покойся о нем. Диги губят наше общество, ибо у них нет бессмертной ду-
ши...
<Мало того, что этот патер - вамп, он еще и сумасшедший>, - подумал
Энди и спросил у Гордона, что же такое, по его мнению, душа.
- Душа - это очень сложное явление, вид материи, существующий незави-
симо от нашего сознания. Душа состоит из семи сфер, каждая из которых
вложена в предыдущую, а первая вложена в последнюю, - совершенно серьез-
но объяснил Гордон. - Сигареты есть?
- Была одна, но и ту отобрали. Нас ободрали, как липку, - сокрушался
Энди.
- Плохо, - нахмурился Гордон.
Энди грустно покачал головой и решил вступиться за Тайтуса:
- И все-таки, Гордон, диги неплохие парни, во всяком случае, некото-
рые. Они безвредны, как вэйверы, и более похожи на нормиков, чем, напри-
мер, шаггеры...
Патер Гордон смотрел на Энди, как на маленького ребенка, только выу-
чившегося говорить. Затем он не спеша протер пенсне.
- Знаешь ли ты, Энди, что у дигов отсутствуют вкусовые и обонятельные
нервные окончания? Что они видят мир черно-белым, а диапазон их слыши-
мости ограничен? Что у них плохо развита тактильная и болевая чувстви-
тельность? Но это все мелочи по сравнению с тем, что у дигов нет бесцен-
ного дара Господа Бога - души!
Энди не рискнул спросить, что такое Бог.
- Но дигов все-таки очень мало, - сказал Энди и поперхнулся, встретив
полный негодования взгляд Гордона.
- Верховный вершитель зла - Сатана - один-единственный, а диги - суть
диаволовы приспешники, то бишь бесы. Эй, что с твоими руками?
Энди увидел, что на его правой руке, на мизинце, ноготь отделился от
своего ложа и упал на пол.
- У тебя начался катаболический процесс, Энди, - а когда несчастный
кровопийца рассказал ему о лже-девушке, патер пояснил:
- Этот трансвестит ускорил катаболизм твоего организма, да и твоего
друга тоже.
Но разговоры ничем не могли помочь, и Гордон достал из кармана плаща
коробочку с таблетками.
- Это гемоанаболик. Проглоти одну и дай еще своему другу. Это, конеч-
но, не даст такого наслаждения, но зато позволит продержаться некоторое
время, - патер Гордон мечтательно откинул голову. - Ах, как давно я не
ощущал хруст прокусываемых сосудов...
Энди поблагодарил и поспешил на помощь к Алексу. Тот в полуобморочном
состоянии подозрительно обнюхал таблетку, но все-таки проглотил. Молчун
вдруг встал, подошел к вонючей дыре и, повернувшись ко всему миру спи-
ной, начал поливать отверстие. Звук струи напомнил кое о чем Энди и
Алексу.
Когда они сделали свое дело, зашумел экран телевизора, на нем появи-
лось багровое поле, украшенное пеплом и воронками. Энди, Филип и Орсон с
радостными криками поустраивались у мелькающего экрана. На поле с двух
разных сторон выбежали спортсмены, слева - в броневых доспехах желтого
цвета, справа - в красных с белыми полосками, в руках у каждого было
оружие. Из середины поля поднялась платформа, на которой лежал колючий,
как еж, мяч.
Небритый Филип развернул <Спортивную газету> (все-таки заключенным
позволялось иметь безделушки, подумал Энди) и с умным видом стал ее изу-
чать.
- Сегодня играют <Стрейнджеры> и <Бизоны>, - сообщил Филип. -
<Стрейнджеры> - моя любимая команда, <Бизонам> до нее далеко.
- А какого они цвета? - спросил Энди, который был абсолютно другого
мнения.
- Понятия не имею, - после долгих раздумий признался Филип. А глядя
на озорное лицо Орсона, Энди понял, что его можно не спрашивать.
Красные и желтые ринулись к мячу и друг к другу, попутно поливая все
и вся пулеметным огнем, многие пули попадали в своих же сокомандников.
