комплекта Ломара, и, когда они сидели после ужина у костра, он заговорил:
Одна звезда ярче других выделялась в темном небе; она сверкала
бело-голубым бриллиантом, а вокруг плакали и вопили крайбэби. Рэнго указал
на звезду рукой.
- Старая Земля, - сказал он с благоговением.
- Что это? - удивленно спросил Ломар.
- Старая Земля, Старая Земля,
Мир, где родились наши отцы,
Мы хотим вернуться туда... - пел Рэнго.
Конечно, это не Земля, Ломар это отлично знал. Это Пиа-3, шар из
шлака, официально называемый Птоломей Филадельфиус, а неофициально
известный как "звенящая куча". Но, тронутый как невежеством тока, так и
его наивной верой в эту связь с родиной своих отцов, он не стал
разубеждать его. У токов и так было немного; в сущности, у них ничего не
было.
Кроме этой веры.
Если бы было возможно углубиться на следующее утро в
красновато-коричневые джунгли внизу, Ломар сделал бы это. Но спуск с
противоположной стороны Ласт Ридж был еще тяжелее, чем подъем. Частые и
шумные вздохи Рэнго, стук его зубов и дрожь, когда они смотрели вниз,
свидетельствовали о том, что он совсем не торопится испытать свой вновь
приобретенный амулет. И вдруг Ломар почувствовал, что ему необходимо
побольше разузнать о рорках, прежде чем встретиться с ними лицом к лицу.
Раньше ему казалось, что единственным ключом к проблеме краснокрылки
являются токи. Теперь, по-видимому, появился второй ключ - рорки.
Рэнго с очевидным облегчением воспринял внезапное изменение планов и
пустился в оживленный разговор:
- Да, мист Ран, сейчас нехорошо.
Увидите - придет холодное время, здесь будут люди. Тогда пауки меняют
шкуру. У них нет силы.
Тогда токи спускаются в Роркленд. И вы тоже пойдете, мист Ран. Вы
тоже пойдете.
И Ломар подумал, что до сих пор он не увидит больше Ласт Ридж и
открывшийся ему удивительный вид.
Но он ошибался.
В библиотеке станции эхом отдавались его шаги. Здесь чисто, нет пыли
и грязи: Токи присматривали за этим помещением. Но никого здесь не было.
Каталоги, картотечные ящики, регистраторы - все открыто перед ним. Две
комнаты, предназначенные для чтения пленок, так же пусты, как и все
остальные. Он отрегулировал прибор для чтения, сел и нажал кнопку в ручке
кресла.
Некоторые катушки содержали рукописные тексты, некоторые - записанные
на пленку. Звучали голоса, голоса мужчин и женщин, давно уже мертвых. И
ничего не добавлено к этим записям в последние столетия. Однако нет
никаких оснований считать, что рорки стали другими, чем были когда-то.
И кадры, проходившие перед его глазами, свидетельствовали, что
когда-то многие интересовались рорками.
Вот он, в трех измерениях, в звуке и в цвете - Роркленд. А вот и
рорки, видны гораздо лучше, яснее, чем он видел в бинокль. "...опасно
разумны..." Он с ошеломленным вниманием следил за процессом смены зимней
шкуры, смотрел, как они лежат в своих гнездах, неуклюже поворачиваясь. Что
ж, если древние наблюдатели правы, если рорки - травоядные, почему они
тогда описаны как _о_п_а_с_н_о_ разумные? Неужели эти исследователи
подозревали, что рорки едят людей и с этой целью нападают на них? И
неужели они действительно проникают в Токленд и похищают человеческих
детей?
Было что-то волнующее и трагическое в изображении этих
первопоселенцев, предков токов: чистых, опрятных, энергичных, полных
разума и рвения. К чему пришли их потомки!
Он медленно и задумчиво вышел из библиотеки.
И увидел, что Станция в смятении.
Никто в этом месяце вообще не думал о краснокрылке. Токи сбегались
отовсюду, со всех концов своей территории, некоторые приходили их таких
отдаленных мест, что их грязнолицые голые дети взвизгивали от ужаса при
виде персонала Станции. Силовые поля были включены, все гильдсмены ходили
с оружием, и - чудо из чудес! - Мантон выделил несколько своих драгоценных
скиммеров. И Эдран Ломар обнаружил себя в одном из них вместе с Таном
Карло Харбом, командиром Станции.
