отдаленное будущее! И тут он почувствовал, что в его сознание поступает
беззвучная, даже бессловесная информация. Он узнал из нее много любопытного о
себе самом: что он очень архаичный индивид, и поэтому не может вести нормальный
образ жизни, а, следовательно, нуждается в серьезной психофизической обработке.
Что сначала предстоит выяснить причины такого его состояния, и для этого он
должен ответить на некоторые вопросы. И вопросы не замедлили посыпаться... Когда
ему пришлось назвать свой год рождения, последовало некоторое замешательство.
Его спросили, сколько ему лет. Когда он назвал и эту цифру, воцарилось долгое
молчание. Потом потребовали назвать текущую дату, и он чуть было не назвал, но
вовремя удержался и сам вопросил, какой нынче год. Но ответа не понял. Тогда
переспросил - какой год от Рождества Христова. После некоторой паузы ему
ответили. Ответ потряс: выходило, что эта эпоха отстоит от его современности
примерно на такой же период, как и та, в которой он побывал только что - но... в
обратную сторону!
Естественно, меня считают сумасшедшим или слабоумным! - подумал он невесело. А,
может быть, у них такие случаи нередки? Вдруг это какой - нибудь эксперимент?
Однако вряд ли: больно уж удивлены! Но ведь, по Эйнштейну, из дальних,
космических рейсов, при достаточно большой скорости... Надо спросить! И спросил.
Но на эту тему с ним не пожелали разговаривать Зато предложили решить в уме
весьма головоломную задачку. Он долго морщил лоб и, наконец, довольно неуверенно
сказал ответ. Но его медлительность, как видно, не устроила вопрошавших. Вопросы
прекратились, но возникло ощущение, как будто у него копаются в мозгах. И вскоре
пред ним как бы замелькали все события его нескладной жизни, начиная с самого
младенчества. Вс это проносилось с невообразимой быстротой - и то, что
постоянно жило в памяти, и то, что было накрепко забыто - и многое из этого
забытого оказывалось очень значительным и важным, может быть, и самым важным в
его жизни! Было там и приятное, и отвратительное, и просто - напросто ужасное, и
этого ужасного оказалось вовсе не так мало! Он просто ощутил брезгливость к
самому себе: - так вот какое я дрянцо! Да разве я - такой - имею право жить на
свете?! И что "они" подумают!...
И с этой мыслью он опять проснулся.
Глава 4.
О, Господи! Теперь - то где я нахожусь? - Он лихорадочно окинул взглядом
окружающее пространство. Кругом были привычные атрибуты его невеселой одинокой
жизни. Да еще уныло зазвонил будильник. Но ему даже в голову не пришло вставать
и начинать обычную дневную тягомотину: он весь был поглощен случившимся (или
приснившимся?) Да и голова просто раскалывалась. - Наверное, придется заболеть:
надо же хоть как - то оклематься после всего этого! Пускай попробуют не дать
больничный! - Подумал он с несвойственной ему решимостью. - Хотя надо быть
полным идиотом, чтобы рассказывать кому бы то ни было об этих приключениях... -
Скажу, что общее состояние мерзопакостное, и это будет чистейшая правда! А пока
не грех и поваляться, да поразмышлять... Что это могло быть? А вдруг именно эта,
"настоящая" моя жизнь и есть сон? А какая - то из тех есть явь? Нет, не похоже:
больно уж чужим я оказался и в прошлом, и в будущем! Хотя и здесь - то я не
очень свой: ведь не стыкуюсь, явно не стыкуюсь с окружающей действительностью!
А, впрочем, кто же с ней вполне "стыкуется"? Много ли таких? Просто многие живут
"зажмурившись" - вот им и кажется, что вс "более - менее"... А на самом - то
деле!... Говорят одно, думают другое, а делают третье! И считают это чем - то
естественным, само собой разумеющимся! Тут ему вспомнилась мгновенная
"прокрутка" его собственной жизни, и он тяжко вздохнул: - а ведь и я недалеко
ушел! Да ведь иначе и нельзя, наверное: иначе в лучшем случае - "психушка"!
Ну, а в тех эпохах с этим как? Неужели человек всегда "тиран, предатель или
узник"? Страшновато снова попадать "туда", а все же интересно! Просто до
безумия! Тем более, что опыт кой - какой уже имеется - авось не буду выглядеть
столь "малохольным"!
