Он вздохнул.
- Я ожидал от тебя большего. Ты неправ, но оставим это. Выслушай. Чем
потерять все, я предпочту поделить королевство с тобой.
- Пропади ты пропадом, Бранд, - вежливо ответил ему я. - Ты лжешь!
- Да, ясно, когда это тяжелое испытание будет пройдено, я буду
настроен. Ты дашь мне Камень, я начертаю новый Лабиринт, и мы снова у дел.
Ничего не разваливается, все держится, жизнь продолжается.
- А что насчет Хаоса?
- Новый Лабиринт будет неиспорченным. У них больше не будет дороги,
дающей им доступ к Амберу.
- Раз отец умер, как будет управляться Амбер?
Он криво улыбнулся.
- Мне полагается кое-что получить за свои муки, не так ли? Я буду в
этом рисковать своей жизнью, а шансы не так уж и хороши.
Я улыбнулся ему в ответ.
- Учитывая куш, что помешает мне сыграть самому? - осведомился я.
- То же самое, что помешало преуспеть отцу - все силы Хаоса. Они
созываются своего рода космическим рефлексом, когда начинается такой акт.
У меня было больше опыта с ними, чем у тебя. У тебя не будет ни единого
шанса, а у меня может быть.
- А теперь давай допустим, что ты мне лжешь, Бранд. Или давай будем
добрыми и допустим, что ты видел сквозь всю эту сумятицу нечетко. Что,
если отец преуспел? Что, если новый Лабиринт существует прямо сейчас? Что
произойдет, если ты сделаешь еще один, здесь, сейчас?
- Ты боишься, - заявил он. - Боишься меня. Я не виню тебя за
нежелание доверять мне. Но ты совершаешь ошибку. Я сейчас нужен тебе.
- Тем не менее, я свой выбор сделал.
Он сделал шаг ко мне. Еще один...
- Все, что ты хочешь, Корвин. Я дам тебе все, что ты потрудишься
назвать.
- Я был с Бенедиктом в Тир-на Ног-те, - сказал я. - Глядя его
глазами, слушая его ушами, когда ты сделал ему такое же предложение.
Подавись им, Бранд. Я собираюсь продолжить свой путь и выполнить свою
задачу, Если ты думаешь, что сможешь меня остановить, то сейчас такое же
подходящее время, как и любое другое.
Я начал идти к нему. Я знал, что убью его, если доберусь до него. Я
также чувствовал, что не доберусь до него.
Он повторил:
- Ты совершаешь большую ошибку, Корвин.
Я ответил ему:
- Подумаю. По-моему, я делаю именно то, что надо.
- Я не буду с тобой драться, - поспешно заявил он. - Не здесь. Не над
бездной. Ты, однако, имел свой шанс. Когда мы встретимся с тобой в
следующий раз, я отниму у тебя Камень.
- Какая тебе от него польза, ненастроенному?
- Может, есть еще способ для меня суметь это сделать. Более трудный,
но возможный. Ты имел свой шанс. Прощай.
Он отступил в лес. Я последовал за ним, но он исчез.
Я покинул это место и поскакал дальше, по дороге над ничем. Мне не
нравилось думать о возможности того, что Бранд мог говорить правду. Или,
по крайней мере, часть ее. Но сказанное им продолжало возвращаться и
досаждать мне. Что, если отец потерпел неудачу? Тогда я занимался
бесполезным делом. Все уже было кончено, и это было просто делом времени.
Я не любил оглядываться назад, просто на случай, что меня кто-то догоняет.
Я перешел на умеренную скорость скачки через Отражения. Я хотел попасть к
остальным, прежде чем волны Хаоса доберутся до такой дали, просто чтобы
дать им знать, что я сохранил веру, и дать им увидеть, что, в конечном
итоге, я попытался сделать все, что в моих силах.
Тут я задумался, как там шла настоящая битва. Или началась ли она в
пределах тех временных рамок?
Я пронесся по мосту, который теперь расширялся под светлеющим небом.
Когда он принял аспект золотистой равнины, я подумал об угрозе Бранда.
