своего господина на Восток; вслед за ними неслась нестройная музыка.
- Следующий! - сказал Яма.
Перед ним встал дородный глава Нагов; он отбросил оружие и сорвал с
себя тунику, говоря:
- Я буду бороться с тобой, бог смерти.
Яма отложил в сторону оружие и снял верхнюю одежду.
Пока все это происходило, Будда сидел в тени громадного дерева и
улыбался, словно эти стычки не имели для него никакого значения.
Глава Нагов схватил Яму левой рукой за шею и дернул его голову
вперед. Яма сделал то же самое. Регент нагнулся, забросил правую руку на
левое плечо и шею Ямы и сцепил пальцы обеих рук, резко нагибая голову Ямы
к своему бедру. Но Яма, протянув левую руку схватил Регента за левое
плечо, а правой - под коленками, и таким образом поднял его ноги над
землей, не выпуская его плеча.
Несколько секунд он баюкал Регента в руках, как ребенка, затем поднял
на уровень плеч и отпустил руки.
Когда регент ударился о землю, Яма упал коленями на него, но тут же
вскочил. Регент же не встал.
Когда всадники Запада уехали, перед Буддой стоял только Ангел Юга в
голубой одежде.
- А ты? - спросил бог смерти, вновь поднимая свое оружие.
- Я не подниму ни стального оружия, ни кожи, ни камня против тебя,
бог смерти. И не противопоставлю силу своего тела твоей силе, - сказал
Ангел. - Я знаю, что эти вещи бесполезны, потому что никто не может
совладать с тобой с помощью оружия.
- Тогда залезай обратно на свою голубую клячу и проваливай, - сказал
Яма, - раз не хочешь драться.
Ангел не ответил, но подбросил в воздух свой щит. Тот закружился, как
сапфировое колесо и повис в воздухе.
Затем щит упал на землю и стал бесшумно погружаться в нее. Он скоро
исчез из виду, и трава снова сомкнулась над местом, куда он упал.
- Что это означает? - спросил Яма.
- Я не спорю активно. Я только защищаю. Моя сила в пассивном
сопротивлении. У меня сила жизни, как у тебя - сила смерти. Ты можешь
уничтожить любое, что я пошлю против тебя, но ты не можешь уничтожить все,
о Смерть. Моя сила - щит, а не меч. Жизнь встанет против тебя, Господин
Яма, чтобы защитить твою жертву.
Голубой Ангел повернулся, сел на голубого коня и поехал на Юг,
сопровождаемый своими Кумбхандами. Звуки музыки не ушли с ним, но остались
воздухе.
Яма шагнул вперед, подняв саблю.
- Твои усилия ни к чему не привели, - сказал он. - Твой час настал. -
И он ударил клинком.
Удар, однако, не состоялся, потому что ветка громадного дуба упала
между Ямой и Буддой и выбила саблю из рук Ямы.
Он потянулся за оружием, но трава склонилась и сплелась над саблей в
плотную, неразрушимую сетку.
Ругаясь, Яма вытащил кинжал и снова ударил.
Мощная ветвь наклонилась и качнулась перед мишенью, так что лезвие
глубоко ушло в древесину. Затем ветвь снова поднялась к небу, унося с
собой оружие.
Глаза Будды закрылись в медитации. Его ореол сиял в тени. Яма сделал
еще шаг, подняв руки, но трава заплелась вокруг его лодыжек и удержала его
на месте.
Он некоторое время боролся, дергая их неподатливые корни, но затем
поднял обе руки вверх и закинул голову назад. Смерть прыгала из его глаз.
- Услышьте меня, о Могучие! - закричал он. - С этой минуты на этом
месте лежит проклятие Ямы! Ни одно живое существо никогда не шевельнется
снова на этой земле! Не запоет птица, не проползет змея! Это место будет
голым и застывшим, местом камней и зыбучего песка! Ни одна травинка не
поднимется здесь! Я высказываю это проклятие и накладываю смерть на
защитников моего врага!
Трава стала вянуть, но прежде, чем она освободила Яму, послышался
страшный треск, когда дерево, чьи корни держали весь мир и чьи ветви
хватали звезды, как сеть рыбу, качнулось вперед и сломалось посередине;
верхние его ветви раздирали небо, корни открыли пропасть в земле, листья
сыпались сине-зеленым дождем. Массивная часть ствола упала перед Ямой,
бросив темную, как ночь тень.
