голосом. У стены стоял узкий платяной шкаф, в нем висело зеленое шелковое
платье, приготовленное на тот случай, когда у нее не хватало времени идти
переодеваться в гардеробную. Рядом с платьем висел полосатый палантин.
Эгвейн стала быстро одеваться. - А с Рандом что они сотворили? Куда они
увели его? Отвечай мне, Белдейн! Где Ранд ал'Тор?
Белдейн не знала, что ответить. Губы у нее дрожали, глаза смотрели как бы
внутрь ее существа. Но наконец она набралась сил и вымолвила:
- На Двор Отступников его увели, мать. Это точно. Потащили на Двор
Отступников. Дрожь пронзила все тело Эгвейн. Дрожь страха. Стало ясно,
Элайда не хочет пропустить ни часу времени. Двор Отступников использовался
лишь для трех целей: для казней, для усмирения Айз Седай или же для
укрощения мужчины, который способен направлять Силу. Но для исполнения
любого из приговоров требовался приказ Престола Амерлин. Так кто же тогда
возложил на свои плечи палантин? Эгвейн была уверена, что это Элайда. Но как
могла она заставить их так быстро принять ее власть, когда я еще не осуждена
и приговор мне покамест не вынесен? Пока меня не лишат палантина и жезла,
другой Амерлин быть не может. Они сами поймут, как нелегко учинить
узурпацию. О Свет! Ранд! Эгвейн направилась к двери.
- Но что ты, мать, в силах сделать? - спросила ее плачущая Белдейн. - Но
что, что можешь ты предпринять?
Эгвейн не совсем понимала, кого имела в виду Белдейн: саму себя или
Ранда?
- Я могу сделать больше, чем ты думаешь, - проговорила Эгвейн. - Я
никогда не держала в руках Жезл Клятвы, учти это, Белдейн.
Выходя из комнаты, Эгвейн слышала громкие рыдания несчастной.
Память Эгвейн по-прежнему играла с ней в прятки. Она знала: ни одна
женщина не могла получить шаль и кольцо, не повторив Трех Клятв, держа в
руках Жезл Клятвы, сей тер'ангриал, обязующий ее всегда исполнять
произнесенные и отныне скрепленные навечно клятвы столь верно, точно они
были выгравированы у нее прямо на костях в минуту ее рождения. Ни одной из
живущих в мире женщин не удалось бы получить титул Айз Седай, не связав себя
произнесенными клятвами. И все-таки она знала: каким-то образом с нею такое
просто-напросто случилось. А подробности всего этого ей нельзя было и
пытаться на свет вытаскивать.
Эгвейн спешила вперед, слыша частый цокот своих каблуков. Ну что ж, она
узнала по крайней мере, отчего ни в одном из коридоров нет людей. Все Айз
Седай, за исключением, быть может, лишь тех, которых она оставила в
кладовой, а также каждая из Принятых, всякая послушница, а с ними и все
слуги уже собрались, вероятно, во Дворе Отступников, как полагается по
традиции, с тем чтобы наблюдать, как претворяется в жизнь воля Тар Валона.
Разумеется, сам судный двор охраняют от всяких случайностей бдительные
Стражи, не дающие никому освободить мужчину, приговоренного к укрощению.
Остатки армий Гвайра Амаласана уже пытались как-то освободить схваченного в
конце тех событий, что названы были Войной Второго Дракона; произошло это
незадолго до того, как возвышение Артура Ястребиное Крыло заставило Тар
Валона беспокоиться совсем о других вещах. Нечто похожее случилось и за
много лет до того, при выступлении приспешников Раолина Проклятия Тьмы. Имел
ли Ранд каких-то сподвижников или нет, вспомнить Эгвейн не могла, но Стражи
о подобных вещах всегда извещены, для того и несут они караул, чтобы
предотвратить нападение.
