зеркало для бритья, стойка для сапог и приспособление для снимания их,
высокий табурет, четыре стула, стол и старые часы к недельным заводом. Над
каминной доской виднелись дверцы несгораемого шкафа, а две висячие полки для
книг, календарь и несколько пыльных регистраторов для бумаг красовались на
стенах.
- Простите, сэр, что я заставила вас дожидаться на крыльце, - сказала
девушка, зажигая лампу и приветливо улыбаясь мистеру Пиквику. - Но я вас
совсем не знала, а здесь столько бродяг шляется, которые так и норовят
что-нибудь стянуть...
- Никаких извинений не требуется, моя милая, - добродушно отозвался
мистер Пиквик.
- Решительно никаких, мое сокровище! - подхватил Боб Сойер, шутливо
протягивая руки и прыгая перед дверью, словно для того, чтобы
воспрепятствовать молодой леди выйти из комнаты.
Молодую леди отнюдь не смягчило такое заигрывание, и она тут же
высказала свое мнение, что мистер Боб Сойер - "несносный человек". А когда
он начал приставать со своими любезностями, она оставила на его физиономии
отпечаток хорошенькой ручки и выбежала из комнаты, красноречиво выражая слое
презрение и отвращение к нему.
Лишившись общества "молодой леди, мистер Боб Сойер придумал новые
развлечения: заглядывал в конторку, выдвигал ящики стола, делал вид, будто
взламывает несгораемый шкаф, повернул календарь лицом к стене, натягивал
сапоги мистера Уинкля-старшего поверх собственных и проделывал различные
забавные эксперимента с мебелью, что привело мистера Пиквика в невыразимый
ужас и смятение, а мистеру Бобу Сойеру доставило наслаждение.
Наконец, дверь открылась, и маленький пожилой джентльмен в костюме
табачного цвета, представлявший собой точную копию мистера Уинкля-младшего,
с той только разницей, что пожилой джентльмен был лыс, проворно вошел в
комнату, держа в одной руке визитную карточку мистера Пиквика, а в другой
серебряный подсвечник.
- Мистер Пиквик, как поживаете, сэр? - осведомился Уинкль-старший,
поставив подсвечник и протягивая руку. - Надеюсь, в добром здоровье, сэр?
Рад вас видеть. Присаживайтесь, мистер Пиквик, прошу вас, сэр. А этот
джентльмен...
- Мой друг мистер Сойер, - сказал мистер Пиквик. - Друг вашего сына.
- О! - сказал мистер Уинкль-старший, довольно хмуро посматривая на
Боба. - Надеюсь, и вы здоровы, сэр?
- В полном порядке, сэр, - отвечал Боб Сойер.
- А другой джентльмен, - продолжал мистер Пиквик, - как вы узнаете из
письма, которое мне поручено передать вам, - очень близкий родственник или,
пожалуй, следовало бы сказать - очень близкий друг вашего сына. Его фамилия
Эллен.
- Вой тот джентльмен? - спросил мистер Уинкль, указывая визитной
карточкой на Бена Эллена, который заснул в такой позе, что видны были только
его спина и воротник пальто.
Мистер Пиквик хотел было ответить на этот вопрос, назвать полностью имя
и фамилию мистера Бенджемина Эллена и распространиться на тему о его
похвальных качествах, но в этот момент резвый Боб Сойер, дабы вернуть своего
приятеля к жизни, неожиданно ущипнул его за руку, после чего тот с воплем
вскочил. Сообразив, что находится в присутствии незнакомого человека, мистер
Бей Эллен приблизился к мистеру Уинклю и, минут пять горячо пожимая ему обе
руки, бормотал какие-то невнятные фразы, выражая восторг по случаю
знакомства с ним и гостеприимно осведомляясь, не желает ли он подкрепиться
после прогулки или предпочитает подождать "до обеденного часа", после чего
сел, глупо озираясь по сторонам, словно не имел понятия о том, где
находится, - да так оно и было в действительности.
