в мои руки. Как ты стал владеть Рогом Валир? Ты хочешь сказать, будто ты
герой, как в легенде? Ты свершаешь великие деяния и доблестные подвиги?
- Я не герой. Верховный Лорд. - Фейн отважился на самоосуждающую
улыбку, но лицо Турака оставалось непроницаемым, и он стер улыбку. - Рог
был обнаружен моим предком в воцарившемся после смерти Верховного Короля
смятении. Он знал, как открывается ларец, но секрет этот сгинул вместе с
ним в Войне Ста Лет, которая разоряла империю Артура Ястребиное Крыло,
поэтому мы - те, кто унаследовал этот ларец, - знали лишь, что внутри
хранится Рог и что мы обязаны беречь этот ларец, пока не вернутся
потомки Верховного Короля.
- Я почти готов тебе поверить.
- Верьте, Верховный Лорд. Едва вы протрубите в Рог...
- Не порти того впечатления, которое сумел создать своими
убедительными речами. Я не стану трубить в Рог Валир. Когда вернусь в
Шончан, я преподнесу его Императрице как самый главный из своих трофеев.
Вероятно, в него протрубит сама Императрица.
- Но, Верховный Лорд, - возразил Фейн, - вы должны...
Очухался он на боку, со звоном в голове. Лишь когда перед глазами
прояснилось, он разглядел, как мужчина с бледной косой потирает кулак, и
уразумел, что случилось.
- С некоторыми словами, - заметил желтоволосый, - никогда нельзя
обращаться к Верховному Лорду. Фейн решил для себя, как именно умрет
этот человек. Турак перевел взгляд с Фейна на Рог столь безмятежно,
будто ничего не видел.
- Возможно, наряду с Рогом Валир я отдам Императрице и тебя.
Вероятно, она сочтет тебя занятным - человека, который утверждает, будто
его семья оставалась верной, где все другие нарушили клятвы или позабыли
их.
Поднимаясь на ноги, Фейн постарался скрыть свою нежданную радость.
Пока Турак не упомянул об Императрице, он даже и не подозревал о ее
существовании, но вновь открывшаяся тропка к правителю... такая
перспектива открывала новые пути, рождала новые планы. Оказаться рядом с
правительницей, под властью которой вся мощь Шончан, а в руках у нее Рог
Валир, куда лучше, чем превращать этого Турака в Великого Короля. Что ж,
некоторые пункты его плана подождут своего часа. Спокойнее. Незачем
давать ему знать, как сильно тебе этого хочется. После столь долгого
ожидания еще чуточку терпения не повредит.
- Как будет угодно Верховному Лорду, - произнес он, стараясь говорить
голосом человека, который лишь желает служить своему господину.
- Ты - чуть ли не самая ревностность, ты горишь от желания, - сказал
Турак, и Фейн едва скрыл нервную дрожь. - Я скажу тебе, почему не стану
трубить в Рог Валир и почему не оставлю его себе, и, вероятно, мое
объяснение остудит твой пыл. Я не желаю, дабы какой-нибудь мой поступок
оскорбил Императрицу; если пыл твой остудить нельзя, тогда пламя его
будет гореть вечно, ибо этих берегов ты не покинешь никогда. Известно ли
тебе, что, кто бы ни протрубил в Рог Валир, после он будет связан с
Рогом? Что пока он или она живы, для другого сей предмет - не более чем
обычный рог? - Судя по тону, ответа Турак не ждал, да и в любом случае
прерывать свою речь он не собирался. - В линии престолонаследия
Хрустального Трона я - двенадцатый. Если я оставлю Рог Валир себе, все
стоящие между мною и троном могут возомнить, будто в скором будущем я
намерен стать первым. Хотя Императрица, разумеется, желает, чтобы мы
соперничали друг с другом - чтобы сильнейший и самый хитроумный
наследовал ей, сама она ныне выказывает высочайшее расположение своей
второй дочери. И она вряд ли с удовольствием отнесется к любой угрозе,
направленной против Туон. Если я протрублю в Рог, пусть даже и брошу
этот край к ее ногам и обуздаю всех женщин из Белой Башни, Императрица,
да живет она вечно, несомненно сочтет, что я покушаюсь на нечто большее,
чем просто быть ее наследником.
