чисткой сапог. На нем был полосатый жилет с синими стеклянными пуговицами и
черные коленкоровые нарукавники, серые штаны и гамаши. Ярко-красный платок,
завязанный небрежно и неискусно, обвивал его шею, а старая белая шляпа была
беззаботно сдвинута набекрень. Перед ним выстроились два ряда сапог, один
ряд чистый, другой грязный, и, пополняя первый ряд, он каждый раз отрывался
от работы и с явным удовольствием созерцал достигнутые результаты.
Во дворе не было и следов той суеты и оживления, какие всегда
характерны для гостиницы с большим каретным двором. Три-четыре подводы,
нагруженные товарами чуть ли не до второго этажа дома, помещались под
высоким навесом, занимавшим один конец двора; да еще одна подвода, которой
предстояло, должно быть, отправиться в это же утро, стояла на открытом
месте. С двух сторон двора шли вдоль комнат для приезжих два яруса галереи с
неуклюжими старыми перилами, и два ряда колокольчиков, защищенных от
непогоды маленькой покатой крышей, болтались над дверью, ведущей в буфетную
и столовую. Несколько двуколок и дорожных карст были загнаны в маленькие
сараи и под навесы; а тяжелый топот ломовой лошади и звяканье цепи, время от
времени доносившиеся из дальнего конца двора, возвещали каждому
интересующемуся этим вопросом, что именно в той стороне находится конюшня.
Если мы добавим, что несколько парней в рабочих блузах спали на громоздких
тюках, мешках с шерстью и тому подобных предметах, валявшихся на кучах
соломы, мы с достаточной полнотой изобразим общий вид двора гостиницы "Белый
Олень" на Хай-стрит в Боро в то утро, о котором идет речь.
Громкий звон колокольчика вызвал на верхнюю галерею кокетливую
горничную, которая, постучав в дверь одной из комнат и получив оттуда
какое-то приказание, крикнула, наклонившись через перила:
- Сэм!
- Что? - отозвался человек в белой шляпе.
- Номеру двадцать второму нужны сапоги.
- Спросите номер двадцать второй, хочет он получить их сейчас или
подождет, - последовал ответ.
- Ну, не дурите, Сэм, - заискивающе сказала девушка. - Сапоги нужны
джентльмену сию же минуту.
- Ладно, я знаю, вы умеете сладко петь, - сказал чистильщик сапог.
Поглядите-ка на эти-вот сапоги: одиннадцать пар сапог да один башмак из
номера шестого, с деревянной ногой. Одиннадцать пар должны быть готовы к
половине девятого, башмак к девяти. Кто такой номер двадцать второй, чтобы
все ему уступали? Э, нет, в порядке очереди, как говорил Джек Кеч *,
вздергивая людей на виселицу: простите, что заставляю вас ждать, сэр, но
сейчас я вами займусь.
С этими словами человек в белой шляпе с удвоенным рвением принялся
чистить сапог.
Раздался другой громкий звонок - и на противоположной галерее появилась
выбежавшая впопыхах старая хозяйка "Белого Оленя".
- Сэм! - крикнула она. - Где этот лодырь, этот лентяй?.. Ах, вот вы
где, Сэм! Почему же вы не отвечаете?
- Было бы невежливо отвечать, пока вы не замолчали, - проворчал Сэм.
- Сейчас же вычистите эти башмаки для номера семнадцатого и отнесите их
в отдельную гостиную, номер пятый, второй этаж.
Хозяйка швырнула на двор пару дамских башмаков и улетучилась.
- Номер пятый, - сказал Сэм, подбирая башмаки, и, достав из кармана
кусок мела, сделал отметку на подошве. - Дамские башмаки и отдельная
гостиная! Ну, уж она-то, верно, не на подводе прикатила.
- Она приехала сегодня спозаранку! -крикнула девушка, которая еще
стояла, перегнувшись через перила галереи. - Приехала с джентльменом в
наемной карете, вот ему-то и нужны сапоги, вычистите их поскорей, и конец
делу.
- Что же вы раньше-то не сказали! - с превеликим негодованием
воскликнул Сэм, выуживая вышеупомянутые сапоги из находившейся перед ним
кучи. - Я думал, ему регулярная цена три пенса. Отдельная гостиная! И
вдобавок леди! Если он хоть сколько-нибудь похож на джентльмена, это ему
обойдется шиллинг в день, не считая отдельных поручений.
