невозможно. Его даже заставить нельзя, никакой Айз Седай, ныне живущей,
подобное не под силу, и, возможно, даже ни одной из живших когда-либо.
Ты и впрямь полагаешь, будто Падан Фейн способен на то, что десяти Айз
Седай не совершить?
Мэт замотал головой.
В комнате повисло ощущение отчаяния, утраченной надежды и потерянной
цели. То, к чему они стремились, что они искали, исчезло, и даже по лицу
Верин было видно, что она сбита с толку и никак не может чего-то понять.
- Никогда бы не подумал, что у Фейна достанет храбрости сунуться в
Пути. - Голос Ингтара прозвучал почти мягко, но он вдруг грохнул кулаком
по стене: - Мне безразлично, с какой стати Мачин Шин на стороне Фейна,
хоть бы и так. Айз Седай, они унесли Рог Валир в Пути. К этому моменту
они могут быть в Запустении, или на полдороге к Тиру или Танчико, или по
ту сторону Айильской Пустыни. Рог потерян. Я пропал. - Руки его
безвольно повисли, плечи поникли. - Я проиграл.
- Фейн несет его на Мыс Томан, - сказал Ранд, и все взоры тотчас
вновь обратились на него. Верин пристально рассматривала юношу:
- Ты уже говорил это раньше. Откуда ты знаешь?
- Он оставил через Бартанеса послание, - сказал Ранд.
- Уловка, - хмыкнул Ингтар. - Он бы не сказал нам, куда направляется.
- Не знаю, что вы будете делать дальше, - сказал Ранд, - но я
отправляюсь на Мыс Томан. Я должен. На рассвете я ухожу.
- Но, Ранд, - возразил Лойал, - до Мыса Томан нам добираться придется
не один месяц. Откуда ты знаешь, будет ли Фейн нас там дожидаться?
- Будет. - Но сколько пройдет времени, пока он не решит, что я не
приду? Зачем он поставил у Врат такого стража, если хочет, чтобы я шел
за ним? - Лойал, я буду скакать так быстро, как сумею, а если загоню
Рыжего до смерти, то куплю другую лошадь, или украду, если придется. Ты
уверен, что хочешь отправиться со мной?
- Я так долго был с тобой. Ранд. С чего бы мне разбивать нашу
компанию? - Лойал вытянул из кармана кисет и трубку и принялся набивать
ее, уминая табак большим пальцем. - Видишь ли, ты мне нравишься. Ты бы
мне нравился, даже не будь ты та'верен. Может, ты нравишься мне вопреки
этому обстоятельству. Похоже, ты втягиваешь меня по уши в кипяток. Но,
так или иначе, я с тобой иду. - Он пососал чубук, проверяя тягу, потом
взял лучину из каменного кувшина на каминной полке и сунул ее кончик в
огонек свечи. - И не думаю, что тебе удастся меня отговорить.
- Ладно, я тоже иду, - заявил Мэт. - Кинжал, как-никак, по-прежнему у
Фейна, поэтому я иду. Но с сегодняшнего вечера я не намерен изображать
лакея.
Перрин вздохнул, в желтых глазах - такое выражение, будто он наблюдал
за собой со стороны.
- По-моему, я тоже с вами иду. - Потом он улыбнулся. - Кому-то же
надо удерживать Мэта подальше от всяких бед.
- Уловка-то не из умных, - пробормотал Ингтар. - Как-нибудь я застану
Бартанеса одного и узнаю правду. Мне нужно получить Рог Валир, а не
гоняться за блуждающими огоньками.
- Это может и не быть уловкой, - осторожно заметила Верин, изучая пол
под ногами. - В подземелье Фал Дара были оставлены некие несомненные
знаки, надписи, указывающие на связь между случившимся той ночью И... -
она кинула на Ранда молниеносный взгляд из-под опущенных ресниц, - и
Мысом Томан. Я по-прежнему не понимаю до конца эти надписи, но считаю,
что мы должны отправиться на Мыс Томан. И я считаю, что Рог мы найдем
там.
- Даже если они отправились на Мыс Томан, - сказал Ингтар, - когда мы
туда доберемся, Фейн или кто-то из других Приспешников Тьмы сто раз
успеет протрубить в Рог, и вернувшиеся из могил герои встанут на сторону
Тени.
