Роджер ЖЕЛЯЗНЫ
Фред СЕЙБЕРХЭГЕН
ВИТКИ
1
Клик-клик. Клик-клик. Два градуса право руля. Клик. Клик.
Бежит сладкий сон... Все, его нет. Что же...
- Ты странный человек, Дональд Белпатри, - звучали слова. - И многое
пережил.
Я не поворачивал головы. Я притворялся спящим, пытаясь разобраться в
своих чувствах. Только что мир куда-то ускользнул... Или дело во мне? Нет,
все на месте: вот палуба моего плавучего дома "Хэш-Клэш", плетущегося со
скоростью, наверное, мили в час по заросшему мангровыми деревьями каналу,
что змеятся вдоль Лонг-Ки где-то между Майами и Ки-Уэст. Тепло, прохлада,
свет, тень.
Канал местами так сужается, что двум плавающим домам уже не
разойтись, - а значит, здесь было достаточно тенисто, что делало летнюю
жару сносной. Более того, даже приятной. На остальное мне плевать.
Однако... Я так и не повернул головы к Коре, лишь хмыкнул. Я должен был
сделать по крайней мере хоть это, потому что по ее тону понял - она знает,
что я не сплю.
Но такого ответа для нее оказалось недостаточно. Кора молча ждала
продолжения.
- Трюизм, - наконец произнес я. - Назови трех людей, которые ничего
не пережили. Назови хоть одного.
- Хорошо образован, - ровно произнесла Кора, будто наговаривала в
диктофон. - Довольно умен. Возраст... сколько? Двадцать семь?
- Около того.
- Сложение крупное. Тело еще не деформировано чрезмерным потреблением
блюд итальянской кухни. - За две недели, прошедшие с момента нашей
встречи, мы привыкли подшучивать над общей склонностью к мучным изделиям.
Сейчас это позволяло ей вести допрос с долей иронии. - Материально,
очевидно, обеспечен. Цель в жизни...
Кора замолчала, выжидая.
- Приятное времяпрепровождение, - подсказал я, все еще не поворачивая
головы.
С закрытыми глазами легко представить себе, как урчание двигателя
сливается с рокотом проходящих через микрокомпьютер битов информации. Я
все еще не доверял по-настоящему этой проклятой штуковине - иначе позволил
бы дремоте перейти в глубокий спокойный сон. И избежал бы тогда
неприятного вопроса... Однако Кора подбиралась к нему уже несколько дней.
- ...каковое возведено в ранг искусства, - продолжала она. - Глаза
голубые. Волосы темные, вьющиеся. Черты лица строгие, предвзятый человек
мог бы даже сказать - красивые. Нет видимых...
Да, они практически невидимы. При нормальных обстоятельствах. Именно
поэтому ее голос затих. Шрамы были хорошо укрыты теми самыми "темными,
вьющимися". Кора обнаружила их неделю назад, когда моя голова лежала у нее
на коленях; естественно, заинтересовалась.
Я знал, что если прямо попросить ее отвязаться, она так и сделает.
Но, разумеется, после этого я больше ее никогда не увижу. А, похоже, Кору
тянуло ко мне сильнее, чем требовалось условиями "летнего романа", и я...
Я повернул голову и посмотрел на Кору. Сейчас ее изящное тело
вытянулось на расстеленном на палубе пляжном полотенце. Она сняла лифчик
купальника, но держала его под рукой - на непредвиденный случай. На случай
серьезной ссоры со мной, к примеру.
В сущности, Кора - осмотрительная молодая женщина, каковой и надлежит
быть школьной учительнице. Высокая, футов шесть ростом. Красивая. Лицо не
голливудское, нет-нет. Темные волосы, остриженные короче, чем диктовалось
нынешней модой, потому что, по ее словам, за такими легче ухаживать, а у
нее в жизни есть вещи поважнее прически...
- Нет видимых причин для существования? - наконец предположил я.
Беззаботным тоном, конечно.
Кора чуть повернулась, чтобы посмотреть мне в глаза.
- Расскажи о своем детстве, - сказала она. - Судя по твоему говору,
оно прошло где-то на Среднем Западе.
