сумасшествие одолеет меня. И тогда уже неважно, что я умудрюсь натворить. Ты
должна мне помочь!
- Ну как я могу это сделать. Ранд? Я уже сделала все, что сумела. Научи,
как мне поступить.
Рука воина опустилась, легла на пол, чуть-чуть не дотянувшись, рядом с
кинжалом, валяющимся на пыльных камнях.
- Кинжал! - прошептал Ранд. Рука его из последних сил потянулась обратно,
легла на грудь. - Вот сюда. В самое сердце. Убей меня!
Девушка взглянула на Ранда и посмотрела на обнаженный кинжал так, как
будто и юноша, и его оружие были ядовитыми змеями.
- Нет, Ранд, этого я не сделаю никогда! Просто не смогу. Как ты можешь
просить у меня такое!
Рука Ранда вновь поползла к кинжалу. Но пальцы его снова не достали до
рукоятки оружия. Ранд собрал все силы, потянулся со стоном и коснулся
кинжала кончиком пальца. Но, не дожидаясь, когда он попытается схватить
смертельный клинок, Эгвейн ногой оттолкнула кинжал подальше. Ранд запрокинул
голову и зарыдал.
- Зачем тебе это нужно? - спросила Эгвейн. - Почему ты хочешь, чтобы я
тебя... убила? Я Исцелю тебя, постараюсь вытащить тебя отсюда, но лишить
жизни просто не могу, пойми же!
- Ты пойми, Эгвейн: они могут сделать меня совсем другим! - Дыхание его
было столь прерывистым, что от сострадания Эгвейн очень хотелось плакать. -
Если они схватят меня... Мурддраал... Повелители Ужаса... то они сумеют
заставить меня пойти в услужение к Тени. И если безумие овладеет мной,
бороться с ними я не смогу. О том, что они замыслят, я узнаю слишком поздно.
Они сумеют исполнить задуманное, если хоть искорка жизни будет еще тлеть во
мне, когда они сюда явятся. Я умоляю тебя, Эгвейн! Во имя любви к Свету!
Убей меня!
- Не могу, не могу я, Ранд! Помоги мне Свет, но я не в силах!
Путь обратно появится, но только единожды. Будь стойкой.
Девушка оглянулась и увидела серебряную арку, сияющую белым свечением,
она занимала почти все пространство между кучами булыжников и щебенки.
- Эгвейн, помоги мне!
Будь стойкой.
Девушка встала и сделала шаг в сторону арки. Вот уже она подступила к
серебряному сиянию. Осталось сделать всего один шаг!
- Прошу тебя, Эгвейн! Помоги мне! Мне его не достать! Во имя любви к
Свету, Эгвейн! Не покидай меня!
- Не могу я убить тебя, - шептала она. - Не могу. Прости меня.
Она шагнула вперед.
- ПОМОГИ МНЕ, ЭГВЕЙН!
Свет испепелил ее.
Пошатываясь от усталости, Эгвейн выскользнула из-под арки, не замечая
своей наготы и не стыдясь ее. Стараясь унять дрожь, она прижала кулаки к
щекам.
- Нет, Ранд, я не смогла бы, - шептала Эгвейн. - Нет, никогда! Прошу
тебя, не вини меня.
Да поможет ему Свет! Я молю тебя, Свет, помоги Ранду!
По волосам ее стекала холодная вода.
- Ты омыта от ложной гордости! - провозгласила Элайда. - Ты омыта от
ложного честолюбия! Ты явилась к нам омытая, чистая душой и сердцем!
Как только Красная сестра отвернулась, Шириам осторожно обняла Эгвейн за
плечи и повела ее к последней арке.
- Еще одно испытание, дитя мое. Ты войдешь в последнюю арку, и ритуал
будет исполнен.
- Он говорил, будто они могут обратить его к Тени, - бормотала Эгвейн. -
Он сказал, что Мурддраал и Повелители Ужаса могут его заставить.
Шириам остановилась и поспешно огляделась. Элайда вновь подходила к
столу. Все Айз Седай, окружавшие тер'ангриал. взирали на него столь
пристально, будто не видели ничего остального.
- Крайне неприятная тема для беседы, дитя мое, - наконец промолвила
Шириам. - Ступай. Еще одна арка!
- Неужели им все под силу? - продолжала вопрошать Эгвейн.
