Сдвинув брови, Ранд поглядел вокруг. Он-то считал, что стеддинг
окажется чем-то особенным, но, не считая того холодка, лес был таким же,
как и тот, через который они скакали весь день. Да, было, конечно,
неожиданное ощущение умиротворения.
А потом из-за дуба шагнула огир.
Она была ниже Лойала - это значило, что она на голову и плечи выше
Ранда, - но с таким же широким носом и большими глазами, с такими же
крупным ртом и ушами с кисточками. Брови ее были, правда, не столь
длинны, как у Лойала, и по сравнению с ним черты ее лица отличались
изяществом, а кисточки на ушах были нежнее. Одета она была в длинное
зеленое платье и зеленый плащ, вышитый цветками, в руках девушка-огир
держала букет цветущих веточек галезии, словно она их собирала. Она
спокойно смотрела на пришельцев и ждала.
Лойал слез со своей высокой лошади и торопливо поклонился. То же
сделали и Ранд с товарищами, пусть не столь быстро, как Лойал; даже
Верин склонила голову. Лойал церемонно представил всех, но название
Своего стеддинга он не упомянул.
Несколько мгновений девушка-огир - Ранд был уверен, что она не старше
Лойала, - смотрела на них с интересом, потом улыбнулась.
- Добро пожаловать в Стеддинг Тсофу. - Голос был более мягкой
вариацией голоса Лойала; более мягкое гудение шмеля поменьше. - Я -
Эрит, дочь Ивы, дочери Алар. Добро пожаловать. С тех пор как каменщики
покинули Кайриэн, у нас бывало мало гостей из людского рода, а теперь
так много сразу. Ах да, конечно, у нас были люди из Странствующего
Народа, но они ушли, когда... Ох, я слишком много болтаю. Я отведу вас к
Старейшинам. Только... - Она поискала взглядом старшего в отряде и в
конце концов остановила взор на Верин. - Айз Седай, с вами так много
людей, и вдобавок вооруженных. Вы не против оставить некоторых из них
Снаружи? Простите меня, но всегда как-то тревожно, когда в стеддинге
сразу очень много вооруженных людей.
- Разумеется, Эрит, - сказала Верин. - Ингтар, вы не распорядитесь?
Ингтар отдал приказ Уно, и получилось так, что из шайнарцев только он
и Хурин последовали за Эрит в стеддинг. Ведя жеребца в поводу, как и
другие. Ранд поднял взгляд на подошедшего к нему поближе Лойала, который
то и дело бросал взгляды на идущую впереди вместе с Верин и Ингтаром
Эрит. Немного отстав, за ними шагал Хурин, в изумлении глазевший по
сторонам, хотя Ранд и не был уверен, на что именно тот смотрит. Лойал
нагнулся к юноше, тихо заговорив:
- Разве она не красива. Ранд? И голос у нее как песня. Мэт хихикнул,
но, когда Лойал вопросительно поглядел на него, сказал:
- Очень хорошенькая, Лойал. Понимаешь ли, на мой вкус, немного
высоковата, но очень хорошенькая, точно. Лойал неуверенно нахмурился, но
кивнул:
- Да, верно. - Лицо у него прояснилось. - Так хорошо себя чувствуешь,
вернувшись в стеддинг. Нет, это не Тоска мною завладела, ты же
понимаешь.
- Тоска? - сказал Перрин. - Чего-то я не понимаю, Лойал.
- Перрин, мы, огир, привязаны к стеддингам. Говорят, до Разлома Мира
мы могли ходить повсюду, где хотели, и столько, сколько хотели, подобно
вам, людям, но с Разломом все переменилось. Огир рассеяло, как и всякий
другой народ, и они никак не могли вновь отыскать стеддинги. Все
переместилось, все переменилось. Горы, реки, даже моря.
- Про Разлом все знают, - нетерпеливо заметил Мэт. - А при чем тут
эта... эта Тоска?
- И вот во время Изгнания, пока мы скитались, потерянные. Тоска
впервые обрушилась на нас. Стремление еще раз оказаться в стеддинге,
почувствовать себя опять дома. Многие умерли из-за нее. - Лойал
опечаленно покачал головой. - Больше умерло, чем осталось в живых. Когда
мы наконец начали опять обнаруживать стеддинги, по одному, в годы
Соглашения Десяти Государств, казалось, что мы победили Тоску,
преодолели ее, но она изменила нас, заронила в нас свои семена. Теперь,
если огир пробудет Снаружи чересчур долго, вновь подступает Тоска; он
начинает слабеть, и если не вернется, то умирает.
