тайной службы при прокураторе Иудеи военному трибуну Афранию.
[Б.М.Гаспаров в своем исследовании "Из наблюдений над мотивной структурой
романа М.А.Булгакова "Мастер и Маргарита" (Даугава, 1989, N_1: 78-81) на
основании целого ряда текстологических аргументов впрямую идентифицирует
Афрания с... Воландом. По его мнению, "начальник тайной стражи" - это
всего лишь ершалаимская маска Сатаны, точно такая же, каковой в Москве
служил "профессор черной магии". Против подобного отождествления, однако,
может быть выдвинут целый ряд серьезных возражений. Я, например, могу
представить себе Воланда - "вольного сына эфира" - в самых различных
ипостасях, но уж никак не в качестве представителя служилого сословия;
Афраний, между тем, высказывается на этот предмет вполне определенно: "Я,
прокуратор, пятнадцать лет на работе в Иудее. Я начал службу при Валерии
Грате". С моей точки зрения, версия Гаспарова интересна в основном как
отражение характерной для современного человека склонности к демонизации
секретных служб. Постмодернистский Афраний Анджея Вайды, сменивший капюшон
и меч на темные очки и пистолет в наплечной кобуре, смотрится куда
убедительнее.]
Тайная служба Империи
Иерусалимская резидентура
ЪДД ДД¬
¦ Антиохия ¦
Проконсулу Сирии Вителлию
¦ Сугубо конфиденциально ¦
АДД ДДЩ
Проконсул!
Некоторое время назад мною была разработана и, с устного разрешения
прокуратора Иудеи Понтия Пилата, осуществлена тайная операция под кодовым
названием "Рыба". Ныне операцию эту можно считать успешно завершенной; я
бы даже сказал - слишком успешно, ибо если о ее ходе и результатах станет
известно в Риме, нам обоим не сносить головы. Несомненно и то, что утечка
информации по "Рыбе" - произойди она в ближайшие два-три года - объективно
имела бы катастрофические последствия для восточной политики Империи.
Ставя себя на место прокуратора, я должен честно признать: положение столь
серьезно, что внезапная смерть инициатора и непосредственного руководителя
операции была бы наилучшим выходом из создавшейся ситуации. Я же, как
легко догадаться, имею особое мнение по этому вопросу и собираюсь
отстаивать его всеми доступными мне способами.
Прокуратор уже уведомлен о том, что существует подробное изложение
хода операции, которое в случае моей безвременной кончины или ареста
незамедлительно попадет в руки заинтересованных лиц. Получение Вами,
проконсул, этого документа означает, что Игемон не внял предупреждению и я
уже мертв - зарезан "еврейскими террористами", отравился несвежими
устрицами или казнен за шпионаж в пользу Парфии, Индии либо Атлантиды.
Если же прокуратор проявит благоразумие, то документ этот никогда не
покинет тайника в окрестностях Иерусалима. Означенные обстоятельства
делают, как мне сдается, излишними унизительные клятвы - "говорить правду,
одну только правду, etc", покойнику врать не резон...
Около трех лет назад наша служба осуществляла операцию "Кентавр" -
массированное внедрение агентуры в организации зелотов, безмерно
расплодившиеся за последние годы на галилейской территории. В числе прочих
в Галилею был тогда заброшен и специальный агент Демиург. Иудеянин по
происхождению, он должен был, согласно разработанной для него легенде,
действовать под именем Иуды Симона, уроженца захолустного городишки
Кариота: это сводило к минимуму риск наткнуться при выполнении задания на
"земляка".
Иуда (будем называть его так) имел задание на первых порах
присоединиться к окружению одного из галилейских бродячих проповедников,
что не составляет никакого труда. Завязав прочные отношения с радикалами,
которыми кишмя кишат все эти секты, и заручившись соответствующими
рекомендациями, агент должен был приступать ко второй фазе внедрения -
теперь уже непосредственно в конспиративные структуры зелотов. Начиная с
этого момента Иуда должен был прекратить всякие контакты с нашей
галилейской резидентурой, ибо служба безопасности зелотов очень бдительна
и достаточно грамотна.
Действуя совершенно автономно, он должен был нарабатывать себе
авторитет среди галилейских экстремистов - год, два, или сколько
понадобится. При такого рода инфильтрациях все должно быть без дураков;
Иуда, в частности, имел санкцию на осуществление терактов против
представителей местной, а при крайней необходимости - и имперской военной
администрации.
По достижении же должного уровня в иерархии подполья ему следовало
аккуратно и ненавязчиво убедить руководство организации в том, что глупо
не использовать его знание обстановки в Иудее и обширные тамошние связи. В
конечном итоге Иуда должен был бы возвратиться на родину, имея необходимые
полномочия на организацию постоянно действующего канала связи между
галилейскими и иудейскими организациями зелотов, а в перспективе - стать
координатором их совместных действий. Это представлялось нам настолько
важным, что Иуде было приказано не отвлекаться ни на какие иные, даже
самые соблазнительные, возможности (например, проникнуть в службу
безопасности). Для первичного же внедрения нами была выбрана - в общем-то
случайно - действовавшая в Капернауме секта некого Иешуа Назареянина.
