обочинам. Впереди виднелись четкие контуры гор, возвышающихся над лесистым
участком, в который я скоро должен был въехать. Конь шел легким аллюром, и
я дал своим мыслям повторить последовательность событий последних
нескольких дней.
Я не сомневался, что у меня появился какой-то враг. Люк заверял меня,
что это не он, и я находил его слова более чем убедительными. Как
утверждали и он, и Винта, для этого ему не нужно было являться раненому ко
мне. И он сам мог бы добраться до хрустальной пещеры или какого-нибудь
другого убежища. А дело со спасением Ясры могло и подождать. Я был более
чем убежден, что он попытается установить со мной вновь хорошие отношения
потому, что я являюсь его единственным связующим звеном с Двором Амбера, а
дела его приняли неблагоприятный оборот. У меня возникло ощущение, что на
самом-то деле он хотел получить официальное определение своего статуса по
отношению к Амберу, и что он упомянул важные сведения, которые согласен
отдать, в качестве знака доверия и в качестве козыря в торге. Я был не
совсем уверен, что лично необходим в его плане по спасению Ясры. Если бы
он знал Замок вдоль и поперек, при условии, что сам он неплохой колдун, то
сам мог бы переправить с Отражения Земля отряд наемников. Насколько я знал
о природе Отражений, оригинальные боеприпасы будут действовать там не
хуже, чем в Амбере. И, независимо от того, верно это, или нет, почему бы
ему просто не козырнуть свои штурмовые группы прямо в крепость?
Ему даже не пришлось бы по-настоящему выигрывать сражение - просто
заскочить, захватить Ясру и смыться. Нет, я не чувствовал себя
действительно необходимым для операции, которую он хотел провернуть. У
меня сложилось впечатление, что он махал морковкой у моего носа, надеясь,
что когда туман рассеется, мы просто обдумаем то, что у него есть, и что
он хочет, и сделаем ему предложение.
Я также чувствовал, что теперь, когда Каин убран с дороги и семейная
честь удовлетворена, он может согласиться объявить вендетту законченной. И
мне представлялось, что камнем преткновения с его стороны была Ясра. Хотя
я понятия не имел, какую она могла иметь над ним власть, мне пришло в
голову, что упоминаемые им сведения могли представлять собой средство
нейтрализовать ее. Если бы он передал их нам втихую, все выглядело бы так,
будто исходит с нашей стороны, и он смог бы оправдаться перед матерью, а
также купить мир у нас. Очень привлекательная идея. Моя проблема
заключалась теперь в том, чтобы найти наилучший способ изложить все это
Двору, не выглядя предателем оттого, что позволил ему уйти. И, значит, мне
придется доказать, что прибыль стоит вклада.
Деревья по обочинам дороги встречались теперь чаще, а сам лес стал
ближе. Я проехал по деревянному мосту через прозрачный ручей, и некоторое
время позади еще слышалось хрустальное журчание. Слева открылось
коричневое поле с отдаленными постройками, а справа - фургон со сломанной
осью...
Если я воспринял намерения Люка неверно? Нет ли у меня какого-нибудь
способа оказать на него давление и сделать по-своему? Появилась одна
идейка. Она меня не слишком обрадовала, но, тем не менее, я рассмотрел ее.
Она требовала риска и быстроты. Но у нее, однако, имелись и свои
достоинства. Я довел ее до изящества, а потом отложил в сторону и вернулся
к своим первоначальным размышлениям.
Где-то появился враг. И если это не Люк, то кто же он? Самым
очевидным кандидатом казалась Ясра. Во время двух наших встреч она
выразила свои чувства ко мне совершенно ясно. Встреченных мной в Закоулке
Смерти убийц вполне могла направить она. В таком случае, я, вероятно, на
время в безопасности - ведь она оказалась в плену в Замке, если, конечно,
не распорядилась до плена послать еще нескольких. Думается, это было бы
излишеством. зачем зря тратить на меня живую силу? В случае, если ею
руководила вендетта, я был всего лишь мелкой сошкой, и подосланных ко мне
людей почти хватило для выполнения этой задачи.
