разведчика, может погубить этот молодчик, у которого молоко на губах не
обсохло?
- Я не рискую сказать, что вы переоцениваете себя, но его вы явно
недооцениваете. Он значительно умнее, чем вам кажется, и значительно
опаснее. И я сейчас вам это докажу.
- Ваш первый тезис, что он меня погубит в плане служебном,- с иронией
напомнил Штенгель.
По лицу Лемке пошли красные пятна.
- Да, и поводом будет этот самый Альфредо Лерро. Для меня сейчас не
важно, отпустит его штаб-квартира или нет. Это вопрос второстепенный. Важно
то, что Гольдринг подал ему мысль о побеге. А раз такая мысль зародилась,
осуществить ее можно различными путями, особенно когда человек пользуется
относительной свободой. Вы же не можете его арестовать! А Гольдринг, даже из
спортивного интереса - у него есть этакая авантюристическая жилка,может от
советов перейти к делу, к конкретной помощи. Ведь они с Лерро близкие
друзья! К тому же Гольдринг не имеет представления ни о заводе, ни о том,
что он изготовляет, иначе он не стал бы, конечно, шутить с огнем... Ну,
представьте на минуточку, что этот Лерро вдруг сбежит! Что тогда будет с
вами?
Штенгель в раздумье потер пальцами переносицу.
- Дальше!- бросил он коротко.
- Теперь в плане личном. Не кажется ли вам, что Мария-Луиза изменила
свое отношение к вам?
- Видите ли, я сам долго тянул с помолвкой. А теперь графиня,
убедившись в серьезности моих намерений, мстит мне за некоторую
нерешительность.
- Вы думаете - только это? А если я вам скажу, что Гольдринг сам читал
мне письмо своей невесты, дочери Бертгольда, в котором она упрекает его за
связь с МариейЛуизой? Не забывайте одного: молодая очаровательная женщина,
вдова, и красивый молодой человек долго живут под одной крышей, их комнаты
рядом. Уже одно то, что она поселила его на своей половине, отвела ему
комнаты покойного мужа... Как хотите, но это очень и очень подозрительно! И
я думаю, что Лора Бертгольд права, выражая недовольство поведением своего
жениха.
Лицо майора побагровело, Лемке понял - он попал в самое уязвимое место
в сердце барона Штенгеля, задел его мужскую гордость. Воспользовавшись
моментом, Лемке рассказал обо всем, что у него самого накипело против
Гольдринга, о его странном по временам поведении, о неразборчивости в выборе
друзей.
И майор Штенгель, который еще так недавно защищал Генриха, теперь
внимательно прислушивался к словам Лемке и в конце концов согласился, что
поведение барона фон Гольдринга действительно подозрительно.
- Что же вы думаете делать?- спросил майор, когда Лемке закончил свой
рассказ.
- К сожалению, я бессилен, никаких прямых улик у меня нет! К тому же
неизвестно, как к этому отнесется Бертгольд. Мне кажется, у нас с вами один
путь - написать генерал-майору, который, к слову сказать, сам приказал мне
наблюдать за его будущим зятем. Пусть решает сам.
Когда поздно ночью Лемке и Штенгель закончили беседу, радио сообщило о
неожиданном наступлении советских войск по всему тысячекилометровому
Восточному фронту.
ТРЕВОЖНЫЕ СОБЫТИЯ АПРЕЛЬСКОГО ДНЯ
Приезд Бертгольда в Кастель ла Фонте был неожиданным для всех: и для
Генриха, и для Лемке, и для Штенгеля.
Шли ожесточенные бои за Берлин. Вчера на Эльбе уже встретились
советские и англо-американские войска. У Генриха были все основания
надеяться, что Германия капитулирует в ближайшие дни. Сегодня утром он
получил от своего командования приказ немедленно возвращаться на родину! И
вдруг так некстати явился Бертгольд!
О прибытии своего названного отца Генрих узнал от Лемке по телефону.
Когда раздался звонок, Курт и Генрих собирались в дальнюю дорогу.
- Герр Гольдринг,- голос Лемке звучал сухо официально,- генерал-майор
только что прибыл в Кастель ла Фонте и хочет вас видеть.
- Он сейчас у вас?
