провокаций. Принято было считать, что террористические намерения нужно
"профилактировать", то есть брать исполнителей до терракта с поличным, заведомо
считая, что вина организаторов и инициаторов недоказуема. Соответственно -
оставляя их на свободе. Я же, да вообще все мы считаем, что врага можно и нужно
спровоцировать на бой, заставить его выйти из окопов и уничтожить в чистом
поле...
- Это жестоко...
- Только потому, что тебя перекормили идеями абстрактного гуманизма. Возможная
гибель данного (вполне возможно - лично пока ни в чем не виновного человека)
застилает тебе перспективу. А чуть - отвлекись - увидишь все иначе. Почему
завтрашние тысячи убитых для тебя дешевле одного сейчас?
- Да хотя бы потому, что гибель одного конкретна и очевидна, тех же прочих -
пока проблематична. Вообрази себе хирурга, который ампутирует практически
здоровую ногу оттого, что сегодняшняя царапина может стать причиной гангрены. Не
лучше ли царапину меркурохромом обработать и следить, чтобы осложнения не
случилось?
- Ну вот, еще один софист на мою голову... Только времени у меня на софистику
больше нет, а тем более - настроения. Короче. Либо ты работаешь, как сказал,
либо... - он указал рукой на по-прежнему открытый межпространстенный переход. -
Там тихо, спокойно, можно вернуться в Нью-Зиленд, в объятия очаровательной
мадемуазель Аллы. Правда, этих... - теперь его большой палец указал вниз, и я
поразился вряд ли специально задуманной двусмысленности и определенности жеста.
На первый этаж дома он указывал или определял судьбу, как когда-то это делали
зрители в римских цирках. Он проследил направление моего взгляда и словно бы сам
удивился, как интересно получилось.
- Да, вот именно. Возиться с ними, кроме тебя, будет некому.
Я испытал к Шульгину чувство, близкое к ненависти. Просто и цинично он загнал
меня в нравственный тупик.
- Спасибо, Александр Иванович, на добром слове. Ваша взяла. Переходите к
постановке боевой задачи... - ответил я с максимально возможной степенью
язвительности и подумал, что очень бы мне сейчас пригодился совет отца Григория.
И как духовника, и, в еще большей степени, как боевого офицера. Впрочем, он ведь
напутствовал меня словами: "Вначале стреляй, потом думай. И будешь жить
долго-долго". Весьма христианское напутствие.
Глава 16
Шульгин покинул меня ровно через час, еще раз заверив на прощание, еще раз
заверив на прощание, что я нахожусь под практически постоянным присмотром и
жизни моей ничего не угрожает. Ну, конечно, кроме неизбежных на море
случайностей, впрочем, добавил он, чтобы выглядеть до конца честным.
- На сей раз браслетом я тебя снабдить не могу, они все в разгоне. Так что
полагайся на пресловутый "фактор Т". До сих пор он тебя выручал, понадеемся, что
и впредь... Но, думаю, воевать тебе не придется. Более того, избегай ввязываться
в боевые действия до последней возможности. Надо, чтобы при любом исходе ты
остался в ближайших друзьях у этих... А нужные инструкции будут.
Я наконец догадался спросить и об Алле: где она, что с ней?
- В полном порядке. Ей в наши игры пока рано играть, посему работает по
основной профессии. Соображают с Ириной и Левашовым, можно ли воспроизвести на
основе ее данных и нашей техники "фактор", да заодно убедиться в достоверности
"островного эксперимента"... Слишком много там непонятного и подозрительного...
Я малость оторопел. Мы же договаривались с Аллой... Каким же образом?..
- Строго добровольно, - успокоил меня Шульгин, - строго добровольно. Она сама
обратилась к Ирине, сказала, что не находит себе места, должна или понять, что
произошло на самом деле, или...
Одним словом, если все подтвердиться, перспективы могут открыться самые
неожиданные. И для нашего здешнего дела, и для ваших дел там.
- А что значит - много подозрительного ты что, мне не веришь, или же Алле?
- Что ты, что ты! Как можно. Просто один наш мудрец говаривал: "В жизни все
зачастую совсем не так, как на самом деле..." Вот и у вас там тоже...