- По обычаю, не принято говорить о том, - отвечала ей Шириам, - что
происходит внутри тер'ангриала. Страхи женщины касаются только ее, и никого
более.
- Неужели они могут?..
Вздохнув, Шириам вновь обвела взглядом лица всех Айз Седай, понизила
голос до шепота и заговорила быстро:
- Кое о чем известно совсем немногим, дитя мое, даже и в Башне. Тебе
знать этого и не нужно, да и лучше, чтобы подобное знание никогда и не
пригодилось бы, но я скажу тебе. В способности направлять кроется и... своя
слабость. Когда мы открываемся Истинному Источнику, тогда мы оказываемся...
открыты и для чего-то иного.
Эгвейн содрогнулась.
- Успокойся, дитя мое. Эта задача - не из простых. Насколько мне
известно, такого не случалось со времен Троллоковых Войн. И да ниспошлет
Свет, дабы так оно было и впредь! Для сего черного дела необходимо, чтобы
тринадцать Повелителей Ужаса, иначе говоря, тринадцать способных направлять
Пособников Тьмы, сплетали потоки через тринадцать Мурддраалов. Понятно?
Совсем нелегко это сделать. Ныне нет Повелителей Ужаса. В этом и заключается
тайна Башни, дитя мое. Если о ней станет известно, то нам не убедить людей,
что им ничто не грозит. Лишь того, кто способен направлять, возможно
обратить на иную сторону. Таково уязвимое, слабое место нашей силы. Любой
другой защищен так, словно укрыт в неприступной крепости; и только их
собственные поступки и намерения могут обратить их в прислужников Тени.
- Тринадцать, - повторила Эгвейн едва слышно. - Столько было и беглецов,
покинувших Башню. Лиандрин и еще двенадцать с нею.
У Шириам потемнели глаза.
- Незачем тебе об этом думать. Выкинь их из головы. - Голос ее вновь
приобрел свое обычное звучание. - Третий раз - за то, что будет. Путь
обратно появится, но только единожды. Будь стойкой.
Эгвейн не отрываясь смотрела на сияющую арку, устремляя свой взгляд
куда-то далеко за ее пределы. Лиандрин и еще двенадцать женщин. Тринадцать
Друзей Тьмы, способных направлять Силу. Помоги всем нам Свет! И девушка
вступила в струящееся свечение. Сияние целиком охватило ее. Внутри тоже
струился свет. Он прожигал ее до костей, пронзал до самой души. Девушка
раскалялась в потоках сверкания. Помоги мне, о Свет! Не было ничего вокруг,
кроме света. Кроме света и боли.
***
Глядя в стоящее перед ней зеркало, Эгвейн не знала, чем она больше
удивлена: гладкостью ли собственного отражающегося в нем лица, как бы
лишенного возраста, или же полосатым палантином, который свисал с ее плеч.
То был палантин Престола Амерлин.
Путь обратно появится, но только единожды. Будь стойкой.
Тринадцать!
Она покачнулась, схватилась за край зеркала, чуть не опрокинув его и себя
вместе с ним на пол, выложенный голубой плиткой, на пол своей гардеробной.
Что-то здесь не так, подумала девушка. Непонятное ощущение либо не имело
никакого отношения к головокружению, настигшему Эгвейн одновременно с ним, а
быть может, происходило из другого источника. Да, это было нечто иное. Что
же именно?
И сбоку от Эгвейн, на полшага позади, стояла Айз Седай, женщина с
высокими скулами, как у Шириам, однако темноволосая и с внимательным
взглядом карих глаз, с палантином, шириной в ладонь, какой полагается носить
Хранительнице. Нет, все-таки она не Шириам. Однако, хотя Эгвейн никогда
прежде с ней не встречалась, девушка была уверена, что знает ее не хуже, чем
самое себя. С некоторой неуверенностью она припомнила имя сей женщины -
Белдейн.
- Вы нездоровы, мать? - спросила Белдейн.
Палантин на плечах у нее - зеленого тона. А значит, она принадлежала
прежде к Зеленой Айя. Хранительница всегда избирается из той же Айя, к какой
принадлежала Амерлин, которой она служит. Следовательно. если я Амерлин - но
каким образом? - то я была избрана из Зеленой Айя. Эта мысль потрясла
Эгвейн. Поразило девушку не то, что она принадлежала к Зеленым Айя, а сам
факт высокого избрания.
Здесь снова что-то неясно, о Свет!
