пламенем!
Тогда он сломал решетку окна, и ветер, ворвавшийся вместе с ним в
комнату, загасил свечу.
Я бросился вперед, Грейсвандир скрестился с его рунной шпагой,
посыпались искры. Я сделал шаг в сторону. Мои глаза привыкли к
темноте, и я видел не хуже Страйгаллдвира. Мы кружили по комнате, и
ледяной ветер кружил вместе с нами, а холодные капли дождя изредка
падали мне на лицо. Когда я первый раз ранил демона, он не произнес ни
слова, хотя крошечные огоньки заплясали по краям раны через всю грудь.
Затем я рассек ему мускулы предплечья, и на этот раз он закричал,
осыпая меня проклятьями:
- Сегодня я высосу мозг из твоих костей! Я высушу их, натяну на
них струны! И когда я стану играть, твоя душа познает вечные муки!
- Как красиво ты горишь, - сказал я.
На мгновение он замешкался, и я тут же воспользовался
предоставленной мне возможностью. Отбив черный клинок в сторону, я
сделал прямой выпад. Шпага пронзила тело насквозь и вышла под левой
лопаткой.
Демон взвыл, но остался на ногах. Грейсвандир вырвало из моей
руки. Он стоял, глядя на шпагу, торчавшую у него из груди, и на пламя,
пожиравшее его плоть, а затем сделал шаг вперед. Я подхватил небольшой
стул и, держа его на вытянутых руках, попятился.
- Я не храню сердце там, где оно нахдится у людей, воскликнул
страйгаллдвир, кидаясь на меня, но я отпарировал удар стулом, и его
ножкой выбил демону правый глаз. Затем я схватил его за кисть правой
руки, резко вывернул и что было сил ударил по локтю ребром ладони.
Раздался треск ломающихся костей, и рунная шпага отлетела в сторону.
Демон не остался в долгу и тоже ударил меня по голове левой рукой. Я
упал, а он кинулся за шпагой, но я схватил его за лодыжку, дернул, и
страйгаллдвир растянулся на полу. Я навалился на него, обхватив шею
руками. Он попытался выцарапать мне глаза, но я отвернул голову и
прижал подбородок к груди.
Руки мои медленно, но верно сдавливали его горло. Он снова стал
искать моего взгляда, и на этот раз я не отвел глаз. Он узнал меня и
вздрогнул, увидев, что я это понял.
- Вы! - С трудом произнесли его синеющие губы, а потом руки мои
сомкнулись, и красные глаза демона остекленели.
Я поднялся на ноги, наступил на труп и рывком вытащил грайсвандир
из раны. Как только шпага оказалась в моей руке, серое тело вспыхнуло
ярким пламенем и продолжало гореть до тех пор, пока на полу не осталось
ничего, кроме грязного пятна.
Потом ко мне подошла Лорен, и я обнял ее за плечи, а она попросила
меня проводить ее домой и остаться с ней спать. Я выполнил ее просьбу,
но в ту ночь у нас ничего не было. Мы просто лежали, и она плакала мне
в плечо, пока не уснула. Вот так я встретил Лорен.
Ланс, Ганелон и я остановили коней на высоком холме. Полуденное
солнце пригревало нам спины. Мы смотрели вниз, и то, что я видел,
подтверждало все мои подозрения.
Искореженный лес был точно таким же, как в гарнатской долине к югу
от Эмбера.
- 24 -
О, отец мой, что я натворил?! - Воскликнул я в душе своей, глядя
на черный круг, простиравшийся до горизонта.
Не поднимая забрала, я смотрел на выжженную пустынную местность.
Пахло гнилью. Я не поднимал забрала уже две недели, а шлем надел на
следующее утро после битвы с демоном, прежде чем исполнил данное мною
обещание и задал взбучку гарольду. Я решил скрыть лицо, потому что
боялся быть узнанным. Меня считали чудаком, но чин капитана давал мне
право на эксцентричность.
Я весил уже четырнадцать стонов и чувствовал себя прежним
Корвином. Если мне удастся помочь людям на этом отражении, значит, еще
не все потеряно, и может быть, я смогу исправить свою ошибку.
