была здесь посторонней. Она знала недостаточно; верный ответ был ей
недоступен. Чувство слабости охватило ее, тьма закружилась в уголках
глаз. Колени ее начали подгибаться.
Как-то незаметно для нее Джерадин преодолел расстояние,
разделявшее их. Он схватил Териза, сжал ее кисти в своих руках.
- Териза! - прошипел он страстно.- Что они решили?
Ноги не держали ее. Если бы он ее отпустил, она просто упала бы.
Но через мгновение она вдруг обнаружила, что страстное желание знать
на его лице понемногу возвращает ей силы. Он рисковал больше, чем
когда-либо будет рисковать она. Мастер Квилон прав: Джерадин слишком
прямодушен, чтобы остерегаться. Она не могла позволить, чтобы его
убили; она не хотела дать его врагам повод убить его.
Но когда Териза выпрямила колени и ощутила собственный вес, она
поняла, что путей к отступлению нет. Она не могла допустить, чтобы
его убили. Но что же она могла сделать? Она никак не могла заставить
себя солгать ему. Она понимала, что не сможет солгать человеку,
который смотрит на нее вот так, как сейчас Джерадин. Даже если раньше
она не существовала, с этого момента она стала реальной, потому что
Джерадин так смотрел на нее: в ярости от ее поведения и в то же время
отчаянно желая помочь ей.
Одну за другой она рывком высвободила руки и, продолжая
испытывать слабость, сказала:
- Мне велели ничего вам не говорить. Мне сказали, что если вы
узнаете, что решила Гильдия, то ваши враги убьют вас.
Внезапное и болезненное, словно от пощечины, изумление исказило
его черты, и он отступил на шаг.
- Убьют?..- Его взгляд забегал по сторонам, словно пытаясь найти
объяснение.- Меня? _Какие_ враги? Почему кто-то?..- Вопросы вылетали
из него отрывками, и он не мог притормозить их поток, чтобы
выговаривать полностью.- А вы?.. Они поступили _так_ с вами? Кто?..
Внезапно он видимым усилием воли взял себя в руки, подавил в
себе смятение и сдавленным голосом пробормотал:
- Вы несчастная женщина. Вы знаете нечто, чего не знаю я, и
хотите поделиться со мной, но боитесь, что это будет стоить мне
жизни. А если я скажу, что у меня нет врагов,- я даже _представить_
не могу, что у меня есть враги,- вы просто не будете знать, кому
верить.
Она кивнула. Если он будет продолжать в том же духе, то вскоре
она расплачется.
Но вдруг Джерадин сделал нечто, потрясшее ее до глубины души.
Ничто в странной любови ее отца, слабоволии преподобного Тетчера или
страстности Мастера Эремиса не подготовил ее к тому, что Джерадин
успокоится, проглотит свое неудовольствие и одарит ее улыбкой.
- Знаете, Териза, прогулка кажется мне великолепной идеей.-
Опасность он встретил с блеском в глазах. Она смутно осознала, что
наконец-то он стал называть ее по имени.- Я с удовольствием покажу
вам Орисон и его окрестности. Мне почти ничего не известно о тайных
ходах, о которых здесь так много говорят, но думаю, что все остальное
я изучил довольно неплохо.
Она была так рада и испытывала такое облегчение, что подошла к
нему, не раздумывая положила ему руки на плечи и поцеловала в щеку.
И такое блаженство появилось у него на лице, что она не смогла
сдержать смех.
Все еще смеясь, они покинули ее комнаты, и экскурсия началась.
