня таким манером, так что я
догадываюсь, что вы штатские, и толкнуло вас на это что-то отчаянное. Это
заставляет меня связать ваши действия со вчерашней попыткой диверсии с
аппаратом Джи-9 - да, назовем это диверсией. Вы знаете, что это так, и я
знаю, что вы это знаете - после того, как я слазил в него, и ожидаемого
результата не получилось. Очевидно, это толкнуло вас на сегодняшние
действия. Поэтому я даже не задаю вам вопроса об этом.
Затем примем во внимание, что я принял сказанное вами за чистую
монету - я мог бы вынуть документы из ваших карманов, если они там есть,
но ваши имена мне ни к чему. Так что и в карманы к вам я не полезу. В
действительности мне нужен ответ только на один вопрос, и это, возможно,
не принесет вреда ни вам, ни вашему нанимателю или нанимателям, которые,
несомненно, откажутся от вас.
- Я хочу знать, кого вы представляете, - сказал я. - Зачем? - спросил
высокий, и хмурый взгляд его упал на меня. У рта его был рубец, который я
раньше не заметил из-за маски.
- От этого зависит ответ - почему вас послали?
- И чем это кончится?
Я пожал плечами:
- Может быть, личной местью.
Он покачал головой.
- Вы тоже на кого-то работаете, - сказал он, - и если это не
правительство, то все равно кто-нибудь из тех, кто нам не по душе.
- То есть, вы признаете, что вы не независимые подрядчики. Если вы не
говорите мне, на кого вы работаете, может быть, вы скажете, для чего
хотите сорвать проект?
- Нет.
- Ладно. Вывод один - вы связаны с каким-то крупным нанимателем,
который является противником проекта. Как это звучит? Могу я сделать такое
допущение?
Коротышка засмеялся, и второй оборвал его быстрым свирепым взглядом.
- Ну, с этим покончено, - сказал я, - перейдем к другому. В моих
руках и ваша смерть, и ваше спасение. Я могу даже предположить, что этой
каютой заинтересуются ваши друзья, которые вовсе не предполагали просто
дурачиться и могут войти на сцену в последнем акте, перед тем, как вам
будет крышка. Как это звучит?
- Прослушивается это место или нет?
- Конечно, нет, - сказал его напарник, - только держи пасть закрытой.
- Ну, как это звучит? - повторил я.
Он снова покачал головой.
- Альтернатива - рассказ всей истории - о наркотиках, допросах и
вообще. Как же _э_т_о_ звучит? Или вы хотите дотянуть допрос до пыток?
Высокий подумал и снова покачал головой.
- И вы это _с_д_е_л_а_е_т_е_? - спросил он меня.
- Да.
Казалось, он обдумывает это.
- Потом я не смогу спасти вас от пыток, как хотел, - заключил я. -
Даже если вы и прошли наркопробу, вы знаете, что вас расколют за пару
дней, если будут пользоваться наркотиками и всем прочим умело. Так
подходящая эта тема для беседы или же поговорим позже? Если вы
предпочитаете отложить это, я могу только предположить, что вы
спланировали еще кое-что, чтобы сорвать проект...
- Проклятье, он слишком сообразителен!
- Скажи ему, чтобы он заткнулся, - посоветовал я другому. - Он
отвечает мне настолько быстро, что и пошутить не дает. Так что же вы
затеяли? Давайте, выкладывайте, - сказал я, - вы же знаете, что рано или
поздно я от вас этого добьюсь.
