-- Какой я тебе товарищ? -- оборвал меня Доментий.
-- Ну, тогда мне все равно, кто ты,- взорвался я,- отстань
от меня, я спешу на экзамен!
-- Придержи-ка язык! Одевайся поживее и марш со мной! --
рявкнул Доментий и засунул руку в карман.
-- Вынь руку из кармана, а потом разговаривай со мной! --
повысил голос я.
Доментий даже застонал от удивления.
-- Да ты!.. Да как!.. Как ты смеешь! Молокосос!..
-- Говорю тебе по-человечески: оставь меня в покое,
сегодня у меня экзамен! Завтра я сам пойду в милицию!
-- Нет. Ты пойдешь сегодня, иначе завтра тебя поведут
силой! Я понял, что Доментий не шутил. Софья догадалась, что я
оказался в безвыходном положении, и начала истошно мяукать.
-- Заткни ей глотку, не то вышвырну в окно! -- сказал
Доментий. Софья испугалась и замолчала. Я оделся. Через пять
минут мы уже спускались по Варазис-Хеви.
-- Нет у тебя сердца и жалости! Человек собирался на
экзамен, а ты его тащишь в милицию, -- сказал я.
-- Это у меня нет сердца? -- обиделся он.
-- У тебя! У кого же еще?
-- А у тебя оно есть? Вот ты живешь без прописки и не
думаешь о том, что отвечать-то за тебя придется мне! Скажут --
Доментий покрывает непрописанных, Доментий с них... А ты мне
что-нибудь давал? Ну, cкaжи, давал ты мне хоть одну копейку?
-- Нет!
-- То-то! А то -- Доментий взяточник, Доментий грабитель,
Доментий обманщик... А кто вор и мошенник?
-- Кто?
-- Сколько ты платишь за комнату? -- спросил вдруг
Доментий.
-- Двести пятьдесят в месяц, -- ответил я.
-- Откуда у тебя такие деньги?
-- Бабушка присылает.
-- А у бабушки откуда?
-- Занимает у Иллариона.
-- А Илларион где достает?
-- Если урожай хороший -- продает вино, а нет -- занимает
у Илико.
-- А где достает Илико?
-- Да что ты ко мне пристал? ! А тебе-то самому кто их
дает?
-- Никто. Потому и веду тебя в милицию!
-- Говори прямо: что тебе от меня нужно?
-- Мне -- ничего. Отведу тебя в участок, сдам по всем
правилам правительству и доложу. вот гражданин... Какая у тебя
профессия?
-- Пока никакой.
-- Прекрасно!.. Вот гражданин без определенной профессии,
без прописки, провалившийся на экзамене... Ты по какому
предмету провалился?
-- По политэкономии...
-- Тем хуже для тебя... Политически неграмотный,
верующий... Ведь молился богу?
-- Молился.
-- Замечательно!.. Сдам тебя правительству, и... ты в
тюрьме сидел?
-- Нет...
-- Ну, так пожалей же себя! В два счета оформлю тебе
прописку -- комар носа не подточит,- сказал Доментий и
остановился около закусочной.- Понял?
-- Нет...
-- Болван! О чем с тобой говорить, когда ты даже не
понимаешь, что значит дом и прописка! .. Ну, что ты на меня
уставился? Зайдем к Риголетто, закусим... По правде говоря, я
был очень голоден. Я посмотрел на Доментия благодарными
глазами, нежно улыбнулся и последовал за ним в подвал.
Мы подсели к столику в углу закусочной. Доментий отогнул
скатерть, чтобы не запачкаться, отодвинул тарелку с мухомором,
втиснул портфель между спинкой стула и собственной спиной,
вытер лоб и заботливо спросил:
-- Ну, что будешь есть?
-- Все! -- живо ответил я.
-- А пить?
-- За твой счет -- хоть керосин! -- пошутил я. Доментий
улыбнулся и стукнул по столу рукой:
-- Риголетто! Из-за стойки вышел хромой буфетчик и замер
на одной ноге у нашего столика.
-- Аджан!
-- Привет, Риголетто! Знакомься: свой парень,
хлебосольный, сегодня распоряжается он! Я встал, вежливо
поклонился, крепко, по-тбилисски, пожал руку Риголетто и назвал
свое имя.
-- Сагол, видать, крепкий парень! -- сказал Риголетто и с
сожалением посмотрел на меня.- Что прикажете подать?
-- Два пива, два сыра, две зелени, редиску не забудь! Два
хлеба и бутылку водки! Икра есть?