Смертоносный металл срывал пластинки брони с тел спортсменов, кое у кого
брызнули струйки крови, но пока еще никто не упал. Наконец, был нанесен
удар по мячу, и в то же мгновение началась ужасная неразбериха в середи-
не поля: закованные в броню гиганты, развившие уже приличную скорость,
сталкивались лоб в лоб, увеличив вдобавок прицельность непрерывного ог-
ня. Энди, Филип и Орсон возбужденно уставились в экран, а когда один
желтый спортсмен с раскореженными грудными пластинами упал и не поднял-
ся, они довольно закричали, махая в воздухе кулаками. Алекс, к которому
после гемоанаболика вернулось хорошее самочувствие, скучающе слонялся по
камере, вэйверы слушали свои волны, а патер Гордон листал затрепанный
журнал для мужчин.
Закончился первый тайм. Во время перерыва спортсменам срочно клепали
новые бронепластины, пополняли запасы боекомплектов, а медики вводили в
их организмы бешеные дозы стимуляторов и, если кто был ранен, обезболи-
вателей. Во втором тайме на поле выпускались дополнительные силы, воору-
женные ракетами. А относительно счета - он так и не был открыт, если не
считать десяток продырявленных, как решето, неподвижных тел, которые
техники в спешном порядке вывозили с поля.
Как только спортсмены вновь заняли свои места на поле, прозвучал
свисток судьи, и... К огромному ужасу и возмущению фанатов этого зрелищ-
ного спорта телевизор чмокнул и погас. Орсон, не находя выхода для свое-
го гнева, даже заколотил кулаками по серому экрану, но его похвальные
старания оставались тщетными.
По решетке двери провели дубинкой-станнером. Щуплый черноволосый над-
зиратель с хмурым обликом принес ужин.
- Вас уже девятеро, гады? Вы что, размножаетесь? - поинтересовался
он, просовывая под решетку ужин на картонных тарелках, а между прутьями
- какое-то питье в бумажных стаканчиках. - Приятного аппетита!
Трайкеры, очнувшись от своей техно-болтовни, ринулись к кормушке и
первыми выбрали себе порции. Патер Гордон с усмешкой превосходства наб-
людал за ними. Затем уже медленно разбирали тарелки и стаканчики ос-
тальные, патер замыкал шествие.
- Не пейте сразу всю воду, - предупредил Гордон новичков, - это на
шесть часов, иначе от жажды вам придется пить из этого благоухающего от-
верстия. И, черт возьми, не выкидывайте стаканчики и тарелки - это необ-
ходимая для вас же бумага. Свой журнал потом я рвать не позволю.
Проинформировав их таким образом, патер поправил пенсне, завел очи
вверх и громко, с искренним чувством произнес:
- Благослови нас, Господи, и благослови нашу вечернюю трапезу! И спа-
сибо тебе, Господи, за то, что она у нас есть!
<Этого Господа Бога хоть раз накормить такой трапезой>, - мрачно по-
думал Алекс, глядя на нечто бесформенное, серое, покрытое пленкой слизи
- содержимое своей тарелки.
- Слава Богу, что оно хоть не воняет, - пробурчал он.
Вилок и ложек в тюрьме не полагалось, и приходилось пользоваться ес-
тественными инструментами - пальцами. К счастью, эта неприглядная масса
не имела ни запаха, ни вкуса, и поэтому процесс поглощения пищи медлен-
но, но продвигался, не проявляя тенденции обратиться вспять.
От двери камеры послышался гнуснейший и злораднейший смех. Энди,
Алекс и Молчун узнали в небольшой полноватой фигурке Сони Скевинджера.
Лицо агента было подобно полной луне, а рот растянулся от уха до уха.
- Приятного аппетита, - сказал Сони.
- Vade retro, Satanas! - громогласно повелел патер Гордон, осеняя ре-
шетку крестным знамением. Сони мгновенно исчез.
Покончив с неприглядной кашей (если только это была каша), Энди при-
губил компот (если только это был компот, а не продукт жизнедеятельности
какого-нибудь животного). На вкус эта темноватая жидкость оказалась луч-
ше, чем он ожидал, но немного портило впечатление то, что нерадивый по-
вар не потрудился выловить из стаканчика каких-то маленьких темно-корич-
невых червячков. Тараканов Энди с удовольствием бы погрыз, но червяки...
брр, мерзость!
После ужина свет в камере начал медленно угасать, и через несколько
минут они очутились в кромешной тьме, кроме светлого прямоугольника
дверного проема. В коридоре также уменьшили яркость освещения, но не по-
гасили совсем.
Кто-то в темноте направился к отверстию.