Он нехотя поднялся, кое - как привел себя в порядок, что - то съел, нетвердой
походкой вышел из дому и вскоре очутился на приеме у врача.
Врач - обычная для "полуклиники" усталая женщина средних лет, знавшая его, в
основном, по простудам, как видно, и на этот раз ожидала услышать обычные жалобы
на высокую температуру накануне вечером, на кашель, насморк и тому подобные
"страдания". Но больной стал сбивчиво повествовать о том, что "голова болит",
"тут болит", и "там болит", да и "ноги - то еле таскает"... - Не похмельный ли
синдром? - мелькнула у нее догадка. - Так ведь вроде бы не пьющий... Да и вообще
- интеллигентный человек... И симулировать, наверное, не стал бы - глаза
честные... Вот нервишки, как видно, шалят! Одинокий, кажется, затюканный...
Объективно - все более или менее... Что ему написать в бюллетене? Перебрав весь
нехитрый набор популярных диагнозов, не остановилась ни на одном. - Ох уж эти
мне интеллигенты! Захотел отдохнуть - так соври что - нибудь поскладней! А он
что - то мямлит - мямлит, и при этом явно чувствует себя чуть ли не
преступником! Придется подсказать! - У Вас, наверно, сон плохой... Но при
упоминании о сне больной еще больше смутился: на его лице изобразилась явная
растерянность - чуть ли не смятение - как будто проникли в какую - то его тайну!
- Неприятные сновидения часто бывают? - Больной подавленно молчал. - Неврастеник
какой - то! - подумалось докторше.
А не показать ли его Евгению Кирилловичу? И через несколько минут Александр
очутился в другом кабинете.
Глава 5.
Евгений Кириллович был редким для обычной поликлиники врачом: он привык серьезно
думать на работе. Это доставляло ему массу неудобств и нареканий: очередь к нему
всегда двигалась медленно, больные, и без того нервные, иногда приходили в
неистовство. Но он ничего не мог с собой поделать: таким уж его создал Бог!
Прозябание в "полуклинике" почему - то не убило в нем любви к своей профессии и
участия к людям. В свое время, еще в институте, он подавал немалые надежды и
вполне бы мог, со временем, выбиться в профессора, но... "обстоятельства"...
зависть... интриги... Однако в кругу специалистов его фамилия была
небезызвестна: помещал толковые статьи в специальных журналах, участвовал в
консилиумах...
В глубине души был не во всем согласен с самим Павловым: собаки - собаками,
рефлексы -рефлексами, а пресловутая душа все же должна быть - в этом он был
непоколебимо убежден! ( Из - за этого ему и диссертацию "зарезали").
Э, батенька, - подумал он, незаметно, но пристально вглядываясь в Александра: -
да ты, пожалуй, мой - со всеми потрохами!... Что - то в тебе есть - и очень,
очень интересное: явно много интеллекта... Ну, нервишки, конечно, малость того,
но главное - то, главное - не в этом: у тебя душа жива, и, в силу этого, болит!
- Что, больничный не дают? - обратился он к пациенту максимально располагающим
тоном.
-Не волнуйтесь: думаю, что с этим у нас проблем не возникнет. Вы только
поподробней отвечайте на мои вопросы: все мы чем - то, да больны! А у Вас и
жизнь, как видно, не особо радостна, и что - то изнутри Вас явно беспокоит...
Депрессии часто бывают? - Пожалуй, - сказал Александр.
-И сейчас, наверно, она тут как тут? - Вы правы. - Вот видите - это уже
диагноз... Ну, и есть, наверно, что - то, что Вас мучает, тревожит, беспокоит? -
Этого добра всегда хватает...- Ну, а в данный - то момент? Конечно, можете не
отвечать, но очень бы хотелось все - таки услышать: профессиональный, знаете ли,
интерес, да к тому же Вы мне чем - то симпатичны: вижу, что человек мыслящий и
достаточно содержательный, только вот закомплексованный... Впрочем, я и сам
достаточно закомплексован: это нам - интеллигентам - всем знакомо (тут он
подмигнул). И уставился на Александра сдобным профессорским взглядом: уважаю,
мол, и понимаю, и сочувствию - не напрягайся, будь самим собой...