- Тебе нужно тут остаться на время? - озабоченно поинтересовался
Ранд. - Незачем убивать себя, отправившись с нами.
- Я буду знать, когда на меня нападет Тоска, - засмеялся Лойал. -
Задолго до того, как она станет настолько сильной, чтобы мне от нее было
плохо. Вот Далар, к примеру, провела среди Морского Народа десять лет,
даже не видя стеддинга, а она благополучно вернулась домой.
Из-за деревьев выступила женщина-огир, ненадолго задержавшись для
короткого разговора с Эрит и Верин. Она оглядела с головы до ног Ингтара
и, как показалось, вовсе о нем забыла, чем привела того в полное
замешательство. Ее взор скользнул по Лойалу, коснулся Хурина и
двуреченцев, и она снова шагнула в лес; у Лойала был такой вид, будто он
хотел спрятаться за своей лошадью.
- Кроме того, - отметил он, осторожно выглядывая поверх седла вслед
уходящей огир, - в стеддинге скучная жизнь, по сравнению с путешествием
вместе с тремя та'верен.
- Если ты опять решил поболтать об этом, - заворчал Мэт, и Лойал
быстро промолвил:
- Тогда с тремя друзьями! Вы же мои друзья, я надеюсь.
- Я - да, - просто ответил Ранд, а Перрин кивнул.
Мэт засмеялся:
- Как же мне не дружить с тем, у кого при игре кости так плохо
падают? - Он вскинул руки, когда Ранд с Перрином на него посмотрели. -
Ох, да ладно. Лойал, ты мне нравишься, Ты - мой друг. Только вот не надо
о... Э-эй! Порой ты ведешь себя не лучше Ранда. - Потом он тихо
пробормотал: - По крайней мере здесь, в стеддинге, нам ничего такого не
грозит.
Ранд поморщился. Он понял, к чему клонил Мэт. Здесь, в стеддинге, где
я не могу направлять.
Перрин ткнул Мэта кулаком в плечо, но вид у него сразу стал
виноватым, когда Мэт, скривившись, повернул к нему изможденное лицо.
Сначала Ранд услышал музыку: невидимые флейты и скрипки выводили
веселую мелодию, что плыла между деревьев, и звучные голоса пели и
смеялись:
Выполи поле, разровняй, разрыхли.
Не оставь ни сорняка, ни стерни.
Тут мы работаем, тут трудимся мы, тут выситься деревьям, тут им
расти.
Почти в тот же миг он сообразил, что та громадная колонна между
деревьями и есть дерево; его ствол с бороздчатой корой имел не менее
двадцати шагов в толщину. Раскрыв от потрясения рот. Ранд проследил по
нему взглядом вверх, за лесной балдахин, где в доброй сотне шагов над
землей ствол подпирал ветви, раскинувшиеся в стороны подобно шляпке
гигантского гриба, и ветви немногим тоньше уходили еще выше.
- Чтоб я сгорел, - прошептал Мэт. - Из одного такого можно выстроить
десять домов. Пятьдесят!
- Срубить Великое Древо? - Вопрос Лойала прозвучал возмущенно и очень
гневно. Уши его одеревенели, застыв неподвижно, длинные брови спустились
на щеки. - Мы никогда не срубаем Великие Древа, если только оно не
погибло, а они почти никогда не умирают. Немногие пережили Разлом, но
некоторые из самых больших в Эпоху Легенд были еще саженцами.
- Извини, - сказал Мэт. - Я просто говорил, какие они большие. Вашим
деревьям я не желаю ничего плохого.
Лойал кивнул, похоже, успокоившись.
Среди деревьев теперь показались огир. Большинство, видимо,
занимались своими делами; хотя все поглядывали на незнакомцев и даже
дружески кивали или чуть кланялись, никто не остановился и не заговорил.
