Морейн молчала. Ей не хотелось говорить слишком многое, но у Вандене
и Аделис под рукой сведений обо всем неизмеримо больше, чем где-либо, не
считая Белой Башни, а там ее ждало сложностей куда больше, чем ей того
хотелось иметь сейчас. Она позволила имени скользнуть с губ, словно
радуясь избавлению от него.
- Ланфир.
- На сей раз, - вздохнула собеседница, - я не знаю ни чуточки больше,
чем знала послушницей. Дочь Ночи остается во многом загадкой, как будто
и вправду закутана в плащ мрака. - Она помолчала, глядя в чашку, а когда
подняла взор, острые глаза впились в лицо Морейн. - Ланфир связана с
Драконом, с Льюсом Тэрином Теламоном. Морейн, у тебя есть какой-то
намек, где будет Возрожден Дракон? Или был Возрожден? Он уже идет?
- Если бы был, - спокойно ответила Морейн, - разве сидела бы я здесь,
вместо того чтобы находиться в Белой Башне? Амерлин знает столько же,
сколько и я, в этом готова поклясться. Ты получила от нее вызов?
- Нет, но полагаю, что получу. Когда придет время и мы должны будем
встретиться с Возрожденным Драконом, Амерлин понадобится каждая сестра,
каждая Принятая, каждая послушница, способная самостоятельно зажечь
свечу. - Голос Вандене стал глуше, задумчивей. - При той мощи, которой
он будет обладать, мы обязаны сокрушить его до того, как у него появится
шанс использовать ее против нас, до того, как он сойдет с ума и успеет
разрушить мир. Но сначала мы должны позволить ему встретиться с Темным.
- Она нерадостно рассмеялась, видя лицо Морейн. - Я - не Красная. Я
достаточно изучала Пророчества, чтобы понимать: до того мы не осмелимся
его укротить. Если мы вообще сумеем укротить его. Я не хуже тебя знаю,
как и любая сестра, которая имеет желание понять, что печати,
удерживающие Темного в Шайол Гуле, слабеют. Иллианцы сзывают Великую
Охоту за Рогом. Лжедраконы кишмя кишат. И двое из них, Логайн и теперь
тот, в Салдэйе, способны направлять. Когда было в последний раз, чтобы
Красные меньше чем за год обнаруживали двух мужчин, способных
направлять? Когда в последний раз они находили одного в пять лет? Не на
моей памяти, а я порядком старше тебя. Знамения повсюду. Тармон Гай'дон
близится. Темный вырвется на свободу. И Дракон будет Возрожден. - Чашка
задребезжала, когда Вандене поставила ее на поднос. - Вероятно,
потому-то я и опасаюсь, что ты увидела какие-то признаки этого.
- Он придет, - ровным голосом сказала Морейн, - и мы сделаем то, что
должно быть сделано.
- Если б я думала, что из этого будет какой-то толк, то оторвала бы
от книг нос Аделис и отправилась в Белую Башню. Но мне здесь хорошо, и я
рада, что я здесь, а не там. Вдруг у нас будет время закончить нашу
историю.
- Надеюсь, сестра, что будет. Вандене встала:
- Ладно, у меня еще есть дела перед сном. Если вопросов больше нет,
то я оставлю тебя, продолжай свои поиски. - Но помедлила, и тут
обнаружилось, что, сколько бы она ни провела времени с книгами, она
по-прежнему оставалась сестрой из Зеленой Айя. - Ты что-то должна решить
с Ланом, Морейн. В душе этот мужчина клокочет похлеще Драконовой Горы.
Рано или поздно, но его прорвет. Я достаточно знаю мужчин и понимаю,
когда мужчина взволнован из-за женщины. Вы долго были вместе. Может, он
наконец-то увидел в тебе не только Айз Седай, но и женщину.
- Лан видит во мне ту, кто я есть, Вандене. Айз Седай. И по-прежнему,
как я надеюсь, друга.
- Ох уж эти Голубые. Всегда готовы спасать мир, а теряют сами себя.
Беловолосая Айз Седай ушла, и чуть погода Морейн взяла плащ и,
бормоча, вышла в сад. Что-то из сказанного Вандене зацепило ее мысли, но
ей не удавалось вспомнить, какие именно слова стали тому причиной.
Ответ, или намек на ответ, на вопрос, который она не задала, - но все
равно вопрос упрямо не давался, не облекался в осмысленные слова.
