говорил об идеалах. Но только этим. Ранее мы говорили о бесплодности
желаний и стараний.
- Ты говорил. Это не главная забота в моей жизни.
- А зря.
- Я прожил долгую жизнь, Хуги. Ты оскорбляешь меня, предполагая,
будто я никогда не обдумывал эти примечания к философии второкурсников.
Тот факт, что ты находишь согласованность действительности бесплодной,
говорит мне больше о тебе, чем об этом положении дел. А именно, если ты
веришь в то, что говоришь, то мне тебя жаль, потому что ты должен по
какой-то необъяснимой причине быть здесь, желая и стараясь, скорее,
повлиять на это мое ложное эго, чем быть свободным от такой чуши и на пути
к своему Абсолюту. Если же ты не веришь в это, то это говорит, что ты был
послан мешать мне и расхолаживать меня, в каковом случае ты зря теряешь
время.
Хуги издал булькающий звук, затем сказал:
- Ты ведь не так слеп, чтобы отрицать Абсолют, начало и конец всего.
- Это совершенно не обязательно для либерального образования.
- Ты признаешь такую возможность?
- Наверное, я знаю это лучше тебя, птица. Это, как я его понимаю,
существует в промежуточной стадии между разумностью и рефлекторным
существованием. Зачеркнуть его, однако - отступление. Если ты происходишь
от Абсолюта - самоотметающего Всего - почему ты желаешь вернуться домой?
Ты так презираешь себя, что страшишься зеркал? Почему бы не сделать
путешествие стоящим? Развивайся, учись, живи. Если ты был отправлен в
путь, почему ты желаешь смыться и бежать обратно к своему отправному
пункту? Или твой Абсолют допустил ошибку, отправив нечто твоего калибра?
Признай эту возможность, и вот конец последних известий.
Хуги прожег меня взглядом, затем взмыл в воздух и улетел. Наверное
отправился проконсультироваться со своим справочником...
Поднявшись на ноги, я услышал раскат грома. Я начал идти. Я должен
стараться быть впереди.
Тропа много раз сужалась и расширялась, прежде чем совершенно
исчезнуть, оставив меня идущим по усыпанной гравием равнине.
Путешествуя, я чувствовал себя все более и более подавленным, пытаясь
держать свой мысленный компас установленным в нужном направлении. Я дошел
до того, что чуть ли не приветствовал раскаты грома, потому что, они по
крайней мере, давали мне приблизительное представление о том, в какой
стороне север. Конечно, в тумане мое положение было немного запутанным,
так что я не мог быть абсолютно уверен. И они становились все громче...
Проклятье.
...И я был огорчен потерей Звезды, растревожен философией бесплодия
нуги. Это определенно был нехороший день. Я начал сомневаться, что завершу
свое путешествие. Если какой-то натурализовавшийся житель этого
безымянного места не устроит мне в скором времени засаду, была сильная
возможность, что я буду бродить здесь, пока не не иссякнут силы, или меня
не настигнет гроза. Я не знал, сумею ли я еще раз устроить эту отмену
грозы. Я начал в этом сомневаться.
Я попытался использовать Камень, чтобы развеять туман, но его
воздействие, казалось, притупилось. Наверное, из-за моей собственной
вялости. Я мог расчистить небольшой участок, но скорость моего продвижения
быстро проносила меня сквозь него.
Мое чувство Отражения тоже притупилось в этом месте, казавшемся, в
каком-то отношении, сутью Отражения.
Печально. Было бы приятно выйти по-оперному - в большом вагнеровском
финале под странными небесами, против стоящих противников - а не ползать
по туманной пустоши.
Я прошел мимо кажущегося знакомым выступающего из-под земли камня. Не
двигался ли я по кругу? Есть тенденция двигаться именно так, когда
заблудишься. Я прислушался к звукам грома, чтобы снова установить свой
азимут. По какому-то извращению все было тихо. Я двинулся к камню и уселся
на землю, привалившись к нему спиной. Нет смысла всего лишь бродить.
Подожду какое-то время громового сигнала. Усевшись, я вытащил свои Карты.