Путь обратно появится, но только... Голос в ее сознании умолк, осталось
только жужжание.
Тринадцать Приспешников Тьмы.
- Спасибо, Белдейн, я вполне здорова, - проговорила Эгвейн. Это имя
как-то странно чувствовалось на языке; ощущение было такое, будто Эгвейн уже
многие годы произносила его. - Нам не нужно заставлять их ждать.
Кого заставлять ждать?
Она не знала. Но почему-то ей было безгранично печально, что тому
ожиданию пришел конец, чувствовала она беспредельное нежелание.
- Ожидание сделает их нетерпеливыми, мать. Голос Белдейн прозвучал
неуверенно, она, вероятно, чувствовала ту же неприязнь к каким-то
неизвестным, которая мучила Эгвейн, но по иной причине. Если только Эгвейн
не ошибалась, Белдейн, сохраняя внешнее спокойствие, на самом деле была в
полном ужасе.
- В таком случае лучше нам приступить к делу сразу же, - проговорила
Эгвейн.
Белдейн кивнула ей, глубоко вздохнув, прошла по ковру к двери, где стоял,
прислоненный к косяку, символ ее власти - жезл с навершием, похожим на
ослепительно белый подснежник, - капля Белого Пламени Тар Валона.
- Ну что ж, мать, пора! - Она взяла посох и распахнула дверь перед
Эгвейн, затем поспешно прошла вперед, так что вдвоем они составили
торжественную процессию из двух высокопоставленных особ: Хранительница
Летописей сопровождает великолепную Престол Амерлин.
Коридоры, по которым они шагали, Эгвейн запомнила плохо. Она была
сосредоточена на собственных переживаниях. Что со мной? Почему я ничего не
могу вспомнить? Отчего так много набирается того, что я помню... почти
помню, но вспоминаю неверно, не совсем правильно? Она тронула свой палантин,
украшенный семью полосами разных расцветок. Почему какой-то своей частью я
по-прежнему остаюсь послушницей?
Путь обратно появится, но только... На сей раз фраза резко оборвалась на
полуслове.
Тринадцать Черных Айя.
При этой мысли Эгвейн споткнулась. Сама по себе эта мысль пугала, но
могильный хлад затопил ее до мозга костей, выморозив весь страх. От нее
веяло чем-то... личным. Ей, однако, хотелось вскрикнуть, убежать,
схорониться. Чувствовала она себя так, будто за ней спешила погоня. Все
чепуха! Черные Айя уничтожены, они больше нам не страшны! Но и эта мысль
казалась ей какой-то странной. Часть ее сознания ведала о чем-то именуемом
Великим Очищением. Другая часть ее существа была уверена, что ничего
подобного никогда не происходило.
Глядя вперед и только вперед, Белдейн не заметила, как запнулась ее
спутница. Эгвейн, чтобы поспеть за ней, прибавила шагу. Эта женщина до
кончиков ногтей пропитана страхом. К чему, Света ради, ведет она меня?
Остановилась Белдейн перед высокими створчатыми дверьми, каждая из
створок которых была украшена серебрящимся Пламенем Тар Валона.
Хранительница вытерла руки о подол своего платья так смущенно, будто они
внезапно покрылись потом, затем распахнула двери и повела Эгвейн вверх по
пандусу, выложенному таким же белым камнем с серебристыми прожилками, из
которого были возведены стены Тар Валона. Даже здесь, в сумраке камень
казался светящимся.
Пандус привел двух женщин в большую круглую комнату, над которой на
высоте шагов в тридцать сходился куполообразный потолок. По кругу зал
окаймляло возвышение, к которому вели ступени. Их не было только там, куда
на платформу выходили этот и еще два пандуса, разделявшие кольцо на три
равных сектора. В центре же зала блистало выложенное на полу Пламя Тар
Валона, окруженное расширяющимися цветными спиралями - цветами семи Айя.
Напротив того места, куда выходил пандус, стояло кресло с высокой спинкой,
тяжелое с виду, украшенное вырезанными на нем виноградными лозами, листья
которых были раскрашены цветами всех Айя.
Белдейн резко стукнула жезлом об пол. С легкой дрожью прозвучал ее голос:
- Она идет сюда! Блюститель Печатей. Пламя Тар Валона. Престол Амерлин.
Идет сюда, к нам.
Шурша широкими юбками, украшенные шалями женщины поднялись со своих