Все это весьма смущало мистера Пиквика, тем более что мистер
Уинкль-старший был явно поражен эксцентрическим - чтобы не сказать
чудовищным - поведением его спутника. Желая поскорее покончить с этим, он
вынул письмо из кармана и, протягивая его мистеру Уинклю-старшему, сказал:
- Сэр, это письмо от вашего сына. Ознакомившись с его содержанием, вы
узнаете, что на вашем благосклонном и отеческом отношении зиждется все его
счастье и благополучие. Сделайте одолжение, прочтите, его спокойно и
хладнокровно, а затем обсудите этот вопрос со мной в том духе и в тех
выражениях, в каких надлежит его обсуждать. Сколь важно ваше решение для
вашего сына и как он волнуется, дожидаясь его, вы можете судить по тому, что
я явился к вам без предупреждения в такой поздний час и, - добавил мистер
Пиквик, покосившись на своих спутников, - при таких неблагоприятных
обстоятельствах.
После этой прелюдии мистер Пиквик вручил потрясенному мистеру
Уинклю-старшему покаянное письмо на превосходнейшей веленевой бумаге четыре
страницы, исписанные мелким почерком. Затем, снова усевшись на стул, он стал
следить за выражением лица мистера Уинкля, - по правде говоря, с некоторой
тревогой, но в то же время с чистой совестью сознавая, что ему не в чем себя
винить или упрекать.
Пожилой владелец пристани повертел письмо в руках, посмотрел на него
спереди, сзади и сбоку, тщательно исследовал пухлого мальчугана на печати,
бросил взгляд на мистера Пиквика, а затем, взобравшись на высокий табурет и
придвинув к себе лампу, сломал печать, развернул послание и, приблизив его к
лампе, приготовился читать.
Как раз в этот момент мистер Боб Сойер, чей острый ум был в течение
нескольких минут погружен в спячку, состроил гримасу, подражая покойному
мистеру Гримальди * в роли клоуна, как он изображен на портрете. Случилось
так, что мистер Уинкль-старший, который, вопреки предположениям мистера Боба
Сойера, еще не успел погрузиться в чтение, посмотрел поверх письма не на
кого иного, как на самого мистера Боба Сойера. Справедливо заключив, что
вышеупомянутая гримаса адресована ему с целью высмеять его собственную
особу, он устремил строгий взгляд на Боба, а на лице покойного мистера
Гримальди появилось весьма приятное выражение робости и замешательства.
- Вы что-то сказали, сэр? - осведомился мистер Уинкль-старший, нарушая
зловещее молчание.
- Нет, сэр, - отвечал Боб, в котором ничего не осталось от клоуна,
кроме чрезвычайно яркого румянца на щеках.
- Вы в этом уверены, сэр? - допытываются мистер Уинкль-старший.
- Ах, боже мой, конечно, сэр, совершение уверен! - отвечал Боб.
- Мне послышалось, будто вы что-то сказали, сэр, - негодующим тоном
продолжал старый джентльмен. - Быть мoжeт, вы смотрели на меня, сэр?
- О нет, сэр, и не думал смотреть, - весьма учтиво отвечал Боб.
- Очень рад это слышать, сэр, -сказал мистер Уинкль-старший.
Величественно бросив хмурый взгляд на посрамленного Боба, старый
джентльмен снова поднес письмо к свету и на этот раз действительно начал
читать.
Мистер Пиквик внимательно следил за ним, когда он переводил взгляд с
последней строки первой страницы на верхнюю строку второй, с последней
строки второй на верхнюю третьей и с последней строки третьей на верхнюю
четвертой, но по его неподвижному лицу нельзя было угадать, как он принял
сообщение о женитьбе сына, хотя мистеру Пиквику было известно, что оно
заключалось в первых же нескольких строках.
Он прочел письмо до конца, сложил его со всей заботливостью и
аккуратностью, свойственной деловому человеку, и как раз в тот момент, когда
мистер Пиквик ждал сильного выражения чувств, обмакнул перо в чернила и
сказал с таким спокойствием, словно обсуждал самый простой бухгалтерский
вопрос:
- Вы знаете адрес Натэниела, мистер Пиквик?
- В настоящее время - гостиница "Джордж и Ястреб", - ответил сей
джентльмен.
- "Джордж и Ястреб". Где это?
- Джордж-ярд, Ломберд-стрит.
- В Сити?
- Да.