Отец сказал, что они на какое-то время перестанут действовать, но ничего
лучшего я сделать не мог.
Одну за другой я перебрал их все, пытаясь дотянуться до кого-нибудь,
кроме Бранда и Каина. Ничего. Отец был прав. У Карт отсутствовала знакомая
холодность. Тогда я сдал всю колоду и разложил пасьянс, прямо там, на
земле. У меня получилось невозможное прочтение, и я снова положил их все
обратно. Я откинулся назад и пожелал, чтобы у меня осталось небольшое
количество воды. Долгое время я прислушивался к звукам грозы. Было
несколько ворчаний, но они были без направления.
Карты заставили меня подумать о семье. Они были впереди, где бы это
ни могло быть, поджидая меня. Поджидая для чего? Я переправлял Камень. Для
какой цели? Сперва я предполагал, что его силы могут понадобиться в
столкновении. Если так, и если я был единственным, кто мог применить его,
тогда мы были в плохом положении. Затем я подумал об Амбере, и задрожал от
раскаяния и своего рода страха. Не должно все кончиться для Амбера!
Никогда! Должен быть способ отбросить Хаос...
Я отбросил камешек, с которым играл. Как только я выпустил его, он
стал двигаться очень медленно.
Камень. Снова его замедляющий эффект...
Я зачерпнул еще энергии, и камешек стрелой унесся вверх. Казалось
так, что я взял мало силы от Камня в прошлый раз. В то время, как это
придало энергии моему телу, мозг мой все еще оставался затуманенным. Мне
нужен сон - с множеством быстрых движений глаз. Это место может показаться
немного менее необычным, если я отдохну.
Насколько близко я находился от своей конечной цели? Была ли она как
раз за следующим горным хребтом, или на огромном расстоянии дальше? И
какие у меня имелись шансы оставаться впереди этой грозы, неважно, на
каком расстоянии? А другие?
Что, если битва была уже завершена, и мы проиграли? Мне виделось, что
я прибываю слишком поздно, чтобы помочь им в качестве могильщика... Кости
и монолог... Хаос...
И где была, наконец, эта проклятая Черная Дорога, когда у меня,
наконец, нашлось ей применение? Если бы я мог обнаружить ее, я мог бы
следовать вдоль нее. У меня было такое ощущение, что она находилось где-то
слева от меня...
Я потянулся снова, раздвигая туманы, отбрасывая их назад... Ничего...
Фигура? Что-то движется?
Это было животное. Наверное, большая собака, двигающаяся так, чтобы
оставаться в тумане. Не подкрадывается ли она ко мне?
Камень начал пульсировать, когда я еще дальше отодвинул туман.
Выставленное на обозрение животное, казалось, встряхнулось. Затем оно
двинулось прямо ко мне.
8
Я встал, когда оно подошло поближе. Тогда я увидел, что это был
шакал: крупный, не отводивший взгляда от моих глаз.
- Ты немного рановато, - заметил я. - Я только отдыхал.
Он хихикнул.
- Я лишь явился посмотреть на принца Амбера, - сказал зверь. -
Что-нибудь другое было бы провизией.
Он снова засмеялся, также как и я.
- Тогда пируй глазами. Что-нибудь другое, и ты обнаружишь, что я
достаточно отдохнул.
- Нет, нет, - поспешил заверить меня шакал. - Я поклонник Дома
Амбера. Меня привлекает королевская кровь, принц Хаоса. И конфликт.
- ты вознаграждаешь меня незнакомым титулом, моя связь с Двором Хаоса
является, главным образом, делом генеалогии.
- Я думаю об образах Амбера, проходящих через Отражения Хаоса,
смывающих образы Амбера. И все же, в центре порядка, олицетворяемого
Амбером, действует самая хаотичная семья, точно так же, как Дом Хаоса -
спокойный и мирный. И все же у вас есть связи, так же как свои конфликты.
- В данный момент, - сказал я, - меня не интересует охота за
парадоксами и терминологические игры. Я пытаюсь добраться до Двора Хаоса.
Ты знаешь дорогу?
- Да, - сказал шакал. - Это недалеко, с точки зрения полета
стервятника. Идем, я покажу тебе нужное направление.
