- Я рад.
- Спасибо, Бенедикт. Хоть и не ожидал тебя здесь увидеть, я тоже
рад нашей встрече.
Он снова покраснел и кивнул.
- Взаимно. Неужели я первый из нас, с кем ты встретился после
побега?
- 49 -
- Да. И меня интересует, как поживают мои братья и сестры. Что
новенького?
- Никто не умер.
Оба мы усмехнулись, и я понял, что Бенедикт не собирается со мной
откровенничать. Он вообще не любил сплетен и слухов и предпочитал
больше молчать. Что ж, его право.
- Я останусь в районе пещер еще на неделю, - сообщил он после
непродолжительного молчания. - Хочу убедиться, что все в порядке.
- Разве это не очевидно?
- Думаю, да, но я не хочу рисковать. Неделя - не срок, а я должен
быть уверен, что с ведьмами покончено.
- Осмотрительность... - Пробормотал я.
- ...И если ты не жаждешь жить походной жизнью, отправляйся прямо
в Авалон. Неподалеку от города у меня есть небольшое поместье.
Надеюсь, оно тебе понравится.
- Спасибо, Бенедикт.
- Утром я набросаю тебе карту местности и дам письмо управляющему,
а когда покончу с делами приеду и тоже как следует отдохну.
- Вот и отлично.
- Тогда подыщи себе в лагере место для ночлега и ложись спать.
Смотри, не пропусти завтрак.
- Постараюсь. Ты не возражаешь, если мы устроимся на ночь там, где
оставили седельные сумки?
- О чем ты говоришь! - Воскликнул он, и мы допили вино.
Выходя из палатки, я высоко поднял полог и сжал большой кусок
полотна в руке. Бенедикт пожелал нам доброй ночи и вернулся к столу, не
заметив образовавшегося сбоку отверстия.
Я соорудил постель справа от седельных сумок и постепенно стал их
подтаскивать, роясь в вещах. Ганелон с любопытством на меня посмотрел.
Я кивнул и указал глазами на палатку. Он задумался, кивнул в ответ и
тоже постелил правее.
Я прикинул расстояние на глазок, подошел к своему спутнику и
громко спросил:
- Не возражаешь, если мы поменяемся местами? Мне здесь больше
нравится. - Для полной ясности я ему подмигнул.
- Мне безразлично, - так же громко ответил Ганелон и пожал
плечами.
Одни костры погасли, другие угасали - солдаты улеглись спать.
Часовые не обращали на нас внимания, в лагере было тихо, на небе - ни
облачка, лишь слепящая синева звезд. Запах дыма и влажной земли приятно
щекотал мне ноздри, напоминая об иных временах. Я очень устал.
Но вместо того чтобы закрыть слипающиеся глаза, я положил под
голову жесткую седельную сумку, набил трубку и закурил.
Мне дважды пришлось переменить позу - Бенедикт все время ходил по
палатке и на какое-то время вообще исчез из поля зрения. Очевидно, он
копался в сундучке, потому что свет дальней лампы заколебался. Затем
Бенедикт подошел к столу, освободил его от посуды, отошел куда-то,
вернулся и сел на старое место. Я изогнул шею, стараясь не терять из
виду его левую руку.
Он листал небольшую книжку или...
Карты?
Естественно.
- 50 -
Дорого бы я дал, чтобы узнать, какую карту он вытащил из колоды и
положил перед собой. Дорого бы я дал и за Грейсвандир - на тот случай,
если в палатке появится человек, вошедший не через тот полог, в котором
я сделал такое удобное отверстие. Я почувствовал зуд в ладонях и
подошвах ног, как бывает у меня перед битвой.
Но в палатке никто не появился.
Бенедикт сидел не шевелясь, минут пятнадцать, а затем собрал карты
в колоду, запер ее в сундучок и погасил свет.
Часовые продолжали обход. Ганелон храпел.
Я выколотил трубку, повернулся на бок и устроился поудобнее.
"Завтра, - сказал я сам себе. - Если завтра я проснусь живым и
невредимым, все будет в порядке"
Глава 5
Я сосал пустой стебелек и смотрел, как крутится мельничное колесо.
