- Знал.
- Одним словом, вы оба были ее любовниками одновременно? Он взглянул
на Грацци удивленно, ясными глазами и коротко засмеялся. И сказал, что и
у него в это время были другие подружки.
- Вам, вероятно, случалось иногда по вечерам заставать его у нее?
- Ну, и что?
- Вы не ревновали ее, и он тоже не ревновал? Он снова засмеялся своим
невеселым смехом, пожал плечами, потому что понял, куда ведет Грацци, и
это показалось ему верхом глупости.
- Если вы думаете, что ее убил кто-то из ревности, то вы просто зря
теряете время, убийцу следует искать в другом месте.
Он совершенно неожиданно повысил голос и сказал: черт побери, Жоржет-
та вольна была любить кого хотела, они оба не только не ревновали, но,
случалось, ужинали все вместе, втроем, когда он заставал у нее Боба, и
он мог бы рассказать презабавную историю инспектору, но тот этого, ко-
нечно, не поймет. А потом, разве это запрещено законом?
Грацци не понимал, разыгрывает ли он возмущение, желая скрыть, что
нервничает, или возмущение его искренне и вызвано чувством, которого он
действительно не понимал.
- А Пьера Бекки вы знали?
- Кого?
- Стюарда Пьера Бекки... Впрочем, это не имеет значения. Скажите,
Жоржетта Тома случайно никогда не упоминала имя одной актрисы, Элианы
Даррес?
Он ответил: нет, никогда, - и прикурил от окурка очередную сигарету.
Затем отвернулся, чтобы бросить окурок в картонную коробку, куда собирал
мусор.
- А некоего шофера грузовика Риволани? Постарайтесь вспомнить: Риво-
лани. Это очень важно, если вы хотите помочь нам.
Парень покачал головой, глаз его за сигаретным дымом не было видно, и
он помахал рукой, разгоняя его. И сказал: нет, не помнит. Он такого не
знает.
- Вы сказали, что в субботу вечером были у одной девушки в Масси-Па-
лезо...
- У женщины, а не у девушки. Она замужем, у нее трое детей, это сов-
сем не то, что вы думаете.
- Следовательно, вы не должны были встретиться с Жоржеттой Тома в
этот день?
- Я не знал даже, что она приезжает. Видите ли, она не обо всем мне
рассказывала. Случалось, я не видел ее по целым неделям, потому что или
я возвращался поздно, или же она была в отъезде. Когда ей нужна была ее
"дофин", она прикрепляла записку к моей двери, и я, уходя, оставлял клю-
чи и паспорт машины у консьержки.
Он сидел, прижавшись бедром к столу, скрестив руки и зажав сигарету
между указательным и средним пальцами, непокорная прядь волос падала ему
на лоб, смотрел он прямо в лицо Грацци. Задиристый и несчастный.
Я здесь только теряю время, подумал Грацци. И ушел.
Спускаясь по лестнице и думая о пятидесятилетней вдове, которая вык-
лючила фары машины, не отдавая себе отчета в том, что делает, и о моло-
дой женщине с серьезной улыбкой на губах, усаживающейся после ужина по
очереди на колени своих сотрапезников, он чувствовал себя бесконечно
старым и неуклюжим, отжившим свой век.
Навстречу ему попался юноша в плаще. Он поднимался наверх, туда, где
находились комнаты для прислуги. И если у Грандена волосы были исси-
ня-черные, то у этого совсем светлые, он был еще моложе Грандена,
серьезный, занятый своими мыслями, он кого-то напомнил ему. Вероятно, он
уже встречал его в этом доме в субботу.
- Вы приятель Грандена? Юноша остановился, покраснел, сказал "нет,
мсье, нет", не очень понимая, о чем его спрашивают.
Спускаясь, Грацци пытался вспомнить, каким был он сам в семнадцать
лет, в двадцать, о всяких глупостях.
Он позвонил в префектуру из кафе на площади Бланш. Алуайо уже вызвал
мадам Риволани, которая с минуты на минуту должна была появиться, мужа
Жоржетты Тома, Боба Ватского, сестру Кабура. Все они обещали прийти к
концу дня.
Сестра Кабура, жившая в Кретейе, собиралась привезти с собой детей,
ей не с кем было оставить их после школы. Она даже не знала, что брат ее
ездил в Марсель.
- А где Малле?