Яма все еще видел вдалеке Будду, сидевшего в медитации и как бы не
знающего о хаосе, разверзшемся вокруг него.
Затем только тьма и звук, похожий на раскат грома.
Яма дернул головой, глаза его широко раскрылись.
Он сидел в пурпурной роще, прислонившись к синему стволу дерева; его
сабля лежала на коленях.
Ничего, казалось, не изменилось.
Ряды монахов сидели перед ним как бы в медитации. Ветер был таким же
холодным и влажным, и свет все еще мерцал.
Яма встал, каким-то образом поняв, куда ему следует идти, чтобы найти
желаемое.
Он прошел мимо монахов по хорошо утоптанной тропе далеко вглубь леса.
Он дошел до пурпурного павильона, но павильон был пуст.
Он пошел дальше, где лес стал гуще. Земля здесь была сырая, опускался
слабый туман. Но тропа перед ним была все еще ясно заметна, освещаемая
светом трех лун.
Путь шел под уклон, синие и пурпурные деревья были здесь ниже и
искривлены. По бокам тропы начали появляться небольшие лужи с плавающими
островками лишайника и серебряной пены. Запах болота ударил в ноздри Ямы.
Из зарослей кустов слышалось хриплое дыхание неведомых существ.
Далеко позади он услышал пение и сообразил, что монахи, которых он
оставил, теперь проснулись и бродят по роще. Они покончили со своей
задачей: объединив мысли, послали ему видение о непобедимости их вождя.
Это пение, вероятно, было сигналом отбоя...
Вот!
Он сидел на камне среди поляны, в полном лунном свете. Яма вынул свой
клинок и пошел вперед.
Когда он был шагах в двадцати от сидящего, тот повернул голову.
- Приветствую, о Смерть, - сказал он.
- Приветствую, Татагатха.
- Зачем ты здесь?
- Было решено, что Будда должен умереть.
- Это не ответ на мой вопрос. Зачем ты пришел сюда?
- Разве ты не Будда?
- Меня называли Буддой, и Татагатхой, и Просветленным, и многими
другими именами. Но, отвечая на твой вопрос, скажу: нет, я не Будда. Тебе
уже удалось сделать то, что ты намереваешься: ты убил настоящего Будду.
- В моей памяти, как видно провал: я, признаться, не помню, чтобы
сделал такое.
- Настоящего Будду мы называли Сугатой. А до этого он был известен
как Ральд.
- Ральд! - Яма хмыкнул. - Ты пытаешься уверить меня, что он был
больше чем просто палачом, которого ты отговорил заниматься его ремеслом?
- Многих палачей отговаривали от выполнения их работы, - ответил
человек, сидящий на камне. - Ральд добровольно отказался от своей миссии и
вступил на Путь. Из всех, кого я знаю, он единственный действительно
получил Просветление.
- Ведь ты распространяешь тут пацифистскую религию?
- Да.
Яма откинул голову и расхохотался.
- Боги! Хорошо еще, что ты не проповедуешь милитаристскую! Твой
лучший ученик, Просветленный и все такое, едва не получил мою голову в
этот день.
Усталый взгляд пробился сквозь отдаленное выражение лица Будды.
- Ты думаешь, он и в самом деле мог бы побить тебя?
Яма помолчал, а потом сказал:
- Нет.
- Как ты думаешь, он знал это?
- Возможно.
- А ты знал его раньше, до этой встречи? Ты видел его в деле?
- Да. Мы были знакомы.
- Значит, он знал твое мастерство и понимал исход стычки.
Яма промолчал.
- Он добровольно пошел к своей мученической судьбе и не поставил меня
в известность. Не думаю, что он пошел с реальной надеждой победить тебя.
- Тогда зачем же?
- Доказать суть.
- Что он надеялся доказать таким образом?
- Не знаю. Знаю только, что это было именно так, потому что я знал
его. Я очень часто слушал его проповеди, его тонкие притчи и уверен, что
он не мог бы сделать такую вещь без определенной цели. Ты убил истинного
Будду, бог смерти. Ты знаешь, кто я.