Я лежал на животе ни берегу ручья, подперев голову руками. От брызг и
пены в воздухе стоял туман, в котором сверкала маленькая радуга, и до
меня изредка долетали капли воды. Мерное плескание, шум колеса
заглушали все звуки в лесу. На мельнице сегодня никто не работал, и я
испытывал наслаждение, глядя на нее, - много веков не видел я ничего
подобного. Смотреть на колесо и слушать плеск воды было так приятно,
что я чуть не впал в гипнотическое состояние.
Мы жили в поместье Бенедикта третий день, и Ганелон ушел в город
на поиски развлечений. Я остался, потому что был там позавчера и узнал
все, что мне было нужно. Пришла пора действовать. Из лагеря Бенедикта
мы уехали беспрепятственно, после того как он угостил нас завтраком и
дал обещанные карту местности и письмо к управляющему. Мы отправились
в путь с восходом солнца, а к полудню уже прибыли в небольшой уютный
домик, где нас любезно приняли и показали отведенные нам комнаты. Мы
быстро привели себя в порядок, ушли в город и остались в нем до вечера.
Бенедикт должен был вернуться в конце недели. Мне необходимо было
спешить, чтобы закончить с делами до его возвращения и успеть вовремя
унести ноги.
Страна, в которую я попал, удивительно напоминала мне прежний
Авалон, и если бы не засевшая в голове мысль, превратившаяся в
навязчивую идею, я наслаждался бы покоем и чувством свободы. Но я
ничего не мог с собой поделать. Стоило мне ненадолго отвлечься, и я
вновь ловил себя на том, что строю всевозможные планы.
Мне предстояло совершить небольшое путешествие. Если выйдет так,
как я задумал, и никто о нем не узнает, я решу сразу две проблемы.
Правда, мне не удастся уложиться за ночь, но я проинструктировал
Ганелона на тот случай, если мое отсутствие будет замечено.
Колесо равномерно скрипело, голова моя кивала в такт. Я попытался
как можно отчетливее представить то место, куда собирался сегодня
отправиться, - цвет и фактуру песка, чуть заметный запах соли в
воздухе, облака на небе...
Затем я уснул и увидел сон, не имеющий ни малейшего отношения к
тому, о чем я думал.
Мне приснилось, что я вижу огромное колесо рулетки, на котором
были мы все: мои братья, мои сестры, я сам и другие люди, которых я
знаю или когда-то знал, и что каждый из нас подпрыгивал в отведенной
для него лунке. Все мы требовали, чтобы колесо немедленно остановили,
и вскрикивали, опускаясь сверху вниз. Колесо начало замедлять свой бег,
- 51 -
поднимая меня все выше и выше, и я увидел белобрысого паренька. Он
висел передо мной головой вниз, грозя и умоляя, но голос его почти не
был слышен в общей какофонии звуков. Лицо мальчишки потемнело,
исказилось, налилось кровью так, что стало страшно, и я рубанул по
веревке, которой он был привязан за лодыжку, глядя, как его тело падает
и исчезает из виду. Колесо почти остановилось, и я увидел Лорен. Она
отчаянно жестикулировала, звала меня, выкрикивала мое имя. Я наклонился
и увидел ее ясно-ясно. Во мне проснулось желание обладать этой
женщиной, помочь ей как можно скорее. Но колесо продолжало вращаться, и
она скрылась.
- Корвин!
Я решил не обращать внимания на ее крики. Когда я окажусь наверху,
то постараюсь заклинить эту проклятую штуковину, даже если падение
грозит мне гибелью. Я приготовился к прыжку. Еще немного...
- Корвин!
На какое-то мгновение рулетка потеряла свои очертания, и ее
колесо, мелькавшее у меня перед глазами, превратилось в мельничное.
Голос, звучавший у меня в ушах, растворился в шуме воды.
Я несколько раз моргнул и пригладил волосы. На землю посыпались
одуванчики, а за моей спиной кто-то захихикал.
Я быстро повернул голову.