- У другого телефона, на связи с Марселем. Они позвонили полчаса на-
зад, сообщили кое-что любопытное, показания служанки гостиницы. Той са-
мой гостиницы "Отель де Мессажери". Малле хочет поговорить со служанкой,
ему это кажется важным.
- Что "это"?
- Лучше я передам ему трубку, я не очень в курсе.
- Ладно, я все равно сейчас буду. Ты отыскал родственников актрисы?
- У меня есть адреса, которые нашли у нее. Продюсеры, актеры. Те, с
кем я смог связаться, плохо ее знают. Они не говорят этого, но, видимо,
считают ее занудой.
Было четверть четвертого, когда он приехал в префектуру, позабыв
взять счет у шофера такси.
Как раз в это время допрашивали мадам Риволани, он взглянул на нее
издалека, приоткрыв дверь в комнату инспекторов. На ней было красное
пальто, которое она завтра же отдаст перекрасить в черный цвет, она нап-
ряженно сидела на стуле, зажав в зубах кончик платка. Алуайо печатал на
машинке, не решаясь взглянуть ей в лицо.
Малле сидел за своим столом и, низко наклонив голову, что-то писал.
Он поднял на Грацци покрасневшие от усталости глаза.
- В среду вечером, когда Жоржетта Тома и стюард возвратились в гости-
ницу - было одиннадцать часов, - служанка слышала их разговор на лестни-
це. Ее зовут Сандра Леи. Я позвонил по телефону и попросил, чтоб она как
можно точнее повторила их слова. Вот приблизительно о чем они говори-
ли...
Он взял со стола листок бумаги. Жоржетта Тома якобы сказала: "Да нет,
у меня все в порядке. Не обращай внимания. И потом, я не совсем увере-
на". Они поднимались в ее номер и, проходя мимо Сандры Леи, замолчали.
Служанка говорит, что эта сцена показалась ей странной, потому что Жор-
жетта Тома не только не поздоровалась с ней, но как бы даже не заметила
ее. Она утверждает, что обычно красотка говорила ей что-нибудь приятное.
- Что же она подумала?
- Она хорошо запомнила: "Я не совсем уверена". Она убеждена, что это
точные слова. Она решила, что красотка беременна и это ее мало радует.
- Ерунда. Судебно-медицинская экспертиза обнаружила бы...
- Но сама красотка могла заподозрить такое. Кто знает? Во всяком слу-
чае, в Марселе тотчас же послали к стюарду. Через несколько минут они
должны сюда позвонить.
Таркен тоже решил, что все это глупости, но Жоржетта вполне могла
ошибиться и подумать, что забеременела.
Таркен сидел за своим столом в пиджаке, в шляпе, и перед ним лежала
целая гора папок из отделов криминалистики и информации, где имелись
сведения обо всех случаях кражи и исчезновения револьверов. Он перехва-
тил взгляд Грацци и сказал: нечего ломать себе голову, я человек разум-
ный, я затребовал это еще утром и сейчас как раз просматриваю. Он доба-
вил, что и сам потрясен тем, сколько оружия исчезает и переходит из рук
в руки.
- Тащат оружие даже у нас, просто невероятно. В феврале забрали одно-
го жулика, он стащил "пушку" у регулировщика из комиссариата
Сен-Сюльпис, когда тот возвращался домой. К счастью, револьвер не был
заряжен, а то бы он всадил ему в башку его же собственную пулю, а так
ограничился ударом свинцовой трубки.
Он похлопал ладонью по лежавшим перед ним папкам и сказал, что эти
штуковины многому могут научить, просто с ума сойти, ну, а ты откуда
пришел?
Грацци опустился в кресло напротив него, расстегнул пальто и расска-
зал о встрече с Эриком Гранденом.
- Эти ребята тоже многому могут научить, - заметил Таркен. - Надо бы
тебе как-нибудь в субботу пообедать с моим оболтусом. Уж скоро двадцать
два, а ума не больше, чем в тот день, когда я впервые сказал ему "гу-
ли-гули" в родильном доме Сент-Антуана. Желаю тебе от души, чтобы твой
сын тебя радовал.
- Мы тоже были такими, - отозвался Грацци.
- Ты шутишь? Ты мог позволить себе курить одну за другой такие доро-
гие сигареты? Тебе тоже не давали покоя живопись или ферма в Австралии?