Старый джентльмен старательно записал адрес на обратной стороне письма,
затем спрятал письмо в конторку, запер на ключ, встал с табурета и сказал,
пряча в карман связку ключей:
- Полагаю, больше нам обсуждать нечего, сэр?
- Нечего, дорогой сэр? - с удивлением и негодованием воскликнул сей
мягкосердечный человек. - Нечего? Неужели вы не выскажете своего мнения о
столь знаменательном событии в жизни нашего молодого друга? Неужели не
поручите мне заверить его от вашего имени в вашей неизменной любви к нему и
заботливом отношении? Неужели не скажете ничего, что могло бы воодушевить и
успокоить и его и пребывающую в волнении молодую женщину, которая ищет у
него утешения и поддержки? Подумайте, мой дорогой сэр!
- Я подумаю, - ответил старый джентльмен. В данный, момент я ничего
сказать не могу. Мистер Пиквик, я - человек деловой. Ни за какие дела я не
принимаюсь второпях, а что касается этого дела, то мне оно отнюдь не
нравится. Тысяча фунтов - небольшая сумма, мистер Пиквик.
- Вы совершенно правы, сэр, - вмешался Бон Эллен, сквозь сон
припоминая, что свою тысячу он спустил без малейших затруднений. - Вот умный
человек! Боб, это очень смышленый малый.
- Очень рад, что именно вы отдаете мне должное, сэр, - сказал мистер
Уинкль-старший, презрительно взглянув- на мистера Бена Эллена, который
глубокомысленно покачивал головой. - Мистер Пиквик, дело вот в чем: разрешив
моему сыну год побродяжничать, повидать белый свет (что он и сделал под
вашим руководством), чтобы в жизнь он вступил не беспомощным школьником, я
отнюдь не ждал таких результатов. Ему это очень хорошо известно, и если я
лишу его теперь своей поддержки, у него нет никаких оснований удивляться. Я
его извещу, мистер Пиквик. Спокойной ночи, сэр. Маргарет, откройте дверь.
Тем временем Боб Сойер подталкивал мистера Бона Эллена, понукая его
сказать что-нибудь в защиту, и Бен без всяких предупреждений разразился
краткой, но сильной речью.
- Сэр! - сказал мистер Бен Эллен, глядя на старого джентльмена очень
тусклыми и томными глазами и энергически размахивая правой рукой. - Вы... вы
бы постыдились самого себя.
- Как брат молодой леди, вы несомненно являетесь судьей в этом деле,
отрезал мистер Уинкль-старший. Довольно! Пожалуйста, ни слова больше, мистер
Пиквик. Спокойной ночи, джентльмены. С этими словами старик взял свечу и,
открыв дверь, вежливо указал по направлению к выходу.
- Вы пожалеете об этом, сэр, - произнес мистер Пиквик, стискивая зубы,
чтобы сдержать раздражение, ибо понимал, насколько важными могут оказаться
последствия этого раздражения для его молодого друга.
- В настоящий момент я придерживаюсь другого мнения, - спокойно
отозвался мистер Уинкль-старший. Джентльмены, позвольте еще раз пожелать вам
спокойной ночи.
Мистер Пиквик в гневе вышел на улицу. Мистер Боб Сойер, совершенно
обескураженный решительными мерами старого джентльмена, последовал его
примеру. Немедленно вслед за этим шляпа мистера Бена Эллена скатилась по
ступенькам лестницы, а ее примеру последовал и сам мистер Бон Эллен. По
дороге все трое молчали и, не поужинав, улеглись в постель. Засыпая, мистер
Пиквик размышлял о том, что, знай он, какой кремень мистер Уинкль-старший,
вряд ли он рискнул бы отправиться к нему с таким поручением.
ГЛАВА LI,
в которой мистер Пиквик встречает старого знакомого,
и этому счастливому обстоятельству читатель
обязан интереснейшими фактами, здесь изложенными, о
двух великих общественных деятелях, облеченных властью
Утро, приветствовавшее мистера Пиквика ровно в восемь часов, отнюдь не
могло улучшить его расположение духа или развеять уныние, вызванное
непредвиденными результатами его миссии. Небо было темное и хмурое, воздух
сырой и холодный, улицы мокрые и грязные. Дым лениво стлался над трубами,