Фейн остановил себя, не высказав вслух предположение, насколько это
возможно, если у Турака будет Рог. Нечто в голосе Верховного Лорда
подсказало - как ни трудно Фейну было в это поверить, - что тот и в
самом деле искренне желал, чтобы она жила вечно. Я должен быть
терпеливым. Как червь, точащий корень.
- Слухачи Императрицы могут быть где угодно, - продолжал Турак. - Они
могут быть кем угодно. Хуан родился и был возвышен в Доме Аладон, как и
его семья за одиннадцать поколений до него, однако даже он может
оказаться Слухачом. - Человек с косой было протестующе двинулся, но тут
же одернул себя и застыл в неподвижности. - Даже высокородный лорд или
знатная леди могут обнаружить, что самые их сокровенные тайны известны
Слухачам, могут проснуться и обнаружить себя в руках Взыскующих Истину.
Отыскивать истину - занятие всегда непростое, но Взыскующие нещадны в
своих стараниях и не жалеют трудов в своих поисках, а ищут они столько,
сколько считают нужным. Разумеется, они прилагают великие усилия, дабы
благородный лорд или высокая леди не умерли, находясь под их опекой, ибо
ничья рука не смеет убить того, в чьих жилах течет кровь Артура
Ястребиное Крыло. Если Императрица вынуждена отдать подобный приказ, то
несчастного помещают живьем в шелковый мешок и этот мешок вешают за
стену Башни Воронов и оставляют так, пока тот не сгниет. Для такого, как
ты, подобной заботы не предусмотрено. При Дворе Девяти Лун, что в
Шондаре, такого, как ты, предадут Взыскующим за неверное движение глаза,
за неуместно оброненное слово, из простого каприза. Ты по-прежнему еще
горишь желанием?
Фейн нарочно дрогнул в коленях:
- Я всего лишь хочу служить словом и делом. Верховный Лорд. Я знаю
многое, что может оказаться полезным. - Видно, этот двор в Шондаре - то
самое место, где его планы и способности найдут благодатную почву.
- Пока я не отплыву обратно в Шончан, ты будешь развлекать меня
историями о своей семье и ее традициях. Утешительно найти в этой Светом
забытой стране второго человека, способного развлечь меня, пусть даже
оба вы, как я подозреваю, мне лжете. Можешь покинуть меня.
Больше не было произнесено ни слова, но, быстро переступая ногами,
появилась девушка с почти белыми волосами и в едва ли не прозрачном
одеянии и встала, склонив голову, на колени возле Верховного Лорда и
протянула на лакированном подносе одну-единственную дымящуюся чашку.
- Верховный Лорд, - произнес Фейн. Мужчина с косой, Хуан, схватил его
за руку, но он вырвался. Губы Хуана гневно стянулись, когда Фейн тем не
менее отвесил свой самый низкий поклон. Да-а, я убью его медленно. -
Верховный Лорд, есть те, кто гонятся за мной. Они хотят забрать Рог
Валир. Приспешники Темного, а то и кое-кто похуже. Верховный Лорд, и,
верно, отстают они не больше чем на день или два.
Турак отхлебнул глоток черной жидкости из тонкостенной чашечки,
аккуратно держа ее кончиками пальцев с длинными ногтями:
- Немного осталось в Шончан Приспешников Тьмы. Те, кто избежал хватки
Взыскующих Истину, встречаются обычно с топором палача. Встреча с Другом
Темного могла бы быть интересной.
- Верховный Лорд, они опасны. С ними троллоки. Во главе у них тот,
кто называет себя Рандом ал'Тором. Молодой мужчина, но до невероятия
подл и мерзок в своем падении во Тьму, с лживым, изворотливым языком.
Верховный Лорд, во многих краях, где он появляется, бывает разное, но
всегда туда, где его видели, приходят троллоки. Всегда являются
троллоки... и убивают.
- Троллоки, - задумчиво промолвил Турак. - В Шончан троллоков нет. Но
у Воинства Ночи есть другие союзники. Другие твари. Меня часто
интересовало, сумеет ли гролм справиться с троллоком. Я прослежу, чтобы
этих твоих Друзей Темного и этих твоих троллоков захватили живьем, если
они не окажутся еще одной ложью. Эта страна заставляет меня скучать.