Резкий сигнал тревоги, казалось, по-прежнему звучал в его ушах, когда
он смотрел по сторонам. Верх скиммера был поднят, и машина быстро
двигалась по улицам.
- Не не против выстрелить раз-другой в рипа, - сказал командир, - но
когда случается такое, нет смысла пытаться убивать отдельных. Ничего
спортивного - тут трудно промахнуться... Я увеличиваю скорость. Держитесь,
мальчик. Дер... житесь...
Резко накренившись, скиммер опять пошел ровно.
- Как часто это случается? - спросил Ломар. - Когда рипы так кишат?
Глаза командира зажглись новым светом и краска выступила на щеках.
- Довольно часто, - неопределенно ответил он. - Если бы северный край
континента не был плато, все было бы гораздо хуже. Ну, а так, говоря по
правде, это беспокойный, но для нас не очень опасный период. Дает нам
повод размять свои ягодицы, выдохнуть спертый воздух их легких, побегать и
покричать... вот и все. Ха! Смотрите! Ниже, левее - вот!
Там, куда указывал пухлый палец командира, казалось, взорвался куст и
оттуда выпрыгнула дюжина прыгунов. За ними прыгали пестрые желто-серые
тела рипов. Они были не больше крупного зайца, и по форме тоже походили,
если не считать ушей, как у летучей мыши, и жестких прямых хвостов. Один
из прыгунов решил спасаться в одиночку, его прыжки покрывали за раз по
пять метров. Пока одни рипы уничтожали добычу, другие пустились в
преследование, с оскаленными зубами, и клочья земли летели из-под острых
когтей на лапах.
- Подержите руль, - сказал командир, нажимая рычаг. Ломар торопливо
схватился за руль.
Он едва успел заметить, как Харб поднял оружие и выстрелил. Рип, уже
мертвый, перевернулся и упал.
- Неплохо, - сказал командир. - Беру управление.
Ломар, посмотрев назад, увидел, как рипы рвали на куски тело своего
сородича. А один из них поднял окровавленную морду и поглядел им вслед.
Ломар содрогнулся.
- Лемминги, - сказал Харб, в голосе его звучало удовлетворение.
- Сэр?
- Разве вы не знаете естественную историю своей родины, Ломар?
Лемминги. Небольшие млекопитающие, жившие в Гренландии, я старался
вспомнить это название с того момента, как сел в скиммер. Я думал, что вы
сможете что-нибудь рассказать мне о них. Плохо. Ну, ладно. Лемминги иногда
размножались в огромных количествах, как эти рипы. Что-то, связанное с их
метаболизмом, или нет? Не помню. Внезапно численность их увеличивалась,
невероятно, колоссально. Они двигались по стране, опустошая все на своем
пути, пока, в соответствии со старыми легендами, не достигали моря...
- Ручаюсь, оно их останавливало.
- Ломар, вы рискуете проиграть ставку... Нет, оно не останавливало
их. Они переплывали реки и озера и были уверены - это только
предположение, - что океан таков же. Итак, они прыгали в море, миллионы за
миллионами, - с энтузиазмом говорил Харб, - и плыли, пока не тонули... О,
я думаю, что некоторые из них успевали вернуться на берег, иначе они
полностью исчезли бы с лица Земли. Но рипы, с другой стороны... видите?
Смотрите! Видите? Невероятно!
Стая за стаей проносились мимо, по мере того как они продвигались на
юг. Рипы поедали крайбэби, захватывая их во время дневного сна, уничтожали
прыгунов, безвредных и не очень быстрых, и разрывали и более серьезных
хищников Северного Токленда, и без большого труда. Рипы грызли и птенцов и
прыгали, снова и снова, за птицами и летучими мышами. Время от времени
некоторые из них, попав в тень то скиммера, кидались на его корпус.
