прислушались. Говорил председательствующий -- колхозный
бухгалтер Алфез:
-- Значит, так: наш Авсентий, когда его избрали
председателем, велел разобрать здание конторы и перенести его
ближе к своему дому. Потом, вы помните, председателем избрали
Кирилла, и контора перекочевала на новое место. В прошлом году
контора стояла перед домом Димитрия. Теперь вот наш новый
председатель Шалва требует перенести контору к его дому.
Ну, кто хочет высказаться? Только предупреждаю: регламент
-- пять минут! А то знаю я вас: вам дай только слово, потом и
не остановишь...
-- У меня вопрос!
-- Ну, что там у тебя, говори, Трифон! Вы как желаете,
уважаемый Шалва. новое здание конторы построить перед вашим
домом или старое перенести и заново перекрыть?
-- Трифон Сихарулидзе! -- вскочил председатель.- Ты мне
зубы не заговаривай, а говори серьезно, не то я тебе покажу
твое место! Контору нужно разобрать и поставить перед моим
домом! Понятно? Не могу я столько времени терять! Утром выхожу
чуть свет и только к вечеру в контору попадаю!
-- А ты ускорь шаг, дорогой Шалва!
-- Кто зто сказал? А ну встань, покажись!
-- Товарищи, ближе к делу! У кого еще вопрос?
-- У меня! -- сказал Макарий Цхоидзе и так откашлялся --
чуть голосовые связки не порвал.
-- Давай жми, Макарий! Куда девалась породистая телка,
которую я в прошлом году привез из Самтредиа?
-- Не пережила, несчастная, благополучного разрешения
нашей уважаемой председательши.
-- Кто это сказал? А ну встань, покажись, провокатор!
-- У меня есть предложение. Разрешите? -- спросил
Илларион.
-- Дайте слово Иллариону!
-- Товарищи, нечего теперь вспоминать да уточнять, куда
девалась телка, почему казенный стройматериал пошел на
постройку дома председателя, каким образом колхозное вино
очутилось в председательских кувшинах... К чему зто?.. Узнают
люди, нас же и засмеют... Нельзя выносить сор из собственной
избы...
-- Илларион Шеварднадзе! Ты тоже хороший провокатор!
Погоди, ответишь мне за клевету! А сейчас лучше садись!
-- Дайте человеку досказать! Правду ведь говорит! --
вмешался Илико.
-- Так вот, я говорю: может, было бы лучше наоборот
сделать: разобрать дом председателя и перенести его ближе к
конторе?!
-- Что ты, Илларион, только что он перекрыл новый дом, и
уже разбирать?
-- Тогда сделаем так: переселим председателя в контору, а
его дом займем под контору.
-- Да ты что, с ума сошел? -- взорвался председатель.-
Взамен моего нового дома хотите подсунуть гнилую хибарку? !
-- Есть еще одно предложение: разобрать председательский
дом и поставить его во дворе конторы, потом разобрать контору и
перенести ее на место дома!
-- От перестановки слагаемых сумма не меняется! -- сказал
учитель.
-- Тогда все! Больше предложений не имею! -- Илларион сел.
-- У меня есть предложение,- сказала Маргарита
Чантурия.Завтра к нам приезжают тбилисские артисты, а так как
материал для клуба пошел на постройку председательского дома,
мы проведем концерт у него.
-- О чем я думал, когда тебя звеньевой назначал!
-- У меня вonpoc. -- встал кто-то.- Когда председатель
думает начать ремонт школы? Классные комнаты вот-вот обрушатся.
-- Зачем ему классы? Он строит бесклассовое общество! --
сказал Илларион.
Председатель побледнел. Дело осложнялось.
-- У меня есть хорошее предложение! -- поднял руку Илико.
-- Говори!
-- Друзья, мы опять отступаем от главного вопроса: где нам
ставить контору?
-- Что же ты предлагаешь?
-- Может, не стоит вообще разбирать контору? Не лучше ли
сложиться нам всем миром и купить председателю М-1?
-- Ни в коем случае! Погубить нас хочешь? А вдруг, не дай
бог, случится авария? Что нам, сиротам, тогда делать без
председателя? Лучше уж посылать каждое утро к нему на дом двоих
здоровых парней, и пусть они его на руках приносят в кoнтopy!
