может дать на него ответ. Он ей нравился. Она хотела бы дать ему
ответ, который бы понравился ему; она бы почувствовала себя лучше,
если бы себя лучше почувствовал он. Но ее тело оказалось слишком
близко к тому, чтобы узнать, что же такое ее женское естество - или,
хотя бы, что под этим подразумевает Мастер Эремис. Териза внутренне
дрожала, ноги не держали ее, она была не в силах подняться с дивана.
Смятение ее стало еще сильнее.
- Вы что, слепы, пригодник? - Мастер почти шептал.-
Единственное, чего она хочет,- это чтобы вы оставили ее в покое.
- Тогда...- на мгновение самоконтроль Джерадина ослаб, и боль
проступила на его лице.- Мне следует уйти.- Его голос снова зазвучал
ровно.- Пожалуйста, простите мне это безумное вторжение. Я был не
прав.
Мастер Эремис гневным жестом указал на дверь. Джерадин
развернулся и вышел тем же путем, каким и вошел.
- Глупец,- Эремис глядел вслед уходящему пригоднику.- Он
считает, что можно играть со мной в игры. Но я в игры не играю.-
Внезапно он сел рядом с Теризой.- Миледи, помните, в игры я не играю.
Она встретилась с ним взглядом и смотрела не отрываясь, пока не
почувствовала, что трепещет. Если то, что она делает, не имеет
никакого значения, то почему ее душа полна такой боли? Может быть, ее
смятение было сильнее, чем ей казалось, и это изменило ее. Или, быть
может, она испытывала непреодолимое желание защитить Джерадина. Но,
какова бы ни была причина, Териза изумила саму себя, сказав так,
словно привыкла комментировать поведение других людей:
- Я могу понять, почему он считает, что вы играете.
К ее удивлению, эта реплика вызвала у мастера интерес. Гнев его
немного утих, испытующий взгляд остановился на Теризе. От этого его
лицо стало казаться более привлекательным, чем в минуты неприкрытой
страсти.
- Правда? Я удивлен.- Тон его был насмешливым, но вполне
учтивым.- Что же такого я сделал, что произвел на вас подобное
впечатление?
Она сделала попытку ответить ему откровенно, отчасти потому, что
ей в радость было свободно говорить все, что она думает, а отчасти
потому, что этот его вопрос вызвал у нее легкое замешательство, отняв
у ее мысли рациональное зерно.
- Вы не проявляете уважения к людям, когда говорите о них в
частной беседе, и потому, когда на публике вы ведете себя
уважительно, то не выглядите убедительным. И вы непоследовательны.
Похоже, вы совершаете иногда неожиданные поступки,- от собственной
смелости голова у Теризы слегка кружилась,- как, например,
предложение сделать Джерадина Мастером, не потому, что считаете это
правильным, а потому, что любите изумлять других.
От улыбки глаза его немного прищурились:
- Непоследователен, миледи? _Я_? Вы не присутствовали, когда
обсуждалась роль пригодника в воплощении Воина. Вы не слышали,
насколько последовательно я поддерживал и защищал его.- Он, видимо,
получал особое удовольствие, беседуя с ней в таком духе.- Так почему
я непоследователен?
Она задумалась. Этого и следовало ожидать: наверняка он начнет
гневаться на нее. Так бывало всегда, когда она пыталась привлечь к
себе внимание. Но ей не хотелось испортить происходящее. Пытаясь
свести риск к минимуму, она осторожно ответила:
- Я была удивлена, когда вы выбрали Мастера Гилбура, чтобы он
отправился с вами на эту встречу. Похоже, он не слишком симпатизирует
вам.
Изумление ее переросло в панику, когда Эремис разразился
хохотом.
Какое-то время он был даже не в состоянии говорить. Похоже, она
случайно затронула предмет его наибольшего довольства собой. Громко
хохоча, он снова сел рядом с ней на диван, откинулся на подушки и
заложил руки за голову.
Когда Мастер смог наконец успокоиться, он сел прямо, положил
руки Теризе на плечи и притянул к себе для поцелуя.
- О, это самая приятная пикантность, миледи,- произнес он,
наслаждаясь ее непониманием,- и в тайне этой заключено много юмора.
