двухсотлетней давности останки бомбоубежища... Иногда попадалась грязная
овца.
- Овца, - констатировал Пенн. - Они съедают всю траву вокруг. Она уже
не вырастет.
- Теперь он фермер, - обратился Толби к дочери.
- Папа, - сверкнула глазами Сильвия. - Не будь таким мерзким.
- Это из-за жары, - Толби снова выругался, громко и тщательно. - Все
дело не стоит того. За десять пинксов я вернусь назад и скажу им, что было
много свиного пойла.
- Может быть, и так, - мягко согласился Пенн.
- Хорошо, ты возвращаешься, - проворчал Толби. - Ты возвращаешься и
говоришь им, что это было свиное пойло. Они наградят тебя медалью. Может,
повысят в чине.
Пенн засмеялся.
- Замолчите вы, оба. Впереди какой-то городок.
Массивное тело Толби выпрямилось.
- Где?
Ладонью он прикрыл глаза от солнца.
- Ей богу, она права. Деревня. И это не мираж. Видите, а?
К нему вернулось хорошее настроение, он потер ладони.
- Что сказать, Пенн? Пара кружек пива, несколько партий в дартс с
местными селянами - может быть, мы сможем там переночевать? - Он облизал
толстые губы в предвкушении всех удовольствий сразу. - Некоторые из
деревенских девчонок любят околачиваться возле лавчонок с грогом...
- Мне известен тот сорт девчонок, который вы имеете в виду, -
откликнулся Пенн. - Те, что устали от безделья. Хотят встретить какого-то
парня, который купит им фабричную одежду.
Стоявший у дороги фермер с любопытством наблюдал за ними. Он
остановил свою лошадь и оперся о грубый плуг, сдвинув шляпу на затылок.
- Что это за город? - крикнул Толби.
Фермер немного помолчал. Он был тощим и изможденным стариком.
- Город? - повторил он, всматриваясь в незнакомцев.
- Да, впереди.
- Это прекрасный город, - начал фермер. - Вы уже бывали здесь прежде?
- Нет, сэр, - ответил Толби. - Никогда.
- Экипаж сломался?
- Нет, мы путешествуем пешком.
- Издалека идете?
- Уже почти сто пятьдесят миль.
Фермер оценивающим взглядом рассматривал тяжелые ранцы у них на
спинах. Окованные туристские ботинки. Пыльную одежду и усталые, потные
лица. Посохи из айронита.
- Да, долгий путь, - наконец отметил он. - Куда же вы направляетесь?
- Путешествуем до тех пор, пока нам не надоест, - ответил Толби. -
Есть ли здесь место, где мы можем остановиться? Гостиница? Кабачок?
- Этот город, - пояснил фермер, - зовется Ферфакс. В нем есть одна из
лучших в мире лесопилок. Пара гончарных мастерских. Место, где можно
купить одежду, сшитую машинами. Кроме того, оружейный магазин, где
отливают лучшие пули по эту сторону Скалистых гор. И пекарня. Здесь также
живут старый доктор и адвокат. И несколько человек с книгами, чтобы учить
детей. Они пришли сюда лечить туберкулез, и переделали старый барак под
школу.
- А велик ли город? - поинтересовался Пенн.
- Масса людей. Старики умирают, дети умирают. В прошлом году у нас
была лихорадка. Умерло около ста детей. Доктор сказал, что она появилась
из водной скважины. Мы закрыли ее, а дети все равно умирали. Доктор
сказал, что виновато молоко. Увели половину коров. Свою я не дал. Я вышел
сюда с ружьем и застрелил первого, пришедшего увести мою корову. Когда
пришла осень, дети перестали умирать. Думаю, все из-за жары.
- Конечно, из-за жары, - поддержал его Толби. - Да, здесь всегда
жарко. Воды всегда не хватает.
- Вы, парни, хотите пить? Юная леди выглядит довольно усталой. Под
домом у меня есть несколько бутылей с водой. В грязи. Приятная и холодная.
- Он заколебался. - Пинк за стакан.
Толби засмеялся.
- Нет, благодарим.
- Пинк за два стакана, - предложил фермер.
- Не интересуемся, - ответил Пенн. Он похлопал по своей фляжке и все
трое снова двинулись в путь. - Пока.