-- Не хватает того, что на голове у нас сидит, еще и на
руках его таскать?!
-- Ладно, есть еще одно предложение... Где наш шофер?
-- Здесь я, Илико!
-- Ну, как у тебя дела, как чувствует себя твоя машина?
-- Ничего, спасибо... А как ваше здоровье?
-- Благодарю, не жалуюсь... Нет ли у тебя лишних четырех
колес?
-- А зачем тебе колеса?
-- Приделаем колеса к конторе и будем перекаты- вать ее
туда и обратно, туда и обратно!
В зале поднялся хохот.
-- Илико Чигогидзе! -- встал председатель. -- За- Помни
сегодняшний вечер... Если ты не пожалеешь об этом, плюнь мне в
лицо!
-- Пожалуйста, дорогой Шалва, пожалуйста... Про- сил тебя
назначить меня почтальоном -- ты назначил сторожем... Это
меня-то, одноглазого! Инвалида! Что же ты еще можешь сделать со
мной?
-- А ты небось хотел бы стать председателем? Да?
-- А почему бы и нет? Думаешь, я не смог бы пост- роить
себе дом из колхозных материалов? Или аппетит У меня похуже
твоего?
Шалва смешался.
-- Так на чем же порешили? -- спросил
председательствующий.
-- Разреши сказать! У меня есть предложение! выкрикнул
вдруг я и сам испугался своей смелости.
-- Молчи, сопляк! -- зашикали на меня.
-- Пусть говорит! -- крикнул Илико.- Каждый участник
собрания имеет право голоса! -- Ну, говори, говори, прохвост!
-- зашумело собрание.
-- У меня есть предложение... Поскольку все село в сборе и
собрание близится к концу... Нельзя же расходиться без
определенного решения!
-- Не морочь нам голову! Выкладывай, наконец, какое у тебя
предложение!
-- Воды, если можно... -- еле выговорил я.- Во рту у меня
пересохло.
-- Дайте ему воды, чтоб eгo!..
Я не спеша опорожнил полграфина, вытер губы и продолжал:
-- Поскольку дело так обернулось и мы никак не придем к
общему решению...
-- Говори покороче, негодяй! Сил больше нет!
-- Предлагаю: снять председателя и избрать нового --
который бы жил поближе к конторе".
Наступила мертвая тишина. С дрожью в коленях я ждал -- вот-вот
грянет гром...
И гром действительно грянул. Это было первое предложение,
которое я произнес на общем собрании и которое прошло
единогласно.
-- Слава богу! Наконец-то нашелся один умный человек! Если
бы не он, сидели бы мы тут до утра! Завтра изберем нового
председателя, и делу конец! -- Илларион подошел ко мне и
поцеловал в лоб.
БУРКА, САПОГИ И НОСКИ
Зима в этом году выдалась лютая. Беспрестанно валил снег, дул
пронизывающий ветер. проникал сквозь щели в нашу комнату.
Бабушка сперва затыкала их тряпками, затем принялась за мои
домашние тетради. Трудно представить, с какой радостью
я помогал уничтожать эти позорящие меня документы!..
Наконец щели в стенах были забиты и в комнате потеплело. А на
дворе по-прежнему бушевала метель. Мы с бабушкой сидели у
камина. Бабушка рассказывала какую-то сказку и время от
времени искоса поглядывала на меня, проверяя, слушаю я ее или
нет. Я медленно жевал кислый лаваш и думал о своем. Молодой
царевич, перебив стражу, добрался до заветных дверей
хрустального замка и уже готов был заключить в объятия
томившуюся в неволе красавицу, когда на нашем балконе раздался
топот ног.
-- Взгляни-ка, кто там! -- сказала бабушка.
Я выглянул в окно. На балконе стояли Илико и Илларион и
отряхивали с себя снег. Я открыл им дверь.
-- Добрый вечер! -- поздоровался Илларион, швырнув в угол
новенькие лыжи.
-- Откуда лыжи, Илларион? -- спросил я.
-- За ночь снегу выпадет по колено. А утром кто вместо
тебя в школу пойдете Примерь-ка, балбес! Твои лыжи...
