фантастической ценности, что даже Рансибл...
- По мнению берлинских психологов, - ответил Броз, - чем больше будет
их научная значимость, тем сильнее он будет бояться потерять свою землю и
тем больше будет склонен скрыть факт находки.
- Вы проделали огромную работу понапрасну, - сказал Адамс, - если
берлинские психологи ошиблись.
В глубине души он надеялся, что они и в самом деле ошиблись. Надеялся
на то, что Рансибл поступит как добропорядочный гражданин и сразу же
сообщит о сделанных находках, а не отдаст себя в руки врагов из-за
собственной прихоти, страха, амбиций или жадности.
И все же он понимал, интуитивно догадывался о том, что берлинские
психологи правы.
Если кто-нибудь не придет на помощь Рансиблу - он обречен. Но кто, о
Господи, решится на это?
14
Лучи солнца проникали во внутренний дворик кейптаунской виллы Луиса
Рансибла сквозь затейливые решетки и освещали лежавшего на животе
владельца виллы. Он слушал доклад представителя международного частного
сыскного агентства Уэбстера Фута, штаб-квартира которого находилась в
Лондоне.
- В понедельник утром, - сообщил агент Фута, читая подшивку
документов, - наши перехватчики засекли разговор по видеоканалу между
двумя йенсенистами - Джозефом Адамсом из Литературного отдела и Верном
Линдбломом, макетчиком Айзенблада. В последнее время, впрочем, Броз
перевел его в Агентство в Нью-Йорк.
- И они упоминали меня в этом разговоре? - спросил Рансибл.
- Нет, - признал агент Фута.
- Тогда объясните мне, Христа ради...
- Мы чувствуем, то есть я хочу сказать, это личное мнение мистера
Фута, что вы должны об этом знать. Позвольте мне вкратце изложить факты.
Без особого энтузиазма Рансибл сказал:
- Ладно. Излагайте.
Про себя он подумал: "Дьявол. Я и так знаю, что они охотятся за мной.
За мои деньги мне хотелось бы получить от вас нечто более существенное,
чем признание этого факта. Известного мне и без Уэбстера Фута".
Агент Фута начал:
- Адамс и Линдблом обсуждали следующий видеопроект, который Айзенблад
отснимет на своей студии в Москве; они будут снимать разрушение
Сан-Франциско. Адамс упомянул свою новую речь, которую написал для
загрузки в авторедактор, с тем чтобы потом ввести ее в "чучело".
"Написанная от руки речь", как он сказал.
- И я плачу вам за то, чтобы...
- Минутку терпения, мистер Рансибл, - с холодной учтивостью истинного
англичанина сказал агент. - А теперь я процитирую слова йенсениста
Линдблома: "До меня дошли слухи (как вы понимаете, он говорил это своему
приятелю), что тебя отстранят от написания речей и доверят специальный
проект. Не спрашивай меня, какой именно. Мой источник не располагал этими
сведениями. Мне сообщил об этом один из агентов Фута". - Секретный агент
замолчал.
- Что же дальше?
- Затем, - сказал агент Фута, - они упомянули археологию.
- Хм.
- Они обменялись шутками о разрушении Карфагена и военном флоте
афинян. Довольно остроумно, но к делу отношения не имеет. Позвольте мне,
однако, кое-что вам объяснить. Йенсенист Линдблом солгал. Никто из нашей
организации не информировал его о "специальном проекте". Несомненно он
представил дело таким образом, чтобы Адамс не пытался заставить его
рассказать подробнее о проекте. Разумеется, он получил эти сведения в
самом Нью-Йорке, в Агентстве. Однако...
- Однако, - сказал Рансибл, - мы знаем, что они приступили к
осуществлению специального проекта и что в нем участвует сотрудник
Литературного отдела и один из макетчиков Айзенблада, специализирующийся
на строительстве несуществующих городов. И проект этот совершенно
секретный. О нем ничего не знают даже сотрудники Агентства.
- Именно так. Это подтверждает нежелание Линдблома...