- Осторожно, не упади туда, - сказал патер Гордон.
Этот кто-то долго, с натугой делал свое дело, а потом, приглушенно
ругаясь неприличными словами, воспользовался картонкой от тарелки.
- Господи, благослови эту ночь, - торжественно провозгласил Гордон,
когда все успокоились, растянувшись на прохладном полу.
- В таком месте необходимо просить милости у Сатаны, - хмыкнул неви-
димый Филип. - Спокойной ночи!
?????
В холодном, как лед, карцере неподвижно сидел диг Тайтус. Лампы над
его головой то ярко вспыхивали, то резко гасли, но диг установил частоту
считывания изображения с сетчатки глаза равной частоте вспышек и устано-
вил максимальный светофильтр на очках. Благодаря этим мерам, мир погру-
зился для него в темноту.
Тайтус думал. Но вы, наверное, очень удивитесь, когда узнаете, что он
думал не о том, как выбраться из тюрьмы, и не о том, как показать себя
на суде (если таковой будет) наилучшим образом. Диг мысленно играл сам с
собой в шахматы. Даже его совершенный мозг, в миллионы раз превосходящий
быстродействием самые лучшие электронные устройства, не мог перебрать
все возможные варианты, и поэтому Тайтус получал немалое интеллекту-
альное наслаждение.
Глава 6. Тюрьма. День второй
Хмурый надзиратель изо всех сил стучал металлической дубинкой по
прутьям решетки, вырывая заключенных из объятий сна, отказывая им в пра-
ве восьмичасового пребывания в царстве грез. Энди был мрачен, как туча,
так как безжалостный стук прервал его свидание со столь милой его сердцу
подружкой. Надзиратель поставил каждому порцию вчерашней, а потому хо-
лодной пищи и, зевая до хруста челюстей, отбыл.
- Благослови, Господи, наш завтрак! - провозгласил Гордон.
После завтрака неожиданно увели Ланга, Курц обеспокоено заметался по
камере.
- Не беспокойся, Курц, Ланг тебя вытащит, - пообещал ему Алекс, запи-
вая компотом очередную таблетку, любезно предоставленную Гордоном.
Энди удивленно заморгал слипшимися после сна глазами. Алекс придви-
нулся к его уху и негромко, но так, чтобы слышал и проявивший интерес
Молчун, сказал:
- Вы разве не знаете, кто у Ланга мама? - и он поднял вверх указа-
тельный палец.
Но Курц не успокаивался. С безумным видом трайкера, у которого угнали
единственную жизненную ценность - трайк, он носился по камере взад и
вперед своей ковыляющей походкой (у трайкеров обычно были атрофированы
определенные группы мышц) и, наверное, свалился бы, в конце концов, в
отверстие, запаха которого мужественно старались не замечать. Этому по-
мешала картинка из журнала, который опять читал Гордон. Это была реклама
сигарет, но на заднем плане виднелся ярко-красный трайк, мчащийся на ог-
ромной скорости. Фотография была очень размазана, но у Курца от восхище-
ния перехватило дыхание. Он с быстротой хищника ринулся к патеру и начал
пожирать изображение глазами.
- Гордон, тебе очень нужен этот листок? Можно его вырвать? - от вол-
нения у трайкера даже подрагивали уши.
Патер Гордон сначала тщательно удостоверился, нет ли на обратной сто-
роне страницы необходимых ему картинок и лишь потом медленно, с глубоким
чувством того, что своими действиями спасает страждущую душу трайкера,
торжественно выдрал лист. Курц яростно схватил фотографию и, удалившись
в один из углов камеры, начал фанатично ее созерцать.
Вэйвер Пип открыл глаза и продекламировал:
- Коль хочешь грешникам помочь, дай им курнуть. А то не в мочь!
- Канделябры, идите дуйте в дырку! - замолотил кулаком по стене Ор-
сон.
Курильщики: Энди, патер Гордон и Пип - по просьбе сокамерников сгру-
дились у зловонного отверстия, патер извлек из плаща сигарету и спичку.
Они закурили, по очереди передавая друг другу сигарету и сплевывая в
мерзкое озеро жижи.
- Интересно, - начал рассуждать вслух Энди, - если канализационная
система сломается и дерьмо уйдет, наверное, можно будет выбраться отсю-
да. Плечи легко пролезут...
