слоем да рваный шрам и стянула его в нескольких местах лейкопластырем. -
Ну, вот и все! Устал, небось? Вот, выпей бальзамчику и спать... - Варя
напоила его каким-то травяным настоем на спирту с горьковатым терпким
вкусом, поправила одеяло и пошла хлопотать по хозяйству.
Долго смотрел Савелий ей вслед, затем перевел взгляд на фото мужчины
с бородой. Значит, все-таки муж? А что? Красивое, волевое лицо! С та-
ким-то здоровьем во флот или в спецназ...
Ему неожиданно до боли захотелось оказаться на родной "БМРТешке",
как они называли между собой их судно... Какие ребята там были! Конечно,
разные встречались: иногда совершенно случайные люди оказывались в ко-
манде, но таких были единицы, и они сами более одного похода не выдержи-
вали - списывались на берег. Море не терпит слабых, не терпит деляг и
ловкачей...
Убаюканный приятными воспоминаниями, а также хитрым бальзамом, Саве-
лий задремал, но вскоре пробудился от странного дребезжащего звука: то
ли звонок, то ли какой металлический скрежет? Услышав Варины шаги, он
почему-то прикрыл глаза,
Она на цыпочках подошла к Савелию и, убедившись, что он спит, откры-
ла шкаф, взяла трубку радиотелефона. Савелий наблюдал сквозь полуприкры-
тые ресницы, с тревогой прислушиваясь к тому, что она тихо говорила.
- Колита у аппарата!.. Не слышно? - Она старательно говорила тихо. -
Не... знаю... как всегда... Может, аппарат? - Варя обернулась и посмот-
рела на раненого, но потом решила понаблюдать за ним через трюмо. -
Здесь все в порядке! Никаких проблем! Говорю, никаких проблем!.. Побыва-
ла на озере Дальнем: краснозобые гагары пока живут там, даже прибавление
на четыре птенца. Спасибо, стараюсь!.. Стараюсь, говорю! - Она усмехну-
лась. - Нет-нет, пока ничего не нужно... Хотя, с почтой пусть белого
хлеба забросят и черной икорки, граммов пятьсот. Да, захотелось!.. - Ва-
ря снова взглянула в трюмо на своего подопечного. - Помню: следующая
связь через две недели, в четверг, в пять часов... Спасибо! - Она тихо-
нечко положила трубку на аппарат, закрыла дверку шкафа и задумчиво пос-
тояла, глядя на Савелия. Потом осторожно подошла к нему, наклонилась:
дышит ровно, значит, спит. И Варвара вышла из комнаты...
"Значит, связь с городом есть! Почему же она ничего не сказала об
этом? Почему ни словом не обмолвилась про Егора?" - гадал Савелий. Еще
много вопросов крутилось в его голове, на которые так хотелось бы полу-
чить ответы... Может, о нем уже давно все известно и там только ожидают
его выздоровления! В больнице могли скорее поставить его на ноги...
Собственно, какая разница? Знают - хорошо, не знают - тоже неплохо...
Постепенно действие бальзама взяло вер над его тревогами, и он снова
крепко уснул.
Заговорил
Выздоровление шло медленно: прошло еще несколько дней, прежде чем
Савелий смог заговорить. Тот день был пасмурным и дождливым: осень всту-
пала в свои права. Варвара колдовала над какой-то тканью, строча, как из
автомата, на ножной швейной машинке. Мишка лежал рядом, положив свою
мохнатую, голову на кончик ее стопы. Он спал под мерный стрекот машинки.
Савелий давно проснулся и пристально смотрел на Варвару. Увлеченная
работой, она не замечала его взгляда. Прострочив стежку, Варя вытащила
из машинки полуготовую кофточку, скинула халатик, обнажив красивую
грудь, и примерила свою работу. Покрутившись перед зеркалом, наметила
место, где нужно было еще подобрать, снова накинула халатик. И опять
застрекотала машинка...
- Меня Савелием зовут! - неожиданно проговорил он, и Варя, вздрог-
нув, обернулась.
- Наконец-то заговорил наш больной! - улыбнулась она и вдруг смути-
лась. - Давно проснулся? -
Она быстро поправила халатик, застегивая верхнюю пуговицу.
- Нет, только что! - слукавил он и тут же спросил, кивнув на фотог-
рафию Егора. - Когда он вернется?