А если это не Ясра? Тогда мне по-прежнему грозила опасность. Чародей
в синей маске, являвшийся, как я полагал, Шару Гаррулом, преследовал меня
с помощью торнадо, что казалось куда менее дружественным поступком, чем
последовавшие вслед за этим цветы. Этот последний поступок отождествлял
его с личностью, стоявшей за странным происшествием в квартире Флоры в
Сан-Франциско. В тот раз инициатором встречи был он, а это означает, что у
него были какие-то замыслы по отношению ко мне. Что он тогда говорил?
Что-то насчет возможности, что в будущем наши дороги пересекутся. Очень
интересно. Так как я теперь видел возможность возникновения именно такой
ситуации.
Но действительно ли Шару Гаррул послал убийц? Несмотря на его
знакомство со свойствами наведшего его голубого камня, о чем
свидетельствует голубая пуговица у меня в кармане, это казалось отнюдь не
обязательным. Хотя бы потому, что наши цели пока не пересеклись. И еще
потому, что это, кажется, не соответствовало стилю таинственного
повелителя стихий, кидающегося цветами. Конечно, тут я мог быть совершенно
неправ, но от этого субъекта я ожидал чего-то, больше похожего на
колдовскую дуэль.
Когда я приблизился к опушке леса, поля уступили место дикой поросли.
В эти разноцветные владения уже закрались сумерки. Лес, однако, не походил
на густой и древний вроде Арденского; даже издали виделось множество
просек среди макушек. Дорога, тем не менее, оставалась такой же широкой и
наезженной. Въехав в тенистую прохладу леса, я плотнее закутался в плащ.
Если и дальше все будет продолжаться в том же духе, поездка, кажется, не
принесет никаких неожиданностей. Я не спешил. Мне слишком много хотелось
обдумать.
Если бы мне только удалось побольше разузнать об этом странном
безымянном существе, завладевшим на время телом Винты. Я по-прежнему не
имел ни малейшего представления о том, какой могла быть истинная его
природа. Почему-то мне казалось, что существо это женского пола, несмотря
на то, что овладело Джорджем Хансеном и Дэном Мартинесом. Наверное, это
чувство вызывалось тем, что я занимался с ней любовью, когда она вселилась
в Мег Девлин. Трудно сказать. Но я знал Гейл Лампрен долгое время, и Дама
на Озере казалась настоящей дамой...
Хватит. Я выбрал местоимение. Были вопросы и поважнее. Например, чем
бы она ни была, почему она упорно следовала за мной и настаивала, что
хочет защитить меня? Хотя я и ценил такие чувства, но по-прежнему не имел
ясного представления о ее мотивах.
Существовало и еще кое-что более важное для меня, чем эти мотивы.
Зачем ей нужно охранять меня - может статься ее личным делом. Важнее
вопрос о том, от ЧЕГО по ее мнению меня требовалось защищать? Она должна
была бы предугадывать вполне определенную угрозу, но не делала ни
малейшего намека, в чем та заключается.
Может, тогда это и был враг? Настоящий враг? Противник Винты?
Я попытался собрать в кучу все, что узнал и догадывался про нее.
Есть странное существо, принимающее иногда вид небольшого облачка
голубого тумана. Она способна находить ко мне дорогу через Отражения. Она
обладает способностью захватывать власть над человеческим телом, полностью
подчиняя его прошлое природное "Я". Она много лет ошивалась около меня, не
позволяя узнать о себе. Самым ранним ее воплощением была, насколько мне
известно, бывшая подружка Люка, Гейл.
Почему Гейл? Если она охраняла меня, то зачем заигрывать с Люком?
Почему бы не стать одной из моих близких знакомых? Почему бы не сделаться
Джулией? Так нет же. Она решила быть Гейл. Не потому, что Люк являлся
угрозой, и она хотела следить за ним постоянно и внимательно? И она на
самом деле позволила Люку спокойно совершить несколько покушений на мою
жизнь. А потом Ясра. Почему она просто не убрала их обоих? Она могла бы
овладеть телами Люка, выскочить перед мчащейся машиной, а потом проделать
то же самое с Ярой. Она не боялась умереть в теле носителя. Я видел, как
она дважды проделывала это.