Тема эта для меня не опасная на первый взгляд. Опасная? Неужели я в
самом деле так подумал? Да. На мгновение мне показалось, что меня схватили
пинцетом и тщательно рассматривают. Кое-где болело. Может, шрамы. Я всегда
считал себя человеком, который не очень-то раскрывает душу, и...
И тут я явственно увидел себя извивающимся в тисках пинцета.
Что-то здесь было не так. Словно существовали определенные вопросы,
которые не следовало задавать. Впервые за многие годы я попытался
разобраться в себе и осознал, что в ткань моей жизни вплетена нить
необъяснимого. Но это я все, что я осознал, - ни пути подобраться, ни тем
более вытянуть эту нить.
Видение с пинцетом исчезло так же быстро, как и появилось.
- Верхний Мичиган, - ответил я. - Маленький городок. Уверен, что ты о
нем никогда не слышала. Представь себе, называется Багдад. Неподалеку от
Национального парка Гайаваты. Миллион озер и без числа комаров... Типичная
провинция.
Кора улыбнулась - первый раз за долгое время.
- Завидую. Надо полагать, твой отец был владельцем какой-нибудь
лесопилки?
Я покачал головой.
- Нет. Всего лишь работал там.
Мне не хотелось говорить о моих родителях. И, между прочим, даже
думать о них. Хорошие люди, вот и все. Жизнь в Багдаде была идиллической,
ребенком я коротал дни подобно Гекльберри Финну. Но все это оставалось в
далеком прошлом, и я не испытывал никакого желания возвращаться к нему.
Из-за поворота навстречу нам выплыл еще один плавучий дом. Мой
компьютер отвернул "Хэш-Клэш" немного вправо, уступая проход.
- Я думала, ты живешь на какое-то наследство.
И тут у меня заболела голова - возможно, из-за солнца. Я сел и
помассировал шею.
- Мы не взяли удочек, да? Черт побери, а ведь собирался! Забыл...
- Ну, хорошо, Дон, прости. Это не мое дело.
Встречная посудина выключила двигатель и скользила по инерции. В
иллюминатор высунулись два парня. Полуобнаженные загорающие девушки вовсе
не являлись здесь редкостью, но, очевидно, не такие красивые, как Кора.
Один из парней отпустил какую-то шуточку, но я сделал вид, что пропустил
ее мимо ушей, я лишь загородил надевающую лифчик Кору.
- Нет! Ну, Кора... Черт побери, ты не так меня поняла!
- Я не обижаюсь.
- Но ты удаляешься от меня, я чувствую.
- Удаляюсь? Или меня отталкивают?
- Я...
Ухмыляющиеся юнцы проплыли мимо и запустили двигатель под моим почти
беспомощным взглядом.
Сев спиной к Коре и свесив ноги с палубы, я заколотил пятками по
стекловолокну корпуса.
- Дон, меня действительно не касается, откуда у тебя деньги. Я знаю
только, по твоим словам, что тебе на счет ежемесячно поступает восемь
тысяч долларов...
- Когда это я тебе сказал?
- Ночью, несколько дней назад, практически во сне, - ответила она. -
Похоже на правду - ты ведешь довольно обеспеченную жизнь.
Мое лицо под тщательно культивируемым загаром покраснело.
- Ты хочешь знать, откуда у меня деньги? - выкрикнул я. - А я не
хочу!
Как это ей удается заставить меня почувствовать себя ребенком,
признающимся в тайном грехе?! Мне страшно захотелось ударить ее по лицу.
- Что - "не хочу"? - помолчав, удивленно спросила Кора.
В горле внезапно встал ком, голова буквально разламывалась.
- Не хочу думать об этом! - наконец выдавил я, будто пробивая словами
стену. Затем я повернулся, и неожиданно моя рука, которую я едва не занес
в ударе, теперь рванулась вперед и сжала запястье Коры. Я не мог больше
вымолвить ни слова, но знал, что и отпустить ее руку тоже не могу.
Внезапно вспыхнувшее в Коре раздражение тут же сменилось жалостью ко
мне.
- Дон... У тебя что-то не в порядке, да?
- Да.
Я почувствовал облегчение, сумев признаться. "Не в порядке"? Да, к
тому времени я уже понял это. Хотя и не представлял себе, что именно за
этим скрывается. Но определенно это так. Настолько я уже прозрел - с
помощью Коры.