- Что об этом думает Уэбстер Фут? - спросил Рансибл. - Что, по его
мнению, они затевают?
- После состоявшегося в понедельник разговора макетчик Верн Линдблом
был все время поглощен работой; он ночевал или в Агентстве или на студии
Айзенблада в Москве, у него не было времени отдохнуть в своем поместье.
Во-вторых, Адамс не загрузил на этой неделе свою речь в авторедактор.
Другими словами, до того, как он загрузит свою речь в авторедактор, он...
- И это все, - спросил Рансибл, - что вам удалось узнать? Это все?
- Нам известен еще один факт, относящийся к этому делу. На прошлой
неделе Броз несколько раз покидал Женеву и на сверхскоростном аэромобиле
летал в Агентство. И по крайней мере один раз, а может быть, и два он
совещался с Адамсом, Линдбломом и, вероятно, еще одним или двумя
участниками проекта - честно говоря, мы точно не знаем. Как я уже сказал,
мистер Фут полагает, что этот "специальный проект" каким-то образом связан
с вами. А как вам известно, мистер Фут полагается на свои, пусть и не ярко
выраженные, но довольно полезные парапсихологические способности, на свой
дар интуитивно предвидеть будущие события. В этом случае, однако, его
видение довольно туманно. Но он подчеркивал одну мысль: сообщите Рансиблу,
что он должен проявлять бдительность по отношению ко всему необычному, что
произойдет в его организации. Даже если происшествие покажется вам
довольно заурядным. И немедленно свяжитесь с Футом, до того как вы примете
решение. Мистер Фут вполне серьезно, как экстрасенс, беспокоится о вашем
благополучии.
Рансибл ехидно сказал:
- Я бы хотел, чтобы его беспокойство помогло ему раздобыть более
обширную информацию.
Агент отнесся к его словам спокойно. Он вежливо сказал:
- Несомненно, того же желает и сам мистер Фут. - Он продолжал
перебирать свои документы, стараясь ничего не упустить. - Ах, да. Еще
одно. Факт интересный, хотя и не связанный прямо с темой нашего разговора.
Йенсенистка по имени Арлин Дэвидсон, лучшая рисовальщица Агентства,
скоропостижно скончалась в конце недели от обширного инфаркта. Точнее, в
субботу вечером.
- Пытались раздобыть для нее искусственное сердце?
- И не думали.
- Скотина, - сказал Рансибл, имея в виду Броза. Он ненавидел его
всеми фибрами души.
- Нам известно, - продолжал агент, - что у нее было больное сердце,
увеличенное с детства из-за ревматизма.
- Другими словами...
- Вероятно, ей дали жесткие сроки для исполнения заказа, и она
переутомилась. Конечно, это только предположение. Но то, что Броз так
часто летал в Нью-Йорк из Женевы, весьма странно, ведь ему за восемьдесят.
Этот "специальный проект"...
- Да, - согласился Рансибл, - наверное, это и в самом деле что-то
важное. - Он несколько минут молчал, размышляя, а затем сказал: -
Разумеется, люди Броза глубоко проникли в мою организацию.
- Это так, и...
- Но я знаю, что вам не известно...
- Нам еще ни разу не удавалось раскрыть агентов Броза, проникших в
вашу организацию. К сожалению.
Он и в самом деле выглядел огорченным, для организации Фута раскрыть
агентов Броза, числящихся сотрудниками Рансибла, было бы крупным успехом.
- Меня беспокоит Юта, - пробормотал Рансибл.
- Не понял вас?
- У меня все готово, и я уже могу отдавать команду о начале работ
бригадам железок и колонне самоходных землероек, базирующихся возле
бывшего Святого Георгия.
Об этом и так все знали.
- Мистеру Футу это известно, но у него нет по этому поводу никаких
рекомендаций. По крайней мере, мне он ничего не передавал.
Рансибл встал, пожал плечами и сказал:
- Я думаю, ждать дальше никакого смысла нет. По видеоканалу я отдам
им приказ начать работы. И будем надеяться...
- Да, сэр.