Сад, как и дом, был небольшим, но аккуратным даже в лунном свечении,
смешанном с желтыми пятнами из окошек домика, между ухоженными клумбами
с цветами бежали песчаные дорожки. От мягкой прохлады ночи Морейн
накинула на плечи плащ. Каков же был ответ и каков же был вопрос?
Позади заскрипел песок, и она повернулась, думая, что это Лан.
В нескольких шагах от нее в полутьме смутно вырисовывалась тень -
тень, казавшаяся очень высоким человеком, закутанным в плащ. Но лунные
отсветы выхватили лицо: со впалыми щеками, бледное, с черньми, чрезмерно
большими глазами над морщинистым красногубым ртом. Плащ распахнулся,
распластавшись в громадные крылья, наподобие крыльев летучей мыши.
Понимая, что опоздала, она открыла себя сандар, но Драгкар уже начал
еле слышно напевать, и это тихое воркование наполнило ее, разбивая ее
волю. Саидар ускользнула прочь. Она ощутила лишь неопределенную печаль,
шагнув к этому созданию; низкий напев, что притягивал все ближе,
притуплял, подавлял чувства. Белые-белые руки - как человеческие, но
оснащенные когтями, - протянулись навстречу Морейн, и губы цвета крови
изогнулись в пародии на улыбку, обнажая острые зубы, но смутно, совсем
смутно, она понимала - он не будет ни кусать, ни рвать. Бойся Драгкарова
поцелуя. Как только эти губы коснутся ее, она будет все равно что
мертва, они высосут душу, после - жизнь. Кто бы ни нашел ее, пусть даже
Драгкар выпустит ее, когда они придут, но обнаружат тело без единой раны
и холодное, как двухдневный труп. А если они появятся прежде, чем она
умрет, обнаружат они куда худшее и на самом деле не ее вовсе. Напев
тянул ее все ближе, к этим бледным рукам, и уже голова Драгкара медленно
склонилась к ней.
Когда клинок мелькнул над плечом Морейн и пронзил Драгкару грудь, она
почувствовала слабое - слабее некуда - удивление, и лишь чуть побольше,
когда второй меч накрест блеснул над другим ее плечом и ударил вослед
первому.
Ошеломленная, покачиваясь на слабых ногах, она словно бы издалека
наблюдала, как тварь отбросили назад, прочь от нее. Потом появился Лан,
затем Джаэм. Костистые руки седоволосого Стража сжимали меч так же
уверенно и крепко, как и у мужчины помоложе. Скребущие по острой стали
бледные руки Драгкара окровавились, крылья оглушительно хлопали по двум
мужчинам. Вдруг, израненный и истекающий кровью, он вновь начал тихо
напевать. Теперь - Стражам.
С усилием Морейн собрала волю в кулак; она чувствовала себя
опустошенной, словно бы твари удалось ее поцеловать. Нет времени быть
слабой. Мгновенно она открыла себя саидар и, когда Сила наполнила ее,
собралась с духом, чтобы непосредственно дотронуться до исчадия Тени.
Двое людей были слишком близко; что-нибудь иное неизбежно заденет и их.
Даже используя Единую Силу, она знала, что почувствует себя запачканной
Драгкаром.
Но когда она шагнула вперед, Лан выкрикнул:
- Прими смерть!
Эхом твердо отозвался Джаэм:
- Прими смерть!
И оба шагнули вплотную к Драгкару, по рукоять вбивая клинки.
Запрокинув голову, Драгкар взвыл, его пронзительный крик, сорвавшись
на визг, тысячью иголок вонзился в голову Морейн. Даже в коконе саидар
Морейн ощущала этот визг. Словно подрубленное дерево, Драгкар завалился
на спину, ударом крыла сбив Джаэма на колени. Лан, как будто обессилев,
осел на землю.
От дома спешили фонари, это подбегали Вандене и Аделис.
- Что тут за шум? - спросила Аделис. Она была почти зеркальным
отражением своей сестры. - Ушел Джаэм и... - Свет фонаря упал на
Драгкара; слова замерли у нее на языке.
Вандене взяла Морейн за руки.
- Он не?..
Она не договорила, как взору Морейн предстал сияющий нимб, окруживший
Вандене. Чувствуя силу, втекающую в нее от другой женщины, Морейн уже не
в первый раз пожалела, что Айз Седай не могут сделать для себя столь же
многого, как в состоянии сделать другим.
