вомарка на Кавинанта.- Моя клятва? - проскрипел он.- Он довел меня до
этого. Какую клятву давал он? - с неожиданным усилием он вскочил на
ноги. Баннор подступил немного ближе к Трою, чтобы успеть блокировать
атаку и с другой стороны, но Трелл больше не смотрел на Кавинанта. Ды-
ша напряженно, будто воздуха в Твердыне было ему недостаточно, он по-
вернулся и потащился прочь в один из коридоров.
Придерживая руками раздавленную грудь, Кавинант двинулся, чтобы
сесть спиной к стене. Боль заставляла его глухо кашлять. Трой стоял
рядом, с плотно сжатыми губами и напряженный. Но Баннор был полностью
спокоен, ничто не могло поколебать его полное хладнокровие.
- Господи! Кавинант,- сказал наконец Трой.- Что такого ты мог со-
вершить, что он так тебя возненавидел?
Кавинант подождал, пока в его кашле появится перерыв. Затем отве-
тил:
- Я изнасиловал его дочь.
- Ты шутишь?
- Нет.
Он смотрел вниз, избегая глаз Баннора, равно как и Троя.
- Не удивляет, что тебя зовут Неверящим,- сказал Трой низким го-
лосом, чтобы удерживать свой гнев под контролем.- Не удивляет, что же-
на с тобой развелась. Ты, должно быть, был невыносим.
~Нет!~ Кавинант выдохнул. ~Я никогда не был неверен ей. Никогда.~
Но он не поднял голову, не делая попытки встретить несправедливость
обвинений Троя.
- Да будь ты проклят, Кавинант.- Голос Троя был мягким, пылким.
Он говорил слишком взбешенно, чтобы кричать. Как будто будучи более не
в силах видеть Неверящего, он повернулся на мысках и отправился прочь.
Но когда он пришел в движение, то стал больше не в силах сдерживать
свой гнев.
- Господи,- завопил он.- Я не понимаю, почему ты не бросишь его в
темницу и не выкинешь от нее ключ! У нас и так достаточно бед!
Вскоре он исчез из виду в одном из коридоров, но голос его анафе-
мами раздавался эхом вслед за ним.
Немного позже Кавинант встал на ноги, придерживая руками ушиблен-
ную грудь. Его голос был слаб, слова требовали от него много усилий.
- Баннор?
- Да, Юр-Лорд?
- Расскажи об этом Высокому Лорду. Расскажи ей все - о Трелле и
обо мне - и о Трое.
- Хорошо.
- И, Баннор...
Страж Крови бесстрастно ждал.
- Я этого больше не сделаю - не нападу так на девочку. Я хотел бы
вернуть все это, если б мог.
Он сказал это так, будто давал обещание, что он в долгу у Баннора
за спасение его жизни.
Но Баннор не сделал знака, что понял или питает интерес к тому,
что говорит Неверящий.
Через некоторое время Кавинант продолжил.
- Баннор, ты фактически здесь единственный человек, который не
попробовал что-либо простить.
- Стражи Крови не прощают.
- Я знаю. Я помню. Я должен считать мои благодеяния.- Держась ру-
ками за грудь, чтобы сдерживать кусочки себя вместе, он пошел назад в
свои покои.
Глава 9. Озеро Мерцающее
Еще один вечер и ночь прошли без единого слова или знака об армии
Фаула - ни одного блеска предупредительного костра, которые Лорды при-
готовили через Центральные и Северные Равнины, ни вернувшихся развед-
чиков, ни предзнаменований. Тем не менее Кавинант ощущал нарастание
напряженности в Ревлстоне; окружающий воздух с ростом тревожности поч-
ти слышимо дрожал от напряжения, и Твердыня Лордов дышала как бы более
остро поглощая, более осторожно высвобождая воздух. Даже стены выража-
ли настроение угрозы. Поэтому вечер он провел на балконе, попивая ви-
но, чтобы смягчить боль в груди, и наблюдая неясные тени сумерек, как
будто они были зарождающимися армиями, поднимающимися от самой земли,
чтобы начать кровопролитие над ним. После нескольких фляг вина - чис-
тый напиток - он начал чувствовать, что только осязание бороды своими
пальцами стоит между ним и действиями - войной и убийствами - которые
были для него непереносимыми.