Риголетто глупо улыбнулся. Вскоре стол был накрыт.
Доментий наполнил стаканы, чокнулся со мной и молча выпил.
Второй стакан выпили за наше знакомство. Потом Доментий
произнес тост:
-- Я, Доментий Хачапуридзе, -- маленький человек. Но
Наполеон тоже маленький был, а мой отец -- еще меньше него, но
горы сворачивал. Я -- управляющий домами, и сердце у меня
мягкое. От меня зависит жить человеку в доме или на улице. Тебе
приходилось жить на улице?
-- Что я, беспризорный, что ли? -- обиделся я.
-- А вот захочу -- и выгоню тебя на улицу, потому что ты
непрописанный!
-- А ты возьми и пропиши меня -- и делу конец!
-- Я-то возьму, но ты разве даешь?
-- Что? -- не понял я.
-- Ладно, выпей! -- сказал Доментий и наполнил стаканы.
Мы выпили. И тогда я заметил, что глаза Доментия начали
косить.
-- Ты знаешь, что такое дом? -- продолжал он.
-- А что тут знать? Дом -- это дом!
-- А все же?
-- Ну... комнаты, перекрытые черепицей, или соломой, или
дранкой... Доментий захихикал и снова взялся за стакан.
-- Чудак ты! Дом -- это прежде всего семья! Есть у тебя
семья?
-- Нет!
-- Ну и дурак же ты, братец мой! В твои годы, если хочешь
знать, у меня была уже вторая жена. Теперь я опять живу с
первой... О чем я говорил? Да! Семья и дом неотделимы друг от
друга. Не имеешь дома -- не сможешь жениться, не женишься -- не
сможешь жену в дом привести? А ты знаешь, как появился дом?
-- Знаю!
-- Скажи!
-- Из кирпича, досок, извести, камня, черепицы...
-- Замолчи, жалкий ты человек! .. До того, как придумали
кирпич, человек жил на дереве...
-- В пещере,- поправил я.
-- Одни жили в пещерах, другие -- на деревьях... Потом
человеку надоело жить на дереве и он спустился на землю... А
потом, знаешь, что с ним случилось?
-- Прошелся туда-сюда и снова полез на дерево...
-- Нет, сперва он гулял, а потом ему стало холодно! И что
он сделал?
-- Надел пальто и coгрелся!
-- Идиот! Где тогда были пальто?! Взял он кремень, высек
огонь, развел костер и согрелся. Но ты же знаешь, природа
коварна. Подул вдруг холодный ветер с востока. Взял человек и
возвел стену с восточной стороны,- чтоб огонь от ветра
оградить. Подул потом ветер с запада, возвел тогда человек
вторую стену, с запада. Потом как налетит, как засвистит
сквозной ветер -- с севера на юг! Что оставалось делать бедному
человеку? Поставил он еще две стены -- с севера и с юга. А дело
было осенью. Хлынул дождь -- холодный, проливной. Видит человек
-- плохо дело, гаснет огонь. Что делать? Тут он и сообразил
перекрыть стены соломой!
-- Дальше?
-- Дальше -- новая беда: горит костер, дым ест человеку
глаза -- хоть плачь! Он туда, он сюда -- что делать? Не
разбирать же стены? Но он все же человек был, а мы тем и
отличаемся от животных, что кое-что соображаем и говорить
умеем.
-- Сам ты животное, Серапиона ты, вот кто! -- сказал я и
схватился за бутылку.
-- Поставь бутылку, глупец! .. Где ты меня остановил?
-- ...Человек в дыму задыхался!
-- Да, чуть не задохнулся, несчастный. Потом он догадался:
пробил отверстие в потолке, дым вышел, вздохнул он свободно...
Сидит человек у костра, греется. И захотелось ему узнать -- не
перестал ли дождь. А как узнать?
-- Очень просто: высунул руку!
-- Куда?
-- В окно, куда же еще!
-- Болван! Окна-то ведь не было? Вот он и решил сделать в
стенке окно... А потом ему потребовалось выйти... Ну, сам
понимаешь зачем... Риголетто! Два по сто! -- Доментий икнул и
продолжал: -- Пробил он дверь, и получился... Что?
-- Отверстие! -- ответил я.
-- Вот идиот! Дом получился, понимаешь ты, дом!
-- Не знаю, мой дед иначе дом строил...