Но если палантин Амерлин набросила себе на плечи Элайда или какая-нибудь
другая Айз Седай, Стражи могут просто-напросто не допустить Эгвейн на
судилище. Но Эгвейн знала: она-то уж сможет туда пробиться. И сделать это
надлежит как можно быстрее, ибо нет уверенности в том, не будет ли Ранд уже
укрощен в те минуты, когда она займется аккуратным обвертыванием Стражей в
сгущенный Воздух. Если она нашлет на них молнии да вдобавок изольет огонь,
не устоят даже самые крепкие Стражи, к тому же можно еще расколоть землю у
них под ногами. Огонь и молнии? Эгвейн изумлялась собственным мыслям. Но все
равно это будет совершенно бессмысленно, если для освобождения Ранда ей
придется уничтожить всю мощь Тар Валона. Нужно сохранить и Ранда, и славный
город.
До Двора Отступников было совсем недалеко, и, выбирая короткий путь,
Эгвейн свернула в сторону, стала карабкаться вверх по лестницам, взбегать по
пандусам, становившимся все более узкими и крутыми по мере того, как она
поднималась, и, наконец, она с размаху распахнула люк и поднялась на
наклонную верхушку Башни, на самую крышу, выложенную почти белой черепицей.
Отсюда Эгвейн видела другие крыши и Башни, а внизу широкий открытый
двор-колодец, судный Двор Отступников. Двор был битком набит зрителями,
только в середине его оставалось специально освобожденное место. Люди
выглядывали в окна, устраивались на балконах, даже на крышах, но Эгвейн
хорошо видела покинутого всеми, одинокого человека, который отсюда сверху
казался совсем маленьким; поставленный в центре свободного пространства,
закованный в цепи, он покачивался от слабости. Ранд! Двенадцать Айз Седай
окружали его, и перед ним стояла еще одна - которая, как знала Эгвейн,
должна иметь на плечах палантин семи полос, хотя отсюда девушка и не могла
разглядеть этот символ власти. Элайда. В голове Эгвейн уже зазвучали слова,
которые должна была произносить обвинительница.
Сей мужчина, покинутый Светом, прикасался к саидин, к мужской половине
Истинного Источника. Потому мы вынуждены были его схватить. Этот мужчина
злоумышленно направлял Единую Силу, зная, что саидин запятнан Темным,
запятнан из-за мужской гордыни, запятнан из-за мужского греха. Потому мы и
заковали преступника в цепи.
Эгвейн с большим усилием оборвала течение своих мыслей. Тринадцать Айз
Седай. Двенадцать сестер и Амерлин. они составляют известное всем число
обвинителей. По традиции, столько Айз Седай нужно для укрощения. И то же
число, тринадцать, необходимо и для... Она прогнала и эти свои мысли тоже. У
Эгвейн не оставалось времени ни для чего, кроме намеченных ею действий.
Нужно только поскорей сообразить, как устроить все безошибочно.
На таком расстоянии, прикидывала Эгвейн, она вполне могла бы поднять
Ранда при помощи Воздуха. Выхватить его, окруженного двенадцатью Айз Седай,
из их лап и перенести прямо сюда, на крышу. Вполне удобный способ. Но даже в
том случае, если у нее действительно хватило силы на это, если бы она не
уронила Ранда на полпути, тем обрекая его на смерть, перенос по воздуху
занял бы довольно много времени и на эти минуты Ранд оказался бы беспомощной
мишенью для лучников, а сияние саидар указало бы всем с предельной точностью
место нахождения Эгвейн. Ее бы увидела любая Айз Седай. И если уж речь об
этом, то и любой Мурддраал.
- О Свет, - пробормотала она, - я не вижу иного выхода, кроме одного:
развязать войну в самой Белой Башне. И все равно я готова на это, я хочу его
спасти, спасти во что бы то ни стало.
Эгвейн собрала всю свою силу, разделила сплетенные нити, придала
направление потокам энергии.
Путь обратно появится, но только единожды. Будь стойкой.
Очень давно она слышала в последний раз эти слова, Эгвейн вздрогнула и
скользнула по гладким черепицам, едва удержавшись на краю крыши. В сотне
шагов внизу находилась земля. Девушка оглянулась.
Здесь, на самой вершине Башни, накренившись над Эгвейн, перпендикулярно
скату черепичной крыши, красовалась серебряная арка, наполненная сияющим
светом. Арка мерцала и вибрировала; сквозь белое свечение пробивались
высверки разъяренного красного огня и желтого сияния.
Путь обратно появится, но только единожды. Будь стойкой.
На глазах у Эгвейн арка истончилась до почти полной прозрачности и вновь
стала твердой на вид.