Лицо фермера ожесточилось.
- Проклятые чужаки, - пробормотал он в сердцах и вернулся к пахоте.
Город молчаливо изнывал от жары. Мухи жужжали, облепив бока очумелых
лошадей, привязанных к колеям. Несколько автомобилей стояли,
припаркованные. Люди бесшумно двигались по тротуарам. Пожилые исхудалые
мужчины дремали на порожках домов.
Собаки и цыплята спали в тени домов. Домики были небольшие,
деревянные, сколоченные из досок, накренившиеся от старости, покореженные
временем и непогодой. Всюду лежала пыль. Толстое одеяло сухой пыли лежало
на стенах домов, унылых лицах мужчин и женщин. Двое исхудавших мужчин
обратились к ним через открытую дверь.
- Кто вы? Что вам нужно?
Они остановились и достали свои документы. Мужчины просмотрели
зашитые в пластик удостоверения личности, фотографии, отпечатки пальцев,
даты. В конце концов вернули их обратно.
- А, - кивнул он, - вы на самом деле из Лиги анархистов?
- Совершенно верно, - подтвердил Толби.
- И девушка? - мужчины жадными глазами разглядывали Сильвию. - Вот
что мы скажем. Оставьте нам девушку на время, и мы избавим вас от
подушного налога.
- Не дурачьте меня, - проворчал Толби. - С каких это пор платят
подушный или любой другой налог? - Он нетерпеливо устремился мимо них. -
Где здесь лавчонка с грогом? Я умираю!
Слева они увидели двухэтажное белое здание. Толпившиеся у его входа
мужчины с растерянным видом наблюдали за ними.
Пенн направился туда, за ним последовал Толби.
Выцветшая, облупившаяся вывеска возвещала: "Вино и пиво на разлив".
- То что нужно! - констатировал Пенн и провел Сильвию внутрь по
ступенькам мимо сидевших на них мужчин.
Толби последовал за ними, с удовлетворением освобождаясь от лямок
вещмешка.
Внутри было прохладно и сумрачно. У стойки бара сгрудились несколько
мужчин и женщин, остальные сидели за столиками. Юнцов у стены играли в
угадайку, хлопая своего товарища, стоявшего к ним спиной. Механическая
гармоника хрипела что-то в углу. Изношенная до предела, уже пришедшая в
негодность машина, функционировала с перебоями. За стойкой бара бездарный
труженик подмостков создавал и разрушал смутные фантасмагории - морские
пейзажи, горные пики, снежные долины, высокие холмы, обнаженную женщину,
возвысившуюся, а потом растаявшую в одной из громадных грудей. Тусклые,
неясные процессии, которых никто не замечал и на которые никто не обращал
внимания. Покрытие стойки из невообразимо древнего пластика было все в
пятнах и трещинах. Его антикоррозионная обшивка с внешней стороны
стерлась. Миксер давно уже рассыпался вдребезги. Подавали только вино и
пиво. Ни один из живущих в городе не знал, как нужно смешивать напитки.
Толби направился к бару.
- Пива, - заказал он. - Три пива.
Пенн с Сильвией устало опустились на стулья у стола и снимали свои
рюкзаки, в то время как бармен наливал Толби три кружки густого темного
пива. Толби показал свое удостоверение и принес кружки на стол.
Юнцы у стены прекратили игру. Они наблюдали, как трое пришедших
потягивали пиво и расшнуровывали походные ботинки. Через некоторое время
один из них нерешительно подошел.
- Скажите, вы из Лиги?
- Верно, - полусонно подтвердил Толби.
Все вокруг внимательно наблюдали и слушали. Юнец сел напротив них,
его товарищи возбужденно собрались вокруг. Загоревшие и мускулистые
городские подростки, одуревшие от скуки. Их глаза впились в посохи из
айронита, револьверы, тяжелые, обитые металлом, башмаки. Тихий шепот
пронесся среди них. Им было лет по восемнадцать.
- Как вы в нее попали? - внезапно спросил один из них.
- В Лигу? - Толби откинулся на стуле, громко отрыгнул, нашарил спички
в кармане и закурил. Он расстегнул пояс, и уселся поудобнее. - Нужно сдать
экзамен.
- А что для этого нужно знать?
