нормальную красивую женщину, пусть в слегка раздетом виде, но которую в
реальной жизни нельзя было найти днем с огнем. Диг затрачивал на каждую
страницу не более двух секунд, но это не означало, что он листал журнал
от скуки или в поисках интересных фотографий, напротив - каждая статья
внимательно прочитывалась и запоминалась, не исключая бесконечных рек-
ламных объявлений о дешевой распродаже пластиковых огурцов или шикарных
смокингов из металлобумаги.
- Эй, Тайтус, сколько сейчас времени?
- Государственное время 7 часов 22 минуты, - отчеканил диг. - Радиа-
ционный фон: 66 микробэр в минуту. Температура воздуха: 302 градуса по
шкале Кельвина.
- Не можешь ли ты подсказать, как поскорее разбудить этого храпуна?
На этот раз дело не обошлось без долгой паузы.
- Полей его водой. А лучше воспользуйся виброножом. Это шутка.
Так шутили все диги, причем с абсолютно беспристрастными лицами. Энди
подошел к унитазу с краником и зачерпнул ржавой кружкой воды. Содержимое
кружки было торжественно вылито на Алекса, тот вместо <нюм-нюм> сказал
<буль-буль> и проснулся, сопровождая открытие глаз воспроизведением
грязных ругательств, которые было бы непристойно приводить здесь.
- Тайтус, время! - завопил Алекс.
- Государственное время 7 часов 24 минуты, - не замедляя перелистыва-
ния страниц, ответил диг.
- Успеем еще пожрать, - решил Алекс.
Эндрю достал из холодильника, который работал 6 часов в сутки, немно-
го завонявшийся кусок сырой говядины, от которой Тайтус категорически
отказался. Виброножом мясо разделили на две половины, вампиры незамедли-
тельно стали чавкать, запивая по очереди из пакета прокисшим несколько
недель назад молоком. Тайтус довольствовался кубическим сантиметром кон-
центратов, после чего в холодильнике ничего не осталось, кроме окаменев-
шего кусочка сыра.
- Ну что, пошли на учебу? - оглянулся Алекс.
Они подошли к двери, но тут притормозил Энди.
- Стоп! - сказал он и улыбнулся скромно и доверчиво, потупив глазки.
- Вы идите, я вас догоню, у меня дела с <белым другом>.
Энди имел в виду унитаз.
- Как, у тебя что-то осталось в желудке после вчерашнего? - изумился
Алекс, Энди лаконично промолчал. - Хорошо, мы будем идти медленно.
Тайтус и Алекс неторопливо шагали по грязным, заваленным мусором ули-
цам родного городка. Возле огромного контейнера с пищевыми отходами ле-
жала, пованивая сероводородом, мертвая крыса метровой длины, в боку у
нее торчала толстая самодельная стрела - крысники каждую ночь забавля-
лись подобным образом, оттачивая свое умение до совершенства. Правда,
иногда они подстреливали какого-то одинокого путника.
Было очень жарко, а ведь было раннее утро, солнце только-только отор-
валось от горизонта. Взор приятно радовало море, раскинувшееся неподале-
ку. В этом море не было никакой живности, кроме отвратительных мутантов,
но зато оно приносило глубочайшее эстетическое наслаждение своим нежным
красно-коричневым цветом.
У телевизионной вышки их нагнал, наконец, Энди, а также присоединился
Молчун. Молчун тоже учился с ними вместе, кроме того, он был знаменит
тем, что очень редко разговаривал. Все его знакомые давным-давно забыли
его настоящее имя и для простоты называли просто - Молчун. Молчун был не
совсем нормален, он умел ловить радиоволны, причем в широком диапазоне -
от ультракоротких до сверхдлинных. Волны эти демодулировались и прослу-
шивались внутри черепной коробки Молчуна. Об этом его свойстве знали
немногие, а те, кто знали, гадали, принимает ли Молчун телевизионную
картинку. Личностей, обладающих таким свойством, было очень мало, но для
них имелся свой термин - вэйверы.
Молчун был одет в специальную защитную куртку черного цвета (точно
такую же, как у дига), дорогие, из натуральной ткани, штаны и модные бо-
тинки с габаритными огнями. Волосы Молчуна всегда торчали перпендикуляр-
но к поверхности головы, поэтому их приходилось коротко стричь. Би-Джей
утверждал, что это из-за внутричерепных вихревых токов.
