ходом. Съежились у вант вахтенные, посинел на мостике офицер; все
мечтали о конце вахты и кружке горячего кофе. До зоны плавающих мин
было еще далеко, и капитан Феррейра мирно спал в той самой каюте, в
которой провел такой большой кусок жизни капитан Вуджет.
Гулкие раскаты прогремели впереди слева, там, где смыкалась узкая
щель между тучами и морем. Баковый матрос закричал, что видит отблески
огней. Вахтенный помощник разбудил капитана. Тот, позевывая, вышел на
палубу, но сумрачное море молчало. Капитан, постояв на мостике с
полчаса, озябнув и кляня помощника, направился в каюту, но был
остановлен криком вахтенного:
- Судно слева по носу!
То, что предстало спустя некоторое время его глазам, мало
походило на судно. Из моря торчала высокая башня, ржаво-красная,
черно-белая. Она высилась над водой неподвижно, пугая своей
необычностью. Это тонул кормой большой пароход, став среди моря почти
вертикально. Множество обломков плавало вокруг, появляясь и снова
исчезая в волнах, по которым все шире расползалась радужная пленка
масла.
Изменив курс, клипер подошел к гибнущему великану. Передняя мачта
парохода тонким крестом нависла на уровне верхних рей парусника. В
проходах между спардеком и носовой палубой, на передней стенке салона
и ходовой рубки сгрудились люди, казавшиеся на белой краске скопищем
черных мух. Некоторые в страхе цеплялись за лебедки, горловины люков,
грузовые стрелы - за все выступы носовой палубы, стоявшей отвесно.
Среди волн плавали четыре опрокинутые шлюпки, много белых досок,
весел, донных решеток.
Холодный ветер выл над бурным морем, и волны тяжело и глухо
шлепали о подножие страшной башни. У переднего выреза фальшборта
появился моряк с рупором в руке: немецкая подводная лодка
торпедировала пароход, кормовое орудие которого успело несколько раз
выстрелить и, по-видимому, повредило перископ. Обозленная
сопротивлением субмарина всплыла и расстреляла все шлюпки, которые
удалось спустить до того, как крен корабля стал так велик. Положение
судна безнадежно, хотя погружение приостановилось, - должно быть, в
носовой части образовалась воздушная подушка.
Капитан Феррейра стоял на мостике, задрав вверх голову, и
чувствовал, что сотни глаз жадно следят за ним. Для всех погибавших он
явился избавителем от страшной участи, и не было на свете корабля
благословеннее его клипера.
- Сколько людей на корабле? - не теряя времени, крикнул капитан в
рупор и с ужасом услыхал, что осталось не меньше тысячи.
Распорядившись лечь в дрейф и спускать шлюпки, капитан Феррейра
не переставал думать о том, что взять всех немыслимо. Небольшой
клипер, не приспособленный к перевозке людей, мог разместить в трюмах
и на палубе самое большее семьсот человек. Не оставалось времени
выбросить в море груз руды, но он, по счастью, и не занимал много
места. Дело не в весе, а в объеме живого груза. Вдобавок эту массу
людей маленькие шлюпки клипера будут возить до ночи. А ветер все
крепчает, и пароход может затонуть в любую минуту, как только сдаст
главная передняя переборка.
Храбрый португалец, уверенный в своем корабле, решился на
отчаянный маневр. Развернув реи по продольной оси клипера, управляясь
двумя стакселями и кливером, Феррейра стал медленно осаживать корабль
боком по ветру. Затаив дыхание обреченные люди на тонущем пароходе
следили за клипером... Вот корма его коснулась борта парохода - там
уже висели приготовленные кранцы и брезенты. В следующую секунду
захлопали спущенные стаксели. Движение клипера замедлилось, и волны
начали отводить нос парусника прочь от парохода, но канаты были уже
заброшены, и парусник заболтался на волнах в опасной близости от
тонувшего гиганта. Эта близость стала спасительной для погибавших. По
четкой команде экипаж парохода, военные и добровольцы из
мужчин-пассажиров образовали крепкую стену в проемах бортов, откуда
начали передавать людей. Женщин оказалось немного, гораздо больше было
раненых: транспорт вез выздоравливающих с турецкого фронта. Каким
головоломным ни казалось это предприятие - спускать почти беспомощных
людей с высоты отвесно вставшего парохода на пляшущий в волнах внизу
парусник, - но, выполняемое сотнями рук, оно быстро подвигалось.
