- Что ты имеешь в виду?
- В памяти людей живы рассказы о том, как король Корвин казнил
моего деда - сначала публично избил плетьми, а затем четвертовал - за
то, что он восстал против его тирании.
- Я здесь ни причем. Это было одно из моих отражений.
Лорен покачала головой.
- Корвин из Эмбера, я такая, какая есть. - И с этими словами она
встала, повернулась и ушла.
- Вы так и не ответили, кем был оборотень, - напомнил мне Ганелон,
не обращая на ее уход ни малейшего внимания.
- Слугой хаоса. Прокляв Эмбер, я распахнул дверь в реальный мир
темным силам. Пользуясь предоставленной возможностью, они пытаются
захватить все отражения и постепенно добраться до Эмбера, следуя по
пути наименьшего сопротивления. Таким образом на Лорен появился черный
круг. Но я его уничтожил, так что можешь спать спокойно. Я закрыл им
путь на это отражение.
- И вы за этим сюда пришли?
- Нет. Честно говоря, я шел в Авалон, когда увидел Ланса. Не мог
же я бросить его в беде. А потом мне пришлось расхлебывать кашу,
которую я сам заварил.
- Авалон? Значит, вы солгали, что он разрушен?
Я покачал головой.
Нет. Наш Авалон пал, но на отражениях существует другой, похожий
на него.
- Возьмите меня с собой!
- Ты сошел с ума!
- Хочу хоть одним глазком взглянуть на те места, где родился и
вырос, чего бы это не стоило.
- Я не собираюсь там оставаться. Мне необходимо попасть в Авалон,
чтобы раздобыть себе розовый порошок для чистки ювелирных изделий.
Однажды я совершенно случайно поджег его в Эмбере. Произошел взрыв. Я
использую порошок, как порох, вооружу солдат ружьями, осажу Эмбер и
займу трон, который является моим по праву.
- А как быть с темными силами, которые, как вы говорите, пытаются
захватить все отражения?
- Дойдет и до них очередь. А если я проиграю битву, ими займется
Эрик.
- Вы сказали, что он ослепил вас и бросил в темницу.
- Да. Я вырастил новые глаза. Потом сбежал.
- Вы - демон.
- Мне так часто об этом говорили, что я даже не спорю.
- Вы возьмете меня с собой?
- Если хочешь. Но ты увидишь не тот Авалон, где родился и вырос.
- В Эмбер!
- Да ты действительно сумасшедший!
- Нет. Я всегда мечтал попасть в этот сказочный город. Поброжу по
Авалону, а дальше что? Не просиживать же штаны на одном месте. Разве
я был плохим генералом?
- Нет.
- Тогда научите меня пользоваться этими штуковинами, которые
называются "Ружья", и я помогу вам в великой битве. Не так уж долго мне
осталось жить на свете. Возьмите меня с собой.
- 32 -
- Может статься, кости твои побелеют под горой колвир рядом с
моими.
- Исход какой битвы известен заранее? Я готов рискнуть.
- Как хочешь. Я не возражаю.
- Спасибо, милорд.
Мы разбили лагерь, переночевали, а на следующее утро пустились в
путь. Вернувшись в замок, я первым делом отправился на поиски Лорен и
сразу узнал, что накануне она сбежала со своим бывшим любовником,
армейским офицером по имени мелкин. Хотя я понимал ее состояние, мне
было неприятно, что она не дала мне возможности объясниться и поверила
слухам. Я решил догнать их.
С трудом ворочая головой на негнущейся шее я оседлал чемпиона и
поскакал следом. Мне не в чем было упрекнуть Лорен. В замке меня тоже
не чествовали как победителя. Слишком свежи были в памяти людей
рассказы о том Корвине, который правил этой страной. На меня смотрели,
как на дьявола. Солдаты, которых я обучал, с которыми сражался бок о
бок, бросали на меня косые взгляды и тут же опускали глаза или
оборачивались. Должно быть, они испытали сильное облегчение - все,
кроме Ганелона, - когда я стал собираться в дорогу. Ганелон же, я
думаю, боялся, что я не вернусь за ним, как обещал. Он хотел поехать со
мной, но я не позволил. Мне необходимо было самому во всем
разобраться.