- Фейн мог протрубить в Рог сто раз с тех пор, как бежал из Фал Дара,
- сказала Ингтару Верин. - И, думаю, так бы и случилось, если б он сумел
открыть ларец. Тревожиться нам надо о том, чтобы он не нашел кого-то,
кто знает, как открывается ларец. За Фейном нам придется отправиться по
Путям.
Перрин вскинул голову, Мэт заерзал в своем кресле, Лойал издал глухой
стон.
- Даже если нам удастся проскользнуть мимо стражников Бартанеса, -
сказал Ранд, - то, по-моему, там все равно будет Мачин Шин. В Пути нам
не пройти.
- И многие ли из нас сумеют проникнуть незамеченными во владения
Бартанеса? - подытожила Верин. - Есть и другие Путевые Врата. К
юго-востоку от города, не так далеко, находится Стеддинг Тсофу. Это
молодой стеддинг, найденный вновь всего около шестисот лет назад, а
тогда огирские Старейшины еще выращивали Пути. В Стеддинге Тсофу должны
быть Путевые Врата. Туда-то мы и отправимся с первым светом.
Лойал простонал чуть громче, и Ранд не решился бы сказать, относятся
ли его сетования к Путевым Вратам или же к стеддингу.
Ингтар, видимо, так и не поверил до конца, но Верин по-прежнему
оставалась податлива и неудержима, как и катящаяся по склону горы
снежная лавина.
- Ингтар, нужно, чтобы ваши солдаты были готовы к выступлению. Прежде
чем Хурин соберется спать, пошлите его с приказом к Уно. Думаю, нам всем
не помешает пораньше лечь спать. Приспешники Темного опережают нас по
крайней мере на день, и я намерена завтра сделать этот разрыв как можно
меньше.
В своей настойчивости толстушка Айз Седай оказалась столь энергична,
что, еще не договорив, чуть ли не подталкивала Ингтара к двери.
Вслед за всеми Ранд двинулся из комнаты, но у двери остановился возле
Айз Седай и проводил взглядом Мэта, шагавшего по освещенному свечами
коридору.
- Почему у него такой вид? - спросил он у Верин. - Я думал, вы его
исцелили, по крайней мере настолько, чтобы дать ему какое-то время.
Айз Седай обождала, пока Мэт вслед за остальными не повернул на
лестницу, ведущую наверх, и лишь потом ответила:
- Очевидно, Исцеление не сработало так хорошо, как мы рассчитывали.
Болезнь в нем приобрела интересное течение. Силы в нем остаются;
полагаю, он сохранит их до самого конца. Но тело его чахнет, болезнь
изнуряет его. Я бы сказала, еще несколько недель, самое большее. Видишь,
есть еще одна причина, чтобы поспешить.
- Меня незачем погонять, Айз Седай, - сказал Ранд, постаравшись,
чтобы обращение прозвучало пожестче. Мэт. Рог. Угроза Фейна. О Свет,
Эгвейн! Чтоб мне сгореть, чем же меня еще можно подгонять?
- А что с тобой, Ранд ал'Тор? Как себя чувствуешь ты? Ты все еще
сопротивляешься или уже сдался, уступил Колесу?
- Я отправляюсь с вами, чтобы отыскать Рог, - сказал он ей. - Более
того, между мной и любой Айз Седай ничего нет. Понимаете? Ничего!
Верин не сказала ни слова, и Ранд зашагал прочь от нее, но, когда
повернулся, собираясь подниматься по лестнице, она по-прежнему стояла у
двери и смотрела на него темными глазами - проницательными и
задумчивыми.
Глава 34
КОЛЕСО ПЛЕТЕТ
Забрезжившее утро окрасило жемчужным отсветом небо, и Том Меррилин
обнаружил, что устало тащится обратно в "Виноградную гроздь". Даже
здесь, где таверны и залы увеселений встречались чуть ли не на каждом
шагу, стояли те несколько кратких часов тишины, когда Слобода притихала,
собираясь с силами для нового дня. Но в своем нынешнем настроении Том не
заметил бы и пожара, пылающего на пустой улице.