Я не нашелся, что можно ответить в такой ситуации ответить, но спокойствия мне
услышанная новость не прибавила. Мало того, что здесь мне придется заниматься
вещами далеко нравственно не безупречными, так и Алла, не посоветовавшись со
мной, стала делать как раз то, чего мы договаривались не делать ни в коем
случае...
- Да не переживай ты, - махнул рукой Шульгин. - Изыскания пока чисто
теоретические, никаких глупостей никто не допустит. А Алла - девушка
здравомыслящая, быстрее тебя сообразила, что Владимир Ильич был прав - нельзя
жить в обществе и быть свободным от общества. А может, это совсем даже Маркс
сказал, не помню.
Одним словом - действуй по плану. На Герасима можешь полагаться стопроцентно.
Я ему ввел команду - твои приказы он будет исполнять, как мои. Любые. Если
потребуется изменить его внешность или специализацию - у меня в кабинете нечто
вроде компьютера. Входишь в директорию "Робот", файл "Модель", откроется
таблица, там с полсотни вариантов фенотипов, выбираешь нужный, кнопка "Энтер" -
и порядок. Файл "Проф" - то же самое, хоть профессором филологии его сделаешь,
хоть экспертом-криминалистом. Сам все увидишь. Думаю, такого адъютанта у тебя
еще не было.
Оружия тоже навалом, Герасим покажет. Одежонка кое-какая имеется. В том числе
жилетики кевларовые, парики и кепочки пуленепробиваемые. Держись веселее,
короче. Ну, привет, до скорого...
Шульгин подмигнул совершенно по-свойски и скрылся в проходе, который тут же
сомкнулся за ним, словно и не было ничего.
Вот тебе и весь хрен до копейки, как любил выражаться один мой знакомый.
Разумеется, получив такую информацию о роботе, я не мог немедленно не
проверить ее достоверность.
Заглянул в комнаты, где в глубоком и спокойном сне пребывали агенты
могущественной "Системы", убедился, что неожиданностей с их стороны до утра
можно не опасаться, и прошел в кабинет Александра Ивановича. Думаю, что он был
оснащен какой-то особенной системой безопасности, вплоть до самоликвидации в
нужный момент, потому что маскировкой под здешние времена в нем и не пахло, а
возможность налета, подобного тому, что мы совершили на почти аналогичную базу,
исключать было бы опрометчиво.
Удобная функциональная мебель производства явно не двадцатого года, да и
компьютер такого класса, что и в моем мире выглядел бы достойно. Еще раз я
убедился, что реальность Новикова-Шульгина, так я ее называл для удобства, по
многим параметрам опережала нашу. У нас мощная и компактная интеллектроника
появилась только в самом конце ХХ века, а быстрота действия в миллиарды операций
в секунду достигла только десять лет назад. Очевидно, потому, что не было в
нашей истории таких мощных ускорителей прогресса, как еще две мировые войны,
"горячая" и "холодная".
В обращении этот аппарат был проще и удобнее тех, к которым я привык.
Достаточно только нажать кнопку включения и выбрать нужную программу, дальше на
нем мог работать и ребенок. Машина сама предлагала варианты и последовательность
действий, оставалось лишь отвечать "Да" или "Нет". Или, для ускорения процесса,
просто набирать на клавиатуре требуемую команду в произвольной форме.
Будто с помощью лампы Аладдина я вызвал робота в кабинет, и через полминуты,
не больше, Герасим предстал.
Теперь я присматривался к нему внимательнее, но по-прежнему не замечал ничего,
что говорило бы о его нечеловеческой сущности. Я ведь физиономист, должен бы
сообразить, если что. Артура, например, я выделил из многолюдной толпы сразу,
хотя он-то был человеком, пусть и воскресшим. А тут... Разве вот только (да и
то, не подгоняю ли я ответ к условию задачи?) взгляд и выражение лица у него
слишком неподвижны, когда с ним не разговариваешь. Да мало ли таких лиц среди
"простолюдинов"? Куда более замкнутых, близких к клиническому диагнозу аутизма.
- Садись, Герасим.
