- Возможно, мне все равно удалось бы провести тебя на Дорогу. Очень
много зависит от проводника.
- Значит, до сих пор не ясно, смогу ли я путешествовать один?
- Да.
- Хорошо, но предположим, один из офицеров Ли узнал о Дороге и
научился перемещаться по ней. Что тогда?
- Те, кто знает секрет, не спешат поделиться с остальными, как ты сам
скоро увидишь. Но даже если представить, что он действительно проник на
Дорогу... Представим, что ты повернул на соседний въезд, как я тебе
говорила, повернул на юг, и задавил Стоунуолл Джексона.
- Хорошо, предположим, и?
- И после этого ты развернулся и приехал в начальную точку. Окажется,
что на Дороге образовалось разветвление, "вилка", которой не было раньше.
Теперь ты можешь двигаться либо по маршруту, где это событие имело место,
либо по тому, где оно не произошло. Первый путь будет весьма ухабистой
дорогой, и, если по нему не часто будут ездить, он постепенно совершенно
исчезнет. И наоборот - по той же причине может случиться так, что
произойдут изменения в сети ответвлений нижних В Дороги. Мы с трудом
узнаем знакомые пути. Появятся другие, тебе неизвестные. На таких боковых
Дорогах легко затеряться и не найти пути назад.
- Но следы старых маршрутов остаются там, хотя почти невидимые из-за
малого использования?
- Теоретически - да, они останутся там, заросшие придорожной травой,
пересеченные реками, заваленные оползнями, но следы останутся. Но найти их
легко только на словах.
- Не легче ли заново открыть их, исправив первоначальное
вмешательство каким-то новым воздействием?
- А ты попробуй. Вернись на старое место, которое уже выглядит
совершенно незнакомым и попробуй отделить старое от нового. Обратного
изменения основного события уже может быть недостаточно. И само новое
изменение может иметь неожиданные побочные эффекты, это зависит от твоего
подхода. Ты можешь просто создать новый маршрут, хотя он очень будет похож
на первоначальный, и сможет тебя удовлетворить. А может, и нет.
- Погоди. Дай мне переварить все это. Позже я еще раз расспрошу тебя.
Кстати, почему мы здесь остановились? Бензина у нас пока хватает.
- Потому, что это заправочная на самообслуживании. Если ты раскроешь
меня на 78-й странице и положишь текстом вниз, вон в тот ящик возле шоссе,
я смогу послужить в качестве кредитной карточки, переводя деньги со счета
моего прошлого хозяина. Действует ли еще его счет - это я узнаю, если ты
уложишь меня в ящик. Возможно, мне удастся определить, где он заправлялся
в последний раз, и мы направимся туда.
- Хорошо, - сказал Рэнди, поднимая Листья с сиденья и открывая
дверцу. - А скажи пожалуйста, на чье имя открыт этот счет?
- На имя Доракина.
- Гм... что это за имя?
- Не знаю.
Он обошел машину, положил книгу в указанный ящичек. Внутри загорелся
свет.
- Можешь заливать бак, - донесся приглушенный голос Листьев. - Счет
по-прежнему действует.
- Получается, что мы вроде как воруем?
- Проклятье, если он действительно твой предок, то по крайней мере,
бензин он может для тебя купить!
Рэнди снял крышку с горловины бака, вставил в отверстие носик крана и
поднял рычаг.
- Последний раз он заправлялся на стоянке в раннем В-16, - сказали
Листья, когда он нажал на курок крана. - Туда мы сейчас и направимся и
поспрашиваем людей.
- Кто присматривает за всеми этими станциями и стоянками?
- Это странный народ. Изгнанники, беглецы - все, кто не может, или не
хочет вернуться в родное время, или приспособиться к новой эпохе. А также
пресыщенные бродяги - они побывали везде и теперь предпочитают вот такие
тихие местечки вне Времени и географии.
Он хмыкнул.
- Может, где-то поблизости пишет свою книгу Амброс Бирс?
- Собственно...
Счетчик щелкнул, Рэнди выдавил еще немного, извлек наконечник крана и
завинтил крышку.