Наконец ранеными оказались забиты все свободные места в трюмах,
кубрике, каютах, рубке, палубных проходах и даже в камбузе "Катти
Сарк". Все раненые были переправлены до последнего человека.
Оставались здоровые.
- Капитан, сколько еще сможете принять? - раздался сверху чистый,
сильный голос. Загорелый полковник с седыми усами, как старший чином,
взял на себя команду эвакуацией парохода.
- Еще на палубу, - хрипло выдавил Феррейра, - человек двести...
Полковник окинул взглядом ожидавшую спасения толпу.
- В первую очередь идут молодые! - крикнул он не допускавшим
возражения голосом.
Ни слова протеста не раздалось в ответ. Люди выстраивались в
очередь. Короткие споры возникали только там, где молодые отказывались
идти, пытаясь предоставить возможность спасения старшим. Но,
подчиняясь приказу, цепляясь за канаты, молодежь перепрыгивала на
ванты парусника и молча размещалась на палубе, стараясь занять как
можно меньше места. Клипер заметно оседал ниже. Феррейра едва успевал
следить за всем, но восхищение мужеством моряков и солдат росло в нем,
внушая озорную смелость. В утробе гибнувшего парохода послышалось
глухое урчание. Громадный корпус вздрогнул и как будто стал
погружаться в пучину.
- Отваливайте, капитан! Да сохранит вас бог за ваше мужество! -
прогремел голос полковника. - Ура в честь капитана и его корабля!..
Борясь с подступавшим к горлу рыданием, Феррейра отдал
приказание. Тихо, словно призрак, клипер начал удаляться от парохода.
Спасенные стояли у борта "Катти Сарк", не спуская глаз с
героев-товарищей, отдавших свои жизни ради их спасения. Усилием воли
Феррейра заставил себя распорядиться лечь на курс к берегам Англии.
Неохотно, как бы борясь с собой, его матросы выполнили команду.
Торчавшая из моря башня скрылась за кильватерной струей
парусника, и нельзя было решить, погрузился ли несчастный пароход или
еще на плаву скрылся в туманной дали... Волнение усиливалось, шторм
надвигался быстро и неотвратимо. Вдруг недалеко от клипера вынырнула
из волн вертикальная серо-зеленая трубка - перископ подводной лодки.
Никогда Феррейра не испытывал такого ужаса. Более семисот жизней
зависели сейчас от его смелости и отваги.
- Все наверх! - заорал не своим голосом капитан. - Пошел паруса
ставить!..
Почуяв беду, команда опрометью вылетела из кубрика, где
подвахтенные кое-как дремали у стенки, отдав гостям все остальное
помещение. Подводная лодка отказалась от торпедной атаки. Или ее
перископ был действительно поврежден, или же, увидев беззащитный
парусник, она пожалела торпеду, решив расстрелять его из орудия. Из
волн вынырнула рубка, затем продолговатый корпус.
Плотно сбившиеся на палубе клипера люди следили за субмариной.
Видимо, это была большая лодка секретной постройки, может быть, один
из тех подводных крейсеров, которыми хвасталась немецкая пропаганда,
грозя союзникам истребительной войной. Второй раз смерть подступала
вплотную, и нервы людей начали сдавать. Толпа загудела и заколыхалась.
- Молчать, стоять по местам!.. - взревел Феррейра по-английски и
добавил спокойнее: - Если хотите спасти свои шкуры...
Краем глаза капитан следил за быстро темневшим на юго-западе
небом.
- Реи обрасопить на левый галс! Руль - два шлага под ветер! -
звучали резкие слова команды.