Не сомневаюсь, что и вся остальная Гильдия была изумлена.- Только
блеск расчетливости в его глазах, когда он наслаждался последствиями
того, что совершил, мешал ему быть таким же беззаботно счастливым,
каким временами бывал Джерадин.- Никто из этих глупцов не знает, что
на самом деле Джойс был не единственным, кто спасал жизнь Гилбура,
когда пещера обвалилась. Я тоже участвовал в этом.
И пока Териза тупо смотрела на него, а мысли ее метались, и суть
всего происшедшего на заседании Гильдии кардинально менялась, он
прижал ее к себе и снова завладел ее губами.
У нее перехватило дыхание. Но как только поцелуй стал слабее,
она выдавила:
- Подождите. Подождите минутку. Я не понимаю.
Осыпая поцелуями ее глаза, лоб, уголки губ, он снова заставил ее
откинуться на подушки:
- Чего вы не понимаете?
- Вы и Мастер Гилбур работаете на пару,- ее дыхание стало
прерывистым.- Вы заранее спланировали, что будет происходить во время
заседания... Вы просто играли все это время... Почему вы делаете вид,
что вы враги?
- Потому, моя чудесная,- между фразами его язык лизал ее губы,-
что некоторые из этих пустоголовых воплотителей не любят меня.
Возможные решения и выходы из ситуаций отвергаются ими уже по той
простой причине, что их предлагаю я.- Его горячее дыхание, казалось,
переполняло ее легкие.- А правда повернула бы их и против Гилбура.-
Она снова почувствовала его руку на пуговицах рубашки.- Ложь же
заключается в том, что то, что он был спасен королем Джойсом, дает
ему особые права, благодаря чему он оказался способен манипулировать
голосованием.
Зажатая между подушками и его рукой, Териза ощущала свою
беспомощность, но все же сумела заставить себя спросить:
- Но почему? Почему вы хотите появления этого Воина? Он ведь
опасен.
Мастер Эремис приподнялся, чтобы встретиться с ней взглядом. Его
лицо было серьезным, и он сказал нравоучительно:
- Оружие и войны опасны. Могущество опасно. Однако ничто другое
спасти нас не может.
Вы не знаете Пердона. Конечно, вы видели его ярость. Он любит
своих людей. Он гордится Мордантом - и своим местом в королевстве. Но
король отказал ему в поддержке. В отчаянии он пойдет на что угодно,
лишь бы защитить то, что любит.
Ей показалось, что она слышит стук в дверь. На мгновение Мастер
Эремис застыл. Но звук был довольно слабым и не повторился.
- Я тоже такой же,- продолжал он.- Я насмехаюсь над моими
коллегами Мастерами, но лишь потому, что талант к воплощениям - не
гарантия ума и смелости. Я люблю ту силу, которую представляет
Гильдия, и с радостью стал бы сражаться, защищая ее. Однако я тоже
оказался обижен. Король отказался признать меня своим советником.
И потому я без колебаний воспользуюсь одной ложью или
несколькими, чтобы обрести силу, в которой нуждаюсь.
Она не совсем понимала то, что видела в его глазах или слышала в
его голосе. Его манипуляции с Гильдией были слишком сложны для такой
простой цели; его объяснение было слишком порядочными. Но физическая
близость его и ощутимое прикосновение лишали ее способности
рассуждать; запах пряностей и поцелуи были убедительнее логики.
Ее губы отвечали ему, словно сами знали - как. Проскользнув под
рубашку, его рука охватила грудь. От его прикосновения соски заныли.
Она невольно выгнулась, прижимаясь к нему сильнее. Он распахнул ее
рубашку, и груди предстали обнаженными. Затем его рот оставил в покое
ее губы, и Мастер жадно задышал:
- Миледи, я был прав. Вы созданы для услады мужчин,- и его язык
пополз по ее груди, пока губы не сомкнулись на соске.
Готовая рискнуть в этот момент чем угодно, Териза обхватила
руками его голову и удерживала ее там, где она находилась, чтобы он
не прекращал своего занятия.