Толби передернул плечами.
- Все обо всем.
Он снова отрыгнул и задумчиво поскреб себе грудь меж двух пуговиц. Он
ощущал внимание окружающих людей. Маленький старик с бородкой в очках с
роговой оправой. За другим столом - огромный человек-бочка в красной
рубахе и синих в полоску брюках. Молодежь, фермеры. Негр в грязной белой
рубашке и брюках, с книгой под мышкой. Блондинка с тяжелым подбородком,
видневшемся из-под вуали, с розовыми ногтями, в туфлях на высоких каблуках
и туго облегавшем желтом платье, рядом с седым бизнесменом в
темно-коричневом костюме. Высокий молодой человек, сжимавший руки юной
черноволосой девушки с огромными глазами в белой блузке и юбке, ее
маленькие босоножки валялись под столом. Голые, загорелые ноги были
сплетены, и всем своим стройным телом она подалась вперед
заинтересованная.
- Вы же знаете, - неторопливо начал Толби, - как Лига была
сформирована. Знаете, что в тот день мы сбросили правительство. Мы свергли
их и разогнали. Сожгли все здания. И все записи. Миллиарды микрофильмов и
бумаг. Огромные костры, горевшие неделями. И толпы маленьких белых
существ, выплескивавшихся из разрушенных нами зданий.
- Вы убивали их? - спросил человек-туша, плотоядно скривив губы.
- Мы им дали уйти, они были не опасны. Они разбежались и забились в
норы под скалами. - Толби рассмеялся. - Смешные маленькие насекомые. После
этого мы вошли и собрали все пластинки и оборудование для изготовления
записей. Клянусь богом, мы сожгли все.
- И роботов, - сказал один из юнцов.
- Да, мы уничтожили всех правительственных роботов. Их было не так уж
и много. Их использовали только тогда, когда надо было интегрировать
множество фактов.
Глаза юноши чуть не вылезли из орбит.
- Вы их видели? Вы были там, где разбивали роботов?
Пенн засмеялся.
- Толби имеет в виду Лигу. Это было двести лет назад.
Юноша нервно оскалился.
- Да, да. Расскажите нам о маршах.
Толби опустошил кружку и поставил ее на стол.
- Пива.
Кружка была тут же наполнена. Он пробурчал слова благодарности и
продолжил, вялым от усталости голосом.
- Марши. Вот это действительно была вещь. Во всем мире люди
собирались вместе, бросая все, чем занимались.
- Это началось в Восточной Германии, - вмешалась блондинка с тяжелым
подбородком. - Бунты.
- Потом это перекинулось на Польшу, - робко вставил негр. - Мой
дедушка часто рассказывал, как все сидели у телика и слушали. А ему об
этом рассказывал его дедушка. Потом движение охватило Чехословакию, затем
Австрию, Румынию и Болгарию. А там и Францию с Италией.
- Франция была первой, - вдруг громко воскликнул маленький седой
старичок в очках и с бородкой. - Они жили целый месяц без правительства.
Люди поняли, что они могут жить без правительства!
- Все началось с маршей и погромов правительственных учреждений, -
уточнила черноволосая девушка. - Огромными толпами неорганизованных
рабочих.
- Россия и Америка были последними, - продолжал Толби. - Когда
начался марш на Вашингтон, нас было около двадцати миллионов. Это были
великие дни. И когда мы наконец двинулись, они не смогли нас остановить.
- Многих они застрелили, - добавила блондинка.
- Конечно. Но люди продолжали идти. И кричали солдатам: "Эй, Билл! Не
стреляй!", "Эй, Джек! Это я, Джо!", "Не стреляйте, ведь мы ваши друзья!",
"Не убивайте нас, присоединяйтесь к нам!" И клянусь Богом, через некоторое
время так и произошло. Они не смогли стрелять в собственный народ. В конце
концов они бросили оружие и ушли с нашего пути.
- И тогда вы нашли укрытие, - почти беззвучно произнесла маленькая
черноволосая девушка.
- Да, мы нашли укрытие. Шесть. Три в Америке, одно в Британии и два в
России. Десять лет мы искали последнее место - и будьте уверены, это было
последнее место.
- И что потом? - спросил юнец с выпученными глазами.