Этой ночью ему снилась кровь - ранения, пресыщенность смертью со
мстительной и расточительной тратой крови, которая пугала его, потому
что он знал так живо, что даже нескольких капель из безжалостной неза-
живающей царапины вполне достаточно, нет нужды или необходимости для
этого рубить и кромсать плоть. Но его видения продолжались, делая его
сон беспокойным, пока наконец он не вскочил с кровати и не пошел на
заре на балкон, тяжело дыша своими помятыми ребрами.
Окунувшись в беспокойство Твердыни, он пытался успокоить себя,
чтобы продлить свое самозаточение - ожидая со смесью беспокойства и
пренебрежения повелительного вызова от Высокого Лорда. Он не рассчиты-
вал, что она отнесется к его столкновению с ее дедом спокойно, и он не
покидал свои покои с полудня предыдущего дня для того, чтобы она зна-
ла, где его найти. И все же, когда это произошло, стук в дверь заста-
вил его сердце подпрыгнуть. В пальцах на руках и ногах кольнуло - он
мог бы чувствовать биение пульса в них - и он ощутил, что снова тяжело
дышит, несмотря на боль в груди. Ему пришлось сглотнуть кислый привкус
перед тем как он смог в достаточной мере справиться со своим голосом,
чтобы ответить на стук.
Дверь открылась, и Баннор вошел в комнату.
- Высокий Лорд желает поговорить с тобой,- сказал он без интона-
ции.- Ты пойдешь?
~Да~, слабо промямлил Кавинант самому себе. Конечно. У меня есть
выбор? Придерживая себя за грудь, чтобы уберечься от тряски при ходь-
бе, он шагал из своего убежища вниз по коридорам.
Он шел по пути к палате Совета Лордов, ожидая, что Елена захочет
излить свой гнев на него публично - заставить его корчиться перед все-
общим неодобрением Ревлстона. Он ведь мог и избежать Трелла - это сто-
ило бы ему не больше, чем одно мгновение просто доверия или вниматель-
ности. Но Баннор скоро направил его в другой коридор. Они прошли через
маленькую тяжелую дверь, спрятанную за занавесками в одном из залов
для собраний, и пошли вниз по длинной изогнутой лестнице в глубинную
часть Твердыни, неизвестную Кавинанту. Лестница заканчивалась серией
переходов, таких беспорядочных и тусклых, что они сбили его ориента-
цию, так что он ничего не знал о том, где он, кроме того, что был глу-
боко внутри скал Ревлстона - глубже, чем личные покои Лордов.
Но вскоре Баннор остановился, уставившись на пустую каменную сте-
ну. В тусклом свете одного факела он распростер руки вдоль стены, как
будто взывая к ней, и неуклюже произнес три слова на языке, который
был явно не привычен ему. Когда он опустил руки, дверь стала видима.
Она качнулась внутрь, пропуская Стража Крови и Кавинанта в высокую
сверкающую пещеру.
Создатели Ревлстона мало позаботились о том, чтобы придать какую-
то форму или еще как-то обработать эту просторную пещеру. Они сделали
пол ровным, но оставили нетронутыми грубые шершавые камни стен и по-
толка, не стали обтесывать огромные неотделанные колонны, которые сто-
яли часто, как массивные стволы деревьев, простирающиеся от пола, что-
бы принять потолок на свои плечи. Однако пещера эта была освещена ог-
ромными чашами с гравием, расположенными между колоннами так, что все
поверхности стен и колонн были ярко освещены.
На этих поверхностях повсюду были расставлены и развешаны для де-
монстрации произведения искусства. Картины и гобелены вывешены на сте-
нах; огромные скульптуры и резьба по дереву стояли на подставках между
колоннами и чашами; резные украшения и статуэтки, мелкие кусочки и ка-
менные изделия работ мастеров суру-па-маэрль расположены на полках,
искусно прикрепленных к колоннам.