Или она откуда-то знала, что все их покушения на мою жизнь
провалятся. Не она ли подсказала насчет бомбы в письме? Не она ли каким-то
образом вызвала предчувствие, разбудив меня в то утро, когда были открыты
газовые конфорки? И, наверное, предпринимала еще что-то? И все же,
казалось бы, намного проще направиться к источнику и ликвидировать его как
проблему. Я знал, что никаких душевных терзаний по поводу убийства она не
испытывала. Она приказала зарезать моего последнего противника в Закоулке
Смерти.
Тогда что же?
Два решения приходили на ум сразу же. Одно - что она действительно
привязалась к Люку и просто находила средства нейтрализовать его, не
уничтожая. Но потом я подумал о ней в роли Мартинеса, и эта гипотеза
развалилась. Той ночью, в Санта-Фе она действительно стреляла. Ладно.
Тогда была другая вероятность; Люк не являлся настоящей угрозой, и она
достаточно привязалась к нему, чтобы позволить жить, коль скоро он
перестал отмечать 30-е апреля. В Нью-Мексико случилось нечто, заставившее
ее переменить решение. Что именно, я не имел понятия. Затем она
последовала за мной в Нью-Йорк и была в определенной последовательности
Джорджем Хансеном и Мег Девлин. Люк к тому времени выбыл из игры после
своего фокуса с исчезновением на горе. Он больше не представлял угрозы, и
все же она чуть ли не из кожи вон лезла, стремясь связаться со мной. Не
появился ли еще один фактор? Настоящая угроза?
Я ломал и ломал голову, но не смог вычислить, что же это могло быть.
Не повела ли меня эта линия рассуждения по ложному следу?
Она, конечно, не была всеведущей. В Лесной Дом она умыкнула меня,
стремясь выжать нужные сведения, также, как и убрать меня подальше от
места нападения. И кое-что из того, что она хотела знать, было таким же
интересным, как и то, что она знала.
Моя мысль повернула назад. Какой она задала мне первый вопрос?
Мысленно вернувшись в дом Билла Рота, я услышал вопрос несколько раз.
В качестве Джорджа Хансена она задала его как бы между прочим, и я соврал;
и в качестве Мег Девлин в постели, она, наконец, добилась, чтобы я честно
ответил, как зовут мою мать.
Когда я, наконец, сообщил ей, что мою мать зовут Дарой, она
заговорила менее сдержанно. И предупредила насчет Люка. И тогда же
оказалось, что она может согласиться рассказать еще многое, если бы наш
разговор не прервало прибытие мужа настоящей Мег.
К чему же тут ключ? Я доказал, что происхожу от Дворов Хаоса, на
которые она ни разу не ссылалась. И все же это каким-то образом было
важно.
У меня возникло ощущение, что ответ - вот он, совсем рядом, но я не
могу узнать его, пока не сформулирую нужный вопрос.
Хватит. Тут я забуксовал. Знание, что ей известно о моей причастности
к Дворам, все равно ничего не говорило. Она также явно знала о моей связи
с Амбером, и тут тоже было все неясно.
Значит, пока оставим этот вопрос и вернемся к нему позже. Мне
требовалось еще обмозговать уйму вещей. По крайней мере, у меня теперь
набралось множество вопросов к ней для следующей встречи, а я был уверен.
что мы еще встретимся.
Тут мне пришло в голову еще кое-что. Если она вообще хоть как-то
защищала меня, то это происходило часто и негласно. Она предоставила мне
множество сведений, которые я считал правдивыми, но которые я никак не мог
проверить. От звонков и таинственности в Нью-Йорке до убийства моего
единственного возможного источника информации в Закоулке Смерти. Она на
самом деле больше мешала, чем помогала. Можно предположить, что она