Варя ответила не сразу, словно решая, стоит ли посвящать незнакомого
человека в свою трагедию, но ответила просто, спокойно:
- Егор никогда не вернется: погиб он...
- Простите... - смутился Савелий.
- Ну что уж... Вы ж не знали... - Неожиданно для себя она снова пе-
решла на "вы". - Седьмой год пошел...
- Лицо у него доброе!
- В самую точку! Мы и познакомились через его доброту! В тот день я
выпросила у мамы тридцать пять рублей на туфли. Чешские, красные та-
кие... Очень понравились! - Она смущенно улыбнулась. - Но их то ли выта-
щили, то ли обронила где... Иду, реву, а он сзади: "Что за трагедия,
дружочек?"
Савелий улыбнулся: вот откуда появился "дружочек"!
- Это и был Егор! Голос такой ласковый, добрый. - Барин голос преда-
тельски дрогнул. - И захотелось мне рассказать все ему, не знаю поче-
му... А он улыбнулся так по-доброму и говорит: "Когда деньги теряешь -
не горе, горе, когда человека теряешь!" Вот уж точно сказал. - Она по-
молчала немного, смахнула набежавшую слезу и продолжила: - Потом достает
и протягиваете мне деньги: "Разбогатеешь, - говорит, - отдашь!" Это уж
потом я узнала, что он мне все деньги отдал, которые были у него: сти-
пендию получил в тот день... Ночами потом подрабатывал...
- Как он погиб, в Афганистане? - спросил вдруг Савелий.
- Если бы... - Она вздохнула. - Глупо погиб, несправедливо... Мед-
ведь задрал... Сам-то он никогда не охотился, ружье носил так, на всякий
случай. Видно, и погиб потому, что не смог выстрелить в последний мо-
мент... Карабин в стороне лежал - переломанный пополам... Схватился со
зверюгой, а в руках - один нож... только и смог, что ухо ему отхватить.
Так и остались мы сиротами...
- Мы?
- С дочуркой... Так и не увидел ее Егор: я тогда беременна была. Ни-
когда себе не прощу, что не пришла в тот момент к нему на помощь! - За-
метив его недоумение. Варя еще больше разнервничалась. - Господи! Да я
же предчувствовала все!.. Или чувствовала... Даже не чувствовала, а ви-
дела. Не знаю, как и объяснить. Ну, видела, как во сне, что ли... И как
он с медведем схватился... и как ружье пополам... Видела и уговаривала
себя: кажется, мерещится... Дура! До сих пор не могу понять всего этого.
- Вы знаете, Варя, я читал об этом. - Савелий наморщился, припоми-
ная. - Близкие люди иногда не только видят на расстоянии то, что проис-
ходит с родными людьми, но иногда даже и беду предчувствуют.
Они помолчали, думая каждый о своем, потом он спросил: А дочка где
сейчас?
- В Артеке. Мой сводный брат вожатым работает там - по комсомольской
путевке, вот и удалось в порядке исключения Егоринку с ним отправить.
Нормальным-то путем таких маленьких туда не берут.
- Егоринка? - улыбнулся Савелий. - Какое славное имя: словно ручеек
журчит... Егоринка... - повторил он. - А вы, значит, решили здесь ос-
таться?
- Егор очень любил тайгу, жил ею... И меня заставил полюбить... Да и
как можно не любить ее!.. Сама-то я из Ленинграда... Поначалу трудно бы-
ло, скучала по городу, по работе - фельдшером работала на "Скорой", - по
друзьям, а потом... Сейчас я в представить себя не могу без тайги: в Пи-
тер приеду, и через неделю назад тянет, не хватает чего-то... Да и как
не любить тайгу? - воодушевлено повторила она. - Она же все дает челове-
ку еду, одежду, жилье... Здесь можно увидеть целые театральные представ-
ления... Да-да, улыбайтесь, самые настоящие спектакли, поставленные оби-
тателями тайги!
Варя настолько увлеклась рассказом, что глаза ее заблестели, щеки
зарумянились.
- Вот поправитесь и сами увидите.
- Увидел уже - печально вздохнул он.
- Ну, допустим, в том, что случилось с вами, сами виноваты, и никто,
кроме нас: не нужно было в таком изголодавшемся состоянии по деревьям
лазать! Да еще после пьяных ягодок... - съязвила Варвара.
- Откуда... - начал он, но запнулся и подозрительно уставился на
нее. - Вы что, наблюдали, подсматривали за мной?