Задание, как можно видеть, было очень сложным, однако я оценивал
шансы на успех примерно как два к одному. Демиург был лучшим туземным
агентом, с которым я когда-либо работал - решительным, хладнокровным и
необыкновенно удачливым. Он был прекрасно подготовлен технически (навыки
ведения слежки и ухода от нее, маскировки, пользования тайниками и
системами связи, владения оружием и приемами рукопашного боя), но самое
главное - обладал врожденным даром молниеносно располагать к себе самых
различных людей. Службу он начинал во вспомогательных туземных частях
спецназа на парфянской границе. Парень был смел, дьявольски хитер, а
главное - не боялся крови, так что его очень скоро начали использовать как
пенетратора (агента-рейдовика) в разведывательно-диверсионных операциях на
вражеской территории. Жизнь пенетратора обыкновенно бывает короткой, как
его сирийский меч, однако Демиургу повезло. Как-то раз он получил
возможность продемонстрировать мне свой артистический талант и шанса
своего не упустил. С того самого дня его стали использовать исключительно
для внедрения в иудейские радикальные группировки; затрудняюсь даже
подсчитать, проконсул, скольким экстремистам за последние пять лет стоило
жизни удивительное обаяние Демиурга.
Нельзя сказать, чтобы он был вовсе лишен недостатков - хотя, с другой
стороны, что еще считать недостатком... Дело в том, что Демиург никогда не
скрывал, что работает исключительно ради денег, и день, когда он накопит
сумму, достаточную чтобы заняться (под новым именем) крупным бизнесом
где-нибудь на Кипре или в Александрии, станет последним днем нашего
сотрудничества. Меня лично эта ясность в отношениях вполне устраивала. Как
всякий разведчик, я терпеть не могу тех, кто сотрудничает с нашей службой
"из идейных побуждений": эти вечно норовят в самый неподходящий момент
устроить истерику или вдруг начинают корчить из себя весталку. Демиург же
работал за деньги и, смею вас уверить, жалованье свое отрабатывал на все
сто, и даже более. Жалованье это, между прочим, почти такое же, как у
письмоводителя городской управы, а вот характер работы несколько иной:
трупы агентов, попавшихся в руки службы безопасности зелотов, обыкновенно
являют собою зрелище не для слабонервных... Короче говоря, Демиург любил
деньги, знал себе цену как профессионалу и - по совести говоря, не без
оснований - полагал, что ему недоплачивают.
Изучая агентурные донесения по начальной фазе операции "Кентавр", я
наткнулся среди них и на ничем не примечательный рапорт Иуды-Демиурга. Тот
сообщал, что у него возникла досадная заминка на старте. В секте Иешуа
Назареянина действительно есть немало зелотов, однако все они полностью
утратили - якобы под влиянием проповедей Учителя - связь со своими
прежними организациями, а потому не представляют ныне никакого
оперативного интереса. Иуда просил в этой связи санкции на свой отход от
Назареянина и на самостоятельный поиск иной секты для первичного
внедрения.
...Мой старый приятель Поликтет Антиохийский - замечательный
скульптор и запойный пьяница - очень здорово описывал мне состояние,
возникающее у художника, когда вещь, над которой бьешься неделю за
неделей, внезапно возникает в твоем мозгу - завершенная до самой последней
черточки. "Ну вот, моя Артемида уже почти готова; остались пустяки -
изваять ее... Да нет, я вполне серьезно. Просто боги свою часть работы
сделали, а уж с остальным я как-нибудь и сам справлюсь!" Нечто подобное
испытал вдруг и я, вчитавшись в строчки Иудиного рапорта. Я понял, что
ждал этого сообщения несколько лет - с тех самых пор, как в моей голове
впервые возник смутный контур грандиозной тайной операции, способной
изменить - к вящей славе Кесаря и Империи - весь политический расклад в
Палестине. Ну что же, боги свою часть работы, похоже, сделали; теперь пора
браться за дело самому.
Подняв имеющиеся у нашей службы материалы по Иешуа и его секте, я
быстро понял, что в интересующем меня плане все эти досье не стоят и
ломаного гроша. Делать нечего; пришлось лично отправиться в Галилею под
видом греческого купца из Десятиградья. Риск, конечно, был страшный
(тайная полиция Ирода мечтает побеседовать со мною в интимной обстановке
ничуть не меньше, чем служба безопасности зелотов), однако перепоручить
это кому-либо из подчиненных я не мог по соображениям секретности. Даже
прикрывали меня оперативники самарийской резидентуры, чье руководство не
имело представления о характере моей миссии. Потратив пять дней на
изучение на месте обстановки вокруг секты, послушав проповеди ее главы и
даже удостоившись личной с ним беседы, я убедился в правильности
сделанного выбора. По возвращении в Иерусалим я представил совершенно
секретный доклад прокуратору, после чего вывел Иуду из операции "Кентавр",
переподчинил его напрямую себе и замкнул на него самую надежную линию
связи и обеспечения, какой только располагала в Галилее наша служба. Так
началась операция "Рыба".
Не Вам объяснять, проконсул, что все наши многолетние попытки
стабилизировать ситуацию в Палестине и нормальным образом инкорпорировать
этот спесивый и склочный народец в структуры Империи чисто паллиативны.
Можно, конечно, и дальше методично отлавливать и вешать террористов -
поштучно, десятками, если надо - сотнями, но ведь это, согласитесь, просто
отчерпывание воды решетом. Атмосфера националистического психоза и
религиозного фанатизма, создаваемая в стране ее "духовными отцами", будет
и дальше воспроизводить экстремистов с той же неуклонностью, с какой
болотные миазмы порождают лихорадку. "Особые права богоизбранного народа"
являются замечательным фундаментом для внутреннего единства саддукейских
"прагматиков" с фарисейскими ортодоксами и политическими радикалами всех
мастей. В составе местной элиты имеется некоторое количество
интеллектуалов, ориентированных на либеральные космополитические ценности,