- Да!
- Попросите его взять трубку. О майн фатер! Какая приятная
неожиданность! Откуда вы? И почему не заехали прямо ко мне? Хорошо, буду
ждать...
Генрих в сердцах опустил телефонную трубку на рычажок. Меньше всего ему
хотелось видеться с Бертгольдом именно сейчас, когда все было готово к
отъезду. Сегодня после комендантского часа Генрих решил незаметно, никого не
предупреждая, исчезнуть из Кастель ла Фонте, чтобы вовремя быть на месте,
где, как было условлено, ему помогут, перебраться в Югославию. И вот
пожалуйста!
Недавно во время очередной стычки начальник службы СС прямо заявил
Генриху, что он считает его поведение неправильным, более чем странным, и
угрожал написать обо всем Бертгольду.
"Неужели Лемке осуществил свою угрозу?"- спрашивал себя Генрих.
Возможно, генерал-майор и прибыл затем, чтобы самому убедиться в
правильности обвинений Лемке и лично рассчитаться со своим названным сыном
за обман? И эти, такие долгожданные последние часы пребывания Генриха в
стане врагов станут последними часами его жизни?.. Может быть, уже известно,
что он советский разведчик, и генерал-майор Бертгольд прибыл выяснить, кто
же в действительности тот, кого он назвал своим сыном и мечтал сделать
зятем? И почему он раньше поехал к Лемке, а не к нему?
Вопросы один за другим возникали в голове Генриха, но ответов на них не
было.
А может, и не надо искать ответа? Бертгольд сейчас приедет, и все
выяснится. Тогда Генрих сориентируется. Пока бесспорно одно - в последний
раз надо взять себя в руки. Собираясь в долгожданную дорогу на Родину, он
невольно внутренне демобилизовал себя. А роль надо сыграть до конца! Не
меняя ни характера, ни манеры поведения! Это будет черт знает что, если он
каким-нибудь неосторожным жестом, поступком или словом в последние часы
выдаст себя!
Одно то, что Бертгольд согласился приехать в замок, а не вызвал Генриха
в СС, говорит, что дела не так уж плохи, как показалось ему сгоряча.
А если бросить все к чертям и попытаться бежать? Сесть в машину и
приказать Курту гнать во всю мочь?
Нет, этого нельзя делать! Бертгольд не смирится с тем, что вместе с
Гольдрингом исчезнут его два миллиона марок.
Он примет меры, чтобы догнать беглеца. Будь что будет! Пистолет, с
которым он никогда не разлучается, при нем!
В случае чего впервые за всю войну Генрих сможет использовать весь
заряд.
В коридоре послышались тяжелые шаги. Похоже, что это Бертгольд! Так и
есть!
В дверях кабинета появилась знакомая фигура. На Бертгольде широкий
светло-серый макинтош, в одной руке такого же цвета шляпа, другой он
опирается на толстую с затейливо изогнутой ручкой трость. Глаза Бертгольда
припухли больше, чем обычно, лицо усталое.
- Майн фатер!- бросается к нему Генрих.
Бертгольд крепко пожал ему руку, но не поцеловал Генриха, как обычно.
- Вы надолго к нам? И почему в гражданском?
- Ты, кажется, собираешься куда-то ехать?- не ответив, спрашивает
Бертгольд, кивнув на два чемодана, так и оставшиеся стоять посреди комнаты.
"Как я не догадался их убрать!" - выругал себя Генрих.
- Да, майн фатер, у меня давно все уже наготове, чтобы в первую удобную
минуту выехать в Швейцарию...
- Бежать!
- Этот отъезд я бы не назвал бегством.
Бертгольд криво улыбнулся.
- Все бегут! Все! - горько сказал он - Как крысы с тонущего корабля.
- Но ведь корабль действительно идет на дно, герр генерал-майор, и
подумать о собственном спасении самое время...
Бертгольд не ответил. Он сидел, покусывая губу, время времени пощипывая
свои рыжеватые усики, как делал это всегда, когда что-либо обдумывал.
- Я очень недоволен тобой, Генрих,- наконец произнес он.- А некоторые
твои поступки мне просто непонятны. Мне хотелось, чтобы ты объяснился,
прежде чем я скажу, зачем сюда приехал.