- Чудак человек! - добродушно рассмеялась Варя. - Если бы я подсмат-
ривала за вами, как вы выразились, то мне бы сейчас не пришлось вас вра-
чевать!.. По вашим автографам прочитала. Очень уж вы любите свои следы
оставлять: и на дереве, и на траве, и дочиста обглоданный куст...
- Здорово! - не удержался от восхищения Савелий. - Неужели всему
этому вас обучил Егор?
- И он, и тайга, и охотник тот. - Она нахмурилась. - Антоном его зо-
вут. - Она внимательно посмотрела на Савелия, неон никак не отреагировал
на это имя, и Варя продолжила: - Многое и самой пришлось постигать... А
все-таки давно не видно Антона: обычно по несколько раз в месяц захажи-
вал - то свежатинки какой занесет, то ягодок или кореньев каких, а тут
около года носу не кажет... Не случилось ли чего? Ведь его однажды Мишка
спас.
Услышав, что заговорили о нем, пес тут же поднял голову и посмотрел
на Савелия, потом на хозяйку. Варя ласково потрепала его за ухо.
- Антон тогда под, лед провалился и как-то сумел выбраться, а до
ближайшего зимовья - километров сорок! Спички промокли, сам вмиг льдом
покрылся, что ледяная статуя: мороз-то под сорок! До зимовья - сорок!
Мороз - с-орок! Кругом - сорок! А Мишка часто в тайгу убегает, порез-
виться... он, видно, и наткнулся на эту ледяную статую. Мишка никогда
больше суток не пропадает в тайге, а тут нет и нет - совсем пропала со-
бака, как сквозь землю провалилась. Егор уж думал, что задрал медведь, а
недели через три они и заявляются вдвоем с Антоном.. Вот тогда-то и уз-
нали все про нашего Милку!.. А как он с Егоринкой нянчился! Поверьте,
лучше всякой няньки? Помощничек ты мой! Варя снова потрепала пса за ухо.
- Хороший песик! Хороший Мишутка!.. Хора... Ой! - всплеснула она ру-
ками. - Совсем заболталась! Настьку-то давно пора доить... Да и вас,
должно, утомила.
- Что вы? - искренне воскликнул Савелий. - Нисколечко! - Затем тихо
произнес: - Спасибо тебе, Варя! Огромное тебе спасибо?
- Да за что же, Господи!
- За все! За то, что спасла! Зато, что верность хранишь! - Его голос
вдруг дрогнул.
Девушка задумчиво посмотрела ему в глаза, медленно подошла ближе,
постояла рядом и неожиданно даже для себя самой ласково провела пальцами
по его волосам. Вздрогнув от этого прикосновения, Савелий хотел что-то
сказать, но Вари уже не было...
Не показалось ли ему это нежное прикосновение? Не выдал ли он желае-
мое за действительное? Хотя... Ну прикоснулась, ну и что? Что с того?
Жалеет, видно, как всякого больного, убогого...
Савелий взглянул, на Мишку, который тоже поднялся на ноги и посмот-
рел на него, потом на дверь, где скрылась его хозяйка, снова на Савелия,
вильнул хвостом, ткнулся ему в руку холодным носом, словно извиняясь, и
важной походкой отправился за Варей.
Говоркова я беру на себя
Белый "Мерседес", умело лавируя среда огромного скопления стоящих
легковых машин на огороженной площадке перед Лужниками, припарковался на
свободном месте у плотных кустов аллеи. За рулем сидел Владимир Андрее-
вич и нетерпеливо поглядывал в зеркало заднего вида. Ждать долго не
пришлось: вскоре подошел тот самый полковник милиции, который приезжал к
нему на виллу. Сейчас он был одет в темно-серый костюм и ничем не отли-
чался от окружающих. Ни слова не говоря, он сел на заднее сиденье "Мер-
седеса".
- Итак? - нетерпеливо буркнул Владимир Андреевич.
- Скорее всего. Говорков жив!
- Ну?
- Поиски безрезультатны: как в воду канул!.. Все осложнилось тем,
что у него... точнее у них, есть карта.
- Какая карта?
- Таежник один нарисовал, кличка Браконьер, Антон Родин... - Он вы-
тащил из кармана пиджака кусок материи. - Вот, точная копия. Дело в том,
что у него в тайге несколько тайников-убежищ, с провизией, оружием,