Подхлестываемый утешительными соображениями, мистер Сэмюел столь рьяно
работал щеткой, что через несколько минут и сапоги и башмаки, покрытые
глянцем, который преисполнил бы завистью душу любезного мистера Уоррена (ибо
в "Белом Олене" употребляли ваксу Дэя и Мартина *), появились у двери номера
пятого.
- Войдите! - раздался мужской голос в ответ на стук Сэма.
Сэм отвесил изысканнейший поклон и очутился в присутствии леди и
джентльмена, сидевших за завтраком. Услужливо расставив сапоги джентльмена
справа и слева от него, а башмаки справа и слева от леди, он попятился к
двери.
- Коридорный! - сказал джентльмен.
- Сэр? - отозвался Сэм, закрывая дверь и придерживая рукой дверную
ручку.
- Не знаете ли вы - - как это называется? - - Докторс-Коммонс? *
- Да, сэр.
- Где это находится?
- Улица собора св. Павла, сэр. Вход под низкой аркой, на одном углу
книжная лавка, на другом - гостиница, а посередке - два привратника,
зазывалы.
- Зазывалы!? - удивился джентльмен.
- Да, зазывалы, - ответил Сэм. - Два молодца в белых фартуках,
хватаются за шляпы, когда вы входите: "За лицензиями, сэр, за лицензиями?"
Чудные ребята, сэр, да и хозяева их тоже - прокторы * прямо для Олд-Бейли...
* без промаха!
- Что они там делают? - осведомился джентльмен.
- Делают? Вас, сэр, обделают! А бывает и похуже. Такое вбивают в головы
старым джентльменам, что тем и не снилось. Мой отец - кучер. Овдовел, а
тучный - с какой стороны ни подойти, - до чего тучный! Умерла его хозяйка и
оставила ему четыреста фунтов. Вот он и пошел в Коммонс посоветоваться с
законником и выправить капитал, расфрантился - сапоги с отворотами, букет в
петлице, широкополая шляпа, зеленый шарф, - совсем джентльмен. Проходит под
аркой и думает, куда бы ему поместить денежки. Тут подскакивает зазывала,
хватается за шляпу: "Лицензия, сэр, лицензия?" - "Что это такое?" спрашивает
отец. "Лицензия, сэр", - отвечает тот. "Какая такая лицензия?" "На
вступление в брак", - объясняет зазывала. "Да я, черт побери, - говорит
отец, - и не думал об этом". - "А я думаю, что вам нужна лицензия, сэр",
говорит зазывала. Отец остановился и призадумался. "Нет, говорит, черт
подери, слишком я стар, да и размеры у меня неподходящие". "Ничуть не
бывало, сэр", - говорит зазывала. "Думаете, подходящие?" - спрашивает отец.
"Ясное дело, сэр, отвечает тот, - в понедельник мы женили джентльмена вдвое
против вас объемистей". - "Да ну?" - говорит отец. "Будьте уверены, женили,
- говорит тот, - вы перед ним младенец... Сюда, сэр, сюда". Ну, мой отец и
пошел за ним, как ручная обезьяна за шарманкой, и входит в какую-то комнатку
окнами во двор, кругом куча грязных бумаг и жестянок, сидит какой-то крючок
и делает вид, будто занят. "Прошу присесть, сэр, - говорит юрист, пока я
показания с вас сниму". - "Благодарю вас, сэр", говорит отец, садится,
разинул рот и таращит глаза па имена, выписанные на ящиках. "Ваше имя, сэр?"
- спрашивает юрист. "Тони Уэллер", - отвечает отец. "Какого прихода?" * -
спрашивает юрист. "Прекрасная Дикарка", - отвечает отец, потому что он
всегда останавливался там с лошадьми, а в приходах он и в самом деле ничего
не разумел. "А как зовут леди?" - спрашивает юрист. Тут отца огорошило:
"Черт побери, откуда же я знаю!" - говорит он. "Не знаете!" - говорит юрист.