- Я только этого и хочу, ибо уверен, что Лемке не пожалел черных
красок, рассказывая обо мне. Несколько раз я указывал ему на недопустимые
промахи в его работе, и он не может мне это простить. Натура мелкая,
мстительная. И к тому же - человек бездарный.
- О Лемке мы поговорим потом. А сейчас о тебе. Где твоя переводчица?
"Значит, успел сообщить об исчезновении Лидии. Итак, ничего нельзя
скрывать. Надо принять бой. Ошеломить Бертгольда откровенностью..."
- Почему ты молчишь, не расскажешь, как помог ей бежать? Снова любовная
история?
- Любовной истории не было! А бежать я помог.
Насмешливая улыбка исчезла с лица генерал-майора, вид у него, как и
рассчитывал Генрих, был ошеломленный. Это сбило Бертгольда с позиции
стремительного нападения.
- Ты говоришь мне об этом так, словно докладываешь обычную вещь. И даже
не стараешься оправдаться
- Я отважился говорить с вами откровенно, - ведь передо мной сейчас
сидит не генерал-майор, а мой названный отец и будущий тесть. Я надеюсь, что
с ним могу быть откровенен.
Бертгольд с удивлением и любопытством взглянул на Генриха. Тот спокойно
выдержал его взгляд.
- Зачем ты это сделал?
- Я проверял ее несколько раз и уверен: девушка ни в чем не виновата. Я
не хотел, чтобы Лемке замучил ее в гестапо, ведь я сам пригласил ее работать
переводчицей, она долго отказывалась. Я дал слово офицера, что гарантирую
девушке безопасность. А офицерское слово я привык держать. Вот вам мой
искренний и откровенный ответ.
- Где твой друг Матини?
- Вчера Лемке сообщил мне, что Матини работает врачом в партизанском
госпитале.
- А твой второй приятель, Лютц? Где он?
- Бежал в Швейцарию.
- И ты им обоим помог?
- Лютцу помог, я на него рассчитываю, ведь мы условились встретиться с
ним в Швейцарии. А что касается Матини, то я даже не знал о его намерениях.
У меня в ящике стола лежит письмо, которое он оставил удирая. Можете его
прочесть и вы увидите, что Матини... Сейчас я его найду...
Бертгольд прервал его раздраженным жестом.
- Мне сейчас не до этого! Ты знаешь, что Лемке ставит вопрос о твоем
аресте и допросе?
- Я ждал этого. Я уже говорил вам, как сложились между нами отношения.
Но я всегда надеялся, что без вашей санкции он не осмелится это сделать.
- Ты что думаешь, что я буду покрывать твои глупости, даже
преступления? Я, Вильгельм Бертгольд?
- Нет, я думаю, что вы человек более широкого кругозора, нежели этот
Лемке, который дальше своего носа ничего не видит, а на обобщения и вовсе не
способен.
- Оставь в покое Лемке. Он отвечает за свои действия, а ты - за свои. А
для философских размышлений у меня сейчас нет времени. Поговорим о более
конкретных вещах. Итак, ты знал, что Лемке собирается тебя арестовать, и,
надеясь на мое вмешательство, спокойно ждал.
- Если б он посмел это сделать, я бы разрядил свой пистолет в него и в
тех, кто пришел с ним! Стрелять я умею, это вы знаете,- на всякий случай
решил напомнить Генрих.
- Что-о? Сопротивление властям?
- Вы знаете, что никакой власти уже не существует, майн фатер! Есть
разрозненные группы вооруженных людей...
- Мы снова уклоняемся от темы, единственной, которая меня сейчас
интересует. Зачем ты способствовал бегству переводчицы, Лютца, закрыл глаза
на подозрительное поведение Матини?- В голосе Бертгольда зазвучали зловещие
нотки, которых Генрих раньше не слышал, но о существовании которых
догадывался.
- Прежде чем ответигь, мне снова придется прибегнуть, как вы говорите,
к "философским размышлениям", против которых вы так возражаете. Возможно,
они и будут ответом на ваш вопрос. Вы разрешите?
- Пожалуйста, покороче!
- Мы с вами, майн фатер, как и все, патриоты фатерланда, должны сейчас