Экскурсия эта продлилась гораздо дольше, чем Териза
предполагала. Фактически, она растянулась на несколько дней. Джерадин
был прекрасно знаком с хитросплетением коридоров, пронизывающих
Орисон из конца в конец. Он ни разу за это время не попытался
выяснить, что произошло на заседании Гильдии, или проникнуть в ее
секреты; но зато рассказал историю о каждом из знамен в коридоре,
ведущем в зал для аудиенций,- каждое из них было штандартом армии,
побежденной в бою королем Джойсом. Большая часть высокородных особ,
которых они с Теризой встречали по пути, либо не узнавали его, либо
узнавали, но отгораживались вежливой улыбкой; однако любой стражник,
служанка, судомойка, повар, уборщик, виночерпий, оружейник,
подмастерье, каменщик, торговец от самых глубоких подземелий до самых
верхних башенок замка, казалось, были его друзьями или знакомы или с
ним лично или с его семьей, и связь Джерадина с этими людьми была
такой же, как и знание об Орисоне; он был задорен как щенок,
спотыкался о лестницы и собственные ноги, натыкался на стены, что-то
постоянно терял - и приходил восторг, когда замечал что-то подобное
за другими; среди судомоек, оружейников и уборщиков его признавали
своим, несмотря на его неуклюжесть, воспринимая все его приключения с
юмором, и многие из этих людей смотрели на него с восхищением,
которое вполне можно было принять за уважение.
Наконец, изрядно устав - и стараясь не показывать этого,- Териза
спросила его, как долго он может уклоняться от выполнения своих
обязанностей.- Если меня не смогут отловить,- ответил он, улыбнувшись
и пожав плечами,- то не смогут и сказать, чем же мне следует
заниматься. И не смогут наказать меня.- Он закрыл эту тему, открыв
перед Теризой дверь одной из огромных кухонь, где готовилась еда для
жителей Орисона,- или, возможно (позже она не могла припомнить всех
подробностей), это была одна из просторных, заставленных тяжелыми
столами, трапезных, где питались люди, работавшие в замке,- или,
может быть, одна из огромных комнат, служивших кладовыми, где люди
попадались столь же часто, как в жилых частях замка, и было на
удивление чисто, потому что того требовал - и частенько проверял -
Смотритель Леббик, пекшийся о том, чтобы в Орисоне никогда не
вспыхивали никакие эпидемии.
Всю дорогу Джерадин безостановочно что-то рассказывал ей.
Наконец он и сам проявил любопытство, спросив Теризу, почему она
почти не задает вопросов.
- Думаю, я уже достаточно ясно дал понять,- прокомментировал
он,- что не собираюсь слушаться того, что мне приказано относительно
вас.- Он постарался, чтобы это прозвучало небрежно.- И расскажу вам
все, что вы хотите знать.
Это его предложение опечалило Теризу. Она не хотела признаваться
Джерадину, что Мастер Квилон уже сделал это. Но поскольку ей
следовало все же что-то сказать - и потому, что напоминание о Мастере
Квилоне заставило ее вспомнить Знатока Хэвелока, который, в свою
очередь, напомнил ей об Архивоплотителе Вагеле и его клике,- она
попросила:
- Расскажите мне о Бретере верховного короля.
Эта просьба была настолько странной, что Джерадин остановился и
посмотрел на нее.
- О Гарте? А где вы слышали о нем?
Териза вздрогнула и заставила себя собраться. В попытке свести
свою ложь к минимуму она с волнением в голосе сказала:
- Один из Мастеров упомянул как-то о нем. При этом они говорили
о Вагеле и Кадуоле.
Одно бесконечно трудное для Теризы мгновение пригодник смотрел
на нее. Затем, к ее облегчению, пожал плечами и пошел дальше, видимо,
принимая ее объяснение.
- Кадуол - странная страна.- Его ответ, как обычно, был
всеобъемлющ.- Имея флот, он больше контактирует с остальным миром,
чем Аленд,- а мы и вовсе отрезаны от всего этого. Торговля приносит
кадуольцам такое богатство, какое у нас вряд ли когда-нибудь будет.
Но богатство само по себе не приносит добра, оно лишь позволяет
купить еду, удовольствия и власть. Ну, еду-то они получают от нас за
вполне скромную цену... во всяком случае, так было, пока они не
начали скапливать войска у границ Пердона. Теперь они добывают ее в
основном разбоем. Власть же не приносит им особой радости, особенно с
тех пор, как король Джойс основал Мордант и Гильдию. И потому Кадуол
покупает как можно больше удовольствий.