- Значит, вот он какой, черный круг, - сказал я. - А где армия
рогатого?
- Думаю, дальше к северу, - ответил Ланс. - Но увидим мы ее не
раньше, чем наступит ночь.
Мы скакали уже в течении двух дней. Сегодня утром солдаты одного
из патрулей сообщили нам, что войско противника проводит какие-то
учения, а с рассветом исчезает в искореженном лесу.
- Далеко нам ехать? - Поинтересовался я.
- Лиги три-четыре.
- Может, сначала перекусим?
- Конечно, - ответил Ганелон. - Я тоже проглодался, а время у нас
есть.
Мы спешились и принялись уплетать вяленое мясо, запивая водой из
фляжек.
- Никак не пойму смысла той записки, - задумчиво произнес Ганелон,
удовлетворенно рыгнув, погладив себя по животу и закурив трубку. -
Поможет он нам или нет? И если поможет, почему он до сих пор не
появился? День решающей битвы близок.
- Забудьте о нем, - посоветовал я. - Неверное, он просто пошутил.
- Не могу я забыть, черт побери! Тут дело нечисто!
- О чем ты говоришь? - Спросил Ланс, и я понял, что Ганелон ничего
ему не рассказал.
- Мой старый повелитель, милорд Корвин, прислал с почтовой птицей
записку, в которой сказано, что он идет. А я сижу и гадаю, в чем тут
дело.
- Корвин?! - Вскричал Ланс, и я затаил дыхание. - Корвин из
Эмбера?
- Да. И еще из Авалона.
- Забудь о его письме.
- Почему?
- Это человек без чести и совести. Его обещания ничего не стоят.
- Ты его знаешь?
- Я знаю о нем. Он правил Лорен задолго до того, как я появился
на свет. Разве ты на слышал легенды о демонах-повелителях? Корвин
разорил страну, а затем, испугавшись восстания, отрекся от короны и
позорно бежал.
Это было неправдой!
Или нет?
Эмбер отбрасывает бесконечное количество отражений, и Авалон тоже
их отбрасывал, благодаря моему в нем присутствию. А значит,
несовершенные отражения Корвина неуклюже копировали мои поступки и
образ жизни в тех странах, куда моя нога никогда не ступала.
- Я никогда не верил легендам, - сказал Ганелон. - Неужели Лорен
правил тот самый человек, которого я знал? Интересно.
- 25 -
- Вряд ли, - вмешался я в разговор, чтобы мое молчание не вызвало
подозрений. - Если с тех пор прошло так много времени, он либо стал
дряхлым старцем, либо умер.
- Корвин был волшебником, - заметил Ланс.
- Тот, кого я знал, вне всякого сомнения, был волшебником. -
Ганелон вздохнул. - Он изгнал меня из своего королевства, а вернуться
я не смог. Нет такой дороги, которая вела бы в Авалон.
- Тебя изгнали? - Спросил Ланс. Ты никогда мне об этом не
рассказывал. Как это произошло?
- Не твое дело, - отрезал Ганелон, и Ланс умолк.
Я вытащил кисет и трубку - позавчера я наконец обзавелся глиняной
трубкой, - и Ланс последовал моему примеру. Некоторое время мы сидели и
молча курили.
- Как бы то ни было, он поступил правильно, - пробормотал Ганелон,
нарушив затянувшуюся паузу. - И давайте забудем о Корвине и его
письме.
Забыть мы, конечно, не забыли. Но на эту тему больше не
разговаривали.
Погода стояла прекрасная, и если бы черный круг не маячил перед
нашими глазами, можно было бы греться на солнышке и ни о чем не думать.
Внезапно я почувствовал близость к двум своим спутникам. Мне захотелось
сказать им что-нибудь очень хорошее, но в голову лезли какие-то
дурацкие мысли.
Ганелон вывел меня из затруднительного положения, заговорив о
деле.
- Вы продолжаете наставивать, чтобы мы напали первыми? - Спросил
он.
- Да, - ответил я. - Предпочитаю вести войну на чужой территории.
- Беда в том, что это действительно чужая территория, - сказал он.
- Мы даже не знаем, какими силами располагает противник внутри круга.
