его друг и гость здесь, но вы знаете: Ниммаи и я сосали одни и те же
соски.
Флиндерс презрительно, бледный от разочарования из-за утраты десяти
мушкетов Грейвса, но осторожно, все еще надеясь на что-то, бросил:
- Молочный братец!
- Молочный братец лучше, чем отсутствие брата вообще.
Флиндерс пнул стол. Тот задрожал, но не упал. Мистер подошел к
открытой двери, глянул на черные крыши лагеря Флиндерса, от которых
поднимались серые дымки. Отсюда вел лишь один узкий путь, перегороженный
укреплением. Стрип подошел к нему, и мистер сказал, не оборачиваясь:
- Готовь мушкеты. Бери горшок с огнем, пока не нужно пороху. Может,
дождь и не прекратится. Хаггар! Моя гордость. Ты не будешь меня стыдиться.
Грейм сказал обычные слова благодарности и прощания. Флиндерс махнул
рукой. Голод, гнев, презрение смешались на его узком лице.
- Ты еще присоединишься ко мне, гость-мистер, - сказал он - Если мы
токи, то дикие. И кровь нам не мешает. Мы скорее уж станем мясом для
рорков, чем будем полоть траву. _В_п_е_р_е_д_! - закричал он,
поворачиваясь к Стрипу. - _Н_а_б_е_г_!
Мистер Грейм и его люди в молчании ушли. Крики за ними превратились в
песню:
- Набег! Набег! Набег-набег-набег!
Ку-корабль приземлился, и пассажиры с экипажем с любопытством
всматривались в людей - длинные цепочки потных, грязных, оборванных людей,
грузивших и разгружавших. Корабль привез пятилетний запас, а вместо него
увезет множество тюков крепко пахнущей краснокрылки, из которой
дистилляторы на Геркулесе изготовят лекарство. И только для этого
существовала гильдейская Станция на Пиа-2, и потому только в краснокрылке
и заключалась для "Сотни миров" ценность Пиа-2.
Вскоре Ку-корабль снова взлетел - все вверх, вверх, вверх - в громе,
грохоте и облаке разноцветного тумана. Гром, казалось, ошеломил всех
внизу. Все ходили с бессмысленными лицами и не слышали, когда к ним
обращались. Конечно, дело не в шуме. Не шум оглушил их. Точнее, не только
в шуме, не в физическом звуке взлета. Другой шум затуманил им головы. Пять
лет, пять лет, пять лет. Пять лет - пять лет - пять лет.
И Эдран Ломар, увидев, что его багаж перенесли в заплесневелое
грязное старое здание У-образной формы, которое станет его жилищем на
ближайшие пять лет (если только он не отправится куда-нибудь), обнаружил,
что недоумевает, что же ему теперь делать.
Второй офицер Арлан, "помогавший" ему ("Это новая регулирующая
установка? Вам, конечно, захочется сменить мундир. Ваш ранг только ТРИ, но
меня это не волнует, у нас всегда много вакансий, всегда есть и никто не
приходит извне заполнять их"), внезапно остановился, заморгал и стал более
человечным.
- Я тоже был здесь новичком когда-то, - сказал он. - Забудьте о
представлении начальству; ждите до завтра. Я легче переношу это, потому
что знаю: через пять лет я ступлю на борт Ку-корабля. Наш дом - колония на
Кальтер Каппа - всего лишь в двух переходах отсюда. А вот остальные... Ну,
неважно. Идемте ко мне, а? Познакомитесь с моей семьей. Не знаю, что токи
приготовили на ужин, но поесть найдется. Ку-день их не трогает. Потому что
они никуда не улетают отсюда. Ну?
Этот маленький седой непоседа Арлан... и внешность, манеры - все в
нем отдавало тем общепринятым, распространенным типом людей, которых так
часто встречал Ломар дома. И все же в его предложении был какой-то смысл,
оно давало возможность осмотреться, а уж потом Ломар оттолкнется и
поплывет сам. Он принял приглашение.
- Могу ли я спросить, Ран, - дома второй офицер улыбался с формальной
вежливостью, присущей его разряду, - знакомы ли вы с системой Кальтера?