- Ты сказала В-16. Как я понял, это Шестнадцатый век?
- Да. Большинство тех, кто выезжает по Дороге за пределы своего
сектора, вскоре осваивают своего рода торговый жаргон - дорожное линго.
Это вроде йорубы, малинки или хаусы в Африке - синтетический и известный
повсюду.
Рэнди поднял крышечку ящичка, вытащил Листья.
- Ты не могла бы поучить меня этому языку, пока будем ехать? -
попросил он. - Я всегда интересовался языками, а этот, похоже, может
пригодиться.
- С удовольствием.
Они сели в машину.
- Листья, - сказал он, усаживаясь за руль, - у тебя ведь имеется
оптический орган...
- Да.
- Между последней страницей и обложкой лежит фотография. Ты видишь
ее?
- Нет, она повернута в другую сторону. Положи ее в любое другое
место. Лучше всего на страницу семьдесят восемь...
Он вытащил снимок, сунул в середину книги, плотно прижал страницы.
Прошло несколько секунд.
- Ну как? - спросил си.
- Я рассмотрела снимок.
- Это он? Это Доракин?
- Да... похоже. Если и не он, то очень похожий человек.
- Тогда отправимся в путь и найдем его.
Он завел мотор. Направляя машину вниз по спуску, он спросил:
- А чем занимался Доракин?
Последовала долгая пауза, потом Листья сказала:
- Я не совсем уверена, но довольно долго он перевозил разные грузы. И
зарабатывал солидные суммы. Большую часть этого времени он был партнером
одного человека по имени Чедвик, который впоследствии переместил операции
в верхние секторы Дороги. Этот Чедвик стал чрезвычайно влиятельным
человеком, очевидно, в результате своих операций, и партнерство было
разорвано. Это произошло примерно в то самое время, когда он... забыл
меня. Он уехал неожиданно, как ты говоришь. В общем, все, что я могу
сказать определенного о его занятиях, так это то, что он занимался
перевозками.
Рэнди кивнул.
- Но я часто задумывался... - продолжали Листья.
- О чем? - спросил Рэнди.
- Не относится ли он к той категории людей, которые не могут найти
Дорогу домой. Он все время, как мне казалось, чего-то искал. И я не знала
точно, откуда он родом. Он очень много времени проводил на боковых
ответвлениях. И через некоторое время я поняла, что он действительно
пытается... изменить события в этом или ином месте времени. Только
воспоминания у него о прежнем ходе событий сохранились какие-то неполные,
словно произошло это очень и очень давно. Да, он много повидал.
- И в Кливленде тоже побывал. По крайней мере, недолго... Что это был
за человек?
- Трудно сказать. Неугомонный - если попытаться сказать одним словом.
- Я хотел сказать... какой по натуре? Честный или наоборот? Славный
парень или так, ничего стоящего?
- В разные времена бывало по-разному. Его характер вдруг иногда
изменялся. Но позже, под конец, он явно стремился свернуть себе шею.
Рэнди покачал головой:
- Наверное, мне придется подождать, пока мы не найдем его самого. Как
насчет урока языка?
- Отлично. Начнем...
19
Рэд вдруг повернул вправо, не снижая скорости.
- Что? - спросил Цветы. - Надумал?
- Двенадцать часов за рулем - слишком много, - ответил он. - Мне
нужно поспать.
- Откинь спинку, а я буду вести.
Он покачал головой:
- Я хочу вылезти из кабины и немного отдохнуть по-настоящему.
- Тогда регистрируемся, пожалуйста, под липовым именем.
- Регистрироваться здесь негде. Мы разобьем лагерь. Это опустошенная
местность. Все спокойно.
- Мутанты, радиации, ловушки?
- Ни того, ни другого, ни третьего. Я здесь уже побывал, все чисто.
Немного спустя он притормозил, нашел еще один поворот, выводивший на
узкую неровную дорогу, небо пропульсировало до фазы розово-пурпурной
вечерней зари. В отдалении виднелись озаренными лучами заходящего солнца
руины города. Рэд снова повернул.