Он вздохнул и вдохнул парок, вьющийся над чашкой. Фейн позволил
злобно кривящемуся Хуану выволочь себя из комнаты, нисколько не
утруждаясь выслушиванием гневной отповеди о возможных последствиях, если
когда-либо впредь тот ослушается и посмеет не удалиться, получив от
Лорда Турака на то соизволение. Фейн почти не заметил, как его
вытолкнули на улицу, одарив монетой и наказом вернуться завтра поутру.
Теперь Ранд ал'Тор - его. Наконец-то я увижу его мертвым. А затем мир
заплатит за то, что было сделано со мной.
Хихикая под нос, Фейн повел своих лошадей вниз в город, высматривая
подходящую гостиницу.
Глава 35
СТЕДДИНГ ТСОФУ
Полдня скачки - и приречные холмы, на которых стоял город Кайриэн,
уступили место пологой равнине с перелесками. По-прежнему доспехи
шайнарцев покоились во вьючных мешках. Дорог в этой местности не было,
лишь редкие колеи от повозок да считанные фермы и деревушки. Верин
настойчиво подгоняла, и Ингтар - беспрестанно ворча, что они позволяют
себя обмануть, что Фейн ни за что бы не сказал, куда он на самом деле
собрался; однако в то же время брюзжа, что скачут они совсем в
противоположном направлении от Мыса Томан, словно бы какой-то частью
разума шайнарец все-таки верит и Мыс Томан, куда бы отряд ни направился,
все равно не в месяцах пути, - Ингтар подчинялся Айз Седай. И, вслед за
командиром, отряд несся вперед, и знамя с Серой Совой билось на ветру.
Ранд скакал с мрачной решимостью, избегая разговоров с Верин. Ему
нужно кое-что сделать - исполнить свой долг, как сказал бы Ингтар, - а
потом он будет свободен от Айз Седай раз и навсегда. Казалось, что-то из
настроения Ранда передалось и Перрину, тот устремил взгляд вперед, в
никуда. Когда отряд на опушке леса остановился на ночевку, а темнота
почти сгустилась вокруг, Перрин принялся расспрашивать Лойала о
стеддинге. Троллоки в стеддинг не входят; а волки могут? Лойал коротко
ответил, что только создания Тени не желают пересекать границу
стеддинга. И Айз Седай, конечно, так как они в пределах стеддинга не
способны касаться Истинного Источника и направлять Единую Силу. Правда,
сам огир выказывал крайнюю неохоту идти в Стеддинг Тсофу, едва ли не
больше всех ему не хотелось туда. Единственный, кто горел желанием,
просто-таки рвался вперед, был Мэт. Кожа у него приобрела такой оттенок,
словно он год не видел солнца, а щеки запали, хотя он и утверждал, что
готов бежать наперегонки. Прежде чем Мэт закутался в свои одеяла, Верин
наложила на него руки для Исцеления, а потом повторила процедуру утром,
перед выступлением отряда, хотя на внешнем облике Мэта ее манипуляции не
сказались. Глядя на Мэта, хмурился даже Хурин.
На второй день пути, когда солнце уже стояло высоко, Верин вдруг
выпрямилась в седле и огляделась. Рядом с ней вздрогнул Ингтар.
Ничего необычного в лесе, что теперь окружал отряд, Ранд не замечал.
Не очень густой подлесок, и было легко двигаться под сенью дубов и
гикори, ниссы и буков, зеленый полог тут и там пронзали высокие сосны
или мирты, или рассекала белая прореха берестянки. Но когда Ранд
последовал за Верин и Ингтар, он внезапно ощутил, как по телу пробежала
прохлада, словно он зимой сиганул в пруд Мокрого Леса. Его обдало
ознобом, и холод исчез, оставив чувство свежести. И еще - смутное и
отдаленное ощущение потери, хотя какой именно, он сообразить не мог.
Каждый всадник, достигая этой точки, вздрагивал или издавал какое-то
восклицание. Хурин разинул рот, а Уно прошептал: "Проклятье, что за
треклятое..." Потом он помотал головой, явно не зная, что сказать. В
желтых глазах Перрина появилось выражение, словно он узнал что-то
знакомое.
Лойал сделал глубокий медленный вздох и выпустил воздух из легких:
- Такое ощущение... как хорошо... вновь оказаться в стеддинге.