Он сел на край кожаного дивана, словно боялся его испачкать, положил на колени
тяжелые ладони. Имевшийся в программе управления роботом список "фенотипов", то
есть внешних признаков организма, был обширен и впечатляющ. Охватывал
большинство национальных типажей всех трех рас плюс возможность корректировки
внутри избранного варианта. Отдельно предусматривалась возможность придания
портретного сходства с конкретным лицом по тому же принципу, как криминалисты
создают фотопортрет предполагаемого преступника.
Если я не упускаю какой-то тонкости, то с помощью даже одного подобного
"Герасима" можно реализовать такие интриги и комбинации... А сколькими
экземплярами располагает "Братство"? Десятками, сотнями? Я тут же вспомнил
матросов крейсера и прочий обслуживающий персонал форта Росс. Наверняка из этих
же.
Что же проведем эксперимент. Я выбрал типаж, ввел дополнительные параметры,
тронул пусковую клавишу.
Через несколько минут передо мной сидела хотя и не очень приблизительная, но
копия Андрея Новикова. Ну а что вы хотели, по памяти работал. Однако случайно
встретивший его в толпе человек мог бы и обознаться.
Эксперимент меня не только удовлетворил, но и озадачил. Какой же это уровень
науки и техники? На сотню лет как минимум опережает наш, и при том... Загадки,
загадки. Не многовато ли их для первых дней знакомства с далеким альтернативным
прошлым. И снова пришла в голову мысль о пришельцах. Со звезд, или из
бесконечной, как отражения в поставленных друг против друга зеркалах, анфилады
реальностей?
- Трансформация закончена, - сообщил мне Герасим пока еще прежним голосом. -
Какие будут команды по изменению программы поведения?
Он прав, с нынешней внешностью роль сторожа загородной дачи получится
малоубедительной.
- Никаких, - ответил я, так и не успев привыкнуть, что имею дело с механизмом
и правила вежливости с ним соблюдать необязательно.
Нажал кнопку: "Отмена предыдущей команды", и так же быстро "Квазиновиков"
возвратился к внешности "Герасима".
- Свободен. продолжать службу по прежней программе. Охранять здание и
наблюдать за гостями. Станут проявлять двигательную активность - разбудишь меня.
А пока спать пойду.
- Будьте в уверенности, исполню в лучшем виде.
Сторож с достоинством поклонился и покинул кабинет.
Слава Богу, без него стало как-то спокойнее на душе. Немножко смешно даже -
человек эпохи дальних космических полетов, неоднократно имел дело с псевдомозами
космических кораблей, а вот общение с "простым андроидом" выбило из колеи.
Какие-то глубинные черты психики сработали, о нечистой силе, големах и тех же
зомби вспомнилось...
Но поспать все равно нужно, вторые сутки без сна, под нагрузкой, близкой к
предельной.
И сразу же, как только прикрыл за собой дверь, закутался в толстое шерстное
одеяло, погасил керосиновую лампу и попытался поскорее заснуть, вслушиваясь в
монотонный стук и шелест дождя по жестяной крыше и оконным стеклам, мысли
повернули в накатанную уже колею.
Не случайность все со мной происходящее. Не может быть случайностью. Уж
настолько-то я в теории вероятности разбираюсь, чтобы понять - концентрация
невероятных и необъяснимых (это важно) событий, выпадающих на долю одного
человека, ограничена какими-то рамками. Со мной же события, смысл которых
непонятен не только мне, но и людям специально такими явлениями занимающимися,
происходит с регулярностью железнодорожного расписания.
Значит - либо я нахожусь несколько вне зоны действия нормально теории
вероятности, либо мне отведена в нашем мире некая специальная функция. Другое
дело - успею ли я сам о ней узнать, или очередное приключение подведет под моими
догадками и сомнениями жирную черту.
Предпоследнее приключение случилось ровно за два года до начала нынешнего
(если считать с момента возвращения на Землю ), все еще длящегося и не
обещающегося завершиться в обозримом будущем.
И вот что еще непременно следует отметить - все мои приключения начинались
обязательно в дороге. Неважно, между двумя рукавами Галактики или двумя
остановками пригородного магнитобуса.
Глава 17