Он повернулся и начал идти прочь, я последовал за ним.
- Я не слишком быстро двигаюсь? Ты, кажется, устал.
- Нет. Продолжай в том же духе. Он наверняка за пределами этой
долины, не так ли?
- Да. Вот туннель.
Я последовал за ним через песок и гравий, и по сухой твердой земле.
По обе стороны ничего не росло. Когда мы шли, туманы поредели и приняли
зеленоватый оттенок: еще один фокус этого полосатого неба, предположил я.
Через некоторое время я окликнул:
- Далеко еще? И насколько?
- Теперь не слишком далеко, - ответил он. - Ты устаешь? Желаешь
отдохнуть?
Говоря, он оглянулся, зеленоватый свет придавал его уродливым чертам
даже страшный оттенок. И все же, я нуждался в проводнике, и мы направились
вверх по склону, что казалось правильным.
- Есть тут где-нибудь поблизости вода? - спросил я.
- Нет. Нам пришлось бы вернуться на приличное расстояние.
- Забудь про это. У меня нет времени.
Он пожал плечами, засмеялся и пошел дальше. Туман еще немного
рассеялся, пока мы шли, и я мог видеть, что мы вступаем на низкую гряду
гор. Я опирался на свой посох и сохранял прежнюю скорость.
Мы постоянно поднимались, наверное, с полчаса, почва становилась все
каменистей, угол подъема все круче. Я обнаружил, что начинаю тяжело
дышать.
- Подожди, - окликнул я его. - Теперь я хочу отдохнуть. Я думал, что
ты сказал, что теперь недалеко.
- Прости меня, - сказал он. - За шакалоцентризм. Я судил категориями
своей породной скорости. Я в этом ошибся, но мы-таки почти там. Он
находится среди скал как раз впереди. Почему бы не отдохнуть там?
- Ладно, - согласился я, и снова зашагал.
Вскоре мы добрались до каменной стены, которая, как я понял, была
подножием горы. Мы выбирали себе дорогу среди очерчивающих ее обломков
скал и пришли, наконец, к отверстию, ведшему во тьму.
- Вот она тебе, - сказал шакал. - Дорога прямая и нет никаких
досадных боковых ответвлений. Проходи себе на здоровье и хорошей тебе
скорости.
- Спасибо тебе, - сказал я, бросая на время мысли об отдыхе и шагая
внутрь. - Ценю это.
- Рад помочь, - ответил он за спиной у меня.
Я сделал еще несколько шагов и что-то захрустело у меня под ногами, а
когда я пинком отбросил его в сторону - загремело. Это был звук, который
непросто забыть, пол был усеян костями.
Позади меня раздался тихий, быстрый звук, и я знал, что у меня нет
времени выхватить Грейсвандир. Поэтому я повернулся, подняв перед собой
посох, и сделав им выпад.
Этот момент блокировал прыжок зверя, ударив ему в плечо. Но он так же
отбросил меня назад и я покатился среди костей. Толчком посох вырвало у
меня из рук, и в решающую доли секунды, данную мне падением моего
противника, я выбрал из двух возможностей возможность скорей выхватить
Грейсвандир, чем нащупать в темноте посох.
Я сумел вытащить меч из ножен, но это и все. Я все еще был на спине с
острием моего оружия влево, когда шакал поднялся и снова прыгнул. Я изо
всех сил ударил его эфесом по морде.
Удар отдался в моей руке и плече. Голова шакала отшатнулась назад, а
его тело вывернулось влево от меня. Я немедленно привел острие на прямую
между нами, сжав рукоять обеими руками, и сумел подняться на правое колено
прежде, чем он зарычал и вновь бросился на меня. Как только я увидел, что
меч нацелен точно, я вложил в удар весь свой вес, глубоко вонзив клинок в
тело шакала. Я быстро вытащил его и откатился прочь от этих щелкающих
челюстей. Шакал завизжал, попытался подняться, снова свалился. Я лежал,
тяжело дыша, там где упал. Я почувствовал под собой свой посох и схватился
за него. Я перенес его так, чтобы обороняться, и отполз спиной к стене