- Стоп! - скомандовал Энди. - Я должен дымнуть...
- Смоукер поганый, внизу покуришь! - возмутился Алекс. Даже Молчун не
удержался и высказался кратко, но доходчиво.
- Если Молчун протестует... - развел руками Энди, примирительно улы-
баясь.
Они продолжили свой тяжкий путь под жарким солнцем. Мимо на велосипе-
де, в котором не хватало более половины спиц, проехал страж порядка в
грязно-синей каске. На боку его болтался тяжелый боевой разрядник.
Глава 3. Будни студиозусов
- Сегодня мы начинаем изучать новую дисциплину, - сказал желтолицый
непрерывно качающий головой преподаватель. - Она называется нуклеономия.
Вы узнаете обо всех этих дрянных штучках, из которых состоит наша зас-
ранная Вселенная.
Преподаватель осклабился, обнажив два ряда золотых зубов. Он был
очень стар, успел пожить до Всемирного Конфликта, и теперь половина его
органов (a(euoay половина) была искусственной.
Небольшое количество студентов сидело за еще более немногочисленными
столами, причем стульев хватало не на всех, и самым нерасторопным приш-
лось растянуться на почерневшем от времени и грязи полу. Тайтус устроил-
ся на подоконнике и невозмутимо поблескивал непрозрачными стеклами оч-
ков, в руке он сжимал неразлучный <Юнипак>. Вампы, Алекс и Энди, уселись
таким образом, чтобы их прикрывал освинцованный мусорный бак, громоздив-
шийся посреди аудитории. Молчун, как примерный студиозус, открыл тетрадь
для записей, обложка которой заплесневела и тошнотворно воняла.
- Гы, гы, гы, - скалил зубы преподаватель Гельб. - Я обращаюсь к вам,
Тайтус! Вот вы, наверное, думаете, что вам необязательно иметь конспект,
как вашим товарищам?
Тайтус молчал, то ли еще переваривая информацию, то ли не считая нуж-
ным ответить. Из числа его товарищей один лишь Молчун приготовил ручку с
лазерным пером, остальные либо досыпали, либо чем-то усиленно жевали,
либо, пуская на стол слюни, рассматривали журналы с фотографиями различ-
ной степени обнаженности, либо ковыряя и без того дырявую мебель. Это
было первое занятие, и никто еще не включился в учебный ритм.
- Да бог с ним, - Гельб энергично махнул на Тайтуса рукой, при этом
два его пальца выскочили из пазов и упали на пол; Гельб этого не заме-
тил.
- Нуклеономия несколько лет назад была запрещенной наукой, бездельни-
ки, но поскольку вы все равно ничего не учите, ее разрешили ввести в
курс высшего обучения...
Оскалив зубы, Гельб осмотрел студентов, голова его не переставала
трястись.
- Одна целая двадцать две сотых секунды, - неожиданно громко сказал
Тайтус.
Студиозус Роу, хотя ничего и не понял, громко засмеялся, заразив ве-
сельем всех товарищей. Гельб уставился на дига злыми, яростными глазами,
словно стараясь взором проколоть нарушителя спокойствия.
- Что <одна целая двадцать две сотых секунды>? - прошипел он, подер-
гивая конечностями, словно испорченный робот.
- Теперь уже 0,83 секунды, - флегматично ответил Тайтус. - Это период
колебаний вашей головы, сэр.
Гельб замер, и цвет его лица постепенно сравнялся с цветом здоровой
свежей мочи. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни звука, даже прекра-
тилось дрожание головы; видно, нервные импульсы попали в поврежденную
часть нервной системы, или где-то внутри его полумеханического тела за-
коротило какое-то устройство.
- Эй, он там не умер? - выглянул из-за бака Алекс, лицо его готово
было расплыться в радостной улыбке.
Но тут внутри преподавателя что-то щелкнуло, и он начал функциониро-
вать.
- Нуклеономия несколько лет назад была запрещенной наукой, бездельни-
ки, - сказал Гельб, - но поскольку вы все равно ничего не учите, ее раз-
решили ввести в курс высшего обучения...
С улыбкой идиота он покрутил головой по сторонам. Решив, что дисцип-
лина в норме, Гельб подошел к обшарпанной и заплеванной доске и взял в
руки мел.