Ходили они удивительной походкой, вобравшей в себя осторожную
неторопливость вкупе с почти по-детски непосредственными беззаботностью
и радостью. Они знали, кто они и что делают, и им это нравилось, как
нравилось и то, где они есть, и казалось, они пребывают в мире с самими
собой и со всем, что их окружает, Ранд вдруг даже позавидовал им.
Немногие из мужчин-огир оказались выше Лойала, но легко было выделить
среди них тех, кто постарше: последние, все как на подбор, имели усы -
такие же длинные, как и вислые брови, - и узкие бородки. Огир помладше
были гладко выбриты, как и Лойал. Многие мужчины были в одних рубашках и
держали в руках лопаты, мотыги или пилы и ведра со смолой; другие носили
простые куртки, наглухо застегнутые до шеи и расширяющиеся у колен,
словно килт. Женщины явно отдавали предпочтение вышитым цветкам, а у
многих цветы были и в волосах. У молодых женщин вышивка ограничивалась
плащами; у женщин постарше вышиты были и платья, а у некоторых женщин, с
седыми волосами, цветы и вьющиеся растения поднимались от подола до
ворота. Считанные огир, в основном девушки и женщины, похоже, проявили к
Лойалу особый интерес. Но тот шагал, глядя прямо перед собой, и чем
дальше шли гости, тем испуганней подрагивали у него уши.
Ранд оторопел, увидев, как один огир шагнул, будто из-под земли, из
одного поросшего травой, осыпанного дикими цветами кургана, что тут и
там возвышались между деревьев. Потом он разглядел в курганах окна, а в
одном стоящую женщину-огир, явно раскатывающую тесто для пирога, и
сообразил, что видит перед собой огирские дома. Рамы окон были
каменными, но они не только выглядели естественными образованиями, они
будто были за многие поколения изваяны ветром и водой.
Великим Древам, с могучими стволами и массивными, толщиной с коня,
разлапистыми корнями, требовалось каждому немало пространства, но
несколько деревьев росли прямо в городке. Поверх корней, по земляным
насыпям проходили тропинки. На деле, если не считать тропинок, с одного
лишь взгляда отличить городок от леса возможно было только по большой
свободной поляне в центре поселения, вокруг того, что могло представлять
собой только пень одного из Великих Древ. Около сотни шагов в
поперечнике, с отполированным срезом, ровным как пол. В нескольких
местах ко пню были пристроены ступеньки. Ранд пытался представить себе,
какой же высоты было это дерево, но тут Эрит громко, чтобы все услышали,
сказала:
- Вот идут другие наши гости. Сбоку, обходя огромный ствол, появились
три женщины. Самая молодая несла деревянную чашку.
- Айил, - произнес Ингтар. - Девы Копья. Как хорошо, что я оставил
Масиму вместе со всеми. - Но сам тем не менее отступил в сторону от
Верин и Эрит и, протянув руку за плечо, проверил меч в ножнах.
Ранд рассматривал Айил с беспокойством и любопытством. Они
принадлежали к тому народу, к которому, как твердили ему слишком многие,
якобы принадлежал и он. Две женщины были зрелого возраста, третья - еще
почти ребенок, но все три были не по-женски высокого роста. Коротко
подрезанные волосы - оттенков от золотисто-каштанового до почти
золотистого - были собраны узким, длиной по плечо, хвостом на затылке.
Носили они свободные шаровары, заправленные в мягкие сапоги, а вся
одежда имела оттенки коричневого, серого, зеленого. Он решил, что эти
одеяния сольются с лесом или со скалами не хуже плащей Стражей. Над
плечами у женщин торчали короткие луки, на поясах висели колчаны и
длинные ножи, и каждая несла с собой маленький круглый щит из кожи и
несколько копий с короткими древками и длинными наконечниками. Даже
младшая двигалась с грацией, которая убеждала: она знает, как
использовать свое оружие.
Внезапно женщины увидели других людей; казалось, они были ошеломлены
тем, что сами были потрясены при виде Ранда и прочих, но двигались они с
быстротой молнии. Младшая вскрикнула: "Шайнарцы!" и, повернувшись,
аккуратно поставила чашку на землю позади себя. Женщины постарше быстро
обернули головы коричневой тканью, стянув ее с плеч. Надвинули на лица
черные вуали, скрыв все, кроме глаз, а младшая выпрямилась, стараясь во
всем подражать им. Низко пригнувшись, три женщины начали приближаться