- Если убьем рогатого, сопротивление будет сломлено.
- Возможно. Но не обязательно. Не знаю, как вам, а мне это не под
силу. Разве что повезет. Рогатый слишком хитер, а я уже не тот, что
был, хотя часто обманываю сам себя и говорю, что я такой же сильный и
ловкий, как раньше. Почему я должен за все отвечать? Видит бог, я этого
не хотел!
- Я знаю, - сказали мы с Лансом в один голос.
- А ты как считаешь, Ланс? - Обратился к нему Ганелон. -
Прислушаемся к совету нашего друга? Нападем первыми?
Я решил, что он пожмет плечами и промолчит, но Ланс ответил, не
задумываясь:
- Да. В ту ночь, когда погиб король утер, мы чуть не проиграли
сражения. И если они как следует подготовятся, второй раз нам не
удастся победить. Я это чувствую. И считаю, что нам надо как следует
все разведать и напасть.
- Хорошо, - сказал Ганелон. - Честно говоря, мне тоже надоело
ждать. Если только твое мнение не изменится, когда мы вернемся домой,
считай, я согласен.
Мы отправились на разведку.
Весь день мы скакали к северу, не останавливаясь, затем укрылись в
холмах и стали наблюдать за кругом. Мы видели богослужение (как они
его понимали), боевые учения солдат. Я насчитал примерно четыре тысячи
человек. У нас было две тысячи пятьсот. Помимо хранителей круга, в их
армии были разнообразные летающие, прыгающие и ползающие твари,
издававшие довольно странные звуки. К счастью, нервы у нас были
крепкими.
- 26 -
Лично мне нужно было только одно: встретиться с их предводителем
хотя бы на несколько минут. От нашей встречи зависел исход битвы. Но я
не мог сказать этого своим спутникам.
В том, что круг появился, была доля моей вины. Я его сотворил,
сделал возможным беззаконие, а следовательно, обязан был бороться с
ним, пока хватит сил.
Я боялся, что сил у меня не хватит.
Ослепленный яростью, ужасом и болью, я допустил ошибку,
последствия которой не могли не сказаться на всех существующих
отражениях. Проклятье принца Эмбера всегда сбывается.
Мы наблюдали за черным кругом всю ночь, а на рассвете поскакали
домой.
Решение было принято: атаковать!
На обратном пути никто на нас не напал, и мы довольно быстро
добрались до замка Ганелона, где занялись обсуждением дальнейших
планов. Войско наше находилось в полной боевой готовности, и мы решили
выступить не позже чем через две недели.
Мы с Лорен лежали в постели, и я рассказал ей все без утайки. Я
чувствовал, что она должна знать правду о предстоящем сражении. Если бы
только она согласилась, я в ту же ночь увел бы ее на другое отражение.
Но Лорен не согласилась.
- Я останусь с тобой, - сказала она.
- Будь по-твоему.
Я не сказал ей, что исход битвы зависел от моей встречи с рогатым,
но у меня было ощущение, что она это знает и безоговорочно мне верит.
Я бы на ее месте поостерегся, но в конце концов, вера - личное дело
каждого.
- Всяко может случиться. - Я посмотрел ей в глаза.
- Да, - согласилась Лорен, и я увидел, что она все понимает не
хуже меня.
Мы перестали разговаривать и занялись более насущными делами, а
потом заснули.
Ей приснился сон.
Наутро она сказала:
- Мне приснился сон.
- Какой? - Спросил я.
- Я видела сражение, а потом тебя и рогатого. Вы дрались не на
жизнь, а на смерть.
- Кто победил?
- Не знаю. Но пока ты спал, я кое-что для тебя сделала. Надеюсь,
это сможет тебе помочь.
- И совершенно напрасно. Уверяю тебя, я могу сам о себе
позаботиться.
- Потом мне приснилась моя собственная смерть.
- Разреши мне увести тебя туда, где ты будешь в полной
безопасности.
- Нет. Мое место здесь.
- Я не заявляю не тебя никаких прав, - сказал я, - но могу спасти
от того, что тебе приснилось. Можешь поверить, это в моей власти.