"Не больше вас, - отвечает отец. - А не могу я вставить это потом?" - "Никак
нельзя!" - говорит юрист. "Ну, ничего не поделаешь, - подумав минутку,
говорит отец. Пишите, мистер, Кларк". - "Какая Кларк?" - спрашивает юрист,
обмакнув перо в чернила. "Сьюзен Кларк, "Маркиз Гренби", Доркинг, - говорит
отец, - она пойдет за меня наверняка, если я попрошу. Я ни слова ей не
говорил, а знаю, что пойдет". Выправили лицензию, а она и в самом деле пошла
за него, а что еще хуже, и теперь его обхаживает; а мне из четырехсот фунтов
так ничего и не досталось, такое невезение. Прошу прощения, сэр, добавил
Сэм, окончив рассказ, - но стоит мне натолкнуться на эту-вот обиду, и я
покатился, как новая тачка со смазанным колесом.
Сэм подождал секунду, чтобы узнать, не нуждаются ли в его услугах, и
вышел из комнаты.
- Половина десятого - - пора идти - -- сразу - - в путь, - сказал
джентльмен.
Едва ли есть надобность говорить читателю, что это был мистер Джингль.
- Пора? Куда идти? - кокетливо спросила незамужняя тетушка.
- Идти за лицензией, прелестнейший ангел, - - предупредить в церкви -
назвать вас завтра своей, ответил мистер Джингль, пожимая руку тетушке.
- Лицензия! - краснея, сказала Рейчел.
- Лицензия! - повторил мистер Джингль. Вмиг за лицензией помчусь, Вмиг,
тили-бом, я возвращусь!
- Как вы стремительны! - сказала Рейчел.
- Моя стремительность - - ничто - - а вот часы, дни, недели, месяцы,
годы - - когда мы соединимся - - они полетят - - стрелой - - помчатся - как
паровоз - - тысяча лошадиных сил - - никакого сравнения.
- Нельзя ли... нельзя ли нам обвенчаться до завтрашнего дня?
осведомилась Рейчел.
- Невозможно - - немыслимо - - предупредить в церкви - - добыть
лицензию сегодня - - обряд совершается завтра.
- Я смертельно боюсь, как бы брат не нашел нас! - сказала Рейчел.
- Найти - - вздор - - совершенно сбит крушением - - кроме того - тысяча
предосторожностей - - и дорожная карста брошена - - пешком - - наняли
городскую - - доставлены в Боро - - последнее место, куда заглянет - ха-ха!
- - блестящая идея!
- Не уходите надолго, - нежно сказала старая дева, когда мистер Джингль
напялил на себя свою измятую шляпу.
- Уйти надолго от вас, жестокая чародейка! - И мистер Джингль игриво
подскочил к незамужней тетушке, запечатлел на ее устах целомудренный поцелуй
и, приплясывая, вышел из комнаты.
- Какой милый! - сказала старая дева, когда закрылась за ним дверь.
- Смешная старуха, - сказал мистер Джингль, шагая по коридору.
Тягостно думать о вероломстве наших ближних, а посему мы не будем
распутывать клубок мыслей мистера Джингля, направившего свои стопы к
Докторс-Коммонс. Для наших целей вполне достаточно, если мы сообщим, что,
избежав западни драконов в белых фартуках, охраняющих вход в эту
заколдованную обитель, он благополучно добрался до кабинета генерального
викария и, получив в высшей степени лестное послание на пергаменте от
архиепископа Кентерберийского "с наилучшими пожеланиями своим верным и
возлюбленным Альфреду Джинглю и Рейчел Уордль", заботливо спрятал магический
документ в карман и с торжеством направил свои стопы обратно в Боро.
Он был еще на пути к "Белому Оленю", когда два толстых джентльмена и
один тощий вошли во двор и огляделись по сторонам в поисках заслуживающего
доверия человека, у которого можно было бы навести некоторые справки.
Случилось так, что в этот самый момент мистер Сэмюел Уэллер наводил блеск на
цветные отвороты сапог, являвшихся личной собственностью фермера, который
после утомительных занятий на рынке Боро подкреплялся легким завтраком,
состоявшим из двух-трех фунтов холодного ростбифа и одной-двух кружек
портера; именно к мистеру Сэмюелу Уэллеру прямехонько подошел тощий
джентльмен.
- Друг мой, - начал тощий джентльмен.
- Он, видно, любит получать советы на даровщинку, - подумал Сэм, -
иначе он не воспылал бы любовью ко мне". Но вслух он сказал только:
- Что угодно, сэр?
- Друг мой, - миролюбивым топом заговорил тощий джентльмен, - много у
вас в гостинице сейчас постояльцев. Дела небось по горло, а?