Кое-кто из гостей Бартанеса настоял, чтобы менестрель продолжал
выступление, и оно затянулось надолго, надолго после того, как разошлась
большая часть приглашенных, после того как хозяин. Лорд Бартанес,
отправился почивать. Во всем был виноват сам Том, кого корить, как не
себя! Сам Том отказался от чтения "Великой Охоты за Рогом", вместо нее
начав исполнять те сказания и песни, что рассказывал и пел в деревнях,
вроде "Март и трех глупых королей" и "Как Суза приручила Джейина
Далекоходившего", историй об Анла Мудрой Советчице. Так он хотел втайне
посмеяться над их глупостью, не мечтая даже, чтобы они слушали, и тем
более не думая пробудить в них интерес. Но они вдруг ни с того ни с сего
заинтересовались. Они требовали еще такого же, но смеялись не в тех
местах и не над тем. И над ним они тоже смеялись, явно полагая, что он
не заметит или же что полный кошель, сунутый ему в карман, исцелит его
раны. Его так и подмывало выбросить кошель, и по дороге он уже дважды
едва так не поступил.
Для такого настроения тяжелый кошель, жгущий карман, и уязвленная
гордость были не единственной причиной, даже и не презрение знати. Они
расспрашивали его о Ранде, нисколько не утруждая себя вежливостью с
простым менестрелем. Почему Ранд приехал в Кайриэн? Почему андорский
лорд отвел его, менестреля, в сторону? Слишком много вопросов. Том не
чувствовал уверенности, что его ответы оказались достаточно удачными.
Для Великой Игры его рефлексы немного проржавели.
Прежде чем направиться в "Виноградную гроздь". Том сделал крюк в
"Великое Древо"; в Кайриэне не трудно узнать, кто где остановился, если
вложить в ладонь-другую серебро. Он до сих пор не был уверен, что же
хотел сказать. А Ранд со своими друзьями уехал, и Айз Седай тоже. Это
известие оставило в душе Тома ощущение чего-то незаконченного. Парень
теперь сам себе голова. Чтоб мне сгореть, но я во всем этом не участвую.
Широким шагом Том миновал общую залу, пустую, что бывало редко, и
начал подниматься по лестнице, перескакивая через две ступеньки зараз.
По крайней мере пытался; правая нога не сгибалась как следует, и он едва
не упал ворча под нос, оставшиеся ступеньки Том преодолел гораздо
медленнее и дверь в свою комнату открыл тихонько, чтобы не разбудить
Дену.
Увидев ее, лежащую на кровати, отвернувшись к стене, в платье,
менестрель невольно расплылся в улыбке.
Заснула, пока ждала меня. Глупая девочка. Но мысль эта приятно
согрела сердце; Том не был уверен, что не найдет оправдания или прощения
всему, что бы она ни сделала. Тут же, в это мгновение, он решил, что
сегодняшним вечером разрешит ей выступить на сцене в первый раз, опустил
на пол футляр с арфой и положил руку девушке на плечо, собираясь
разбудить ее и обрадовать своим решением.
Она безвольно перекатилась на спину, уставившись на Тома широко
раскрытыми остекленевшими глазами над зияющей раной на горле. Скрытая до
того ее телом сторона кровати была мокрой и темной.
Внутри у Тома все перевернулось; если бы горло не перехватило так,
что он и вздохнуть не мог, то его бы стошнило, или бы он закричал, или
же и то и другое сразу.
Предупреждением ему послужил лишь скрип дверец гардероба. Он
развернулся, кинжалы скользнули в ладони и вылетели из рук, и все -
единым движением. Первый клинок вонзился точно в горло лысому толстяку,
сжимавшему в кулаке большой кинжал; головорез повалился навзничь,
попытался вскрикнуть, но лишь кровь запузырилась вокруг пальцев,
обхвативших горло.
Правда, поврежденное колено подвело, и поворот на больной ноге сбил
Тому прицел второго клинка; нож ударил в правое плечо весьма
мускулистого детины со шрамами на лице, который выбирался из другого
шкафа. Нож здоровяка выпал из руки, неожиданно отказавшейся его
слушаться, и убийца затопал к двери.
Едва он успел сделать второй шаг, как Том выхватил еще один кинжал и
полоснул громилу под коленом. Головорез заорал и споткнулся. Том сгреб в
горсть сальные волосы громилы и впечатал физиономию со шрамами в стену
возле двери. Здоровяк опять вскрикнул, когда рукоять кинжала, торчащая у
него из плеча, ударилась о дверь.
Теперь Том держал свой кинжал в дюйме от темного глаза незнакомца.
Шрамы придавали здоровяку устрашающий и жестокий вид, но он не мигая
смотрел на острие клинка и не шевелился. Толстяк, наполовину
вывалившийся из гардероба, дернулся, брыкнул напоследок и затих.