Она стояла в дюжине шагов от меня - высокая сторойная девушка,
черноглазая, с коротко подстриженными каштановыми волосами. Она была в
куртке для фехтования, в правой руке держала рапиру, а в левой - маску.
Незнакомка смотрела на меня и смеялась. У нее были ровные белые зубы,
довольно крупные, и веснушки на маленьком носу и высоких скулах. В ней
чувствовалась жизненная сила, которая привлекает больше, чем
женственность. В особенности такого умудренного опытом старца, как я.
- Еn gаrdе, Корвин! - Сказала она, отсалютовав.
- Какого дьявола! Кто ты такая? - Спросил я и неожиданно увидел,
что рядом со мной лежит такой же фехтовальный костюм, как у нее.
- Я не скажу ни слова, пока не закончится наш поединок, - ответила
она, надев маску и становясь в позицию.
Я нехотя поднялся на ноги. Мне было ясно, что проще удовлетворить
ее просьбу, чем спорить. Пусть позабавится. Меня лишь тревожило, что
она знает мое имя; и чем больше я на нее смотрел, тем больше ее лицо
казалось мне знакомым.
- Будь по-твоему, - сказал я, натянул жилет, поднял рапиру, надел
маску и сделал несколько шагов вперед.
Она пошла навстречу, и наше рапиры скрестились. Я позволил ей
начать атаку.
Она сделала вид, что собирается нанести прямой удар, а потом
неожиданно нанесла его. Неплохо! Ответ мой был в два раза быстрее, но
она парировала. Я начал медленно отступать, выманивая ее на себя. Она
засмеялась и кинулась в атаку. Фехтовала она просто великолепно и,
зная это, старалась показать все, на что была способна. Мне совсем не
понравилось, когда ей дважды чуть не удалось пробить мою защиту одним и
тем же ударом, а когда на третий раз я встретил ее рапиру батманом
снизу, она не по-женски (хоть и не грубо) выругалась, как бы признавая
мое превосходство, и тут же вновь атаковала. Я никогда не любил
фехтовать с женщинами, независимо от их мастерства, но сейчас понял,
что получаю огромное удовольствие. Ее изящество, грациозность и
агрессивный стиль боя сказали мне много о характере этой девушки.
Сначала я думал, что мне удастся быстро измотать ее, заставить признать
себя побежденной, а потом как следует расспросить. Сейчас же я понял,
что не хочу заканчивать поединка.
- 52 -
По-видимому, она не знала, что такое усталость, и это тоже
наводило на размышления. Я потерял счет времени, передвигаясь взад и
вперед по берегу ручья. Сталь звенела.
В конце концов она опустила рапиру, сделала шаг назад, стукнула
каблучками сапог, соединив ноги, и отсалютовала недрогнувшей рукой.
- Спасибо. - Дышала они все-таки тяжело.
Я отсалютовал в ответ, снял маску, расстегнул застежки жилета и
совсем не заметил, как она подошла ко мне и неожиданно чмокнула в щеку.
Ей даже не пришлось становиться на цыпочки. Не давая мне опомниться,
девушка взяла меня за руку и повела за собой.
- Я принесла корзинку для пикника, - сообщила она.
- Прекрасно. Я голоден, как волк. И любопытен, как...
- Я отвечу на любой твой вопрос, - весело заявила она.
- В таком случае, как тебя зовут?
- Дара. Мне дали это имя в честь моей бабушки. - Она бросила на
меня многозначительный взгляд, словно я должен был понимать, о чем идет
речь, и не желая ее разочаровывать, я кивнул.
- Дара, - повторил я. - Скажи, почму ты решила, что я - Корвин?
- Но ведь ты - Корвин! Я тебя сразу узнала!
- Откуда?
- Вот она где! - Девушка отпустила мою руку, наклонилась и
подняла корзинку, стоявшую на выступающих корнях деревьев. - Надеюсь,
муравьи туда не забрались. - Она подошла ближе к берегу, выбрала место
в тени и расстелила на земле полотенце.
Я повесил фехтовальный костюм на ближайший куст.
- Как ты умудрилась притащить на себе столько вещей? - Спросил я.
- Моя лошадь привязана за поворотом ручья. - Она мотнула головой