Я обнял Иллариона и чмокнул его в холодные колючие щеки, потом
с мольбой взглянул на бабушку. Она понимающе улыбнулась,
кряхтя поднялась и направилась к чуланчику, который почему-то
называла "кассой". Спустя минуту перед камином появился
низенький столик, а на нем бутылка водки, чурчхелы, яблоки,
груши.
-- Зря хлопочешь, Ольга, ей-богу, не стоит беспокоиться,
мы ведь зашли просто так, поболтать! -- сказал Илларион.
-- Воля ваша, я могу убрать, -- сказала бабушка,
протягивая руку к бутылке.
-- Не хочешь -- скатертью дорога, а за других ты не
болтай! -- рявкнул Илико на Иллариона и быстро схватил бутылку.
-- Как, разве ты пьешь водку? -- На лице Иллариона было
написано такое изумление, словно он вдруг увидел
доисторического ящера.
-- В такой холод не только водку -- термометр проглотишь,
лишь бы градусы были,- сказал Илико и наполнил стакан.
-- Холодно! -- сказал Илларион, тоже налил, выпил и
закусил яблоком.- Эти яблоки, Ольга, осенью у тебя такие
кислые, что если свинья попробует, и та с привязи сорвется, а
сейчас с чего они такие сладкие стали?
-- Пой, ласточка, пой,- улыбнулась бабушка.- Тебе лишь бы
водку подать, так ты сам в сахар готов превратиться! Налили по
второй. Выпили. Потом по третьей.
-- Сегодня наш почтальон заходил ко мне... -- начал
Илларион.Извещение принес... О гибели сына Герасима... Я,
говорит, не смогу ему сказать... Скажи, говорит, ты...
-- Сынок, сынок! Горе твоему отцу!.. О несчастный Герасим!
-- запричитала бабушка.
-- Погиб в Керчи, бедный парень... Седьмой убитый в нашем
селе...- продолжал Илларион.
-- Ты сказал Герасиму? -- спросил я.
-- Да ты что! Человек со дня на день ждет возвращения
сына, как же у меня язык повернется...
-- О господи, накажи этого изверга Гитлера... Чтоб не было
в жизни счастья ни ему, ни семье его, ни близким!.. -- плакала
бабушка.
-- Что же ты собираешься делать? -спроси л я опять.
-- А вот что! -- Илларион достал из кармана сложенный
листок бумаги, долго глядел на него, потом быстро нагнулся и
бросил бумагу в огонь. Вспыхнувшее пламя на миг озарило лицо
Иллариона. По его небритым щекам катились две крупные
слезинки.- Если парень жив -- бог даст, объявится рано или
поздно. А нет -- пусть ждет несчастный отец... Надеждой жив
человек... Ты смотри, Зурико, не проговорись! Слышишь?!
-- Слышу...
-- Ольга! -- донеслось с балкона.
-- Кто там? Входи! В комнату вошел наш сельский агитатор
Вашакидзе.
-- Извините, что так поздно, но, понимаете, дело у меня
неотложное!
-- Привет агитатору! -- Илико налил водку.- А ну, бери
стакан!
-- Пожалуйста, к огню! -- пригласила бабушка.
-- Ну, что скажешь нового, агитатор? Как идут дела на
фронте? -- спросил Илларион.
-- Дела на фронтах Великой Отечественной войны идут
неплохо. Наступление противника приостановлено. Гитлеровский
план молниеносной войны потерпел крах! -- выпалил агитатор.
-- Погоди, погоди... Об этом мы читали в газетах месяц
тому назад... Ты что-нибудь новое скажи!
-- Новое? Дело у меня к вам серьезное. Слушайте!
-- Начинай! -- скомандовал Илларион. Агитатор встал,
кашлянул и начал так, словно выступал на многотысячном митинге:
-- Товарищи! Социалистическое Отечество в опасности!
Вероломный враг стремится своими кровавыми лапами задушить нашу
свободу и независимость! Доблестная Красная Армия наносит
фашистским захватчикам сокрушительные удары!..
-- Что ты заладил, чудак, по-газетному! -- прервал
агитатора вышедший из терпения Илико.- Скажи прямо, в чем дело?
Агитатор смутился.
-- Ну, говори, говори, что тебе нужно? -- подбодрил его
Илларион. -- Да вот, подарки для красноармейцев собираем...
Может, и вы чем-нибудь поможете... -- сказал агитатор и
облегченно вздохнул.