Среди обаяния всего этого Кавинант забыл, для чего его сюда при-
вели. Он начал двигаться по залу, жадно осматривая все. Сначала его
внимание привлекали самые мелкие работы. Многие из них, казалось, были
как бы заряжены действием, близким теплом, как будто они были захваче-
ны в момент воплощения, но при этом различие между материалами и эмо-
циями были огромными. Была здесь дубовая фигурка женщины, убаюкивающей
ребенка, символизирующая покровительство от бед и ранений детей; про-
стые гранитные предметы, источающие уверенность порождающей силы; было
здесь пламя из полированного золотня, которое выражало стремление
вверх, а также пламя суру-па-маэрль, выражающее комфорт и практичную
теплоту. Фигурки детей, ранихинов и великанов имелись в большом коли-
честве, но среди них попадались и более темные предметы - зловещие юр-
вайлы, сильные простодушные пещерники и безумный доблестный Кевин, ли-
шенный справедливости и предвидения, но не смелости и сострадания аб-
солютным отчаянием. Здесь были и маленькие копии различных уголков
природы; используемые для них материалы не были свойственными тому,
что они отображают, и не передавали мелкие подробности. Вместо этого
они передавали настрой сердец их создателей. Кавинант был в восторге.
Баннор следовал за ним, когда он обходил колонны, и через некото-
рое время Страж Крови сказал:
- Это Зала Даров. Все это было сделано людьми Страны и подарено
Лордам. Или Ревлстону.- Он смотрел на него неподвижным взглядом.- Они
были отданы из уважения или любви. Или чтобы их видели. Но Лорды не
желают оставлять себе такие дары. Они говорят, что никто не в праве
обладать такими вещами. Сокровище пришло от Страны и должно принадле-
жать Стране. Так что все дары, отданные Лордам, находятся здесь, и лю-
бой, кто хочет, может созерцать их.
Но все же Кавинант услышал что-то более глубокое в голосе Банно-
ра. Несмотря на его безвыразительность, казалось, он проявлял проблеск
спрятанной и безответной страсти, которая сделала Стражей Крови обя-
занными Лордам. Но Кавинант не стал пытаться копаться в этом, не стал
подробнее расспрашивать Стража Крови.
На одной из первых колонн он наткнулся на большой плотный гобе-
лен, висящий на одной из ее неровных плоскостей. Он узнал его. Это бы-
ла та же самая работа, которую он однажды пытался уничтожить. Он выки-
нул ее из своей комнаты в башне в припадке насилия над историей жизни
Берека и над той слепотой, в которой он виделся как возрожденный Бе-
рек. Он не мог ошибиться. Гобелен был порван по краям и имел аккуратно
починенные дыры в центре, прямо на борющейся яростной фигуре Берека
Полурукого. В сценах вокруг центральной фигуры показывалось, как душа
героя была приведена к отчаянию на горе Грома и к его открытию Земной
Силы. Берек глядел отсюда на Неверящего с предзнаменованием в глазах.
Кавинант резко отвернулся, и секундой позже увидел Высокого Лорда
Елену, идущую к нему от противоположной стены зала. Он остался на мес-
те, наблюдая за ней. Посох Закона в ее правой руке усиливал величест-
венность и властность ее шагов, но ее левая рука была простерта в при-
ветствии. Мантия покрывала ее так, что не скрывала ни гибкости, ни си-
лы ее движений. Волосы спадали свободно на плечи, и сандалии шуршали
по камню.
Она спокойно сказала:
- Томас Кавинант, добро пожаловать в Залу Даров. Я благодарю тебя
за то, что пришел.
Она улыбалась, как будто была рада видеть его. Эта улыбка проти-
воречила его ожиданиям, и он не доверял ей. Он изучал ее лицо, пытаясь
распознать ее истинные чувства. Ее глаза приглашали изучать. Даже ког-
да они разглядывали его, казалось, они смотрят на что-то за ним или
через него, как будто пространство, которое он занимал, он разделял
еще с чем-то иным. Он мимолетно подумал, что возможно она в действи-
тельности на самом деле самого его вовсе и не видит.
Подойдя ближе, она сказала:
- Понравилась тебе Зала Даров? Люди Страны - прекрасные художни-
ки, не так ли? - Но когда она приблизилась к нему, она резко останови-
лась и с беспокойным видом спросила: - Томас Кавинант, ты испытываешь
боль?
Он обнаружил, что снова дышит учащенно. Воздух в зале показался
ему очень разреженным. Когда он пожал плечами, то не смог сдержать
проявление боли от этого движения на своем лице.
Елена потрогала рукой его грудь. Он почти вздрогнул, боясь, что