- Сиддхарта, - сказал Яма, - я знаю, что ты обманщик. Я знаю, что ты
не Просветленный. Я знаю, что твое учение - это вещь, которую мог бы
вспомнить любой из Первых. Ты решил воскресить его, уверяя, что ты его
автор. Ты решил распространить его в надежде вызвать оппозицию той
религии, которой правят истинные боги. Я восхищен твоими усилиями. Это
было мудро спланировано и выполнено. Но твоя главная ошибка, я считаю, в
том, что ты выбрал пацифистское кредо для борьбы с активным. Мне
интересно, зачем ты это сделал, когда мог выбрать из множества религий
более подходящую.
- Может, мне как раз интересно было посмотреть, как пойдет такой
контрпоток, - ответил тот.
- Нет, Сэм, это не так. Я чувствую, что это лишь часть более широкого
плана, задуманного тобой, и что все эти годы, когда ты считался святым и
произносил проповеди, в которые сам ничуть не верил, ты строил другие
планы. Армия, заняв большое пространство, может стать оппозиционной за
короткое время; один человек, занимая мало места, должен растянуть свою
оппозицию на многие годы, если у него есть шанс преуспеть. Ты это знаешь и
сейчас сеешь семена украденного кредо, планируя двинуться к другой фазе
оппозиции. Ты пытаешься в единственном числе стать антитезой Неба, много
лет противясь воле богов различными способами и под различными масками. Но
этому немедленно будет положен конец, фальшивый Будда!
- Почему, Яма?
- Ради безопасности. Мы не хотели делать из тебя мученика и увеличить
этим рост твоего учения. С другой стороны, если тебя не остановить, рост
будет продолжаться. Поэтому было решено, что ты должен принять свой конец
из рук посланца Неба - это покажет, какая религия сильнее. Так что, будешь
ты мучеником или нет, буддизм будет с этих пор считаться второсортной
религией. Вот почему ты должен умереть реальной смертью.
- Когда я спросил "почему", я имел в виду совсем другое. Ты ответил
не на тот вопрос. Я имел в виду - почему ты пришел сделать это, Яма?
Почему ты, мастер оружия, мастер наук, пришел как лакей по приказу
тело-менял, не умеющих даже отполировать твой клинок или вымыть твои
пробирки? Почему ты, наиболее свободный дух из всех нас, унизился до того,
чтобы прислуживать низшим?
- За эти слова твоя смерть не будет легкой.
- Почему? Я задал вопрос, который давно должен был прийти в голову не
только мне. Я не обиделся, когда ты назвал меня фальшивым Буддой. Я знаю,
кто я. А кто ты, бог смерти?
Яма сунул саблю за пояс и достал трубку, которую купил в гостинице.
Он набил ее и закурил.
- Ясно, что мы должны поговорить хотя бы для очистки наших мозгов от
вопросов, - сказал он, - так что я устроюсь поудобнее. - Он тоже сел на
низкий камень. - Во-первых, человек может в чем-то превосходить своих
товарищей, но, тем не менее, служить им, если все они служат общему делу,
которое больше, чем любое личное. Я уверен, что служу такому делу, иначе я
не стал бы этого делать. Ты чувствуешь то же самое относительно своего
дела, иначе ты не стал бы вести эту презренную аскетическую жизнь - хотя я
заметил, что ты не такой изможденный, как твои последователи. Насколько я
помню, тебе предлагали божественность несколько лет назад в Махартхе, а ты
посмеялся над Брамой, напал на Дворец Кармы и набил жетонами все
молитвенные машины города...
Будда хихикнул. Яма тоже посмеялся с ним и продолжал:
- В мире не осталось ни одного Акселерациониста, кроме тебя. Это
тупик, из него никогда не выйдешь на первое место. Я в какой-то мере
уважаю манеру, с какой ты вел себя эти годы. Мне даже пришло в голову, что
если бы ты понял безнадежность своего теперешнего положения, тебя можно
было бы убедить присоединиться к хозяевам Неба. Хотя я пришел сюда убить
тебя, но, если тебя можно убедить и ты дашь мне слово, что кончишь свою