- Ох - ох - ох! - вздохнула его жена и с привычным терпением пожала
пышными плечами. - Идет ток с подносом - отлично. Берите что-нибудь,
мальчик. Ты тоже, Арлан. Будем есть, пить и разговаривать... ведь через
пять лет мы возвращаемся... - Она и ее муж начали разговаривать с ним и
друг с другом, но он обращал на них мало внимания и улавливал лишь отрывки
разговора.
Муж: - ...уединенная колония... Кальтер Каппа... удивительный
климат... наш тип людей... соученики по Академии... как в старые
времена...
Жена: - ...Старая Земля... вы скорее умрете здесь... ужасная, и
колониальная, и отдаленная... ужасно длинные дни... Станционные девушки, и
вам, может быть, даже захочется остаться... достаточно молода, чтобы
заинтересовать вас... выросла здесь и ничего не знает... токские
девушки...
Муж: - ...дешево... специальные премии для гильдсменов... охотничьи
заповедники, совместные походы... весело... старые времена...
Жена: - ...прочла все книги... хотела построить плот и отправиться
исследовать север... пить и играть... женщины носят теперь на Старой
Земле?
Выпивка была неплохой. (Смерть роркам! - сказала приветливо жена
Арлана, поднимая свой стакан). Пища тоже. Ран строил планы. Отравиться в
разведывательное путешествие как можно дальше. Определить источник
пахнущего солью воздуха... Разве Гильдейская Станция расположена вблизи
Северного моря? Уйти далеко, далеко от этих подлых голосов, теснящихся
тел... Здесь была и дочь Арлана, хорошенькая спокойная девушка, все время
молчавшая. Дом - копия построек тридцатилетней давности. Ран перестал
осматриваться, прислушался. Уловил нить разговора, что-то интересное.
Жена: - Конечно, наши токи хорошо вымуштрованы, но остальные... ну
вы, конечно, сами посетите Токитаун. Сами увидите. Они грязные, подлые,
аморальные и ох! ленивые.
Муж (благодушно): - Ну, Линни, они по-своему счастливы. Никакой
ответственности... гм... не возражаешь, если я перескажу Рану старую
шутку? - хихиканье. - Знаете, что такое хорошо воспитанный ток? Тот,
который писает только в углу своего дома. "Дом" - так называют они свои
лачуги.
Ломар кивнул. Подобные группы были и на других мирах. Два племени на
Берн-сайд Б. Рыжеволосые люди Геркулеса, бедные зеленые с Гумбольдта-6.
- Токи, - сказал он. - Токи. Туземцы? Беглецы откуда-нибудь? Старые
книги не упоминают о них. А новых тоже ничего... если не считать капитана
Конибьера. - Он засмеялся. Капитан Конибьер - Мюнхгаузен третьего
космического века.
- О, да, капитан Конибьер, - понимающе сказала она. - "Как я сражался
с дикими токами". "Как я сразил тока - убийцу людей одной рукой". "Как я
встретил отшельника на скале Холлоу".
Второй офицер, очевидно, незнакомый с похождениями капитана
Конибьера, издал звук, который мог быть и согласием, и несогласием, и
хихиканьем, и ворчанием.
- Можно назвать их и туземцами, хотя они начинали по-другому.
Беглецы, гм, что-то вроде. О, вы видели когда-нибудь общий распорядок? Как
там? _О_ф_и_ц_е_р_ы_, _л_ю_д_и_ и _а_в_т_о_х_т_о_н_ы_. Вот они кто.
Автохтоны, токи. Они потомки здешних первопоселенцев еще до... о, до
Первой войны. Не знаете ли, что здесь случилось? Война продолжалась 60
лет. И в течение 40 лет здесь не приземлялся ни один корабль. Они были
предоставлены сами себе. И не выдержали этого... Нет, не выдержали...
Потому что даже после прилета первого корабля прошло долгое,
чертовски долгое время, прежде чем прилетел второй... И даже после этого
еще очень нескоро началось регулярное сообщение и была основана
Гильдейская Станция.
О_н_и _б_ы_л_и _п_р_е_д_о_с_т_а_в_л_е_н_ы _с_а_м_и _с_е_б_е_. _И _н_е
в_ы_д_е_р_ж_а_л_и _э_т_о_г_о_.
В первоначальное поселение корабли приходили часто. Никто не
задумывался о будущем. А потом вдруг перестали приходить - не редко, а
совсем. С тех пор прошли еще две войны, прервавшие все коммуникации.
