Ее глаза метали молнии. Ее выкрик отразился от высокого потолка зала:
- Отец, мне за тебя _стыдно_!
Так быстро, как только позволяли ее длинные юбки, она
устремилась за принцем.
Никто больше ничего не произнес. Никто не посмел.
Король Джойс осторожно вздохнул. Затем обеими руками убрал
волосы со лба, поправил обруч и запустил пальцы в бороду.
- Это печалит меня,- пробормотал он, словно не отдавая себе
отчета, что каждый в зале мог слышать его.- Я ведь всегда гордился
тобой.
Когда он скрылся за возвышением, Мисте воскликнула тихим, полным
боли голосом:
- О, отец! - и бросилась вслед за ним.
Териза могла бы гордиться собой. Она одержала своего рода
победу. Но, несмотря на это, Мисте страдала, Элега была в ярости, а
король Джойс стал значить для нее намного меньше, чем раньше, и много
меньше, чем должен был бы. Сердце Теризы заполнила печаль, словно пат
был и у нее в душе.
И ей показалось, что воспоминания о звуках рогов унеслись куда-
то из ее памяти.
11. Несколько дней, в которые ничего особенного не происходило
Териза столкнулась бы с серьезными затруднениями, если бы
попыталась самостоятельно отыскать дорогу в свои комнаты, поскольку с
этой частью Орисона была совершенно не знакома. Но Смотритель Леббик
позаботился об этом. Как только лорды и леди начали расходиться,
споря и обсуждая то, что повергло их в изумление, он приказал одному
из стражников проводить ее.
Обратная дорога показалась Теризе заметно длиннее, но наконец
она оказалась в своих покоях, за дверью, запертой на засов, и у нее
наконец-то появилась возможность поразмыслить над тем, что
происходило с ней сегодня.
Поглядев в окно, она с удивлением обнаружила, что небо - чистое,
без единого облачка, а крыши и башни замка, припорошенные снегом,
отблескивают розовым, в то время как на землю и далекие холмы
наползает тьма. До этого она не представляла, что уже столь поздний
час. На мгновение она забыла обо всем и просто смотрела на закат,
который превратил Орисон в подобие замка из волшебной сказки -
древние камни, окутанные тьмой и зимой, но все же вздымающиеся словно
мечта или надежда к небу и свету, нежно розовеющие по краям. Теризе
тут же припомнились звуки рогов. И ей до боли захотелось покинуть
замок, но не сбежать обратно домой, к иллюзии жизни, а выйти в мир
Морданта и найти то местечко среди холмов и леса, где можно услышать
охотников или музыкантов, играющих, несмотря на холод, весело и со
страстью.
Каким же образом предсказание могло знать о всадниках из ее сна?
Она, конечно же, могла и сама придумать ответ. Если она была
создана зеркалом, тогда зеркало создало и ее сны. Но по какой-то
причине ее это не удовлетворяло.
Ей нужно о многом рассказать Джерадину, в том числе, без
сомнения, о тех чувствах, которые она испытывает по отношению к
Мастеру Эремису. Джерадин - единственный, кому она верит, кто
способен помочь ей решить, что делать.
Принять какие-то решения было необходимо; это очевидно. Король
Джойс стал на путь саморазрушения - путь более опасный, чем
пассивность, в которой обвиняли его люди. Отказавшись укрепить
оборону Пердона, издеваясь над принцем Крагеном, он активно
способствовал гибели Морданта.
Ясно, что Мордант нуждается в повелителе достаточно сильном,
чтобы быть способным управляться с обстоятельствами, и достаточно
умном, чтобы делать это по возможности лучшим образом. Смотритель
Леббик явно не подходит: он слишком предан королю. И Гильдия как
единое целое тоже - несмотря на силу, которую представляют Мастера,
они все слишком разобщены, чтобы действовать эффективно. Знаток
Хэвелок? Он безумен. Мастер Квилон? Териза не знала, каковы его
мотивы, но не могла представить его возглавляющим борьбу за выживание
Морданта.
Итак, остается лишь Мастер Эремис.