С другой стороны, страна эта очень скудна. Большая часть ее
территории - это пустоши и пустыни, а в тех областях, где есть вода,
ветры дуют так, что сдирают кожу с костей. Такие условия приучают
всякого, кто там выживает, к праву силы и жестокости.
Весьма странно, как Кадуол сочетает наслаждение и жестокость.-
Джерадин на мгновение задумался, прежде чем пояснил: - Бретер
верховного короля - это традиционный личный воин Фесттена, тот, кто
его защищает и убивает от его имени. Он, предположительно, лучший
фехтовальщик в стране - самый сильный и самый жестокий, продукт
жестоких обстоятельств и тренировок. Фактически, кадуольцы
утверждают, что людей, которые не преуспели в пригодниках Бретера
верховного короля, столько, что Кармаг построен на их костях. Однако
награда, которую получает величайший воин во всей стране,- это не
богатство, не власть и даже не свобода. Награда эта - наслаждение.
Наслаждение возможностью погибнуть, исполняя свои обязанности,-
погибнуть на службе у верховного короля.
Как бы то ни было, власть и богатство в Кадуоле - и контроль над
наслаждениями - всегда относились к сибаритской части их культуры.
Верховный король Фесттен не может похвастаться в ближайших десяти
коленах предком, который когда-нибудь жил в палатке в пустыне или
стоял под ветром, катящим камни, или измерял свою жизнь длиной
клинка. И то, как он управляет Кадуолом, напоминает мне скорее
магистра Гильдии.- Джерадин улыбнулся Теризе.- Насколько я могу
судить, управлять Мордантом он хочет только для того, чтобы сберечь
деньги на покупке еды и потратить их больше на наслаждения.
Увлеченный своим рассказом, Джерадин, казалось, позабыл о том
странном факте, что Териза не задает никаких вопросов. Облегченно
вздохнув, она подумала, что и Гильдия, и король имеют, пожалуй,
серьезные основания стараться сохранять свои знания в тайне. К
примеру, если бы по какой-то дикой фантазии она была бы в сговоре с
Гартом, эта экскурсия была бы для нее бесценной.
На второй день Джерадин показал ей огромный резервуар, где
дождевая вода, стаявший снег и воды небольшого ручья, питавшего
Орисон, собирались вместе и сохранялись для нужд замка. Это тоже было
сведениями, которыми мог бы воспользоваться враг.
Эта мысль вызвала в ней восторг от того, что пригодник делает
для нее. Она знала, что совершенно безвредна,- но он не мог питать по
отношению к ней такую же уверенность. Его доверие было весьма
рискованным.
Ей стало казаться, что хранить от него тайны - не слишком
правильный путь отблагодарить его. Она не хотела причинять ему
страдания.
На следующий день, к ее удивлению, Джерадин не появился, чтобы
продолжить экскурсию. Вместо этого он послал ей весточку, где
говорилось, что Мастер Квилон снова засадил его за работу. И, что еще
сильнее удивило Теризу, она снова улеглась в постель и проспала
большую часть дня.
Однако снился ей Мастер Эремис, а затем она не могла заснуть всю
ночь. С наступлением же утра Териза обнаружила, что ждет, когда
появится Джерадин. Если он не придет, она может попытаться найти
ответы на свои вопросы у того человека, который так страстно целовал
ее.
Где же он? Почему он забыл о ней? Неужели он больше не хочет ее?
Неужели она настолько непривлекательна, что он потерял к ней всякий
интерес?
К счастью, вскоре после завтрака в ее дверь постучал Джерадин.
Он принес с собой для нее толстый овчинный полушубок и ботинки,
подобные тем, которые носил сам.
- Сегодня,- сказал он нравоучительно, улыбка светилась в уголках
его глаз,- зубцы башен.
Она надела полушубок поверх серого платья, и Джерадин со слегка
насмешливой галантностью вывел ее из комнаты.
Судя по тому, что она могла видеть из окон, у Орисона не было
внешнего оборонительного периметра; тот же самый камень служил как
для комнат и коридоров внутри, так и для их защиты - снаружи. Но