Сказал ли он, что сказал, просто для того, чтобы вызвать сомнения,
увеличить мою неуютность и повредить моей эффективности? Возможно. И все
же, если ему требовался Камень, он должен был устроить мне засаду. А я
питал уважение к той странной власти, что он приобрел над Отражениями.
Казалось почти невозможным подготовиться к нападению того, кто мог следить
за каждым моим ходом и мгновенно перемещаться в место, дававшее ему
наибольшие преимущества. Как скоро это может произойти? Не слишком скоро,
полагал я. Сперва он захочет потрепать мне нервы, а я и так уже устал и
был более, чем малость запален. Раньше или позже. Мне было невозможно
проскакать такое огромное расстояние в один переход, как бы я не ускорял
скачку через Отражения. Мимо пролетали кружась вокруг меня и заполняя мир
розовые, оранжевые и зеленые туманы. Земля под нами звенела, как металл.
Иногда музыкальные тона, словно звон хрусталя над головой. Мысли мои
плясали. Воспоминания о многих мирах приходили и уходили без порядка.
Ганелон, мой друг-враг, и мой отец, враг-друг, сливались и распадались,
распадались и сливались. Где-то один из них спросил меня, имею ли я право
на трон. Я думаю, что это был Ганелон, желающий знать наши различные
оправдания. Теперь я знал, что это был отец, желавший знать мои чувства.
Он рассудил, он принял свое решение. Я отказался. Было ли тут виновато
остановившееся развитие, желание быть свободным от такого бремени, или
дело было во внезапном просвещении, основанном на всем, что я испытал в
последние годы, медленно растущем во мне, дающем мне более зрелый взгляд
на роль монарха помимо ее мгновенной славы, я не знаю.
Я вспоминал свою жизнь на отражении Земля, как выполнял приказы, как
отдавал их. Передо мной проплывали лица людей, которых я узнал за века -
друзей, врагов, жен, любовниц, родственников. Лорена, казалось, подзывала
меня, Мойра смеялась, Дейдра плакала. Я снова сражался с Эриком. Я
вспоминал свой первый проход через Лабиринт, мальчишкой, и позже, когда
шаг за шагом мне возвращали все мои воспоминания.
Убийства, кражи, мошенничества, соблазнения вернулись потому, что,
как говорил Мэллори, они были там. Я даже не способен был их всех
правильно разместить, в смысле времени. Не было никакого особого
беспокойства, потому что не было никакой особой вины. Время, время и еще
раз время смягчило грани того, что порезче, сделало во мне свои изменения.
Я смотрел на свои прежние "Я" как на других людей, знакомых, которых я
перерос. Я дивился, как это когда-нибудь я мог быть кем-нибудь из них.
Когда я мчался вперед, сцены из моего прошлого, казалось,
материализовывались в тумане вокруг меня. Тут нет никакого поэтического
преувеличения. Битвы, в которых я участвовал, принимали осязаемую фирму,
если не считать, конечно, полного отсутствия звука - блеск оружия, цвета
мундиров, знамена и кровь. И люди - большинство из них умерло - двинулись
из моей памяти вокруг меня в немом мультфильме. Никто из них не был членом
моей семьи, но все они были людьми, некогда что-то значащими для меня. И
все же в этом не было никакой особой системы. Тут были благородные деяния,
равно как и постыдные, враги, равно как и друзья - и никто из
участвовавших персон не замечал моего присутствия, все было захвачено в
какой-то давно прошедшей последовательности действий.
Я тогда гадал о природе места, через которое проезжал. Не было ли оно
какой-то разбавленной версией Тир-на Ног-та, с какой-то чувствительной к
мысли субстанцией поблизости, что вытягивала из меня эту панораму. "Вот
это и есть твоя жизнь?" Или я просто начал галлюцинировать? Я был утомлен,
обеспокоен, встревожен, расстроен и проезжая по пути, обеспечивающему
монотонной мягкой стимуляцией такого рода чувств, что велит грезить
наяву... Фактически, я понял, что потерял где-то ранее контроль над
Отражениями и теперь просто продолжал следовать прямолинейно через этот
ландшафт, пойманный этим спектаклем в капкан своего рода наружного
нарциссиэма...