"И ряды его колонн и необъятный свод казались в сумерках мне гротом
небывалым..." - отметил Цветы. - Ты намерен расположиться на ночлег в
музее смерти?
- Вовсе нет.
Теперь они ехали по грунтовой дороге, к тому же еще и покрытой
грязью. Дорога некоторое время петляла вниз по склону горы, потом
пересекала посредством скрипучего моста узкое ущелье, огибала обрыв и
выводила на равнину, опять в виду руин города. Рэд вывел грузовик в поле,
там и сям усеянное кратерами и ржавеющими останками наземных и воздушных
машин. Он затормозил на обширном свободном участке.
Необычных очертаний тень, что лежала теперь на крыше грузовика,
начала принимать форму некой рептилии, темнеть и густеть.
- Измени внешний вид грузовика, чтобы он не выделялся на фоне всех
остальных обломков, - сказал Рэд.
- Временами все же у тебя возникают трезвые мысли, - заметил Цветы. -
Мне понадобится пять или шесть минут - и получите великолепную руину. Не
выключайте мотор.
Когда началась перестройка, тень сократилась в размерах, превратилась
в круг, соскользнула с крыши пикапа и быстро метнулась к разбившемуся
неподалеку самолету. Рэд и Мондамей выбрались наружу и начали огораживать
территорию лагеря проволокой. Воздух, встревоженный их деятельностью, был
сух, в нем уже ощущалось предвестие надвигающейся прохладной ночи. На
востоке собирались кучи облаков. Где-то зажужжало насекомое.
Тем временем в различных местах грузовика появились области
покореженной обшивки. Появились также беспорядочно разбросанные вмятины и
пробоины. Ржавого цвета пятна поползли по голубой краске, подвигались и
замерли. Машина накренилась на один бок.
Рэд вернулся к грузовику и вытащил пакет с едой и спальный мешок.
Мотор остановился.
- Готово, сказал Цветы. - Ну как, нравится?
- Отлично. Безнадежная развалина, - ответил Рэд, растягиваясь на
разложенном спальном мешке и открывая пищевой контейнер. - Благодарю.
Подошел Мондамей, сказал тихо:
- Я не обнаружил ничего, что представляло бы непосредственную
опасность в радиусе десяти километров.
- Что значит "непосредственную"?
- Вокруг нас имеется большое число неразорвавшихся бомб и
неиспользованных боеприпасов в оружии разрушенных машин.
- Непосредственно у нас под ногами ничего нет?
- Нет.
- Радиация? Стреляющие фаустпатроны? Отравляющие газы? Бактерии?
- Отсутствуют.
- Тогда ситуация признается удовлетворительной.
Рэд начал опустошать контейнер.
- Ты говорил, что долго пытался изменить события во многих местах, -
сказал Мондамей, - в соответствии с твоими воспоминаниями?
- Да.
- Исходя из того, что ты рассказывал о природе твоей памяти, уверен
ли ты, что узнаешь верную ситуацию, даже если случайно наткнешься на нее?
- Совершенно уверен. Я теперь помню еще больше.
- И если ты обнаружишь искомую дорогу, ты вернешься по ней домой?
- Да.
- Что это за место?
- Не могу тебе сказать.
- Как же ты его тогда опознаешь?
- Если увижу, узнаю...
- Узнаешь? Боюсь, что не понимаю тебя.
- До конца я и сам не понимаю, но постепенно все становятся яснее.
Небо успело потемнеть, выставляя напоказ свое звездное богатство. На
востоке всплыл осколок луны. Было совершенно темно, и света не зажигали,
не считая сигары Рэда. Он потягивал греческое вино из глиняной фляги.
Поднялся прохладный ветер. Цветы что-то наигрывал, едва слышно, кажется,
Дебюсси.
Тень, чернее ночной черноты, проскользнула к вытянутой ноге Рэда.
- Белквинит, - тихо сказала тень, и ветер, казалось, затих.
Тень замерла, и какая-то примесь в сигаре заставила огонек зашипеть и
вспыхнуть на мгновение.