- Для пятидесяти тысяч человек.
- Да, это будет большая стройка.
- Они будут жить там, где они и должны жить - под солнцем. А не в
септических убежищах. Не как саламандры на дне пересохшего колодца.
Все еще перебирая документы и безуспешно пытаясь найти среди них
что-нибудь полезное, агент Фута сказал:
- Я желаю вам удачи. Может быть, в следующий раз...
Но он не был уверен в том, что Рансибл получит еще один доклад. Этот
весьма скудный сегодняшний доклад может оказаться последним, если Уэбстера
Фута не подвели его экстрасенсорные способности.
А время показало, что не подвели.
15
Из искореженных; плохо сохранившихся развалин, стоявших тут некогда
высотных зданий, четверо бородатых мужчин вышли навстречу Николасу
Сент-Джеймсу.
- Как случилось, - спросил один из них, - что тебя не засекли
железки?
Одежда незнакомцев вид имела довольно жалкий, но сами они выглядели
здоровяками.
Чувствуя смертельную усталость, Николас посмотрел на них и уселся на
обломок камня, тщетно пытаясь нащупать сигарету в кармане куртки - железки
отобрали у него сигареты. Собравшись с силами, он сказал:
- Засекли. Двое. Когда я вышел на поверхность. Вероятно, они услышали
вибрацию землеройки.
- Они хорошо слышат вибрацию, - сказал главный из незнакомцев. -
Любых машин. И радиосигналы. Если, например...
- Я разговаривал по радиотелефону, и они записали весь разговор.
- Почему же они тебя отпустили?
- Они были уничтожены, - объяснил Николас.
- Что, твои коллеги по убежищу вышли на поверхность и прикончили их?
Мы так и поступили. Нас было пятеро. И они схватили того, кто вышел
первым. Они не собирались его убивать, они хотели утащить его в один из
этих... ну как их... ну да, жилых комплексов Рансибла. В одну из этих
тюрем. - Он внимательно смотрел на Николаса. - А мы напали на них сзади.
Но так случилось, что они убили первого из нас, а точнее, его убили, когда
мы стали стрелять по железкам. Думаю, это была наша ошибка. - Он замолчал,
потом сказал: - Меня зовут Джек Блэр.
Один из бородачей спросил:
- А ты из какого убежища?
- Из "Том Микс".
- Оно здесь поблизости?
- Четыре часа ходьбы.
Николас замолчал. Да и собеседники не знали, что сказать, все ощущали
неловкость и смотрели в землю.
Потом Николас сказал:
- Двое железок, схвативших меня, были уничтожены Талботом Йенси.
Бородачи смотрели на него пристально, не мигая.
- Это чистая правда, - сказал Николас. - Я понимаю, что это звучит
довольно странно, но я и в самом деле видел его. Он не собирался выходить
из своего укрытия, он хотел остаться незамеченным, но мне удалось
рассмотреть его. И у меня нет никаких сомнений в том, что это был именно
он. - Четверо бородачей не отводили от него глаз. - Да и как я мог не
узнать его? - сказал Николас. - В течение пятнадцати лет я четыре или пять
раз в неделю видел его по телевизору.
После недолгой паузы Джек Блэр сказал:
- Дело в том, что на самом деле Талбота Йенси не существует.
В разговор вступил еще один из них:
- Ты разве не знал, что это чучело?
- Как это? - переспросил Николас. И сразу все понял; за долю
мгновения он постиг гигантские масштабы опутавшей их лжи. Настолько
гигантские, что описать их не было никакой возможности. Этим людям нечего
было и думать справиться с этой задачей. Он должен понять, осознать этот
обман сам, испытать его на своей собственной шкуре.
Блэр сказал:
- То, что видел на экране телевизора каждый вечер там, в подземном
убежище, - как ты его назвал, "Том Микс"? - то, что вы называли Йенси,
Заступник - это на самом деле робот.
- Даже не робот, - поправил его другой, - не самостоятельно мыслящее
устройство, а просто чучело, которое сидит за столом.