Она была настолько зачарована, что никак не реагировала, лишь
просто смотрела, когда в комнату вошла Саддит.
Подобно Джерадину, служанка старательно избегала смотреть на
Мастера Эремиса или Теризу. Она держала голову склоненной, и
выражение на ее лице было совершенно непроницаемым.
- Мастер Эремис...- начала она.
Он яростно вскочил с дивана, его рука застыла на взлете, словно
он ожидал увидеть Джерадина и хотел ударить его.
- Мастер Эремис,- повторила Саддит, вздрагивая, и быстро, бойко
заговорила, стараясь отвести от себя его гнев,- мое вторжение
непростительно, я знаю, но вы все же должны простить меня. У меня не
было выбора. Вы не отвечали на стук в дверь. Миледи, вы должны
простить меня, у меня не было выбора...
- Не было _выбора_? - распознав Саддит, он опустил руку. Тем не
менее, ему понадобилось какое-то время, чтобы справиться со своими
чувствами.- Ты - служанка. Как можно говорить о _выборе_, когда ты
входишь в мои комнаты без приглашения?
- Простите меня. Я знаю, то, что я сделала, непростительно.- Так
как лицо Саддит было пустым, а тон ее почти совсем нейтральным, в
голосе не очень-то ощущалось моление о прощении.- Но мне приказано
привести леди Теризу. Леди Мисте желает побеседовать с ней. Она -
королевская дочь, Мастер Эремис. Я не могла ослушаться ее. В ее
власти наказать меня, и даже причинить мне вред.- Однако похоже было,
что она не слишком напугана.- И если леди Мисте пожалуется на меня
Смотрителю Леббику...
Эремис прервал ее:
- Ты могла бы сказать леди Мисте, что не нашла свою госпожу.
Он уже справился с собой. И вздохнул:
- Но ожидать этого от тебя было бы чересчур.- Он повернулся к
Теризе.- Миледи, вы должны идти. Дочери короля капризны - а наш
король позволяет им делать все, что вздумается. Не стоит игнорировать
их требования.
Только глаза выдавали его. Они были темными и убийственно
жестокими.
Теризе захотелось завыть от разочарования и от внезапного ужаса.
Его свирепость живо напомнила ей свирепость ее отца. Она испытывала
головокружение, ей хотелось расплакаться - или рассмеяться. Но
облегчение ее было так же сильно, как чувство потери и тревоги.
И поскольку она не знала, что еще остается делать, то молча
принялась застегивать рубашку.
10. Последний посол Аленда
Все еще слабо дрожа, переполненная смущением и стараясь не
показывать, этого Териза вышла следом за Саддит.
Мастер Эремис открыл засов и кивком попрощался, провожая ее из
комнат. Но при этом, на лице его появилась улыбка довольства и
превосходства; он снова был нечувствителен ко всяческим потрясениям.
И если бы Териза не видела при этом его глаз, то ее испуг тут же
прошел бы.
Когда дверь закрылась, она невольно облегченно вздохнула, потому
что Саддит, а не Джерадин, прервала Мастера Эремиса в третий раз. Она
не хотела даже пытаться представить себе, что произошло бы, если бы
ярость Мастера обрушилась на пригодника.
Однако Саддит выглядела так, словно гнев Эремиса ничуть ее не
беспокоил. Вместо проявления смущения или озабоченности на лице ее
застыло удовлетворенное выражение.
Теризе хотелось спросить, почему леди Мисте захотела вдруг
видеть ее? Но еще больше ей хотелось задать вопрос: "Как тебе удалось
прийти в самый неподходящий момент?" Но едва они с Саддит вышли из
того ответвления, что вело к покоям Мастера Эремиса, к ним
присоединился Джерадин.
Он не делал никаких попыток сдержать свои чувства и сиял, словно
счастливый щенок.
- Саддит, ты - чудо! - Схватив ее за руки, он принялся
пританцовывать с ней, пока не наткнулся на стену и чуть не сшиб
служанку на пол; затем он запечатлел на ее щеке сочный поцелуй и
отпустил.- Я твой должник. Навеки! Как тебе это удалось?
И, не дожидаясь ответа, чуть ли не прыжком повернулся к Теризе.