- Нет, - благодарно произнесла она. - Он не сумел. Посмотри, что с
Гайдином.
Лан с напряженным выражением на лице посмотрел на Морейн.
- Если бы ты не рассердила меня настолько, что я пошел отрабатывать
приемы вместе с Джаэмом, настолько, что бросил их и решил вернуться в
дом...
- Но я рассердила, - сказала она. - Узор все включает в плетение. -
Джаэм заворчал, но позволил Вандене осмотреть плечо. Он был костистый и
жилистый, но выглядел будто старое корневище - таким же крепким.
- Каким образом, - спросила Аделис, - какое из порождений Тени смогло
приблизиться настолько, а мы его и не почувствовали?
- Его опекали, - сказала Морейн.
- Невозможно, - отрезала Аделис. - Только сестра могла бы... - Она
осеклась, и Вандене, отвернувшись от Джаэма, посмотрела на Морейн.
Морейн произнесла слова, которые ни одна из них не хотела услышать.
- Черные Айя. - От деревни раздались крики. - Лучше вам спрятать это,
- она указала на Драгкара, распростертого на цветочной клумбе, - и
поскорее. Они придут и станут спрашивать, не нужна ли вам помощь, но вид
этого вызовет толки, которые вам ни к чему.
- Да, разумеется, - сказала Аделис. - Джаэм, иди встреть их. Скажи,
что не знаешь, откуда такой шум, но у нас все хорошо. Задержи их
подольше.
Седоволосый Страж торопливо зашагал в ночь на голоса приближающихся
селян. Аделис повернулась, разглядывая Драгкара, словно тот был
запутанным абзацем в ее книгах, какой-то головоломкой.
- Вовлечены в это дело Айз Седай или нет, но что привело его сюда?
Вандене молча смотрела на Морейн.
- Боюсь, мне нужно от вас уезжать, - сказала Морейн. - Лан, не
подготовишь ли лошадей? - Когда он ушел, она сказала: - Я оставлю вам
письма, которые надо отправить в Белую Башню. Сумеете их отослать?
Аделис молча кивнула, не отрывая взора от твари на земле.
- А там, куда ты уходишь, ты найдешь ответы? - спросила Вандене.
- Видимо, я уже нашла один ответ, который искала, не зная об этом. Я
лишь надеюсь, что не слишком опоздаю. Мне нужно перо и пергамент.
Она увлекла Вандене к дому, оставив Аделис разбираться с Драгкаром.
Глава 23
ИСПЫТАНИЕ
Найнив с опаской разглядывала огромный зал, расположенный глубоко под
Белой Башней, и с той же опаской посматривала на стоящую рядом Шириам.
Наставница Послушниц, казалось, чего-то ожидала, даже с некоторым
нетерпением. За несколько дней пребывания в Тар Валоне Найнив всегда
видела на лицах Айз Седай только безмятежность, и они с улыбкой
принимали то, что случилось и случится.
Купольный зал был высечен в скальном основании острова; свет фонарей
на высоких стойках отражался от бледных гладких каменных стен. В самом
центре купола находилось сооружение из трех закругленных серебряных арок
- высоких, в них можно было пройти во весь рост, - посаженных на толстое
серебряное же кольцо-основание; боковинами арки касались друг друга.
Арки и кольцо составляли единое целое. Внутренность арок Найнив
разглядеть не могла; там странно мерцал свет, а если смотреть слишком
долго, возникало сосущее чувство под ложечкой. Там, где арки соединялись
с кольцом, на голом камне пола, скрестив ноги и созерцая серебряную
конструкцию, сидели Айз Седай. Еще одна была поблизости, возле
обыкновенного стола, на котором стояли три больших серебряных кубка.
Каждый, как знала Найнив - или же так ей говорили, - наполнен ключевой
водой. Все четыре Айз Седай были в шалях, как и Шириам; с голубой
бахромой - у Шириам, красная - у смуглой женщины у стола, с зеленой,
белой и серой - у трех, что расположились у арок. На Найнив был одно из
платьев, подаренных ей в Фал Дара, - бледно-зеленое, вышитое мелкими
белыми цветками.
- Сначала вы оставляете меня с утра до ночи пялиться на свои большие
пальцы, - проворчала Найнив, - а теперь гоните, как на пожар.
- Сей час ни одной женщине не слуга, - ответила Шириам. - Колесо