Тут я понял, что должен остановиться и отдохнуть - вероятно, даже
немного поспать - хотя я боялся это делать в таком месте. Мне придется
вырваться на волю и продолжать путь до более спокойного, пустынного
местечка...
Я исказил свое окружение. Я выворачивал все кругом. Я вырвался на
волю.
Вскоре я скакал по неровной, гористой местности, а после быстро
добрался до пещеры, что я пожелал.
Мы въехали в нее и я позаботился о Звезде. Я поел и выпил ровно
столько, чтобы притупить чувство голода. Костра я не развел. Я завернулся
в свой плащ и в прихваченное с собой одеяло. Грейсвандир я держал в правой
руке. Я лежал во тьме у входа в пещеру.
Я чувствовал себя немного дурно. Я знал, что Бранд лжец, но его слова
все равно беспокоили меня. Но я всегда хорошо умел засыпать, я закрыл
глаза и отключился.
5
Меня пробудило ощущение присутствия, или, может быть, это был шум и
ощущение присутствия. Что бы там ни было, я проснулся и был уверен, что я
не один. Я сжал покрепче Грейсвандир и открыл глаза. Помимо этого я не
шелохнулся.
Мягкий свет, вроде лунного, лился через вход в пещеру. Как раз у
входа стояла фигура, возможно, человеческая. Освещение было таким, что я
не мог сказать: стояла ли она лицом ко мне, или лицом наружу. Но затем она
сделала шаг ко мне.
Я очутился на ногах и острие моего меча уперлось ему в грудь. Фигура
остановилась.
- Мир, - произнес мужской голос на тари. - Я просто укрылся от грозы.
Нельзя ли мне с вами разделить пещеру?
- Какой грозы? - спросил я.
Словно в ответ донесся раскат грома, за которым последовал порыв
ветра, пахнущего дождем.
- Ладно, это, во всяком случае, правда, - сказал я. - Располагайтесь
поудобнее.
Он сел, полностью зайдя спиной к правой стенке пещеры. Я сложил свое
одеяло, чтобы было помягче, и уселся напротив его. Нас разделяло метра
четыре. Я нашел свою трубку, набил ее, а затем попробовал чиркнуть
спичкой, бывшей со мной с Отражения Земля. Она зажглась, сберегая мне
массу трудов. Табак имел хороший запах, смешанный с влажным ветерком. Я
прислушивался к звукам дождя и разглядывал силуэт своего безымянного
спутника. Я обдумывал несколько возможных опасностей, но обращался ко мне
отнюдь не голос Бранда.
- Это не естественная гроза, - сказал он.
- О? Как это так?
- Хотя бы потому, что она идет с севера. Они здесь никогда не
приходят с севера, в это время года.
- Вот так-то и ставятся рекорды.
- И еще потому, что я никогда не видел, чтобы гроза вела себя
подобным образом. Весь день я наблюдал за ее наступлением - просто твердая
линия, медленно двигающаяся, с фронтом, словно лист стекла. Молний
столько, что она выглядит словно чудовищное насекомое с сотней сверкающих
ног. Крайне неестественно. А за ней все становится очень искаженным.
- При дожде такое случается?
- Не так, все, кажется, меняет свой облик. Плывет. Словно мир тает -
или...
Я содрогнулся. Я думал, что достаточно далеко опередил темные волны,
чтобы немного отдохнуть. И все же он мог быть неправ и это могло быть
просто необычной грозой. Но я не хотел рисковать и повернулся к глубине
пещеры, свистнул. Ни ответа, ни привета. Я вошел туда и пошарил наощупь.
- Что нибудь случилось?
- Пропал мой конь.
- Он не мог уйти?
- Должно быть, ушел. Я, однако, думал, что у Звезды больше здравого
смысла.
Я подошел ко входу в пещеру, но ничего не смог увидеть. За миг, что я
пробыл там, я наполовину вымок. Я вернулся на свое место у левой стены.
- Мне это кажется достаточно заурядной грозой, - сказал я. - В горах
они иногда бывают очень сильными.
- Наверное, вы знаете эту местность лучше меня?
- Нет, я просто путешествую - дело, которое мне лучше продолжить.
Я коснулся Камня, мысленно втянулся в него, почувствовал грозу вокруг