-- А мой совсем не строил, он в чужой вошел, но это
неважно... Потом человек привел из лесу собаку, поручил ей
сторожить дом, а сам ушел. Привел жену, поручил ей вести
хозяйство и снова ушел. Принес дичь... Стали они есть да
похваливать... А потом пошли у них дети, внуки, правнуки,
праправнуки... Появилось село, затем район, затем город и,
наконец,столица... Столица Грузии -- Тбилиси... Вот видишь, с
каким трудом создавался наш Тбилиси? А ты свой труд вложил
сюда? Нет! Так как ты смеешь после этого жить в Тбилиси без
прописки?! Но ничего, не огорчайся... Ты мне нравишься... Как
звать тебя?
-- Зурико!
-- Зурико... С Мартой я поговорю отдельно, а с тебя возьму
всего-навсего двести рублей, не больше... Смотри только не
проговорись! .. Как тебя звать?
-- Зурико!
-- Да. Значит, молчок! Понял, Зурико? -- Доментий лукаво
подмигнул мне, да так и остался с закрытым глазом.
Тогда он подмигнул вторым глазом и тоже не смог открыть. Так и
заснул.
Я наполнил водкой стакан и подозвал Риголетто.
-- Аджан! -- не замедлил явиться буфетчик.
-- Пей! -- сказал я, протягивая ему стакан.
-- На работе не пьем! -- ответил Риголетто и осторожно
поставил стакан на стол. Я обнял буфетчика и спросил:
-- Ты знаешь, что такое политэкономия?
-- И политику знаю, и экономию!
-- Тогда скажи мне: что такое товар?
-- Какой товар, бесфактурный?
-- Нет, фактурный!
-- Все, что лежит на витрине,- это товар. Есть еще товар
на складе...
-- Правильно! А этого мертвеца видишь? -- указал я на
Доментия.
-- Спит, -- сказал Риголетто и усмехнулся.
-- Это Серапиона.
-- Не Серапиона, а Доментий.
-- Я говорю тебе -- Серапиона,- сказал я, потом залпом
опорожнил стакан и вдруг почувствовал, что вокруг меня все
завертелось. Стол, я и Риголетто очутились на стене. "Сейчас
полетим вниз! " -- промелькнуло в голове. Я зажмурился. Когда я
открыл глаза, все было в порядке... -- Ты меня не знаешь? --
спросил я Риголетто.- Я -- Зурикела Вашаломидзе... А ты знаешь,
что такое политэкономия?
-- Ва, сказал же, знаю! Принести счет?
-- Неси!..
Риголетто ушел, принес огромные бухгалтерские счеты и бойко
застучал костяшками:
-- Два шашлыка -- сорок рублей, два хлеба -- шесть рублей,
водка, зелень, сыр... В общем, всего триста рублей...
-- Триста рублей -- это много... Хватит и пятидесяти...
-- Ты что?!
-- Дай, говорю, рублей пятьдесят, для машины достаточно...
Не хочется тащиться пешком...
-- Знаешь, что я тебе скажу?..- В руке у Риголетто
сверкнул аршинный нож.
-- Ты что, убить меня хочешь? -- спросил я.
-- Выкладывай деньги! -- прошипел буфетчик.
-- Обыщи меня! Найдешь хоть один рубль -- ставлю два
литра!
Риголетто молча схватил меня за воротник.
-- Дядя Доментий! Товарищ Доментий! Доментий!
Вставай, проклятый, убивают! -- завопил я. Доментий открыл
глаза, взглянул на меня невидящим взором, махнул рукой и
переложил голову с одной тарелки на другую.
-- Отпусти! -- взмолился я.- В залог вот его оставлю! Мало
тебе этого?
-- Мало! -- ответил буфетчик.- Выкладывай деньги! Шутки --
потом!
-- Ладно! -- согласился я. -- Отпусти меня...
Риголетто разжал пальцы. Я схватил портфель управдома, раскрыл
его и потряс над столом. Портфель был пуст. Тогда я вывернул
карманы пиджака Доментия. В них оказалось четыре тридцатки.
-- Сто двадцать рублей. Гони еще восемнадцать червонцев!
Теперь я перешел на карманы брюк. В них оказалось сто пятьдесят
рублей.
-- Гони еще тридцать! -- сказал Риголетто.
-- Бессердечный ты человек! Неужели у тебя детей нет? --
попробовал возмутиться я.
-- Нету! -- отрезал буфетчик.
-- Тогда эти тридцать рублей я удержу за бездетность! --
сказал я и направился к двери.
-- Убери с моих глаз зту падаль,- крикнул Риголетто,-