К своему удивлению, я понял, что Лорен стала мне далеко не
безразлична, а ее поступок причинил мне боль. Прежде чем уйти, она
должна была по крайней мере меня выслушать. Я расскажу ей о себе и,
если она все-таки выберет бравого, но смертного капитана, благословлю
их и не буду мешать. Если же она окажет предпочтение мне... Я понял что
хочу удержать Лорен, чего бы это не стоило. Прекрасный Авалон
подождет. Никуда не денется. Сначала я устрою свои личные дела, а там
видно будет.
Я ехал по дороге, а птицы пели мне песни, порхая с ветки на ветку.
Стоял ясный, погожий день - на голубом небе сверкало солнце, деревья
шелестели зелеными листьями, а я радовался в сердце своем, потому что
мне удалось избавить землю от беды, которую я на нее накликал. Зло?
Какого черта! Я причинил больше зла, чем кто-нибудь другой, но не
потерял совести и сейчас наслаждался столь редкими для меня минутами
счастья. Когда Эмбер будет моим, совесть не помешает мне порадоваться
еще сильней! Ха!
Я ехал на север по лесистой долине, изредка спешиваясь, чтобы не
потерять свежие следы двух всадников. К вечеру у меня устали глаза и,
приметив ярдах в ста от дороги небольшой овражек,я устроился на ночлег.
Наверное от того, что шея у меня разболелась не на шутку, мне
снился рогатый и наш с ним поединок. "Помоги мне сейчас, и мы вернем
тебе то, что ты считаешь своим по праву", - говорил он, и в этот момент
я проснулся от собственной громкой ругани.
Предрассветное небо побледнело, и я оседлал коня и пустился в
путь. Ночь была морозной, а трава сверкала от инея. Плащ, на котором я
спал, отсырел.
К полудню солнышко стало пригревать, а след двух всадников
выглядел совсем свежим. Я нагонял их.
Когда я увидел ее, я соскочил с коня и подбежал к тому месту, где
она лежала, - под кустом диких роз, на котором не было цветов и который
оцарапал колючками ее щеку и обнаженное плечо. Она умерла не так
давно, потому что тело было теплым, и из раны в груди, куда вонзился
клинок, текла кровь.
- 33 -
Камней вокруг не оказалось, и я положил ее в могилу, которую вырыл
Грейсвандир. Пусть отдохнет. Он снял с нее ее браслеты, ее кольца и ее
драгоценные гребешки - все ее богатство. Мне пришлось закрыть ей глаза,
прежде чем я покрыл ее своим плащом, и тут рука моя дрогнула, а зрение
затуманилось. Время текло незаметно.
Я вскочил на коня и очень скоро догнал его, скачущего во весь
опор, как будто за ним гнался сам дьявол, в чем он был не так уж и не
прав. Я не сказал ни единого слова, когда вышиб его из седла, но я не
взялся за шпагу, когда он вытащил свою из ножен. Его сломанное пополам
тело я зашвырнул на высокий дуб и, оглянувшись, увидел черную тучу птиц
в ветвях.
Я надел на нее ее браслеты, ее кольца и ее драгоценные гребешки, а
потом забросал могилу. Вы ведь знали, какая была Лорен. То, что она
пережила, и то, к чему стремилась, закончилось смертью. Вот и весь сказ
о том, как мы встретились и как расстались. Лорен и я, в стране Лорен,
и такова моя жизнь, потому что принц Эмбера - частичка вселенной и в
какой-то мере виновен во всех мерзостях, которые в ней творятся.
Поэтому я и говорю: "Ха!", Когда речь заходит о моей совести. В
зеркалах многих суждений мои руки обагрены кровью. Я являюсь частью
зла, которое царит в реальном мире и на отражениях. Иногда мне кажется
что я - то самое зло, которое необходимо, чтобы бороться с другим злом.