Ты бы мог после ужина делить свою подружку с приятелем, который в кабач-
ке играет танго? Мы тоже были такими, но только с той разницей, бедный
мой простофиля, что они с другой планеты.
В 15 часов 50 минут Малле снова связался по телефону с Марселем. Пьер
Бекки не мог припомнить тот разговор в среду вечером, говорил, что Жор-
жетта Тома, как и все, попадала в разные передряги, и он не обратил на
это внимания.
Впрочем, помнил он или нет, уже не имело значения, так как у инспек-
тора-корсиканца, звонившего сейчас из Марселя, того самого, который пе-
редал первое сообщение, появились новые сведения и он изложил их со сво-
им корсиканским акцентом без излишнего энтузиазма, так как еще не знал,
скажут ли ему за это спасибо или обзовут болваном.
У Малле, он сам не знал почему, то ли от усталости - ведь он три ночи
не спал, - то ли от сознания, что ему сообщили нечто очень важное, зак-
ружилась голова. Он проговорил: "спасибо, старина", уцепившись отяжелев-
шей рукой за край стола, потом посидел с минуту, уставившись в пустоту,
сжав пальцами переносицу. Семьсот тысяч старых франков! Цена дешевого
автомобиля. Разве можно убить человека ради семисот тысяч франков?
Он встал, направился к двери, обернулся к Алуайо, который оставался в
комнате один и сидел, прижав трубку к уху, и сказал:
- Жорж, Жорж, говорю тебе, не стоит тратить нервы, оставь это, думаю,
мы напали на след.
Он вошел в кабинет к шефу, где сидели Грацци и Таркен, и проговорил:
простите меня, может, я и скажу сейчас глупость, но красотка, актриса и
шофер не стоят каждый и двухсот пятидесяти тысяч старых франков. На
прошлой неделе в одном марсельском кафе был продан лотерейный билет. Он
выиграл семьсот тысяч старыми. Понятно, выигрыш не самый крупный, но что
вы на это скажете?
На губах у шефа сразу заиграла улыбка, отвратительно самодовольная
улыбка. Грацци же, соображавший куда медленней, еще секунды две сидел,
повернувшись к двери, глядя на Малле, ничего не понимая. Потом он вско-
чил и протянул руку к телефону.
Таркен уже успел схватить трубку и попросил соединить его с кем-ни-
будь из компании Национальной лотереи, и побыстрее, а также заказал два
разговора с Марселем, с префектурой и с кафе на улице, как ее там (Фе-
ликса Пиа, подсказал Грацци), на улице Феликса Пиа. Не знаю я, как это
пишется, и номера телефона тоже не знаю, не лезьте ко мне со своими глу-
пыми вопросами.
Номер билета был 51 708 (разряд 2). Он был в продаже в кафе на улице
Феликса Пиа в последний четверг сентября вместе с двадцатью тремя други-
ми билетами полного номинала.
Хозяин кафе считает, что нечего поднимать столько шума из-за такой
мелочи. В 1935 году он продал билет с главным выигрышем, в пять миллио-
нов тогдашних франков. Можете себе представить... А сейчас билетов, вы-
игрывающих до миллиона старыми, он продает в год больше полусотни. Попу-
лярности ему они не принесли. "Билет-убийца - конечно, такой заголовок
мог бы произвести впечатление, но господа из Парижа не дети, они сами
должны понимать, что он предпочел бы обойтись без подобной рекламы.
Кто купил билет, он не знает. Как, впрочем, не знает и кто именно его
продал. В кафе их трое: сам хозяин, хозяйка и официант, Роже Трамони,
славный парень, страдающий астмой.
К шести часам вечера в среду, когда служащий из Национальной лотереи
пришел за непроданными билетами, шестнадцать билетов разошлись, в том
числе и счастливый.
Жоржетта Тома заходила в кафе во вторник вечером, чтобы встретиться с
Пьером Бекки. Он играл в карты с другими посетителями.
Ожидая, пока они закончат свою партию, она выпила аперитив, перекину-
лась несколькими словами с хозяйкой.
Может быть, как раз тогда она и купила лотерейный билет, но ни сам
Ламбро, ни его супруга продать ей его не могли, так как она вскоре отп-
равилась готовить ужин, а он не отходил от стойки в течение всего вече-
ра.
Следовало бы выслушать показания официанта Роже, но бедняга как раз
сейчас отдыхает в Приморских Альпах, может быть, он что-нибудь и припом-