Джерадину, конечно же, эта идея придется не по вкусу. Но, быть
может, ей удастся его убедить. И если они станут помогать Мастеру,
она, может быть, получит возможность проводить с ним больше
времени...
Эта мысль вызвала в памяти ощущение его губ на ее груди. Териза
вздрогнула и обняла себя руками. Саддит уверяла ее: "Любой Мастер
сделает для меня все, что я пожелаю,- если, конечно же, это будет ему
по силам". И еще она говорила: "То же самое вполне может быть
доступно и вам, если вы захотите". Хорошо, почему бы и нет? У нее не
было ни опыта Саддит, ни ее умения оценивать ситуацию, но Эремис все
же счел ее очаровательной.
До этого никто никогда не считал ее очаровательной.
Когда солнце закатилось за горизонт и тьма поглотила замок,
Териза отошла от окна, выпила бокал вина и устроилась поудобнее в
кресле, продолжая размышлять.
Через некоторое время Саддит принесла ужин. Служанке не
терпелось поболтать: Орисон полнился слухами об аудиенции принца
Крагена, и она слышала их все, но хотела бы знать, что же происходило
на самом деле. Териза же обнаружила, что слишком устала - и к тому же
слишком смущена, чтобы излагать свое суждение относительно этого
вопроса. Полученные за день впечатления без остатка исчерпали ресурсы
ее эмоций, а сладкие воспоминания о Мастере Эремисе нагнали на нее
сон, и после немногословных полуискренних извинений она отослала
Саддит. Затем Териза поужинала, выпила бокал вина, повесила одежду в
тот гардероб, где не было кресла, блокирующего дверь в потайной ход,
и легла в постель.
Она почти моментально заснула...
...и почти сразу проснулась от глухого деревянного стука. Сны,
содержания которых она не помнила, затуманивали ее сознание; она была
почему-то совершенно уверена, что звуки, которые она слышит,
производит ее собственная одежда, которая стучит в дверь гардероба,
умоляя выпустить - стыдясь находиться среди платьев и плащей, которые
были ей одолжены для того, чтобы ее соблазнить. Но что-то в этом
рассуждении было не так, не могла она так рассуждать...
Стук повторился. Через ошеломляюще долгое мгновение Териза
осознала, что стук доносится из фальшивого гардероба.
Из того, где была дверь, ведущая в потайной ход.
Вначале сознание ее было настолько затуманено сном и усталостью,
что Териза даже не подумала отвечать на стук. В ее голове в это время
шевелились смутные мысли. Мне никак не дают отдохнуть. Неужели все
здесь ночи напролет шпионят друг за другом?
Получить ответ на такой вопрос не представлялось возможным, и
она решила отложить его на потом. Стук повторился, заглушенный голос
прохрипел:
- Миледи!
Насколько ей было известно, лишь Знаток Хэвелок и Мастер Квилон
знали о тайном ходе.
Если стук будет громче, стражники снаружи услышат его.
- Хорошо, хорошо,- пробормотала она, откидывая покрывала и
выбираясь из постели.- Иду.
К счастью, огонь в камине почти потух, отчего воздух в комнате
был холодным - это напомнило ей, что она совсем нагая. Голова ее
стала соображать яснее. Она бросилась к гардеробу, достала оттуда
вещи и оделась. Стук повторился.
- Да _иду_ я,- ответила она по возможности громко - насколько
посмела.
Как только она убрала кресло, дверь раскрылась и из гардероба
ударил свет лампы.
Хотя глаза Теризы не успели приспособиться к свету, она без
труда узнала визитера. Мастер Квилон пробрался сквозь висящие платья
и вылез из шкафа.
- Миледи,- прошептал он с некоторым раздражением,- вы слишком
крепко спите.
- Прошу прощения.- Она не пыталась стараться, чтобы в ее голосе
были нотки раскаяния.- Я никак не могу привыкнуть к тому, что в мою
комнату врываются посреди ночи.