Клипер начал терять ход, и моряки из спасенных стали с
недоумением оглядываться. Тем временем на подводной лодке открылись
люки. Из переднего показалось длинное орудие -
стопятидесятимиллиметровая дальнобойная пушка; из рубки высунулся
ствол пулемета. Сейчас безжалостные снаряды начнут рвать в куски
деревянное тело корабля, никогда не носившего никакого вооружения и
созданного для борьбы со стихией, но не с человеком. Ливень пуль
врежется в плотную массу людей на ничем не прикрытой палубе!
Волны накатывались на подводную лодку. Феррейра со злорадством
заметил, как артиллеристы у орудия скользили и падали, цепляясь за
леера поднявшихся из люка стоек.
Кусая губы, Феррейра не замечал, что громко говорит сам с собой.
- Еще минуту, минуту, минуту!.. - твердил он, весь дрожа от
тревоги ожидания.
Клипер вздрогнул, покачнулся: огромные полотнища курсовых парусов
наполнились ветром. Расстояние между субмариной и парусником стало
медленно увеличиваться. Зелено-желтая молния блеснула в темнеющем
море. Над головой моряков заурчал снаряд, и высокий столб воды стал
справа от клипера, с тупым грохотом обрушив вниз свою косматую голову.
- Капитан, они приказывают остановиться! - выкрикнул с палубы
чей-то высокий, дрожащий голос.
- Молчать, смирно! - яростно рявкнул Феррейра. - У меня шлюпок на
пятьдесят человек!.. Эй, ложись на палубу!
Команда пришлась кстати. Клипер набирал ход, и с субмарины
послышался треск пулемета. Пули застучали по обшивке, впиваясь в
борта. Опять вспышка, грохот близкого разрыва, водопад, рухнувший на
палубу. Еще!..
Минуты "Катти Сарк" были сочтены. Но тут... будто все ведьмы моря
пришли на помощь своей любимице. Гул, свист, рев - и первый шквал бури
обрушился на клипер. Он повалился на борт под скрип мачт и
оглушительный треск разрываемой парусины.
- Руль прямо! Прямо руль!! - вопил капитан, стараясь удержаться
на мостике, в то время как крен корабля и напор ветра силились
перебросить его через перила.
Только "Катти Сарк" могла выпрямиться из такого крена, и она
сделала это.
Подхваченный бурей, клипер рывком прыгнул вперед. Вспышка,
грохот... Мимо!
"Сейчас перестанут стрелять..." - подумал Феррейра. Подводной
лодке приходилось туго на поверхности моря в такую бурю. Но прежде чем
уйти в глубину, хорошо выученные убийцы старались собрать легкую
жатву.
Клипер гордой беспомощной птицей летел по волнам, распустив все
свои белые крылья словно в предсмертном порыве. Два шестидюймовых
снаряда вылетели вдогонку за ним один за другим. Взрыв оглушил
капитана, палуба накренилась. Со слепящей вспышкой вал воды обрушился
на клипер. Феррейра упал, смутно, как сквозь стену, слыша вопли людей
и треск дерева. Но вода схлынула, и капитан увидел, что корабль цел.
На палубе валялись люди, обломки рей, обрывки спутанных канатов.
"Катти Сарк", кренясь, продолжала мчаться прямо в кипящий котел
урагана. Феррейра хотел встать, но не смог и застонал от беспомощности
и внезапной боли. Еще ясный разум капитана понимал, что необходимо
сейчас же убрать паруса, изменить курс с бакштага на фордевинд. Ни о
каком преследовании со стороны субмарины не могло быть и речи - бурный
океан взял клипер под крепкую защиту.
Капитану казалось, что он громко командует, отдавая важные
распоряжения. Но склонившиеся над ним люди не могли разобрать эти
отрывистые, слабые звуки. А корабль тем временем продолжал нестись на
крыльях бури. Прочные стеньги гнулись, а стальные растяжки - фордуны -
начали звенеть невыносимо режущим ухо стоном.
Пока ошалевший от событий помощник начал распоряжаться, ряд
последовательных страшных рывков потряс клипер. Капитан Феррейра,