- Я вижу, негодяи, что вам это неинтересно. Поэтому я лучше расскажу
об устройстве гиробомбы, над которой я работал во время Всемирного Конф-
ликта. Это очень эффективное оружие, и если количество жертв от одной
гиробомбы поделить на ее себестоимость, получится очень заманчивая циф-
ра... Гы, гы, гы! Существует две основные схемы гиробомбы: крестом и
прямоугольником...
Молчун со вздохом закрыл тетрадь: все предыдущие страницы были запол-
нены абсолютно одинаковыми чертежами гиробомб. Гельб под скучный скрип
мела воспроизводил на доске еще один. Спрятав лазерную авторучку -
большую ценность в наши дни, - Молчун полуприкрыл глаза и окунулся в
свой собственный мир, мир радиоволн...
Алексу и Энди было скучно, вдобавок у них начинались неприятные ощу-
щения, связанные с недостатком свежей крови. Еще три дня без сладкого
укуса, и у них начнут вылезать волосы, отваливаться ногти, а тогда будет
совсем плохо. Алекс улыбнулся и подмигнул одной хорошенькой студентке, в
ответ та с притворным возмущением отвернулась, но Энди охладил пыл дру-
га:
- Не спеши, ты уверен, что это девушка?
Алекс смутился и перестал обращать внимание даже на то, что студентка
в срочном порядке начала пудрить лицо и накладывать на губы какую-то
красную дрянь.
По мусорному баку пробежал довольно-таки крупный таракан длиной два
сантиметра. Энди молниеносно схватил его и отправил в рот.
- Жадина! - от глубины души возмутился Алекс.
Жара становилась все неимовернее, в воздухе сгущался запах пота, тем
более что дезодоранты были на вес золота. Гельб азартно чертил схемы,
что-то объяснял, но его слова не достигали сознания студентов, кроме од-
ного лишь Тайтуса, замершего в неестественной позе на подоконнике. Время
текло медленно, как кисель... И потому истинным облегчением для студен-
тов была выглянувшая из-за двери яйцеобразная голова с оригинальной при-
ческой.
- Динь-динь! Это звонок, конец урока! Электричество опять кончилось.
Какая-то провокация! - сказала голова и скрылась. Это был Клинтон, рек-
тор Университета. Клинтон был крэдом, то есть свихнувшимся дигом. Любой
диг рано или поздно становился крэдом, когда вырабатывал весь свой по-
тенциал. Тогда диг, то есть уже крэд замыкался в собственном иллюзорном
мирке, начинал говорить и делать разные глупости и переставал приносить
государству необходимую пользу. Тогда крэд освобождался от секретной
правительственной работы и направлялся в какое-нибудь учебное заведение,
как и Клинтон из ведущего инженера военного завода стал ректором Универ-
ситета этого приморского городка.
Существовали еще псевдо-диги, которые в действительности не являлись
дигами, хотя и заверяли всех в обратном. Некоторые псевдо-диги сами ве-
рили в то, что они диги, другие лгали сознательно, чтобы получить высо-
кооплачиваемую работу.
Занятия на сегодня закончились, и вампиры вышли во двор, за ними пле-
лись Тайтус и Молчун. Они лениво наблюдали за двумя трайкерами, которые
оседлывали свои адские машины. По усыпанному пеплом и битым стеклом дво-
ру бегал ректор Клинтон, размахивая руками словно крыльями мельницы. Он
непрерывно кричал, как испорченный радиоприемник:
- Больше трех не собираться! Иначе я открою огонь! Паршивцы!
Паршивцы - это было самое страшное, любимое и единственное руга-
тельство ректора.
Уши у нашей четверки заложило, когда трайкеры умчались на своих
монстрах, но когда слух восстановился, Энди громко объявил:
- Молчун приглашает нас всех на обед в ресторан!
- Мне кажется, что ты уже пообедал, - ядовито заметил Алекс.
- Информация достоверна? - Тайтус повернул безглазое лицо в сторону
Молчуна; тот равнодушно пожал плечами.
- Стоп! - заорал Энди. - Мне необходимо дымнуть, иначе я развалюсь по
дороге...
Из кармана куртки он достал огромную коробку с развратной картинкой,
в ней лежал один-единственный бумажный цилиндр, неровно склеенный и