Поселенцы (которые считали себе вначале поселенцами, не больше, чем
нынешние работники Гильд-станции) вынуждены были приспосабливаться. Либо
они пустят корни, либо умрут. Многие умерли. Образование, культура,
социальные установления, наука, брак - все рухнуло и исчезло. Местные токи
больше не были мужьями, женами, у них не было семейных фамилий.
И еще многого другого. Ломар сказал: - Неудивительно, что они
одичали. Думаю, что капитан Конибьер и в самом деле встречался с ними.
- Что? Нет, нет, здесь все токи прирученные. Другие, дикие, живут в
южной части континента; вы увидите их здесь, когда они придут для
торговли. По мне, так чем меньше их видишь, тем лучше. Они убивают друг
друга, и если бы не краснокрылка, которую они приносят, я бы сказал: чем
скорее они друг друга перебьют, тем лучше. - Он хихикнул. - Но для меня
все скоро кончится. И вообще все это скоро кончится. С каждым годом
поступает все меньше и меньше краснокрылки. Лекарство, как вы знаете, -
вот для чего ее используют. Разве люди там, в Ста Мирах, меньше нуждаются
в лекарствах или нашли синтетический заменитель краснокрылке? Но к тому
времени, когда все кончится, я уже буду счастлив на Кальтер Каппа, и пусть
дикие токи убивают друг друга своими самодельными ружьями...
Хихиканье. Упадок добычи краснокрылки начался сравнительно недавно.
До последнего десятилетия уровень добычи из года в год оставался примерно
одинаковым. И в этом была вина токов. Ибо только они собирали
краснокрылку. Дикие токи обменивали ее на металлический лом и серу, из
которых изготовляли грубые ружья и порох. Прирученные токи этим не
интересовались (нет, Арлан не знал, когда и почему они разделились на эти
две группы), еда и выпивка - вот все, что им было нужно. И, конечно, -
хихиканье - секс. Но для этого они не продают краснокрылку. Правила
распорядка не позволяют нам продавать им выпивку. Они изготовляют ее сами.
Самогон из корней местного растения, токирот. Отвратительный напиток.
Так они и живут. Дайте им набить брюхо, напиться и хе-хе-хе! -
кое-что еще, и они будут счастливы. Ленивы? Вы не поверите, насколько они
ленивы. Не работают без крайней необходимости, предпочитают просто лежать
на солнце. Или воевать друг с другом... дикие, конечно. Сколько здесь
токов? Никто не считал. Во всяком случае, больше чем того хотелось бы...
Вскоре разговор замедлился, иссяк. Дочь Арлана извинилась и вышла,
жена впала в откровенную дремоту. Второй офицер прочистил горло.
- Еще рано, - сказал он, - думаю, можно нанести визит вежливости в
резиденцию.
Очевидно, второй офицер пробежал в уме статьи правил распорядка и
пришел к определенному выводу.
Ломар почувствовал сильное нежелание делать это.
- Но... вы говорили... завтра?
_ О, нет. Идемте. Не формальное представление, всего лишь визит.
Старик будет рад видеть вас. Идемте.
Слуги бегали, приветствовали, звенел гонг, слышался топот. Резиденция
холодная, нежилая, хотя набита мебелью и картинами, а также шкафами с
безделушками. Наконец они пришли в комнату со скрытым освещением. Слуга
держал мундир; человек, только что снявший его, стоял рядом. Еще какое-то
мгновение его фигура сохраняла четкость очертаний. Затем он начал как бы
плавиться, таять, нашел спасение в быстро подставленном кресле и упал в
него, накрывшись парчовым пледом.
- Аквилас! И новичок! - голос богатый, мелодичный, но с оттенком
капризности. - О, эти Ку-дни! Напряжение, напряжение... - Человек слегка
нахмурился. Затем его полный рот искривила улыбка. - Кого это вы привели
сюда, чтобы отвлечь мои больные нервы? Выпьем - мы все нуждаемся в
выпивке. Парень, выпивку, выпивку быстро. - Его плед распахнулся, обнажив
мощную волосатую грудь. Три слуги - тока, хорошо одетые и сытые на вид,
краем глаза поглядывали на Ломара и суетились у обильного бара.