Что-то тревожное ощутил Ломар, глядя на бегущих с оскаленными мордами
рипов. Казалось, обезумевшие животные ничего не видят. Харб возбужденно
воскликнул:
- Мы на высоте десяти футов, они не могут так подпрыгнуть. Ого -
впереди Ласт Ридж. Опустимся в Роркленд, там вы кое-что увидите!
Скиммер резко пошел вниз. Ран Ломар крепко держался, широко раскрыв
глаза. Перед ним в долине рорков все краснело от листьев краснокрылки, но
не это привлекло его внимание. К краю долины приближалась серо-желтая
волна...
- Это они, - негромко сказал Харб. - Можете ли их сосчитать? Может,
вы и сумеете сосчитать звезды, но не их.
Рипам, казалось, не было конца. Волна за волной накатывалась на Ласт
Ридж, проходя под парившим скиммером.
- Ох, - сказал Харб, - посмотрите туда. Я слышал об этом. Не верил.
Не хочу верить и сейчас.
- Что? Что?
_ Токи всегда говорили. Но я сам никогда не верил. О, смотрите...
Там, куда указывал Харб, Ломар увидел тонкую прерывающуюся линию
черных тел, бегущих на паучьих ногах; они неслись перед огромной
серо-желтой волной рипов.
- Токи говорили мне. Они часто это говорили. "Рорки, - говорили они,
- ведут их. Они ведут их против нас."
Волна катилась, катилась и ударялась в огромные, крутые гранитные
скалы утесов Ласт Риджа.
Трудный подъем на Ласт Ридж значительно сокращал число хищников,
которые могли продолжать свой путь по плато. Сокращал, но не останавливал.
Рассказывали о целых семьях токов, растерзанных живьем, о кричащих
беглецах, погибавших рядом с защитными полями Станции, генераторы которой
непрерывно гудели, выполняя свою работу.
Почти месяц проходили мимо Станции бесчисленные стаи рипов. Они
достигали моря, но не бросались в него. Здесь они образовывали семьи,
откладывали яйца. Кожистые гроздья яиц забрасывались песком.
И потом, на огромном протяжении морского берега, зверьки погибали.
Тишина казалась долгой и неестественной.
Токи отправлялись обратно из Станции с гораздо меньшей быстротой и
охотой, чем бежали туда. Для тех из них, кто вовремя добрался до
безопасного места, весь период был сплошным весельем. Накормленные из
станционных запасов (неохотно, но все же накормленные), они были свободны
от своей обычной работы и слонялись по улицам маленького поселка, который
был для них огромным Вавилоном, о котором они никогда и не слышали.
- У некоторых есть деньги, и сегодня они отправились на склад за
едой, - с отвратительным хихиканьем сказал Ломару второй офицер Станции
Арлан. - Получили шиш. Им сказали: "Собирайте краснокрылку. Праздник
кончился. Тащите листья, если хотите есть."
И они собирали краснокрылку. Недолго... Ибо потом началась вспышка
токской лихорадки. И производство пало почти до нуля.
3
Мыс Дымов, как говорили, означал начало Южного Токленда. Название,
как предполагал Ран, дано по вулканической активности - прошлой или
настоящей. Но когда единственный станционный катер приблизился к мысу,
Рану стало ясно, что тонкие ниточки дыма, поднимавшиеся от берега, созданы
людьми.
- Сигнал, - сказал квартирмейстер. - Они нас ждут.
- Приветственный комитет? - спросил Ран. Но квартирмейстер только
хмыкнул.
Полная неудача попыток с прирученными токами привела Ломара к
депрессии, которая, в свою очередь, сменилась равнодушием. Он совершал
поездки с Линдел, но это продолжалось недолго. Приятно сидеть с ней у
костра в ясном осеннем воздухе, но когда она попыталась уговорить его
продолжать работу, он рассердился. Какая работа? - гневно спросил он. -
Пусть она оставит его в покое... И она оставила. И настолько оставила, что
когда он вернулся после долгой одинокой прогулки, ее уже не было.
Потом они с Рэндоном напились, и у него было тяжелое похмелье и
горячее смущение при воспоминании о пахнущих мускусом юных, но очень
искусных токских девушках.
В любом случае пришло время для каких-то изменений.