- Тебе придется отпустить мою руку, - с деланной непринужденностью
сказала Кора. Ее торопливо застегнутый лифчик грозил упасть. - Сюда идет
еще одна лодка.
Я поднял голову. Лодка только что показалась из-за поворота, метрах в
восьмидесяти впереди, и запястье Коры выскользнуло из моих разжавшихся
пальцев. И в этот момент передо мной предстало загорелое мужское лицо.
- Никак Малыш Уилли Мэтьюс собственной персоной, - удивился я. И
внезапно понял, что сейчас благополучно пережил какой-то внутренний кризис
- и сохранил Кору. Что бы там ни произошло, а расставаться с ней я не
собирался.
- Уилли?.. Почему ты о нем вспомнил? - спросила Кора, поправляя
лифчик.
- Не знаю. Наверное, былые знаменитости просто иногда всплывают в
памяти.
Вблизи лицо в лодке мало напоминало сгинувшего проповедника, каким я
запомнил его по фотографиям и телевидению. Собственно, между ними было
всего лишь весьма расплывчатое сходство: когда ищешь повода хоть как-то
отвлечься, то, как утопающий, хватаешься за любую соломинку.
- Что тебя тревожит? Поделись, - сказала Кора. - Ведь от этого ничего
ужасного не случится.
Возможно, я не поверил ее словам, но поверить хотел. Не осознавая
причин того, я чувствовал отчаяние. Жаль, если мои страдания окажутся
напрасны. "Еще одно усилие, - уговаривал я себя, - я все будет в порядке.
Кора узнает ровно столько, сколько знаю я сам, и, едва не расставшись, мы
станем ближе друг другу".
- Хорошо, - сказал я, глядя на сверкающую воду. - Я понятия не имею,
откуда приходят деньги.
Я выждал, но Кора молчала.
- Средства перечисляет компьютер без указания источника. Около года
назад я пошел в банк и спросил, насколько трудно их проследить. Оказалось,
по имеющимся данным - невозможно. После этого я внезапно заболел, свалился
на несколько дней. Так вот, пока я не задумываюсь об источнике поступления
денег, все будет хорошо. Просто чудесно.
Последние слова продолжали звучать у меня в голове. Я повторял их.
Словно зубрил наизусть.
Подняв руку, я потер лоб, глаза. Головная боль не утихала.
Кора вдруг взяла меня за плечи.
- Успокойся, Дон. Я думала, ты, возможно, получаешь какое-то пособие
- эти шрамы... Но ведь здесь нечего стыдиться.
Тут я понял, что веду себя, будто и в самом деле чего-то стыжусь.
Однако чего? Хотя теперь я уже боялся думать об этом. Почему - тоже уже
понял. Действительно, было что-то... странное в моем образе жизни. Но
самое странное - мое отношение к этому. И сколько это уже тянется?
- Зачем предполагать дурное?.. - тихо произнесла Кора. Затем,
помолчав, добавила: - Хотя ты говорил, что семья у тебя не из богатых?
Кора одержала победу, и мы оба это почувствовали, хотя
сформулировать, какую именно, не могли. Я только начал прозревать. Я знал,
что уже не смогу вновь стать тем человеком, которым был совсем недавно. Я
содрогнулся, а потом взял Кору за руку. Мы смотрели на воду, и головная
боль утихла.
Настал момент кристальной ясности, и вдруг я как наяву увидел сосны и
ели вместо окружавших нас мангровых зарослей, уловил запах и шум леса
вместо свежести океана...
Впервые за долгое время - за многие годы - я захотел вернуться домой.
- Кора...
- Да?
- Поедешь со мной знакомиться с родителями?
О благословенная тяга к общепринятому...
2
Билет? Билет?.. Билет.
Что-то кликнуло. Беззвучно. Что-то как-то где-то. Клик-клик-клик.
Передо мной огромный сияющий котел с алфавитной кашей. Подход
спереди. Я нырнул туда, где движется рука, собравшая нити власти.
Естественно. От одного к другому, потянешь за ниточку, и клубок
размотается. Расширяясь и пульсируя...
На причале, где мы оставили днем "Хэш-Клэш", имелись все удобства, в