Эгвейн обратила неистовый взгляд в направлении Двора Отступников. У нее
еще оставалось немного времени. Во всяком случае должно было оставаться. Ей
потребовалось несколько минут, может быть, всего десять, и немного удачи.
В сознании ее назойливо звучали чужие голоса, но не бесплотные и
непонятно чьи, предупреждающие ее о необходимости мужества, голоса женщин,
которых она как будто хорошо знала.
- ...я не могу больше держать. Если она сейчас не выйдет...
- Держи! Чтоб вам сгореть, держите, или я выпотрошу всех вас, как
осетров!
- ...выходит из-под контроля, мать! Мы больше не можем...
Голоса стали стихать, превращаясь в жужжание, жужжание утихало, выливаясь
в тишину, но вот опять заговорило нечто неизвестное:
Путь обратно появится, но только единожды. Будь стойкой.
Есть цена за то, чтобы стать Айз Седай.
Черные Айя ждут.
С криком досады и ярости, уже осознавая свершающуюся потерю, Эгвейн
бросилась в сторону сияющей арки, из которой навстречу ей мерцало жаркое
марево света. Она почти что желала уже промахнуться, сорваться с крыши и
устремиться к своей смерти.
Свет раздирал ее на части, разделял на отдельные волокна, распускал
волокна по волоску, расщеплял волоски, обращая их в клочки пустоты. Все
сущее растекалось по свечению, удаляясь и уносясь вдаль. Навсегда.
Глава 23
СВЯЗАННАЯ ПЕЧАТЬЮ
Свет разрывал Эгвейн, разделял на волокна, распускал волокна на волоски,
отделяя волосок от волоска, которые, сгорая, уносились вдаль. Разлетались и
сгорали навсегда. Навсегда!
***
Из-под серебряной арки Эгвейн вышла вся холодная и заледенелая, скованная
гневом. Гневная замороженность была ей необходима для того, чтобы
противостоять ожогам своей памяти. Тело ее еще ощущало свое горение, но иные
воспоминания выжгли в ней куда более глубокий след, продолжая терзать ее.
Над всем господствовал гнев, холодный, как смерть.
- Надеюсь, теперь для меня здесь все кончено? - спросила она
требовательно. - Бросать его раз за разом! Предавать его, подводить его
снова и снова? Неужели судьба моя навсегда такова?
Вдруг она ощутила, что все происходит не так, как должно было идти.
Амерлин была здесь, как Эгвейн и объясняли, как и полагалось, согласно
церемонии. Были здесь и сестры в шалях, представлявшие каждую Айя, но все с
тревогой смотрели на Эгвейн. На местах вокруг тер'ангриала сидело теперь по
две Айз Седай, и по щекам их скатывался пот. Тер'ангриал гудел, словно бы
вибрируя, и белый свет внутри арок взрывали яростные сполохи разноцветных
высверков. Свечение саидар. коротко вспыхнув, окутало Шириам, когда она
положила руку на голову Эгвейн, обдав девушку новым холодком.
- Она жива и невредима. - В голосе Наставницы послушниц слышалось
облегчение. - Никаких повреждений не получила. - Шириам словно не ожидала
столь удачного исхода.
Казалось, и других Айз Седай, стоящих рядом с Эгвейн, покинуло долгое
напряжение. Элайда глубоко вздохнула и поспешила за последней чашей.
По-прежнему в напряженных позах оставались Айз Седай, сидевшие вокруг
тер'ангриала. Гудение становилось тише, свет внутри него начал мерцать, а
значит, тер'ангриал стремился к покою, однако Айз Седай выглядели так, будто
они сражались с ним как с врагом и отвоевывали у него дюйм за дюймом путь к
его же успокоению.
- Что... Что случилось? - спросила Эгвейн.
- Помолчи, - приказала ей Шириам, но приказала ласково. - Сейчас,
пожалуйста, помолчи. С тобой все в порядке, а это главное, и значит, пришла
пора завершить церемонию.
В это время подошла, чуть ли не бегом, Элайда, она вручила Амерлин
серебряную чашу торжественного финала. Перед тем как встать на колени.
Эгвейн несколько мгновений колебалась. Все-таки что же стряслось?