Александр, конечно, понимал, что это профессиональная игра, но все же несколько
размяк: ведь человек действительно старается, ищет пути, как помочь... Да и
специалист он, видно, неплохой, и человек достаточно приятный - повезло, можно
сказать! Но разве можно взять и выложить даже ему всю правду? Тут, наверно, не о
бюллетене речь пойдет, а уж наверняка о койко-месте! А, с другой стороны, кому
же, если не ему? В себе носить - с ума сойдешь! Попробую, пожалуй, рассказать
сугубо как о сновидениях: дам ему понять, что у меня и в мыслях нет считать это
чем - нибудь реальным!
И начал, заикаясь поначалу, даже замолкая временами, повествовать о происшедшем
накануне. Врач слушал внимательно и с явным интересом, но нельзя было понять -
верит он или не верит и как он все это расценивает. Он почти не прерывал его
какими - то вопросами, лишь изредка прося что - либо уточнить. Когда рассказ
закончился, он заявил, что очень благодарен: все это настолько интересно...
Просто, знаете ли, неизъяснимое удовольствие Вы мне доставили - честное слово!
Но мне показалось, что Вы это все понимаете только как сновидения... Я не
ошибся? - Нет, Вы правильно поняли... А как - же понимать иначе? - Вот это и
есть самое интересное! Именно это! Ну, бред, галлюцинации можно исключить сразу:
поверьте - у меня есть опыт! А можно Вас спросить: Вы твердый материалист? - Да
нет, знаете ли, отнюдь... А Вы? - И я, представьте, тоже... То есть - был когда
- то, как и Вы, наверно, материалистом. Но сама моя работа мне давала много
материала для сомнений... Только не спешите вешать мне ярлык "идеалиста": мне
кажется, что обе эти позиции примитивны и узколобы: истина же даже не
посередине, она где - то сверху: нет, наверное, ни пресловутого "духа", ни
осточертевшей по учебникам "материи": это, в сущности, условные понятия - они не
отражают сути Бытия...
Последовала некоторая пауза, и Александр решил ее использовать: заговорил о
духоматерии.
Да! Конечно! Конечно! Вы правы: именно она! Я рад, что Вы имеете понятие, об
этом! Это ведь снимает тот "основной вопрос философии", из - за которого столько
копий впустую поломано! Тут он с досадой взглянул на часы: - Эх, батенька,
заговорились мы с Вами! Я ведь на приме - сейчас начнут двери выламывать! Но у
нас еще будет достаточно времени: подержу Вас на больничном, сколько можно.
Приходите послезавтра, лучше чуть попозже - чтоб народу было меньше. Ну, всего
Вам наилучшего - душевно рад был с Вами познакомиться!
Глава 6.
Кто - то энергично тряс его за плечи. Временами он ощущал и увесистые тумаки. Но
проснуться все никак не мог: глаза не открывались. Потом тряска на минуту
прекратилась, после чего вдруг стало холодно и мокро. Тут глаза наконец
разлепились, и перед ним оказалась чья - то бородища. - Ну, слава Тебе, Господи!
- услышал он слегка знакомый голос и, вглядевшись, опознал "того" попа. - Я уж
боялся, как бы ты во сне не помер! Как вчера заснул, повечеряв, так до самых
сегодняшних сумерек не просыпался! Я и к обедне, и к вечерне сам звонил... Ну
как, Лександр? болит чего? - Да вроде нет, - промямлил Александр. - Ну, и слава
богу! - довольно прогудел в бороду поп. - Подымайся с Божьей помощью - вечерять
будем! Мне сегодня прихожане горшок масла да яичек принесли: устроим пир! А то,
небось, голодный...
Тут он со скрипом отворил маленькую дверцу и сказал кому - то: - Ну, проснулся
наш байбак! Идите вечерять! Раздался топот многих босых ног, и в каморку
ввалилась целая орава детворы. Они были разного возраста, но одеты были
одинаково: в посконные рубашки, да и похожи были друг на друга. Подбежав к
Александру, они разом загалдели вперебой кто о чем. Но, в основном, каждый
пытался рассказать, как они весь день его будили - так что батюшка, в конце
концов, прогнал их, наконец, отсюда - уж больно они изощрялись: залезали на него
все пятеро зараз, а потом даже с лавки стащили! - Ох, и брякнулся же ты - ну аки
куль с мукой! - тараторили они со смехом. Но тут появилась дородная женщина в
сарафане - как видно, хозяйка - неся на ухвате чугун, из которого