Я уничтожаю Дворкиных, которые попадаются на моем пути, и в тот великий
день, о котором говорят все пророки, но в который они не очень верят, в
тот день, когда мир будет избавлен от зла, я тоже кану во тьму,
осыпаемый проклятьями. Возможно это будет скорее, чем я думаю. А
пока...
Пока это время еще не наступило, я не умою рук своих и не стану
бездействовать.
Пришпорив коня, я поскакал в замок Ганелона, который знал, но
никогда не сможет понять.
Глава 4
Вскачь, вскачь, Ганелон и я пробирались чуть заметными
таинственными тропами в Авалон; вскачь по аллеям снов и кошмаров;
вскачь, когда палящее солнце обжигало спины; вскачь по жарким белым
островам ночи. И палящее солнце стало золотым, и острова ночи
рассыпались осколками бриллиантов, а Луна поплыла по небу, словно
лебедь. День принес зеленое дыхание весны, мы переплыли бурную реку,
горы покрылись инеем от мороза. Ровно в полночь выпустил я стрелу своей
судьбы, и она загорелась в небе и унеслась, как метеор, на север.
Единственный дракон, который нам встретился, был хром не обе ноги.
При нашем приближении он быстро заковылял в сторону, пыхтя, сопя и
сминая маргаритки. Птицы с ярким оперением летели подобно стрелам
судьбы, указывая нам путь, а хрустальные голоса озер отзывались эхом,
когда мы проезжали мимо. Я громко запел, и через некоторое время
Ганелон стал подпевать. Пошла вторая неделя нашего путешествия, и небо,
земля и ветер говорили мне, что Авалон близко.
Мы разбили лагерь у глухого лесного озера, когда солнце село за
гору, а день угасал. Ганелон принялся распаковывать седельные сумки, а
я решил искупаться. Вода была холодной, освежающей, и я долгое время
плескался, не желая выходить на берег.
- 34 -
Затем мне показалось, что я слышу какие-то крики, и хоть мне не
было дела до того, что происходит в этом загадочном лесу, я быстро
вышел из воды, оделся и поспешил в лагерь.
По пути я вновь услышал крик и мольбу о пощаде. Подойдя ближе, я
понял, что в лагере разговаривали.
Я вышел на небольшую полянку. Седельные сумки были разобраны,
костер сложен, но не разожжен.
Ганелон сидел на корточках у высокого дуба. На дубе висел
светловолосый худощавый паренк. Я отметил себе на будущее, что очень
трудно сказать что-либо о человеке или получить ясное представление о
чертах его лица, когда он висит вверх ногами в нескольких футах над
землей.
Руки его были связаны сзади, и он висел на большом суку,
привязанный к нему веревкой за правую лодыжку.
Он отвечал на вопросы Ганелона быстрыми короткими фразами, лицо
его было мокрым от пота, а изо рта текли слюни. Он раскачивался то
взад, то вперед, на щеке его проступило красное пятно от пощечины, а на
рубашке еще не засохли капельки крови.
Я решил не вмешиваться и остановился неподалеку. Ганелон никогда
не стал бы мучить мальчишку без особой на то причины, и поэтому жалость
к нему не переполняла моего сердца. Я не одобрял подобных методов
допроса, но не сомневался, что полученная информация будет представлять
интерес. К тому же мне хотелось понять, зачем и почему Ганелон
поступил подобным образом, ведь, что ни говори, сейчас он стал моим
соратником. А несколько лишних минут головой вниз не могут причинить
пареньку особого вреда...
Когда тело перестало раскачиваться, Ганелон подтолкнул его острием
шпаги. На груди появилось очередное красное пятно, а паренек закричал.
Он был очень молод. Ганелон вытянул шпагу, держа ее в нескольких дюймах
от горла своей жертвы, отдернул клинок в самый последний момент и
ухмыльнулся, когда мальчишка извернулся, как уж, и взмолился.
- Пожалуйста, не надо!
- Говори! - Сурово приказал Ганелон. - Говори, что было дальше!
- Я все сказал! Я больше ничего не знаю!
- Почему?
- Они промчались мимо!
- И ты не поскакал вслед?
- У меня не было коня.
- Почему ты не пошел пешком?
- Меня контузило!