- Я тоже предпочел бы сейчас спать,- заметил он.- Но есть нечто
более важное, чем сон.- От раздражения нос его задергался. В свете
лампы Мастер больше обычного походил на кролика. Но страсти,
обуревающие его, никак не шли к его лицу. Глаза его маниакально
блестели, словно у домашнего зверька, впавшего в бешенство.- Виделись
ли вы с Джерадином после аудиенции принца Крагена?
Териза невольно отступила на шаг. Его поведение пугало; комнату
внезапно наполнило предчувствие опасности.
- Он пропал?
- Пропал? Ничего подобного. А почему он должен был пропасть? Я
только хотел бы знать, беседовали ли вы с ним сегодня после того, как
я разделил вас.
Териза сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться:
- А что произошло?
Мастер Квилон зарычал:
- Миледи, _вы беседовали с ним_?
- Нет,- ответила она испуганно.- Я не видела его. Я не говорила
с ним. А что происходит?
Мастер Квилон какое-то время молча смотрел на нее.
- Хорошо,- сказал он, и его лицо несколько расслабилось.- Это
хорошо.- Но он не сводил с нее взгляда.- Миледи, на заседании Гильдии
вы слышали достаточно много. И я пойду дальше, предположив, что еще
кое-что вы узнали от Мастера Эремиса. Вы не должны беседовать об этом
с Джерадином. Он _ничего_ не должен знать.
- Но почему? - Страх пронизал ее; тревога обручем сдавила живот.
Она надеялась, что увидит его снова, проведет с ним целый день и все
расскажет ему.- По какой причине? Ведь он единственный, с кем я могу
поговорить!
- Потому что,- Мастер тщательно выговаривал слова,- это
единственная возможность сохранить ему жизнь.
- _Что_?
- До тех пор, пока он ничего не знает, враги не решатся выдать
себя убийством. Но если вы расскажете ему все, что знаете, он
наверняка начнет действовать. И тогда станет слишком опасен и будет
убит.
- Убит? - Она внутренне содрогнулась. Пол и свет лампы
закачались.- Почему кто-то хочет убить его?
- Миледи,- ответил Квилон с трудом,- вам должно быть очевидно,
что ваше присутствие здесь - не случайно. Вы были воплощены через
зеркало, которое создавалось совсем для других целей. Как это было
сделано? Никакая ошибка или недочет не могут объяснить этого. Вы
утверждаете, что неповинны в этом. Тогда кто?
Миледи, вы для нас очень важны.- Внезапно Мастер Квилон
повернулся и начал забираться обратно в гардероб. Его голос глухо
прозвучал из-за одежды: - Джерадин в опасности.
Какое-то время Териза смотрела ему вслед, пока он забирался
обратно в ход и закрывал за собой дверь, отрезая от нее свет. Затем
она заставила себя двигаться. Мысль о том, что жизнь Джерадина
зависит от ее молчания, была настолько болезненной, что она чуть не
разрыдалась. Раздвинув платья, она пробралась к двери и открыла ее.
Мастер Квилон был уже на лестнице, ведущей вниз. Он обернулся на
шум и посмотрел на Теризу. Свет падал под таким углом, что на его
лице лежали тени, похожие на темные пятна усталости.
- Миледи?
- Кто его враги?
Она не могла определить выражение его лица. Его голос был
твердым.- Если бы мы знали это, мы смогли бы остановить их.
Прежде чем она успела сказать еще что-то, он повернулся и
продолжил спускаться по лестнице. Его тень дергалась словно
марионетка.
- А кто его друзья?
Ответом ей было только эхо шагов Мастера Квилона.
Когда затих шорох его сандалий на ступенях и исчезли последние
отблески света, она вернулась обратно в комнату и, закрыв дверь,
снова заблокировала ее креслом.
А затем снова легла спать.
На следующее утро она все-таки приняла решение.
Она ничего не скажет Джерадину.
К несчастью, это оказалось не так легко, как хотелось бы. Ее
желание исповедаться ему было невероятно сильным. И она знала, что
причинит ему боль своим молчанием.
Для того чтобы оберегать его, ей придется некоторое время не
встречаться с ним.
Проснулась она рано. Несмотря на недостаток опыта, сумела
